Старый друг

Ингвэ Ингверон, король народа миньяр, первый и самый почитаемый из эльдар, стоял посреди просторной, хорошо освещенной мастерской и держал в руках только что вышедшее из-под его рук длинное копье с широким рубящим лезвием. Золотые лучи Анара заставляли светлую сталь сиять, будто она не только отражала, но и усиливала свет, и сияние было таким ярким, что резало глаза. Но смотрел Ингвэ отнюдь не на это великолепное оружие. — С тобой я прошел половину мира, от туманных берегов Куйвиэнэн до сияющих склонов Таникветиль. Другое копье, древнее, теперь казавшееся слишком грубо и неумело сработанным, висело на почетном месте на стене. Простое деревянное древко, оплетенное полосками кожи, короткий костяной наконечник, несколько закрепленных примерно на трети длины каменных и костяных бусин — на удачу. На белой кости выжжены простые узоры — листья, волны и звезды. Кожаная оплетка протерлась и сделалась светлее там, где привычно смыкались на оружии руки первого из эльдар. — Но эта война совсем иная, — продолжил он. — Ты пел в моих руках, верный мой Экэт, когда был я охотником в лесах. Ты бил зверей ради шкур и мяса, ты бил злых тварей, чтобы не смели они тревожить мое племя. Но теперь долг велит мне вернуться в Эндорэ не охотником, вождем дикого племени, а воином, вооруженным сталью, во главе армии под белыми знаменами. Экэт не ответил, но Ингвэ почудилось, что едва заметно качнулись на древке резные бусины. Или это ветерок, заглянувший в открытое окно, решил поиграть с ними? — Теперь одни мои враги закованы в сталь, у иных же шкура прочна, как камень, а тела окутаны пламенем. Тебе не справиться с ними, творение прежних времен. Тихо-тихо звякнули бусины одна о другую. Где-то за окном качнулись ветви, и тень прошла по костяному лезвию. Ингвэ вздохнул. — С кем ты говорил, отец? Ингвион зашел в мастерскую бесшумно, и его вопрос, прозвучавший в тишине, заставил Ингвэ вздрогнуть и резко обернуться. Давние воспоминания пробудили и старые привычки, но здесь, в мирном, залитом солнцем Валмаре, они казались ненужными и даже нелепыми. — Я прощался со старым другом, — Ингвэ улыбнулся, легко и немного печально. Ингвион мыслями был уже в предстоящем походе, и даже здесь ходил при мече, словно пытался свыкнуться с ним, как свыклись, должно быть, эльдар и эдайн на другом берегу Великого Моря. Прежде он слагал песни и говорил с птицами, ковал тончайшие золотые украшения и сплетал струны для арф. Теперь же он сделался отважным воином, готовым встретить любого врага. Он пришел в этот мир в совсем иные времена, тогда, когда Экэт давно уже покоился на стене. Теперь же Ингвион снял древнее копье со стены и с почтением подал отцу. Но Ингвэ покачал головой. — Много чудес есть на свете, но не найдется таких чар, что сделают кость такой же острой и крепкой, как сталь. — Когда-то ты учил меня не забывать друзей, — Ингвион прищурился, то будто прятал в глубине своих ярко-голубых глаз искорки смеха. — А еще ты учил меня не забывать самого себя и не отворачиваться от прошлого. Ингвэ крепко, даже спустя многие годы — привычно, взялся за древко и, отложив свое новое оружие на верстак, осторожно проверил пальцем остроту костяного лезвия. — Но может, и для тебя найдется работа, Экэт, — задумчиво проговорил он.