Тигр эпохи Чосон

      На широкой площади, перед дворцом, склонились на коленях несколько десятков королевских вассалов и придворных. По китайскому солнечному календарю сегодня начало осени, но жаркое августовское утро давало о себе знать. Послышались духовые и ударные инструменты, заиграла музыка военного марша. Тяжелые деревянные двери отворились, и суровым шагом из них вышел 15-й ван корейского государства Чосон — Ли Юнги*. Его длинные золотистые волосы завязаны слугами в высокий пучок с богато украшенной шпилькой. Как и всегда, на нём был королевский ханбок черного цвета, покрытый золотистой вышивкой в виде дракона. — Ваше величество, — тихо проговорил пожилой евнух, появившийся где-то сбоку, — почему на вас нет иксонгвана?       Монарх неестественно нахмурился, бесцеремонно цокнув языком. Придворный мельком взглянул на правую щеку повелителя и тут же опустил глаза, боясь представить последствия своего высказывания. — Совершенно бесполезный головной убор, — ледяным тоном проговорил Юнги, направляясь к своему седалищу над всем двором, — который я носить не собираюсь.       Перед государем выстроили в ряд шестеро измученных простолюдинов в тряпках едва похожих на одежду. Военный офицер толчком каждого из них повалил на колени. Будто где-то вдали прочитывали смертный приговор для заговорщиков, но король был слишком погружен в собственные мысли.       «Мне всё равно, даже если они не виноваты», — мысленно проговорил Юнги, — «я должен защитить свой трон и себя любой ценой».       Из тени показался палач, который держал в руках небольшой фарфоровый кувшин, наполненный макколи. Мужчина средних лет оказался подвыпившим, но ему было позволено из-за специфики работы. Вытащив острый клинок из ножен, он неспешно выливал рисовое вино на отдающую блеском сталь. Каратель принялся одним за другим выполнять свою работу. — Их головы вывесить на главной площади, — как гром среди ясного неба прозвучал голос вана. Пронеслись едва слышимые удивленные вздохи.       Из-за угла в окружении слуг и придворных дам появилась вдовствующая королева, не родная мать короля, изрядно опоздав на мероприятие. Она коротко кивнула и направилась к креслу, находившемуся в некотором отдалении от короля. — И где же ваш любимый сынок, матушка? — стараясь держаться невозмутимым, спокойно сказал Юнги, — вы обещали, что он придет; вновь позорит короля. — Прощу простить вашего брата, — учтиво произнесла женщина в возрасте, — ваше величество, я всё утро искала его во дворце, но никак не смогла найти. — Вы, надеюсь, понимаете, что Тэхена будет ждать очередное наказание? — На это монарх получил лишь положительный ответ.

***

      По утрам в Ханяне всегда многолюдно, особенно, если заглянуть на главный столичный рынок. Молодой господин легко лавировал по узким проходам между лавочек. Товары предлагали на любой вкус: свежие морепродукты, домашние питомцы, одежда и украшения, пользующиеся в последнее время большим спросом. Одетый в белую блузу — чогори с длинной сиреневой безрукавкой — чонбок из дорого шёлка, юноша был похож на сына из знатной семьи. Он ничего не замечал вокруг и лишь сильнее отдалялся от рынка, шагая по привычному маршруту. Завернув за угол, к его удивлению, тот увидел перед собой незнакомую ему девушку, кормящую нескольких кошек. — Эй, — окликнул он её в оцепенении, — это вообще-то моя работа. Я их здесь подкармливаю, — разгорячено размахивал руками молодой господин, теряя весь знатный вид. — Если я здесь, значит, ты опоздал, — спокойно ответила незнакомка, даже не взглянув на него. — Ах ты, — удивленно вдохнул тот, пытаясь не выдавать свои эмоции, но тут же продолжил, — они — мои! — С чего вдруг? — Потому что, — подошел парень ближе, придумывая причину, — вот-вот смотри, они ластятся при виде меня. — Эти коты любят людей. И вообще, — юная девушка впервые подняла глаза при разговоре, — они ждут от тебя добавки.       Неизвестная поднялась и мягкими движениями поправила чхиму, имеющую бурый оттенок. Серое плотное чогори из крапивы и льняная юбка для ханбока, выдавали в ней простолюдинку. — Как смеешь разговаривать так со мной, — заупрямился парень, — не видишь перед собой дворянина? — Ты точно янбан? — сощурившись произнесла девушка, указывая на высоко завязанные в хвост волосы, что считалось неприемлемым для подобного класса, — Может ты подлый человек или раб, укравший у хозяина одежду? — Я тот, кем представился, — окончательно успокоившись промолвил он, — ни больше, ни меньше. А сама-то кто? — Я, — незаметно сглотнула незнакомка, — свободный человек, — раскинув руки, закружилась она вокруг себя, заставив молодого дворянина улыбнуться. — Как твоё имя? — Л… — на секунду остановился юноша и посерьезнел, — а вот фамилию тебе знать не обязательно. Для тебя пусть буду Тэхеном. — Вот как, — пролепетала она в ответ, — а я — Ким Хёнсу. Рада знакомству, хоть и странно как-то вышло. — Взаимно, — мило улыбнулся юноша, не отводя взгляд от новой знакомой.       Плавный разговор всё же не удавалось построить из-за неловкости с обеих сторон, да и девушке вскоре пора было идти домой. Тэхену не хотелось так просто возвращаться обратно во дворец, поэтому решил проследить за юной особой. Сделать это не составило для него труда, издалека заметил её длинную косу с вплетённой малиновой лентой. Ноги привели его к одному из постоялый дворов, там Хёнсу быстро разносила еду постояльцам, работая не покладая рук.       «Как же, свободная она» — шутливо пронеслось в его мыслях. Тэхен решил вернуться домой, представляя своё следующее наказание за уход из дворца.

