Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

Из квартиры родителей Эмма перенеслась прямиком к закусочной, чтобы утешить свой организм и утолить стресс. Брррр!.. То есть наоборот. Вот. Но когда она немного успокоенная огромной чашкой шоколада и фри с джемом, которое ей особо полюбилось в последнее время, с пончиками в руках и еще одной порцией горячего шоколада, вышла из закусочной и потопала по улице к участку, Эмма все-таки еще шериф, то так и замерла на перекрестке, с наполовину съеденным пончиком в руках, который уже был на полпути к ее рту. Ведь в библиотеку, которая была прямо в поле ее зрения, только что вошел обладатель половины ДНК-а ее будущего сына. Румпель-мать-его-штильцхен!.. Он. Вошел. В. Библиотеку. Обиталище своей бывшей. Белль-банши-Френч. Бедный пончик так и остался не съеденным, а упал на землю, где и остался всеми забытым. Кроме Уильяма Сми, все еще пребывающего в форме крысы. Но Эмма ни на что больше не обращала внимания, а на всех парах понеслась в библиотеку, чтобы спрятать любовничков, и убить трупы. То есть наоборот. Опять же. Кажется, из-за гормонов у нее стала беда с мысленным процессом. «И с нервами!..» — яростно думала Эмма, у которой перед глазами появилась красная пелена. Злость, волной поднявшаяся в груди, отлично заглушало чувство предательства. Сейчас она старалась что есть силы держаться за эту ярость, чтобы просто не разрыдаться от боли. Он ведь обещал не разбивать мне сердце! Обещал!.. Но уже перед дверью Эмма замерла, и сделав глубокий вздох, тихо вошла. Сразу на входе, как и около стойки, никого не было. Блондинка прошла дальше, сжимая по бокам кулаки, и застыла. Эмма вдруг услышала стук чего-то твердого, ударившего о шкаф. Она подкралась к повороту и выглянула из-за шкафа, в проходе которого ей и показалось, что она что-то услышала. От увиденного его сердце сначала болезненно сжалось, но когда она пригляделась, то подняла бровь. Ведь Эмма увидела Румпельштильцхена, нависающего над Белль. В первый миг ей показалось, что он сейчас поцелует шатенку, но потом она поняла, что лицо мужчины было искажено явно не от страсти, а от ненависти, и его рука отнюдь не ласкает шею Белль, а стремительно выдавливает из нее жизнь. Тут она прислушалась и уловила слова Темного, который то шипел в лицо задыхающейся библиотекарши. — …так неужто ты думала, что я не вернусь? Думала, что я тебе ничего не сделаю? — жестко сказал колдун и слегка ударил девушку головой о шкаф. Белль задушенно ахнула, крепко вцепившись в его руку. — Ты разбил мне сердце, — гордо прохрипела она. Темный ядовито усмехнулся. — И поэтому ты заранее успела сделать ключи от моего ломбарда и сейфа? Так, чисто случайно. А потом выкрала оттуда кинжал, разбила ценный артефакт, и выкинула меня из города? Без денег, без документов, даже элементарно без обуви? — оскалившись, сказал он. — Ах, ты… Но Эмма едва осознав, что именно эта мадама и прогнала Румпеля из города, вышла из своего укрытия и рявкнула: — Что?! Так это была ты! Если честно, облегчения, что этот невыносимый колдунишка ее не предал, в ней было больше сейчас, чем злости, но Эмма не собиралась вот просто спускать этой дамочке с рук выгон отца ее ребенка из города, как и недели стресса, которые она пережила, и из-за которого она могла этого самого ребенка потерять. — Эмма… — протянул Румпельштильцхен, на миг прикрыв глаза. «Ну почему я не удивлен, что она здесь?» — устало подумал он, и впрямь не удивившись. Эта женщина была способна на все, включая появление в неожиданных местах. Хотя сегодня он питал слабую надежду, что успеет сам разобраться с Белль. Без участия Эммы. Но не судьба, видать. — Что ты здесь делаешь? — все же спросил он, продолжая сжимать горло Белль, но смотря при этом на блондинку. Эмма возмущенно поставила руки в боки. — Мимо, блин, проходила, — запальчиво сказала