На веки ваш А. Багрянцев

    Графу Зурову было неспокойно. Даже спустя пару дней солнечная красавица не покидала его мысли. Словно сама весна повстречалась ему тогда. Первый раз подняв взгляд, граф понял: никогда отныне не забудет он её сказочный образ. Обрамленные чёрными ресницами глаза таят в себе милый душе пейзаж. Иной раз, гуляя в вечернее время, Ипполит любит заглядывать в парки или скверы. С наслаждением вдыхая запах хвои, неторопливо пробиваешься в самую глушь, подальше от городской суеты. Глаза закрыты, ты чувствуешь уединение с природой. Она проведёт тебя по своим владениям: деревья расступятся пред властью госпожи, а мстительные камни не посмеют препятствовать. Природа сама подскажет, когда следует остановиться. И лишь только встанешь в окружении величественных дубрав,  медленно открой глаза и подними голову к небу. Ты увидишь чудо. Миллионы сияющих звёзд молоком растеклись по тёмному небу. Двухметровые сосны слепо тянут густые колючие ветви в волшебному одеялу, но каждый раз вновь опасливо сгибают кроны под напором ветра. Они просто не знают, как опасен свет.   Так же и Зуров. Обманываясь милым образом собеседницы, он завороженно стремится к свету, даже не подозревая: ещё малейших шаг и бушующее пламя настигнет его. Надо же, Княгиня Беликова. Нет. Совсем не так он представлял себе образ верной слуги покойного Императора Александра.     - Беликова. Евангелина Беликова - Ипполит прошептал имя вслух, словно пробуя на вкус. Смакуя звучание на языке, повторил его снова и снова, пытаясь понять, какое чувство оно вызывает в груди. Результат ему определённо не понравился. Мужчина тогда был обескуражен, узнав судьбоносное имя, но вида не подал.  Верные охотничьи собаки Его Величества, что всегда и везде найдут след неугодного. После декабрьского восстания их род стал знаменит в определённых кругах. Старый граф - Сергей Константинович, его старший сын - Дмитрий и безымянная невестка. Сколько ужасных слухов об этой троице тогда разнеслось по столице. Но, видимо, златоглавая Москва стала исключением.   Только.. Почему, ему кажется, что тогда, на вокзале, она была честна? Может ли человек с кровью запятнанным прошлым быть настоящим? переживать? влюбляться?                        "Каждый имеет право на ошибку.Важно лишь вовремя её исправить" - говорил когда-то отец.       Но как исправить смерть? Тот, кто погряз в интригах; тот, для кого жизнь - война. Разве может он измениться?       Ипполит знает,что нет. Однажды, почувствовав близость смерти, этот металлический привкус на губах, уже никогда не погасишь огонь войны внутри себя. Спокойная жизнь уже не представляет интерес. Вместе неё - поле боя. Текущая по венам лава, лязг сабель, грохот мушкетов, и сводящий с ума запах пороха - вот его жизнь. И вечная хандра. Потому что в нынешней повседневности стихия бушует внутри, не имея выхода. Она жаждет приключений, опасностей, риска. Потому рутина - главный страх бравого гусара.    Невольно вспомнился ему Фандорин. Графу кажется, что только рядом с Эрастом можно найти приключения. И смерть.  Недавно Зуров пошутил, что Эразм - "любовник фортуны" и  ему всегда сопутствует удача. Это не так. Ипполит уверен, его друга преследует иная из вечных сестёр. Милосердная к родным и Жестокая к врагам. Своенравная особа, что из ревности забирает всех, кто дорог бедному мальчику. Тех, кто стал слишком близок к Её собственности: родители Эраста, первая любовь. Даже он, Ипполит, пострадал когда-то от её холодной руки. Бедный Эраст - юный фаворит Смерти.     Но что же Беликова? Знала ли, влюбляясь в Эразма, какая судьба её может ждать? Она знает. И что-то подсказывает дворянину, что именно эта девушка сможет противостоять  смерти. А он, ради счастья друга, поможет в этом княгине.    "- Мне нужно сейчас же побеседовать с ней. " - решительно подумал Зуров и велел готовить карету.     * * *   Уже через полчаса, стоя по указанному адресу, Ипполит Александрович был ужасно огорчён своей недальновидностью. Служанка, встретившая его на пороге квартиры, сообщила, что уважаемая княгиня в городе со вчерашнего дня отсутствует. Что-то менять было уже поздно и графу ничего не оставалось, как вернуться домой. Но в чём-то  удача была на его стороне:     - Вы, это, барин. - не решительно начала служанка - Коли срочно так, может подождёте Евангелину Афанасьевну. Она к пяти воротиться должна. Авось не задержится. Ежели, чего понадобится вы меня, Машку, кличте.       -  Верно, ты, Маша, говоришь. Тогда здесь я останусь. Госпожа твоя вернётся, сообщи обязательно, что граф Зуров с дружеским визитом пожаловал. В гостиной её дожидается.    