Против моей воли!

      Этот поход превратился для меня в форменную пытку и причиной всех своих бед я был склонен считать утят леди Мелиссы.       Этим оторвам было интересно абсолютно всё. Боже! Да такое чувство, будто их в открытый мир вообще только в первый раз выпустили!       Но самое главное: им была очень, ну просто очень интересна природа отношений их наставницы и скромного меня.       — Леди Мелисса! Как так вышло, что вы сами пригласили с собой этого извращенца?       — Леди Мелисса, а как вы познакомились с этим недостойным животным, по какой-то ошибке считающимся человеком?       — Леди Мелисса, это чудовище вас шантажирует?       — Леди Джини! А как вы познакомились?       — Леди Джини! Вы такая большая и сильная! Я тоже однажды такой стану!       — Леди Джини, а почему вы просто не свернули этому наглецу шею при первой встрече?       — Сестрёнка Миррель, ты такая ловкая! А ты можешь своим ножом сбить птицу на лету?       — Ого! А покажи!       — Сестрёнка Миррель, а ты знаешь рецепт какого-нибудь медленного и мучительного яда?!       И это я ещё слышал далеко не всё, потому как всю дорогу плёлся на довольно почтительном расстоянии от основной группы, сделав вид, что мне тяжело нести припасы отряда.       Основной же причиной, по которой я ещё не предпринял попыток заткнуть несколько не в меру визгливых послушниц было глубокое чувство сатисфакции. О да. Прямо сейчас я наблюдал за людьми, которых эти милые детки заколупали гораздо сильнее, чем меня, и это делало мне хорошо настолько, что я готов был простить им вообще всё. Даже откровенные наезды малявок в мою сторону. Благо какие-то мозги у них всё-таки были, и прямо с дубиналом они на меня не пёрли.       Сама же леди Мелисса уже к вечеру первого дня нашего путешествия тряслась от испанского стыда, почти не отрывала ладони от лица и отвечала с такой тоской в голосе, что мне было бы её искренне жаль. Наверное. Но три мелкие пигалицы нивелировали все мои благородные порывы своим каждым следующим громким выкриком. Определённо, они в обществе своей наставницы чувствовали себя абсолютно безнаказанными, но в строго отведённом радиусе.       Однако, вечно это продолжаться не могло. В таких случаях у участников подобных бесед кончаются либо вопросы, либо терпение. И вот тут я снимаю шляпу перед спаянной приключенской командой, ибо вопросы мелких пигалиц кончились первыми! Удивительное дело, без шуток. Меня от нервного срыва и массового разлития желчи спасало только расстояние до основной группы.       Новый виток интересностей произошёл, когда уж, казалось бы, все вопросы были заданы и отвечены. Во второй половине дня пигалицы всё-таки немного выдохлись и размякли на нещадно палящем солнышке, так что у них назрел вполне закономерный вопрос: что такого привлекательного в этих ваших походах. И… если бы не кое-какие шкурные интересы, которые я сам себе в этот раз придумал, то я бы даже, пожалуй, с этими «Аннушками» согласился.       К моему сожалению, у Мелиссы был ответ на этот вопрос. Более того, он даже в некоторой степени поднял её настроение, никак пробудив в ней некие ностальгические чувства. В течение чуть ли не двадцати минут девушка расписывала своим «утятам» романтику походной жизни исключительно с положительной стороны. Ну знаете, звёздное небо над головой, а впереди лишь дорога приключений. Романтика, приятные и неожиданные встречи, новые места, неожиданные попутчики, дивные пейзажи. Ну или вот, как сейчас, купание в дикой речке, вдалеке от посторонних глаз.       И вот на этом моменте все дружно вспомнили, что не все посторонние глаза далеко, как им бы всем этого хотелось. Тем не менее жара и усталость достаточно замотивировали всю группу, чтобы устранить между собой и купанием любые препятствия, не считаясь с потерями.       В качестве оправдания для себя могу привести довод, что всё это время, что мы шли по просёлочным дорогам в жару и пыль, я умотался никак не меньше остальных, а ведь ещё и изображал гужевого ослика. Спальные мешки и оружие девушки всё-таки несли на себе, но и без этого припасов для организации средневекового походного лагеря требовалось предостаточно. Котелок, палатка, верёвки, крепежи, топорик, запас сушёного мяса, мешочек крупы, хлеб, большая фляга воды, пусть и полегчавшая за время похода… всего и не перечислишь! А ведь ещё у меня и своя поклажа была.       Это я к чему? Момент, когда ситуация вышла из-под контроля я банально проворонил!        — Нам лижут пятки языки костра…       Чужие с-а-а-поги натёрли ноги!       Работникам ножа и топора…       Р-романтикам с большой дороги…       Напевал я пришедшуюся кстати незнамо откуда песенку, разминая затёкшие плечи.       