Как неделя для композитора стала Адом.

- Иттоки-кун, Токия-кун, Сесиль-кун, Рен-кун, Сё-кун, Нацуки-кун, Масато-кун простите за опоздание! Девушка склонила голову в знак извинения. Парни постарались воспользоваться этим обстоятельством. Листки были смяты в ладонях, а шляпа из рук Масато переместилась посредством Иттоки на голову Сё. Впрочем, поменявшую место обитания шляпу Нанами всё же заметила. - Я думала, вы подарили свою шляпу Масато-куну, Сё-кун, - наивная и очаровательная улыбка осветила лицо с рыжими волосами. Сё поправил свою шляпу, надвигая её на глаза, чтобы хоть как-то скрыть вновь заливший лицо румянец. - Сё, ты подаришь мне свою шляпу? - ожидаемый вопрос от Нацуки заставил всех засмеяться. Атмосфера в зале стала значительно разряженнее, но бумажки, смятые в руках, напоминали парням, что им предстоит. И все они, как один, ощущали некую скованность. Хотя Рен выглядел бодрее всех: видно было, что перспектива провести день в компании Харуки заставляла его цвести и пахнуть. Да и ему первому предстояло пройти это испытание - как же не радоваться? Репетиция началась. Новая песня, которая дорабатывалась уже несколько дней, обещала стать настоящим хитом. Смех, чудные звуки и голоса, улыбки, а главное - музыка, музыка, и ещё раз музыка переносили всех, кто слышал это в волшебный мир песни. Мир, в котором не нужно было думать, как завоевать расположение талантливой жемчужины группы - Нанами Харуки. Закончили репетировать уже поздней ночью. Песня была почти готова, осталось тщательно отработать её исполнение и танец, а главное - название. С ним-то как раз было сложнее всего. Вариантов было несколько. Самый основной был предложен Иттоки - "Реально 3000% любовь", как продолжение хитовой линейки. Был и другой, выдвинутый Токией - "Река бесконечного чувства". Других идей не было, и остальным оставалось только разделиться по группам, голосуя за то, или иное название. Голосование являлось важным фактором проверки отношений в коллективе и обязательным для принятия решений, но было перенесено на понедельник, потому что уставшие ребята не могли решить, как всё же лучше назвать песню. До этих же пор было время подумать. Разумеется, семь гениальных голов были забиты совсем не мыслями о названии. - Замечательно поработали, Харука! До завтра, - Иттоки помахал рукой на прощание и первым раскрыл двери в коридор. - Советую тоже подумать над названием. Всё-таки ты композитор. Может, придумаешь нечто лучше, - Харука смущенно улыбнулась, глядя на Токия, не считая, что сможет предложить идею более достойную. Токия Ичиносе был уже вполне состоявшимся певцом, да и человеком, к которому девушка испытывала ряд особых чувств. Даже несмотря на то, что он был теперь членом группы, не отдельным исполнителем, он остался для неё кумиром, спевшим песню, благодаря которой она достигла всего, что у неё сейчас было. - Я постараюсь, Токия-кун. Спокойной Вам ночи! - Да, мы рассчитываем на тебя, Козочка. Дзингудзи Рен проходя мимо обворожительно улыбнулся, чем поверг девушку в ещё большее смущение. Она всем кивала и улыбалась, говоря пожелания "Спокойной ночи" и не подозревала, что улыбки в ответ были не только от хорошей репетиции.

Комната Иттоки и Токия.

Отоя Иттоки сидел с гитарой в обнимку и перебирал струны. Неподалёку, с комфортом расположившись на кровати, лежал Ичиносе Токия, и смотрел в потолок. Учитывая, что ему достался второй ярус кровати, он мог бы протянуть руку и коснуться этой выбеленной и непримечательной части декора. Но он просто лежал, закинув руки за голову, и взгляд у него был такой же, как на плакате у Харуки - задумчивой грусти. - Токия, - позвал его по имени Иттоки снизу, - о чём ты думаешь? - Я много о чём думаю. И, - он бросил косой взгляд вниз, на красноволосого парня, - не собираюсь об этом рассказывать. Вздох. - Это о Хару-тян? Рен будет первым... - Но не последним. Не хочу говорить об этом. Я сплю. Сверху раздалось шебуршание - Токия повернулся лицом к стене. Конечно, Иттоки не мог этого видеть, но глаза его напарника остались открытыми.

Комната Сё и Нацуки.

