Глава 53. Фэанор и Фарамир
16 июля 2020 г. в 18:49
Утром на рассвете Принц, Минастан, Эарнил, Кирион и Гвиндор выехали из резиденции Наместника и направились в поместье. Чтобы не подстраиваться под пони, Эарнил взял мальчика к себе в седло.
— Куда мы так рано все едем? — спросил ребенок.
— В поместье с бухтой, — ответил ему отец.
Тот немного смутился, но скоро опять ожил.
— А когда я подрасту, я смогу доплыть из этой бухты к дедушке?
— Наверное, да, но, пожалуйста, не плыви один.
Гвиндор покосился на друга. Он давно не видел его в таком добром расположении духа.
Спустя полтора часа они подъехали к усадьбе и спешились. Навстречу к ним немедленно вышел слуга, поклонился и с удивлением воззрел на прибывших господ. Внезапно он узнал среди них своего нового хозяина, за пару недель превратившегося из уставшего молчаливого человека в молодого элегантного лорда. Два грума увели коней, и они прошли в дом. Услышав, что приехал новый господин, сбежались остальные слуги. Эарнил приветливо поздоровался и отпустил их, но многие задержались и теперь с любопытством рассматривали прибывших.
— О Небо… Какой красивый ребенок!.. — пробормотала одна из женщин. — Я и не думала, что бывают такие глаза…
Эарнил со спутниками осмотрел Усадьбу, затем они вышли в тенистый сад, разбитый над морем.
— А мы пойдем в бухту? — тихо спросил у отца мальчик.
— Обязательно пойдем.
Наконец, осмотрев все поместье, они подошли к краю обрыва, где начиналась лестница, спускавшаяся к бухте.
— Тебе нравится здесь? — спросил у сына Эарнил.
— Очень… Мы пойдем в бухту?
— Да. Это твоя бухта.
Кирион поднял голову и удивленно посмотрел на него.
— Твой дедушка был настолько добр, что купил это поместье для тебя. Вместе с бухтой, — улыбнувшись добавил он. — И когда ты вырастешь, ты станешь здесь хозяином.
Мальчик восхищенно озирался по сторонам.
— Как здорово!.. И Дом, и бухта, и сад?..
— Да.
Он подбежал к Принцу и крепко обнял его. Тот наклонился и поцеловал мальчика.
— Пойдем купаться? — спросил его отец.
— Да! — и Кирион побежал вниз по лестнице.
Эарнил, Принц, тесть и Гвиндор начали спускаться следом. Когда они достигли маленького пляжа, ребенок успел стянуть одежду и теперь бежал к воде.
«Дорогой мой малыш, — подумал Эарнил, — ты мог стать принцем и властителем провинции, которая больше иных королевств… Но княжества еще никого не сделали лучше. Надеюсь, ты вырастешь благородным и добрым и не разучишься радоваться…»
Гвиндор внимательно смотрел на него.
— Не вздумай лезть в воду.
— Оставь, Гвиндор.
Капитан увидел, что Минастан и Принц начал раздеваться, чтобы присоединиться к внуку, и махнул рукой.
Через пару минут они с Эарнилом зашли в воду. Мальчик заметил их, подплыл и начал брызгаться.
— Вот ведь разбойник, — хмыкнул Гвиндор, — ты и дедушек своих поливать будешь?
— Зачем ты ему подсказал? — усмехнулся Эарнил, когда маленький “дельфин” тут же оставил их и поплыл в сторону дедушек. — Хотя не думаю, что они будут сердиться.
— Слушай, — вдруг сказал Капитан, взирая на него с самым хулиганским видом, — а ты знаешь, как купается наш великий король?
— А он вообще купается? По-моему, он слишком праведен для этого.
— Купается, но про праведность ты прав. Он считает неприличным то, что гондорцы купаются нагишом.
— А как, по его мнению, надо? — поинтересовался Блюститель.
— В рубашке или хотя бы в штанах.