***

      Юнги устало восседал на престоле в пустом тронном зале, когда его известили о приходе одного из чиновников. Мужчина хоть и старше короля на несколько десятков лет, пользовался его доверием и советами, но в сегодняшний день государственный служащий пришел со своей мольбой. — Ваше величество, — встав на колени и раскинув руки, проговорил тот, — прошу вас, возьмите мою дочь во дворец. — Зачем мне делать это? — холодно сказал монарх, понимая, к чему идёт этот разговор. — Ваше величество, — еще более жалостливее промямлил чиновник, — моя Чинхва уже выросла и стала девушкой. Её, пожалуй, главной мечтой является встреча с вашим величеством.       Некоторое время висела тишина, Юнги всё-таки согласился оказать услугу, не хотелось ему портить отношения с одним из немногих людей, к кому он мог обратиться. Через какое-то время ему доложили о приходе брата во дворец, и тот отдал приказ привести его. Когда большие двери отворились, четким движением пригласил войти принца, сопровождающий его глава королевской стражи. На нём был длиннополый синий халат из атласа, рукава которого убраны в тканевые наручи. Поверх одет черный чонбок, обвязанный широким поясом, на котором сбоку крепился меч. — Спасибо, Намджун, — где-то из глубины послушался голос правителя. Стражник поспешил удалиться. — Добрый вечер, ваше величество, — поклонился Тэхен своему неродному брату и одновременно королю.       Но Юнги его не слышал, покинув своё место, он направился в сторону принца, всем своим видом внушая страх. Евнух стоящий рядом, попытался быстро отреагировать на ситуацию и успокоить государя. — Ваше величество, прошу вас, не делайте глупостей.       Король к тому моменту уже стоял лицом к лицу младшего брата, едва сдержавшись, чтобы не поднять на него руку. — Ты позоришь меня, — с презрением выдавил он, — но больше ты позоришь свою мать, которая верит в твою непогрешимость. Тэхен лишь виновато опустил голову, ему было слишком страшно, чтобы смотреть монарху в глаза. — Я запрещаю тебе покидать дворец до осеннего равноденствия, — продолжил свой монолог Юнги, отвернувшись от принца, который в этот момент почувствовал сильное желание не подчиниться, но не решался на это. — Если узнаю, что ты ослушался, то не побоюсь твоей матери, Тэхен.       Из тронного зала юноша вышел подавленным, ему казалось, что при разговоре с братом, его покидают все силы. Он тайно противился своему наказанию сидеть взаперти почти два теплых месяца перед холодами, хоть и понимал, что придется исполнять непрекословно.