Снять вот эти самые сапоги с гудящих ног, присев на камень и скинув с плеч мешок было истинным блаженством. Я не устал. Очень сомневаюсь, что это тело вообще могли укатать подобные нагрузки, но меня довольно сильно припекло солнышко, да и дорога взяла своё.       — Эй, Луи! — окликнула меня Миррель.       — Мрмл? — не удостоил я её даже взглядом, разминая стопу.       — Мы тут решили искупаться, пока речка рядом.       — Отличная идея. Идите. — ответил я по-прежнему не поворачиваясь. Окунуться после такой прогулки в прохладную проточную воду было просто мечтой.       — Рада, что ты нас понимаешь, — выдохнула Мелисса и вот тут я и решил обернуться, потому что её интонации мне не понравились. — Так будет даже проще.       Мои же глаза взирали на данную картину с совершенно другого угла, и вот что я на это скажу: проще совершенно точно не будет!       — Да вы верно издеваетесь, — догадался я и испуганно ушёл в перекат.       — Не сопротивляйся Луи, — на меня с решимостью достойной лучшего применения и довольно длинным мотком пеньковой верёвки надвигались девушки. И если у Мелиссы выражение лица при этом было смущённо-решительное, а у Миррель и Джини вместо смущения в глазах стоял охотничий азарт, то восторженное нетерпение трёх малолетних маньячек мне не нравилось в этой ситуации, пожалуй, больше всего. И посохи они свои на меня наставили ну прям как на медведя рогатины.       — Леди, — как можно более нейтрально проговорил я внезапно севшим голосом. — Потрудитесь объяснить мне своё поведение, ибо сам я понимать данную ситуацию отказываюсь.       — А ну не заговаривай нам зубы!       — Да! Сдавайся и не брыкайся!       — На колени и руки в гору! — почти одновременно вякнули послушницы потрясая посохами.       — Джини, пожалуйста! Забери у детей их дубьё и объясни, наконец, чего вы вдруг ни с того ни с сего буяните? — Делаю ещё один шаг назад.       Самая адекватная, как я надеялся, женщина в отряде на это лишь криво усмехнулась и хруснула кулаками.       — Ну а чего тут непонятного? Несколько девушек захотели искупаться. И мы не можем позволить мужчине подглядывать за нами.       — А… — наконец допёрло до меня. — И поэтому вы решили, что прикольно будет привязать его к дереву.       — Ну да, — подтвердила наёмница, будто это было что-то само-собой разумеющеесе.       — Посреди леса?       Все шестеро утвердительно кивнули.       — А затем сложить рядом вещи и пойти купаться?       Очередной кивок.       — Девушки, это гениально! — искренне заржал я. — А когда меня начнут жрать местные волки, вы прибежите сразу же голенькими или предпочтёте сначала надеть что-нибудь?       Должен отметить, что этот аргумент немного сбил спесь с приключенок. По крайней мере Джини и Мелисса немного отступили.       — Ой, да ладно тебе! За пару часиков ничего с тобой не случится! — Весело отмахнулась Миррель, хотя тоже поняла пикантность ситуации.       — Кстати, по поводу мужчин, — мой указующий перст гневно упёрся в Миррель. — Почему в таком случае ему с вами можно?!       — Ы-э-э-э?! — удивлённо вытаращились на воровку послушницы.       Получи, змеюка!       — А вот это уже было обидно! — взревела разбуженным зимой медведем всё-таки девушка.       — И это до сих пор не так по-свински, как «Давайте привяжем его к дереву на съедение волкам», — безжалостно отбрил я. — Или я не прав?       — НЕТ, ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ!!! — ещё громче выкрикнула воровка, которая уже вырывалась из хватки Джини с явным намереньем ударить меня чем-нибудь тяжёлым.       А дальше пошли дебаты.       Мне на выбор было предложено сдохнуть прямо тут или быть утопленным, раз я тоже хочу поплавать, в ответ я ответил инициативной Миррель, что тоже её люблю, но свои фантазии она может засунуть себе под хвост, который я ей наколдую, как только научусь это делать.       Сразу были вспомнены все мои утверждения о том, какой я необразованный колдун, хам, гамадрил и прочее…       В общем, нам с воровкой, пока мы отводили душу в словесных баталиях не мешали, более того, мелкие пигалицы даже, кажется, старались запомнить особо яркие речевые обороты, что не ускользнуло от взора их наседки.       Затем, когда все мы худо-бедно успокоились и остыли под сенью деревьев, я просто собрался и пошёл дальше в деревню, где и намеревался их дождаться, благо идти до неё было не больше двух часов при нормальной скорости отряда по одной никуда не сворачивающей тропке.       Этот вариант устроил всех. Правда, я тоже хотел окунуться в прохладную воду, но тут уж нам с речкой было не по пути.       Однако, все мои невзгоды были компенсированы, как только я зашёл в местный трактир и стукнул по прилавку серебряной монеткой.       