— Пусть хоть в мантии купается, — отмахнулся Эарнил, — он же северянин. У них вода холодная.
— Просто я подумал, что тут творится полное безобразие. Несколько ключевых членов Совета пребывают в море в совершенно неблагопристойном виде. Принц Итилиена, наместник Пеларгира, Блюститель…
— Слушай, ключевой член Совета капитан Гвиндор, — улыбнулся Эарнил и вдруг рассмеялся. — Да… Я представил, что будет, если собрать Большой Совет Гондора летом в Пеларгире. После которого все пойдут купаться...
Внезапно он схватил Гвиндора за плечи и с помощью подсечки уложил почти на дно.
— Ах ты! — воскликнул Капитан, выныривая и отплевываясь.
В ту же секунду он бросился на Эарнила, который нырнул, пытаясь увернуться от рук приятеля, но тот оказался проворнее и поймал его в воде.
Заметив их возню, к ним немедленно подплыл Кирион и восторженно считал, сколько раз кто кого утопил. Поединок закончился со счетом тринадцать-десять в пользу Гвиндора.
— Какие удобные камни, можно погреться на солнышке, — заметил Капитан, когда они вышли на берег.
Правда, Кирион в этот раз греться не собирался и вскоре опять удрал к воде. Он выкопал колодец, соединил его с морем проливом, а потом еще и зарылся в песок. В конце концов Эарнил поймал его, выполоскал в море и усадил рядом с собой, обхватив руками. Мальчик смирился и теперь озирался вокруг с самым невинным видом.
Когда они отправились в обратный путь, солнце было высоко, и стало очень жарко, так что в конце пути Эарнил сильно устал. К тому же наигравшийся Кирион заснул, и отцу пришлось придерживать ребенка и ехать аккуратно, чтобы не разбудить его. Но стоило им приехать, как мальчик проснулся и стал просить Эарнила искупаться еще.
— Гвиндор, ты не можешь спуститься с этим дельфином на берег? — спросил Эарнил.
— Неужто ты сам устал от моря? — поразился Капитан.
— Я устал от дороги, на море у меня просто нет сил.
— Ладно. Идем, морской обитатель, — позвал он Кириона.
Эарнил поднялся к жене.
— Понравилось ему? — спросила Эрендис.
— Да, особенно бухта.
— Из которой ты тогда приплыл?
— Да, — признался он и вздохнул.
Эрендис вопросительно посмотрела на него.
— Скоро уже надо уезжать отсюда... — объяснил он. — Тебе, наверное, пока лучше остаться здесь...
— Нет. Я поеду с тобой.
— Зачем, Эрендис? Дети с удовольствием еще поживут в Пеларгире. Кириону так хорошо у моря. И тебе опасно путешествовать в нынешнем состоянии.
— Тебя нельзя оставлять одного. Я могу доехать до гавани в паланкине. На корабле по реке особой опасности нет. А из Харлондской гавани — снова в паланкине.
— Отец присмотрит за мной.
— Нет уж. Не надейся. Больше не выйдет пить по ночам.
— А я и не собирался.
Эарнил оттягивал возвращение в Столицу как мог, но примерно через две недели ему все же пришлось покинуть Пеларгир. Отец и Эрендис с детьми отправились вместе с ним, и спустя несколько дней все благополучно прибыли домой.
Узнав, что Принц вернулся в Минас-Тирит, в Город приехал Эльборон. Когда Эарнил возвращался из Дворца, они почти столкнулись в холле Дома Блюстителей.
— Отец у себя? — холодно спросил у него старший брат.
— Да, у себя, Эльборон, — довольно приветливо ответил Эарнил.
Он несколько удивился, увидев брата в Доме Блюстителей — обычно тот предпочитал останавливаться в Доме лордов Лоссарнаха — но быстро вспомнил причину этой перемены. Эльборон окинул его взглядом, не без удовлетворения отметив поседевшие виски и вертикальную морщину на лбу. “Все-таки стареешь, хоть мать у тебя и гондорка”, — про себя подумал он, поднимаясь наверх. Увидев Кириона в покоях отца, Эльборон сделал знак рукой, чтобы тот ушел.
