Глава 48. В Столице
3 июля 2020 г. в 01:48
Утром Эарнила разбудил грохот волн. Было пасмурно. Море стало свинцово-серым и мутным, но он все равно захотел искупаться перед завтраком. Преодолев гребни прибоя, он отплыл от берега и долго качался на волнах. Услышав звон колокола, он решил вернуться. Когда Эарнил уже доплыл до лестницы и, схватившись за поручень, начал выходить, его догнала большая волна и сбила с ног. Уходя, она потащила его назад за собой, но следующая снова бросила на ступени. Ему все же удалось добраться до верхней площадки, где волны уже не могли достать его, и теперь он отдыхал. Локоть был рассечен до крови, но больше Эарнила беспокоила нога. Он попробовал подняться, не смог и теперь сидел и смотрел на прибой, который то обнажал, то почти полностью закрывал ступени.
— Нашелся, — услышал он голос жены спустя не менее получаса. — Если ты пропадаешь, то искать тебя нужно или в библиотеке, или в море. Ты бы хоть предупредил, что не пойдешь на завтрак… Мы ждали тебя.
— Я не думал, что пропущу его. Кажется, я повредил ногу. Позови Гвиндора или Борласа...
Вскоре пришел Борлас, и Эарнил с его помощью попробовал встать. Но наступить на больную ногу так и не смог.
— Леди Эрендис, похоже, тут нужен врач… Боюсь, это перелом.
Скоро Эарнила отнесли в дом. Пришел лекарь и подтвердил догадку Борласа. Ему зашили руку, и теперь врач возился с распухшей ногой.
— Ну что, друг моря, опять наплавался? — сказал Гвиндор, входя в комнату. — Это же надо было полезть в такой шторм. Сильно?
— Ничего страшного. Только руку неудобно сгибать из-за шва на локте.
— А нога уже не считается? Теперь больше месяца не сможешь нормально ходить.
— Вот и хорошо. Я с чистой совестью напишу Королю, что пока не могу приехать.
— Ну, почему не можешь. Если отнести тебя в повозку, потом на корабль, а потом…
— Молчи. Надеюсь, теперь он все же разрешит мне пока остаться в Пеларгире. По крайней мере, пока послание будет идти в Столицу и назад, я никуда не поеду.
Когда лекарь закончил и откланялся, в комнату пришла Фириэль с шахматами.
— Ты уже умеешь играть? — спросил племянницу Капитан.
— Да, — с гордостью ответила Фириэль и начала расставлять фигуры.
— Сыграй с ней, — попросил Эарнил, — я хочу написать Элессару.
Гвиндор помог другу перебраться за стол.
— Самая сильная и нужная фигура — это ферзь, или Блюститель, — услышал он голосок дочки.
— А король? — спросил дядя.
— От него никакого толку… — вздохнула она, — я не знаю, зачем он нужен.
— Крамольные мысли царят у вас в семействе, милорд, — заметил Гвиндор.
В дверях возникла Гильмит.
— Лорд Эарнил…
— Ведите его сюда, — обреченно ответил он.
— Как ты только его терпишь?.. — вздохнул Капитан.
Мальчик подошел к Эарнилу и встал рядом.
— Вы болеете? — спросил он.
— Я поскользнулся и упал.
— Вы что-то пишете? — Эделион оперся на стол, пытаясь рассмотреть непонятные ему закорючки, и случайно опрокинул чернильницу.
Эарнил мгновение смотрел, как строчки таяли в фиолетовом море. Гильмит ахнула и всплеснула руками.
— Эделион не виноват, — остановил он ее, — мне нужно было догадаться отодвинуть чернильницу. Не плачь… — он взял мальчика за руку.
— Он такой глупый и неуклюжий… — сказала Фириэль, когда Гильмит увела испачканного чернилами Эделиона переодеваться.
— Почему ты так думаешь? — спросил отец.
— Он не умеет читать и писать! И еще он все время ревет.
— Тебя научил читать и писать лорд Фарамир. У Эделиона не было такого замечательного дедушки. И в простых семьях поздно учат грамоте. Возможно, если бы его начали учить читать в три года, он читал бы не хуже, чем ты.
— Он некрасивый.
— Неправда. Когда он привыкнет, перестанет плакать и всего бояться, то станет вполне славным. И внешность мы получаем в утробе матери. Твоей заслуги в том, что ты такая хорошенькая, нет.
— Сколько уже можно реветь?..
— Думаю, ты бы тоже расстроилась, если бы вдруг навсегда осталась одна. Без меня, мамы Эрендис, Дедушки, дяди Гвиндора…
Девочка нахмурилась.
— Вы теперь весь в чернилах, отец…
Эарнил посмотрел на нижнюю рубашку в фиолетовых брызгах.