И пока девка побежала на кухну об ужине распорядиться, Ипполиту, как гостю дорогому, было позволено осмотреть всю квартиру.  " - Дак, вы, чай не похитник(*вор, бандит) какой."  Вспомнились графу слова крепостной.    - И как только Беликова её ещё не выгнала. Девка то вроде смышлёная , но чувство такта напрочь отсутствует! Нельзя же всё что на уме вещать.- недовольно бормотал граф, поднимаясь вверх по лестнице.   Княгине принадлежали все помещения третьего и четвёртого этажа. Все комнаты были довольно просторны и выполнены в пастельных тонах.  Но всё равно в доме не чувствовалось того семейного тепла, уюта и душевной заполненности его владельца.  Только пустота. Не было и тех мелочей, так присущих  девушкам: картины на стене, лишние предметы мебели и декора. Ипполит смог найти только два возможных объяснения: либо княгиня имела склонность к минимализму, любо она просто не считала это место своим домом.   Мужчина склонялся ко второму варианту. И стоило открыть одну неприметную дверь, как он убедился в своём предположении.    Судя по дорогому интерьеру она принадлежала Евангелине. Песочные тканевые обои и сияющий чистотой паркет. Мебели было немного: большая кровать с нелепым балдахином молочного оттенка, а напротив двери, справа от окна - туалетный столик. Зеркало в чёрной резной оправе висело отдельно от комода, прямо напротив кровати. Через окно  проникали солнечные зайчики и игривым сиянием перемещались по комнате. Помещение наполнено светом, но даже храброму гусару становилось неуютно от этой комнаты. Здесь веяло пустотой и одиночеством. Ипполит бы обязательно проникся сочувствием к девушке, не знай он её прошлого. Ещё раз обведя взглядом помещение, он почувствовал как сердце сжалось от тоски. Хотелось скорее уйти отсюда, но Зуров не дал этому чувству взять верх. Он решительно переступил порог и заметил в углу небольшой письменный стол. По его поверхности неряшливо разбросаны бумажные листы, все исписаны и в чернильных кляксах. И аккуратная стопка писем. Бережно сложенные и перевязанные небесно-голубой лентой, они выделились не только на этом столике, но и во всей этой атмосфере. Что-то светлое и чистое. Казалось, эти письма - единственное в чём была душа, важная частичка хозяйки. Воспитанный в потомственной дворянской семье, бравый гусар, граф Ипполит Зуров сам не смог понять, как оказался вплотную к деревянной поверхности стола. Он никогда не стал бы читать переписку дамы, но сейчас, словно завороженный, потянулся к стопке. Медленно развязал ленточку и взял в руки первый конверт. Красная печать была уже разломана, но соединив её части можно было распознать герб отправителя: голубь несёт в своём клюве цветок. Немного фантазии и вот он усердно машет крыльями и, боясь прервать свой полёт, летит. Летит скорее на встречу любви, чтобы вручить свой милой голубке белую розу. Но... Мало кто знает, что бедный влюбленный голубь просто...не долетит..... Мужчина осторожно достал письмо из конверта и стал жадно вчитываться в строки. Все мысли вылетели из головы, в его глазах вспыхнул интерес. Теперь, он узнает об Евангелине чуть больше, и возможно поймёт, как помочь им обрести счастье . - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -            10 июля 1814 года.   "Дражайшая Евангелина Афанасьевна.    Всего 4 недели прошло с нашей последней встречи. Целых четыре недели с того самого дня, когда я так жестоко обошёлся с вашими чувствами. Знаю, видеть меня вы не желаете, но надеюсь, простите мне подобную  вольность: изредко писать вам письма. До сих пор не могу забыть ваш застывший взгляд и  бегущие по щекам хрустальные слёзы. О, видит Бог! Как желал я смахнуть  солёные капли, прижать вас к своей груди и  запустить руку в ваши волнистые локоны. Но .. я должен был уничтожить эту любовь.     Милая моя Евангелина, пойми, наши отношения стали бы нашим концом. Не такой судьбы нам желаю. Солнце моё, Геленька, прошу, не злись, не таи в сердце обиду и забудь меня как можно скорее. Сейчас мы оба страдаем, но со временем это пройдёт, всё забудется. Я буду счастлив в браке с графиней Воронцовой, будь счастлива и ты.    Целую в последний раз твои уста тихим бесстрастным поцелуем. " - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Граф понимал, что письмо слишком личное, но уже не мог отказаться от этой затеи. Он немного нервным движением достал второе письмо и вновь углубился в чтение. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -             10 июля 1815 года.        "Дорогая Евангелина, вот уже ровно год, как я не видел вашего прекрасного лица. Время сделало своё и сгладило многие моменты. Недавно пытался вспомнить нашу первую встречу. Как смотрели вы? Какое было выражение вашего лица? Попробуйте вспомнить. Вы удивитесь, как быстро детали стираются из памяти.  На днях я поймал себя на мысли, что впервые с момента нашей разлуки спокойно улыбаюсь. Абсолютно без причины. Семён Романович вновь рассказывал об Италии, а я сидел рядом с ним в беседке и смотрел, как из-за облаков выглядывают солнечные лучи. И было это настолько не к месту, что я улыбнулся. На миг почувствовал себя живым. Я очень бы хотел, чтобы и вы, мой свет, почаще позволяли улыбке появляться на вашем лице. Улыбайтесь  хорошим новостям,  интересной книге.. и даже тому солнцу, что иногда бывает не к месту. Улыбайся почаще и живи, душа моя, ведь всё у тебя впереди. " - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - "-Да. Любая боль со временем проходит, раны затягиваются. Слова твои, юноша, полны любви и нежности. Только зачем ты пишешь ей. Знаешь ведь, что вы не будите вместе. " И вновь доставая письмо дрожащей рукой, Ипполит терялся в догадках. Почему он так переживает за этих двоих? Почему хочет знать, как закончилась их грустная, наполненная болью история любви? - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -           15 февраля 1818 года.    " И вот я снова пишу вам, моя дорогая.   Мне нравится появляться тогда, когда вздумается и  вихрем воспоминаний врываться в вашу жизнь.      Разлука легла между нами пропастью длинной в четыре года. Но за это время мне всё же удалось вспомнить то волшебное выражение выших глаз, кое не осмелюсь передать я на бумаге. Спустя долгих четыре года...      Возможно я смог познать семейное счастья.  Мария Семёновна оказалась очень заботливою супругой и первое время с пониманием относилась в моей холодности. В нашей жизни не было любви, но появилось взаимное уважение и даже нежность. Я уже привык вечерами, греясь у камина, перебирать пряди её волос, касаться её ладони, а в редкие минуты  близости приводить её в смущение. Но это, право, выглядит настолько нелепо, что мне порой сложно удержать себя. Вы, моё сердце, улыбались совершенно иначе. Вы были очаровательны всегда. Мне нравилось наблюдать за вами в свете луны и наслаждаться тем, как блестят ваши глаза, дрожат ресницы и алеют щеки...     Но для вас спустя столько лет это наверное не более, чем глупые, недостойные ярких эмоций, воспоминания из юности. Я пишу эти строки не чтобы смутить вас, нет, а чтобы рассказать всё то, что никогда не смогу забыть. Наш первый поцелуй, первое прикосновение рук, первый взгляд глаза в глаза и вашу искреннюю, незамутненную расчётом, любовь.  Которую я, увы, осмелился разрушить. Но как бы то ни было, каким бы ужасным человеком я не был в ваших глазах и до сих пор... Не веря в Бога и Дьявола  я исповедую одну религию - любовь в тебе, милая Евангелина. " - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -   " - Зачем, ты, безумец, ворошишь былую рану? Для чего спустя столько лет клянешься ей в своей любви? Ещё и говоришь о другой женщине. Ни в этом ли глупость любви: причинять боль себе и ей, не давая забыть тебя многие годы, и не пытаясь забыться самому." Граф ослаблено опустился рукой на стол, погруженный в кровью написанные буквы, не замечал ничего вокруг себя. И, потому, он не мог увидеть, как задел рукой одно из писем, а то беззвучно упало на пол, прячась за столик. Он всё ещё держал в руке предыдущее письмо, сменая бумагу. Но быстро опомнившись положил его на место. Ничто не должно выдать его.  И вот терпеть Зуров взял, по его мнению, последнее, четвёртое письмо. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -               24 марта 1824 года.     "Целых десять лет прошло с нашей последней встречи.  Даже и не верится, милейшая Евангелина Афанасьевна.  Я часто путешествую в последнее время и мне еле удалось найти время для письма. Пишу вам сейчас из Брюсселя. С днем Рождения вас, моё солнце.     Я вновь и вновь пытаюсь представить, как вы изменились за это время.  