— Иди, Кирион, — ласково сказал Принц, сжав ладонь мальчика.
Тот покосился на дядю, поклонился и вышел.
— Случилось что-нибудь? — спросил Фарамир у сына.
— Отец, я, конечно, все понимаю, но это переходит все границы.
Принц откинулся в кресле и внимательно смотрел на Эльборона.
— Я понимаю, что этот ламедонец… давно стал вашим любимым, если не сказать, единственным для вас сыном. Но все же опустошать казну Итилиена, чтобы обеспечить его и его потомство — это уже слишком. Я не посмел нарушить Ваш приказ, и Король получил деньги в полном объеме, но Вы знаете, сколько осталось в Эмин-Арнен?
— Знаю и не вижу в этом трагедии.
— А если что-нибудь случится?
— Одолжим денег у Элессара. И почему что-то должно непременно случиться?
— Ну, хотя бы может понадобиться приданое для Глорэдель. Достойное старшей дочери принца Итилиенского. Ей уже почти семнадцать.
— Приданое ей не понадобится еще минимум лет пять, — заметил Фарамир. — Ко времени ее замужества, не думаю, что казна княжества будет по-прежнему пуста. И пока что принц Итилиена все же я.
— Я это помню, отец, и, надеюсь, Вы еще долго им останетесь. Но не могу не радоваться, что не в вашей власти — и даже не во власти Короля — изменить порядок наследования. Иначе следующим принцем Вы бы сделали своего любимчика. Он и так уже несколько лет управляет княжеством, хотя было бы куда естественнее, чтобы это делал я, Ваш старший сын и следующий принц Итилиена.
— Мне казалось, что с рождением и, тем более, признанием твоего мальчика ты стал добрее.
— Я действительно счастлив, что у меня, наконец, родился сын, и этот провинциал вместе со своим глазастым отпрыском перестал быть моим наследником.
— Ты только поэтому хотел сына?
— Разумеется, нет…
— Знай же, что именно этот провинциал, в котором ты видишь расчетливого и амбициозного хищника, уговорил Элессара признать Эктелиона в ущерб своему сыну. Если бы не он, тебе пришлось бы расстаться и с ребенком, и с Вэаннэ.
Пораженный Эльборон застыл и в замешательстве не знал, что сказать.
— Что ж, — наконец произнес он, — признаю, какая-то совесть у него все же есть… Он сделал то, что должен был сделать, и теперь мне стало понятно, почему Вы так поспешили утешить это семейство, — с этими словами старший сын поклонился и вышел.
— Зачем приезжал Эльборон?.. — спросил у отца Эарнил, когда пришел проведать его.
— Он не доволен покупкой имения.
— В итилиенской казне действительно осталось совсем немного средств.
— Ни у нас, ни у Эльборона, ни у княжества сейчас нет особой нужды в них, — заметил Принц.
— Если позволите, я бы мог отдавать доход от поместья в казну Итилиена…
— Это благородно с твоей стороны, но кроме Кириона у тебя есть две дочери и довольно скоро будет еще один ребенок.
— Но я сейчас не нуждаюсь в деньгах. А Эльборону станет легче, если казна пополнится. Ведь все эти годы наша семья и так жила за счет доходов Итилиена.
— Пока я жив, ты и твои дети имеют такое же право на доходы Итилиена, как и Эльборон.
— Есть же еще и моральное право.
— Ты мой сын, и этого достаточно. Забудь об остальном. Если у княжества или у меня возникнет необходимость в средствах и казна Итилиена не сможет покрыть эти расходы, я сообщу тебе. А пока — довольно об этом.
Прошло еще несколько месяцев. Эрендис удалось доносить малыша, и приближалось время родов.