Всё пространство в комнате, даже учитывая половину наставника, уже было поделено напополам. Виновником этого стал Сё Курусу, который, судя по надвинутой шляпе на глаза, был в скверном расположении духа. Волны негатива, казалось, расходились от него во все стороны, но падая на Нацуки, разбивались. Нацуки Синомия, напротив, излучал собою волны спокойствия и доброты, и смотрел на Сё, как на свою любимейшую куклу, которая по причине странной не хочет лежать в его руках. От этого взгляда Сё бесился ещё больше, и в конце-концов отвернулся, устроившись на кровати и опустив шляпу на лицо. - Сё-кууун! Хочешь, я спою тебе? - Отвали. - Сё-кууун! Может, ты хочешь печенек? Руки Сё сжались в кулаки. Нацуки уселся по-турецки на своей половине и запел свою новую песню, желая приободрить друга. - Тебя совсем не волнует новая неделя, что ли, Нацуки? Допев куплет, тот ненадолго задумался. - Хару-тян достанется самому милому... Волны злости от кровати Сё стали в несколько раз гуще.

Комната Рена и Масато.

- Розы к магистратуре на завтрашний день срочно. Да... Нет, именно с утра. Нет, это не на свадьбу. Спасибо. Чтобы утром уже были возле дверей. Самым ранним утром... В одной руке телефон, в другой - вешалка с одним из самых лучших и дорогих костюмов, - именно так проходила ночь у Дзингудзи Рена. Костюмы сменялись в ладони одни за другим, а Рен делал бесчисленное количество звонков. За этой вознёй наблюдал искоса Хидзирикава Масато, которому в отличие от друга в ближайшее время не нужно было себя ни к чему готовить. Однако, сосредоточенности от этого в его синих глазах было не меньше. Ловивший всё время этот взгляд Рен отпускал разного рода замечания по поводу завтрашнего дня в перерывах между звонками и был улыбчив и счастлив. Масато лишь смерял его таким же сосредоточенным взглядом и продолжал наблюдать. Он мотал всё на ус, делал для себя пометки в воображаемом блокноте, и через некоторое время, достав бумагу и ручку, стал что-то записывать. Рен, выкроив минуту, перегнулся через плечо сидящего за столом Масато и поинтересовался: - Стихи о любви? Козочка захочет положить их на музыку... - ловелас хлопнул друга по плечу, - продуманный ход. Но это тебе не поможет. - Этот костюм тебе тоже не поможет. Слишком слащав и не идёт. Рен ухмыльнулся и не удостоив костюм последнего взгляда, повесил его на место.

Комната Сесиля.

Именно в этой комнате было спокойнее всего. Её хозяин - Сесиль, сейчас смотрел из окна на небо, в глубине же комнаты спал его наставник, поэтому свет был потушен. Сесиль думал. Его мысли были сейчас далеко, и он почти не мигал, однако на лице витала лёгкая улыбка. Он был уверен, что сможет провести свой день наилучшим образом, и увидь обрывки воображаемых сцен любой из группы, Сесилю бы пришлось сыпать нескончаемыми извинениями. Если принцы могут себе их позволить. Но самые интересные события происходили как раз в комнате Харуки. В тот самый момент, как она вернулась, из-за двери показалось загоревшее лицо со сверкающими стёклами очков. - Президент... - Доброй ноченьки, Харука! Есть задание для тебя. Харука, подумавшая о том, что нужно написать песню, протянула листы с новой музыкой, но Президент не взял их и засмеялся. - Пока что можешь оставить, ведь задание у меня другое. Всю следующую неделю делай, что хочешь - но старайся не показываться парням из Стариш на глаза. Можешь прятаться, убегать, или выйти в город - лишь бы они не видели тебя! И ни в коем случае не пускай их к себе в комнату. Шок на лице девушки был подобен бескрайнему морю - он плескался и удивлял своей глубиной. Директор снова засмеялся. - Но как же ребята? Что... Что мне говорить им? - Что хочешь, только не попадайся им навстречу, иначе будет тебе очень тяжело! Спокойной ноченьки! Директор пропал так же быстро, как и появился, сверкнув напоследок глянцевыми стёклами своих очков. - Но Президент... - руки Харуки прижали к груди листы песни. Она поняла, что ей следует поступить именно так, как он сказал - не попадаться им на глаза. Но вот для чего - осталось загадкой. Она вздохнула, надеясь, что таким образом она никого не обидит. Однако внутреннее чутье говорило: здесь что-то не так. И в сердце композитора поселилось любопытство и волнение.