— Ничего страшного… Эделион не хотел этого и сам расстроился.
— Слушай, где ты берешь терпение? — спросил Гвиндор. — Если бы это устроил кто-нибудь из моих ребят, то он бы получил...
— И кому от этого будет легче? Чернила не соберутся назад в чернильницу. Письмо не перестанет быть испорченным. Рубашка не станет чистой. Ты бы просто выпустил свою злость и досаду на ребенка — и все…
Появился Берегар и начал убирать последствия чернильного бедствия. Фириэль вскоре ушла, Эарнил смог переодеться и опять принялся за послание.
Вечером к нему снова заглянул Гвиндор.
— Здесь письмо Элессару с извинениями и подробный отчет о событиях в селениях Кирит-Лантир и Эллиант Долины Рингло. Отвезешь? Или отправить гонца?..
— Отвезу, — сказал Капитан.
На следующий день Гвиндор, Борлас и гвардейцы уехали в столицу. Берегар и Хурин остались с Эарнилом. Через несколько дней Блюститель получил ответ из Минас-Тирит, где Король милостиво позволял ему дождаться выздоровления в Пеларгире. Из-за ноги у Эарнила освободилось много времени, и он решил научить Эделиона читать и писать. Поначалу он и вправду был готов поверить, что мальчик если и не глуп, то бестолков. Буквы упрямо не желали соединяться в слоги, а, когда тот все же начал читать, то читал очень медленно и часто ошибался. Но уроки письма были еще хуже. Через пару занятий Эарнил даже стал одеваться на занятия Эделиона в одну и ту же тунику, которую решил принести в жертву грамотности мальчика, так как в конце оба были в фиолетовых пятнах. Иногда Эарнилу стоило немалого труда сдержаться. Клякс было больше, чем букв, а содержимое чернильницы еще не единожды заливало учителя и ученика. Но, к приятному удивлению Эарнила, Эделион очень полюбил музыку, и когда Эрендис играла на арфе, Эарнил звал мальчика послушать.
— Госпожа Эрендис… — однажды спросил Эделион, — она эльф?
— Нет, — ответил Эарнил.
— Но она такая красивая… и поет.
— Этого недостаточно, чтобы быть эльфом.
Мальчик помрачнел.
— Значит, она умрет?..
— Когда-нибудь умрет.
— И Вы... умрете?..
— Да.
— Почему?!
— Я не знаю, — честно ответил Эарнил.— Но души не умирают, и после смерти мы снова встретимся.
— Мама говорила, что плохие люди мучаются после смерти…
— Этого никто не знает… Я в это не верю.
— Почему?..
— Это жестоко. Люди достаточно мучаются и страдают на этой земле. Зачем же их мучить еще и после смерти…
Когда мальчик ушел, Эарнил доковылял до окна, открыл его и сел на подоконник. В лицо ударил ветер. Осень вступала в свои права, море часто штормило, приближался отъезд в Минас-Тирит. Как бы ему хотелось поселиться у моря и с какой радостью он бы променял блюстительство на должность наместника Пеларгира. Жить здесь, на побережье, просыпаться от шума волн, не иметь Короля над душой…
Элессар так и не отпустил Принца к сыну. И если бы не скорая встреча с отцом, то мысль об отъезде была бы для Эарнила невыносимой. Потом он вспомнил последний разговор с Эделионом.
Если души бессмертны, то там его ждет Фириэль. Наверное, все же есть смысл в том, чтобы больше не жениться… Но он теперь и представить себе не мог жизнь без Эрендис, Эарвэн и Кириона. И если бы они с Эрендис сразу поняли друг друга, то он никогда бы не женился на Фириэль… Но тогда бы страдала она, и не родилась бы крошка Фириэль. Эарнил понял, что запутался.
В дверь настойчиво постучали.
— Войдите…
— Лорд Эарнил, к вам гонец из Столицы, срочно! — сказал Берегар.
— Зовите.
Через минуту вошел посланник и с поклоном протянул письмо. Эарнил начал читать и побледнел.
— Берегар! Мы немедленно отправляемся в Минас-Тирит.
— Собирать что-нибудь?
— Ничего… Нужно успеть на ближайший корабль! Скажи Хурину.
В комнату вбежала Эрендис.
— Что случилось?!
— Отец серьезно болен.
— Напиши, как только увидишься с ним.
— Попрощайся за меня со всеми, — попросил муж.
— Конечно.
Спустя четверть часа Эарнил в сопровождении Хурина, Берегара и Минастана сели на лошадей и собрались ехать в гавань.
— Я распорядился задержать корабль до твоего прибытия, — сказал тесть.