В общем, дождался я своих спутниц за накрытым столом в освещённом магическим светом полупустом зале трактира не менее свежий и вымытый, чем они. Баня, правда, была по-чёрному, и чтобы её протопили пришлось доплатить, но там было мыло, горячая вода, и мне не пришлось, в отличии от спутниц, после купания ещё два часа пылиться на тракте.              На следующее утро мы достигли конечной точки нашего путешествия и… что тут можно сказать? Местные зомбаки своим внешним видом и вправду внушают ужас и страх. В смысле, если на открытом пространстве, то внушают они эти самые вышеозначенные эмоции ТОЛЬКО своим внешним видом. Потом, когда до тебя всё-таки доходит, что твари хрипят своими прогнившими лёгкими и трахеями, как кузнечные меха, а по скорости уступают даже некоторым улиткам, то всё проходит и остаётся только омерзение. Не даром леди Мелисса сказала о том, что местная нежить беспокоит крестьян из соседней деревни. То есть, она даже ночью не способна на большее, чем «беспокоить» крестьян.       Понятное дело, что твари могут представлять опасность для детей, скота и недееспособных пьяниц, да и если попасться им в загребущие лапы, то целым не уйти, но все их аргументы заканчиваются на расстоянии трёх шагов.       Разочарован ли был я? Да боже упаси! Вообще не возражаю, чтобы они были самыми страшными существами этого мира.       Зато посмотрел в действии на чудеса жриц. И вот они уже впечатляли куда сильнее. Никаких точных молитв, чтоб слово в слово. Каждая из послушниц взывала к Майли именно так как ей было удобно и просила развеять зло, что предстало перед их глазами и, что характерно, он развеивал!       Послушницы работали в группе, развеивая за раз по пять-шесть тварей, а Мелисса… Ну первый раз она просто показала, как это делается, спалив чуть ли не дюжину тварей разом и мои глаза до кучи, после чего перешла к нам в арьергард, предоставив всю работу утятам.       Впрочем, работа нашлась и нам. Внутри руин коридоров было много, а зачистить надо было всё. И заняло это весь оставшийся долбаный день, по истечении которого мы вернулись в деревню, и я первым упал в кровать.       

***

      — Спокойной ночи, леди Мелисса, леди Джини, леди Миррель, — поклонились послушницы и направились в отведённую им комнату трактира. Они сегодня изрядно потрудились, а потому, умяв каждая по три порции жирного жаркого из кабана и запив всё это сидром, отправились спать.       Приключенки пожелали им сладких снов и заказали ещё по кружечке.       — Ха, — поставила свою пинту воровка после большого глотка. — Если колдун нам не соврал, то завтра к тем полутораста монетам, что заплатит нам храм, добавится ещё полтинник от академии магов! И буквально за то, что мы просто прогулялись до руин, а всю работу сделали за нас! Лучшая работа в жизни!       — Признаю, дополнительное золото от магов — это всегда кстати, — кивнула мечница и цапнула куриную ножку. — Луи начал окупать себя куда быстрее, чем я рассчитывала. Точнее, я на это вообще не рассчитывала. Но меня кое-что беспокоит…       — Заклинание, которым он уничтожал тварей, — продолжила её мысль Мелисса. — Никогда такого не видела. И он соврал, что это был обыкновенный телекинез.       — Почему соврал? — не поняла Миррель, — Колдун берёт предмет силой своей магии и кидает его, разве это не так работает?       — Может и так, но что-то в его действиях было определённо неправильно, — пожала плечами наёмница. — скольких магов я видела — все либо жгли врагов огнём, либо разрывали ветром, либо замораживали льдом, а тут… чайным блюдечком? Я правильно поняла?       — Да, серебряное чайное блюдечко, сплющенное с краёв и заточенное, — подтвердила Мелисса, — и оно слушалось его аномально долго.       — Ну так он и заклинание над ним читал минут пять, — всё ещё не понимала воровка.       — Но это всё равно не должно так работать! — возмутилась жрица. — Одно заклинание сообщает миру одно действие, а тут заколдованный предмет два часа, как послушная собачка метался по коридорам и рубил всё что было у него на пути! И никакой остаточной магии!       — Жуткая смерть, — проговорила наёмница, зачем-то потерев свою шею.       — А? — уставились на неё подруги.       Та виновато посмотрела на них и отмахнулась.       — Да просто представила. Всегда считала, что увижу ту тварь, которая до меня доберётся. Может даже искалечу её перед смертью. А тут… Если из-за угла в темноте прилетит такое, я его даже и не увижу, а уж отбить… Вот и говорю, жуткая смерть, бесчестная. Даже не от ловушки, а как по мановению чьей-то руки.       — Брр! Джини! Ну зачем ты так? Хорошо же сидели! — сбледнула с лица Миррель. — И вообще, жить мы будем так долго, как сами захотим!       — Точно, — наёмница заставила себя улыбнуться, — звучит как тост.       — А это он и был!       Девушки с силой сдвинули кружки и приложились к элю.       — И всё-таки это было как-то не по-геройски…