***

      Солнце давно скрылось за горизонтом, время уже позднее. Вокруг стояла тишина, изредка из окон домов с соломенной крышей виднелось мелькание свечи. Мужчина в одежде из грубо обработанной крапивы и хлопка беззвучно проходил мимо низких каменных заборчиков. Сегодня король преобразился в простолюдина-янмина, решив позволить себе отдых от дворцовой суеты. Он искал постоялый двор или корчму с выпивкой, но поиск затягивался.       Услышав взрыв мужского смеха и ржание лошадей, тот немедля подошел к ночлежке. Случайно наткнувшись на прислужницу этого заведения, Юнги попросил выпивки. — А медные муны есть? — прищурившись спросила незнакомка, но монарх не мог этого видеть из-за длинного сатката. Коническая шляпа успешно закрывало его лицо и шрам на правой щеке, а девушка могла увидеть лишь мягкие обветренные губы и тонкую белую шею.       Правитель без слов положил в её руку небольшой бордовый мешочек с монетами и направился к свободному деревянному столику на улице. Незнакомка спешно подошла с макколи, но споткнулась, зацепившись за подол ханбока. Фарфор с грохотом разбился, оставляя на земле острые осколки. На шум вышла хозяйка постоялого двора и, не боясь осуждения других, отчитала юную помощницу. — Не злитесь, — властным ледяным тоном произнес Юнги, вставая из-за стола, — мы уберем. — Он принялся осторожно складывать осколки, с чем девушка ему вскоре начала помогать. Она наклонилась достаточно низко и случайно взглянула на лицо короля, встретившись взглядом, та смущенно отвернулась. — Составишь мне компанию? — с издевкой произнес король под прикрытием, — после всего, что между нами было, — насмешливо протягивал он каждое слово.       Выбросив обломки, простолюдинка вернулась с большой чашей рисового вина. Тяжело поставив его на стол, к удивлению Юнги, она уселась напротив. — Я и не против, — сказала она нахально, — вас как мне называть? — Моё имя тебе знать не обязательно, — сказал так, что и возразить было нечего.       «Кажется, я это где-то слышала» — мелькнуло в голове прислужницы. — Своё имя не скрываю. Для вас — Ким Хёнсу, — девушка протянула влажную ладонь. Юнги не сразу ответил на рукопожатие холодной рукой.       Лунный диск вышел из-за облаков, когда новые знакомые высушили половину чаши и разговорились. Все постояльцы давно отправились спать, оставив этих двоих за тихими разговорами. — А я вообще мечтаю попасть служанкой во дворец, — высказалась Хёнсу, её щёки словно горели. — Зачем тебе это? — встрепенулся мужчина, вспомнив про дворец. — Не знаю, как сказать, — протянула та в нерешимости, — с моими родителями случилась беда в детстве, тогда и осталась сиротой. Выживала, как могла, — простолюдинка вяло улыбнулась. — Осталась в девицах слишком долго, да и шанса выйти замуж у меня нет. — Почему? — Не понимаете? — она взглянула на неизвестного ей мужчину, но увидела перед собой только саткат, закрывающий его лицо. На секунду Хёнсу хотелось бы взглянуть на него вновь. Смахнув в сторону длинную косу с вплетенной лентой, та продолжила. — Нас еще девочками выдают замуж с хорошим приданным за достойного человека. Мне уже двадцать второй год идет, у меня ничего нет. На что же я могу рассчитывать? Разве что на короля, — в штуку произнесла она и звонко засмеялась. — И правда, на него, — улыбнулся Юнги, его улыбку с радостью заметила и Хёнсу. — Значит по сравнению с тобой, я уже старик, раз старше на семь лет. — По вам и не скажешь, — проговорилась девушка и неловко посмотрела на звезды. — Вот это созвездие похоже на тигра, — указала она рукой куда-то вверх, заставив Юнги поднять высоко голову, — он даже с неба охраняет горы, приносит мир и благополучие, — на ходу придумывала слова Хёнсу, пытаясь налюбоваться незнакомцем без имени. Серебристый свет луны освещал противоречивые эмоции на его лице, приоткрывая большой заживший шрам на правой щеке.

***

      В одном из павильонов королевского сада за столиком расположилась молодая дворянка, которая приехала сегодня утром. Пока слуги носили еду и сервировали стол, девушка задумчиво поправляла ярко-малиновый подол ханбока из шелка, разглядывая природу вокруг. Сад дворцового комплекса Чхандоккуна действительно мог заворожить любого. На улице стояла жара, но пахло свежестью от недалеко расположившегося пруда с расцветающими лотосами. В ряд были посажены несколько сотен корейского кедра, и где-то рядом пели цикады.       Когда приготовления были закончены, юная особа взяла железные палочки для еды и потянулась к холодной лапше. Едва попробовав приготовленную еду, она грубо бросила палочки на стол. — Это еда по-твоему? — обратилась девушка к служанке, стоящей ближе всех, — с каких пор холодную лапшу подают тёплой? — прокричала она, не сдерживаясь, разрушая всю идиллию этого места. Не дожидаясь реакции притихшей служанки, дворянка взяла тарелку с содержимым и с силой разбила о пол. — Убирай, — сурово произнесла она ей, слуге не оставалось ничего, кроме как подчиниться. — Госпожа Юн Чинхва, — произнесла другая прислуга, стоявшая рядом, — мы сейчас же принесем новую тарелку.       От услышанного в глазах девушки вспыхнуло пламя, она быстро подошла к своей жертве и, цепко схватив за горло, прошипела: — Как ты смеешь называть меня по имени, ничтожество, — опустив её, Чинхва гордо направилась к выходу из павильона, оставляя за собой ошеломленных служанок.