— Интересно, почему у тебя все дети рождаются зимой, в январе? — поинтересовался у друга Гвиндор.
— Вот уж не знаю, — усмехнулся Эарнил. — Кстати, Кирион родился в конце декабря.
— А-а-а, правда. Но невелика разница.
Эарнил отправился к жене. Впервые беременность давалась ей непросто, так что последние дни она не покидала покоев и либо отдыхала, либо рукодельничала. Когда он вошел, Эрендис сидела в кресле. Ее живот под складками шелкового лилового платья казался огромным.
— Не оставляй меня… — попросила она.
— Если тебя не запрут, как в прошлый раз, — ответил он, наклонился и поцеловал ее.
— Тогда не уходи.
— Я не могу все время находиться здесь, как бы мне этого ни хотелось. У меня есть обязанности.
— Значит, отложи их… Я не каждый год рожаю и, боюсь, это наш последний ребенок.
— Откуда ты знаешь? — улыбнулся он, но почувствовал, что Эрендис права, и ему стало грустно.
— Знаю. Я семь лет не могла понести снова и уже не ждала, что получится.
— Ты боишься? — вдруг спросил он.
— Если я скажу “да”, ты же умрешь от переживаний…
— Я стал старше и не имею на это права.
— Я не боюсь, но хочу, чтобы ты был рядом.
— Что ж, тогда предупреди повитух, что если они опять вздумают запереть дверь во время твоих родов, я ее просто выломаю. Тем более, что опыт у меня есть…
— Правда? — в ее глазах вспыхнули огоньки.
— Да, в Кир-Лантире мне пришлось выломать дверь, чтобы попасть в дом кузнеца и спасти Эделиона, а дверь там была сделана на совесть.
Эрендис поднялась, но тут же села обратно.
— Похоже, ломать дверь тебе не придется… Хотя… мне было бы интересно посмотреть на это…
— Уже начинается?
Она кивнула.
— Позвать кого-нибудь?
— Пока не нужно. Я скажу когда.
— А если будет поздно?
— Тогда позовешь свою Матушку.
Он помог ей снять платье и уложил на кровать, затем скинул камзол и сел рядом.
— Знаешь, чего бы я хотела? — прошептала она.
— Чего? — спросил он.
— Умереть с тобой вместе, чтобы мы никогда не расставались.
— Сейчас тебе лучше думать о жизни, — он привстал и поцеловал ее в живот.
Они долго молчали. Эрендис периодически жмурилась от боли и стискивала его руку. Это происходило все чаще.
— Позвать повитух?
Она не ответила.
— Эрендис?.. — он наклонился к ней.
— Позови… Матушку.
Эарнил вскочил и вышел из спальни.
— Берегар! Немедленно попроси прийти госпожу Альмариан!
Через несколько минут в комнату ворвалась Матушка.
— Ну вы и затянули! — воскликнула она, осмотрев невестку.
— Позвать еще кого-нибудь?
— Поздно.
Через час Эарнил держал на руках новорожденного сына. Измученная Эрендис отдыхала.
— Это ведь мальчик? — вдруг спросила она.
— Да.
— Он похож на тебя?
— Это надо спросить у Матушки. Но глаза у него темные, — усмехнулся он. — Матушка, малыш похож на меня?
— Выдрать бы вас обоих… — проворчала в ответ Альмариан. — Хоть бы предупредили, что мне придется принимать роды. Я ведь уже не девочка.
В дверь постучали.
— Лорд Эарнил, Вас хочет видеть принц Фарамир, — сообщил Берегар.
— Сейчас. Передай ему, что у леди Эрендис родился мальчик.
— Уже?! — спросил отец, когда Эарнил вышел к нему.
— Да.
— Все прошло нормально? Почему вы не позвали лекаря и повитух из Врачебных Домов?..
— Не знаю. Это было желание Эрендис.
— Принеси посмотреть, — улыбнулся Принц.