Вдруг они услышали отчаянный крик позади.
— Что это?.. — удивился Наместник.
Эарнил обернулся. За ними бежал Эделион. Он вздохнул, остановил коня и подхватил мальчика.
На пристани Минастан обнял зятя, Блюститель поднялся на борт и корабль отчалил. На пути в Столицу Эарнил не находил себе места. Дул северный ветер и корабль шел медленнее обычного. Он часто выходил на палубу и смотрел на север, словно его взгляд мог приблизить далекие стены Минас-Тирит. — «Отцу всего восемьдесят пять… Это относительно немного для дунэдайн… Его дед принц Ангелимир Дол-Амротский прожил сто семнадцать лет… Неужели он уйдет?.. Я бы отдал ему свои годы, если бы мог...» Притихший Эделион сидел в каюте и не надоедал ему.
— Куда мы едем? — на следующий день тихо спросил он.
— В Минас-Тирит.
— Зачем?..
— Я там живу… И там мой отец... — добавил Эарнил.
— Вам худо?
Эарнил стиснул руки и покачал головой.
Когда они все же приехали, на причале их встретил Борлас.
— Лорд Фарамир жив, ему лучше, — вместе приветствия сказал он.
Эарнил дохромал до лошади, и Борлас помог ему забраться в седло.
— Что случилось? — спросил у него Эарнил, когда они тронулись в Столицу.
— Милорд вернулся из Дворца. Пошел к себе в покои и вдруг осел прямо на пол… Мы подбежали к нему, отнесли и уложили в постель. Лекарь сказал, что это сердечный приступ и все очень серьезно. Я немедленно послал за Вами. Когда Принц очнулся, он первым делом спросил про Вас. И потом тоже все время Вас спрашивал...
Было холодно и ветрено. Когда они въехали в Город, пошел дождь.
— Не холодно тебе? — спросил он у прикрытого полой плаща Эделиона.
Тот помотал головой.
Наконец они спешились. Эарнил пришел домой и очутился у отцовских покоев. К нему вышел лекарь и пригласил зайти.
Бледный, заметно постаревший отец лежал в постели.
Эарнил, стараясь не сильно хромать, приблизился к нему.
— Как твоя нога? — спросил Фарамир.
Сын поцеловал ему руку, а потом наклонился и коснулся губами лба.
— Что ей сделается… Как Вы?
— Устал, — усмехнулся Принц. — Мальчик мой… — он сжал его пальцы. — Как же хорошо, что ты жив… Я так боялся, что больше не увижу тебя…
— Простите меня. Я никому не помог и только заставил Вас волноваться…
— На твоем месте я бы сделал то же самое… — сказал отец.
— Вы... все видели?..
— Многое. Я хотел поехать туда… Встретить… обнять тебя.
— Я знаю.
— Как дети?..
— Им хорошо в Пеларгире. Хотя Фириэль очень по вам скучает.
— Мальчик остался с ними?
— Нет. Увязался за мной, — усмехнулся Эарнил, — теперь это моя тень.
— А ты говоришь — никому не помог…
— Боюсь, что только ему…
— Значит, ты пошел туда уже не напрасно.
Через час вернулся лекарь и попросил Эарнила оставить отца, чтобы тот мог отдохнуть.
— Когда лорд Фарамир уснет, подойдите ко мне… — попросил Блюститель.
Эарнил пришел к себе. Нога от неожиданной нагрузки разболелась так, что хотелось выть. Берегар начал аккуратно переодевать его в домашнее.
— Принести Вам умыться? — спросил он.
Эарнил поднял на него удивленный взгляд.
— Вы плакали... — объяснил слуга.
Эарнил кивнул, почувствовав, что у него нет сил на путь до умывальника.
Скоро в дверь постучали, и вошел лекарь. Эарнил показал на кресло, и тот сел.
— Что случилось с принцем Фарамиром?
— Сердце.
Эарнил опустил голову.
— Мне кажется, что опасность более-менее миновала, но пока ему нужен полный покой — и, упаси Небо, никаких переживаний.
— Разумеется.
— Да и от дел ему пора отходить. — добавил лекарь. — Когда поправится — свежий воздух, неутомительные прогулки… Чтение... Если хотите чтобы Ваш отец еще пожил — берегите его.
— Конечно.
— Что у Вас с ногой, милорд? — вдруг спросил он.
— Перелом, примерно месяц назад.
— Позвольте взглянуть.
Осмотрев больную ногу, Лекарь велел принести лёд и обложить ее. Потом Эарнил выпил обезболивающее лекарство и уснул. Проснулся он уставшим и разбитым. В окно стучал дождь. К полудню надо было идти, а вернее, ползти во Дворец...
(C) 2020 murzwin