Какая вы стали? Всё так же ли вы скромно смущаетесь? Струятся ли ещё на плечи ваши золотистые локоны? Морщитесь ли вы, как прежде, когда  поцелуют в лоб или краснеете  стоит коснуться губами ключиц? Я бы всё отдал, чтобы увидеть вас вновь... Сам я, милая, за это время очень изменился. На лице появились морщины, кожа погрубела, а на висках уже заметна седина. Теперь я выгляжу, как вполне состоявшийся опытный мужчина, ещё не старый, но и не тот смазливый юнец, которого вы помните. Спустя столько лет эмоции успокоились и наверное это письмо для вас, не более чем развлечение в эти суетный дни. С праздником, душа моя. " - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -    " - Ох, ну неужели это всё? Разве может быть такой конец у их истории? Нет. Как же это?! " Мужчина перебрал все бумаги, яростно ища недостающий пазл, а потерянный конверт с каким-то сожалением наблюдал за метаниями незванного гостя, словно говоря : "Ээ, нет, дружок. Прости уж, но к этой тайне я тебя не подпущу. Ты и так узнал слишком много."   Граф будно бы услышал это, резко остановился и, пару секунд постояв на месте, буквально вылетел из комнаты, стремительно приблежаясь к лестнице. Он был сейчас просто не был способен на разговор с хозяйкой. Нужно всё обдумать. Выхватив пальто и шляпу, Зуров громко хлопнул дверью и вышел вон, оставив напуганную Маришу нелепо хлопать глазами.                          * * *    Непрочитанное письмо так и осталось тайной.     Конечно, это не так! И благодарить за это нужно, как ни странно, почту. Именно из-за путаницы с датами конверт доставили на пять лет раньше срока. А прочитавшая его вчера Евангелина спешно покинула квартиру. Но что же такого важного могло быть в письме давнего возлюбленного? - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -      10 июля 1834(1814) года     " Моя милая Геленька....        Вот уже двадцать лет, как мы расстались у берега Фонтанки. Вот уже двадцать лет, как меня нет в живых. Коли вы держите в своих незабвенных руках это письмо, коли ещё не забыли меня, простите мне эту дерзость. Простите мою смерть, которая случилась через несколько недель после нашего расставания.  Молю простить мне и мою исповедь, ведь каюсь я только вам, ангел мой.  А дело в том, душа моя, что я самый настоящий трус... Я родился в семье обедневшего дворянина, и брак с графиней Воронцовой должен был стать не более чем возможностью возвысить моё положение. Пока в моей жизни не появились вы. Я полюбил тебя искренней нежной любовью и, право, готов был бежать, но.. Расчёт перевесил чувства. На тот момент я узнал, что вас хотят сосватать князю Беликову и меня объял страх. Моя мила, это действительно был конец. Князь нашёл бы нас на краю света. Он не потерпел бы подобного оскорбления и пристрелил бы меня, видит Бог. Я испугался за свою жалкую душёнку и предал нашу любовь.            Корю себя до сих пор, но тогда это казалось единственным верным решением :необходимо было расстаться. С болью в сердце, я выполнил это...   И перестал чувствовать себя человеком. Ваши глаза являлись мне в кошмарах. Я  медленно сходил с ума...     А через три недели душевных терзаний  я отказался от брака с графиней. Тогда мой несостоявшийся тесть по всем правилам вызвал меня на дуэль. Семён Романович подстрелил меня, как зайца. Он поступил, как настоящий мужчина : сделал то, чего не смог сделать я сам.     И вот сейчас со смертельной раной в груди, истекая кровью,  я трепещу пред встречей с Вечной невестой. Отведённые мне несколько часов позволили создать иллюзию нашего с вами разговора. Подумать только, двадцать лет одиночной беседы, которой уже не случится никогда...     Но пока, в одна тысяча восемьсот четырнадцатом году, я пишу вам те четыре письма и это, самое последнее. К тому моменту, когда вы его прочтёте, от меня, должно быть, не останется даже пепла.       За время нашей разлуки я разучился жить без вашего тепла, без нежных рук и скромных поцелуев.  Я проклинаю себя каждый миг, но, увы, не могу ничего изменить. Я умираю... В эти последние минуты все мои мысли лишь о тебе и, знаешь, любовь моя,.. у смерти твои глаза..               На веки твой А. Багрянцев                                     1795. - 1814 г.                           * * *   Где-то в Петербурге, одиноко стоя у надгробного камня, плачет девушка в чёрных одеждах.   Плачет горько и надрывно, упав на колени и зарывшись нежными ладонями в сырую землю. Уже давно никто не навещает заросшую травой могилу, но она сидит там до посиневших пальцев, до хрипоты голоса и опухших глаз. Платье перепачкано в грязи, а чёрный платок соскользнул с головы к уставшим ногам. Это не важно. Ведь она молится. Молится о Нём...   Спросит как-то добрый сторож, по ком она так льёт слёзы. Незнакомка посмотрит на того печально, чуть улыбнётся и молвит хриплым от плача голосом:    - Здесь, дядюшка, сердце моё похоронено. О нём я грущу. - и вновь продолжит свою молитву.   Старик кивнёт понятливо и не посмеет больше её побеспокоить.  "Ведь до сих пор моё сердце, моя жизнь и моя любовь в тебе, милый Андрюшенька"