— Через несколько минут Эарнил вернулся с малышом.
— Мне кажется, он очень похож на тебя… — сказал Фарамир бережно принимая младенца на руки.
— Трудно сказать, пока они такие маленькие. Но глаза, должно быть, мои, — усмехнулся Эарнил.
На следующий день утром остальные дети знакомились с новорожденным братом.
— Какой миленький! — сказала Эарвэн. — Отец, можно я возьму его?
Эарнил аккуратно передал сверток дочери.
— Пушистый, — сказал Кирион, потрогав черные волосы на головке братика.
— Он ужасно славный, но он не игрушка, — наставительно сказала Фириэль.
— Надо же, какой крошечный, — пробормотал уже почти сравнявшийся ростом с Эарнилом Эделион.
— А как его зовут? — спросил Кирион.
— У него еще нет имени, — ответил Эарнил.
— Его можно назвать… Глорфинделем, — сказала Эарвэн, — очень красивое имя.
— Да, красивое, но оно ему не подходит… — ответил отец.
— Почему?..
— Оно означает “золотоволосый”. Не слишком на него похоже, — улыбнулся Эарнил.
— Его нужно назвать в честь одного из Блюстителей, — с важным видом заметила Фириэль.
— Эгалмот, — сказала Эарвэн и захихикала.
— Дедушка, отец, а может быть назвать его Дэнетором? У него глаза темные, как у нашего прадедушки, — предложил Кирион.
Эарнил и остальные взглянули на Фарамира.
— Я уже думал об этом… — ответил Принц. — Мой отец был великим человеком, и мне очень дорога память о нем… Но судьба его была самой страшной в нашем роду. И хоть я и не суеверен, я бы не стал так называть малыша, — он взглянул на сына.
— Эрадан? Так звали сына Мардила, второго правящего Блюстителя, и младшего братика мамы Эрендис, — сказала старшая девочка.
— Имя хорошее, но, боюсь маме и особенно дедушке Минастану оно будет причинять боль, — объяснил Эарнил.
— А можно только в честь Блюстителей? — вдруг спросил Кирион.
— Почему? Не обязательно, — ответил Принц. — Я ношу имя одного из королевских сыновей в Гондоре.
— А у Вас, отец, вообще имя как у короля… — добавил мальчик, взглянув на Эарнила, — Может быть назвать малыша Эарнуром?
— Король Эарнур был не очень умным человеком, — заметил Фарамир. — И как ни отговаривал его Мардил, наш предок, от поездки на поединок с Королем-Колдуном, он не внял ему. И погубил себя и рыцарей свиты.
— А если назвать его в честь Вас, Фарамиром? — вдруг спросила Фириэль, глядя на деда.
Тот улыбнулся ей.
— Благодарю, дитя мое, но в Гондоре не принято называть младенцев именами еще живых родственников. Наверное, чтобы не было путаницы, — ответил Принц.
— А давайте назовем его Фэанором! — предложила Эарвэн.
— Слишком громко. Фэанор был великим эльфом и… пожалуй, слишком великим, — сказал Эарнил.
— Он у Вас так без имени останется! — возмутилась девочка.
Малыш начал кряхтеть и заплакал.
— Нужно найти что-нибудь красивое и необычное, а не Турина какого-нибудь, — продолжала настаивать Эарвен, глядя на братика.
— Думаю, он проголодался, — сказал Эарнил, забирая мальчика у сестренки.
Кирион вздохнул, но вдруг оживился.
— А если соединить Фарамира и Фэанора? — предложил он.
Остальные посмотрели на него.
— Фэамир. Имя будет и редким, и… похожим на дедушкино, и красивым.
— Сокровище души… — задумчиво произнес Эарнил и посмотрел на отца.
Фарамир кивнул.
— Ну, что ж. Значит, пусть будет Фэамиром. А сейчас ему надо поесть, — и он унес малыша к Эрендис.
(C) 2020 murzwin