она. — А тут, смотрю, ты. К своей бывшей наведываешься!.. Последние слова она уже крикнула, не заметив, как сделала пару шагов вперед. Румпельштильцхен закатил глаза. — «Бывшая» — это ключевое слово, душа моя, — терпеливо сказал он, не желая ссорится с Эммой. Той нервничать вредно. Тут он хмуро окинул ее взглядом и произнес: — Кстати, почему ты здесь? Ты же должна была идти на прием. Эмма отмахнулась, а внутренне поморщилась. Она и впрямь должна была пойти на прием к врачу, но для начала решила зайти к родителям, а потом просто забыла. Склероз видать. — Я забыла, — вредно сказала она, сложила руки на груди и обиженно добавила: — И вообще. Ты еще не объяснил мне, почему соврал. Я ведь тебя спрашивала, кто тебя выгнал… А ты!.. — тут она кивнула в сторону библиотекарши, которая недоуменно-испуганно смотрела то на нее, то на Темного, который так ее и не отпустил из своей хватки. — Хотел эту чушку выгородить?.. — Нет!.. — искренне возмутился Румпельштильцхен. — Ха, да… — начала Эмма, но вдруг земля под ногами у нее завертелась, быстрее, чем ей положено. — Эмма? — обеспокоено сказал колдун и, выпустив из своего плена шею вмиг забытой им Белль, быстро подошел к блондинке. Он вовремя успел ее поймать и прижать к себе. Темному уже совсем не нравились эти ее обмороки и головокружения. «Точно отправлю в больницу, а потом укутаю в вату и дома запру», — проворчал он про себя, покрепче прижав к себе Эмму. — Я в порядке, — буркнула блондинка, когда перед глазами перестало все плыть. Правда, несмотря на свои слова, она продолжала сжимать в руках пальто колдуна. — Я вижу, — иронично сказал он, и на миг прижался губами к ее склоненной к его плечу макушке. Белль, тем временем, за их спиной возмущенно сжала кулаки, опустив свою несчастную шею, которую терла. — Так это на нее ты меня променял? — громко возмутилась шатенка, ткнув пальцем в сторону Эммы. — На бывшую подружку своего сына?! Блондинка слегка оттолкнулась от мужчины и со злостью выпалила: — Ты еще смеешь рот открывать и… Тыкать в меня своими перстами указующими, а, дамочка? Да ты чай не охренела?.. — Да, ты… — запальчиво начала Белль, тоже сделав шаг вперед. Румпельштильцхен свистнул. — Дамы, может прекратите? — резко сказал он, и повернувшись к Эмме, тихо добавил: — Тебе вообще нервничать вредно, или забыла, как грохнулась в обморок вчера?.. — Вредно нервничать?.. — непонимающе пробормотала себе под нос Белль, но тут ее глаза широко распахнулись и она повнимательнее посмотрела на живот стоящей перед ней блондинки. Под водолазкой женщины едва заметно, но уже показывался округлый животик. Глаза Белль заволокло пеленой ярости, и… боли. Она посмотрела на колдуна и истерично выкрикнула: — Ах, ты предатель!.. Я тебе свое сердце отдала, а ты!.. Обрюхатил мать своего внука!.. Твой сын об этом-то знает, а?.. Как он к этому относится?.. Сердца у тебя нет!.. Ты и впрямь чу… Но договорить она не успела, как и не заметила кулака шерифа, стремительно летящий ей в лицо. Удар у Эммы всегда был что надо, и вот Белль Френч, так и не закончившая своего невнятного спича, валялась на полу своей библиотеки в полном нокауте, с разбитым носом и вся в крови. — Ауч, — тихо сказала Эмма, тряся рукой. Было больно, но она бы все равно это сделала. Ишь ты, еще бы какие-то психички оскорбляли отца ее сына и деда ее первенца! Кстати о нем… Что-то он притих. Она повернула голову и посмотрела на Румпельштильцхена. — Что? — непонимающе спросила Эмма, увидев его черный и горящий взгляд. Думая, что он в ярости на то, что она сделала с его бывшей подружкой, Эмма вскинула голову и упрямо добавила: — И я не собираюсь извиняться за это! Она хотела назвать тебя чудовищем! И мне плева… Но договорить она, как и Белль, не успела. Правда по другому поводу. Куда более приятному и страстному. А конкретнее из-за голодного поцелуя, которым в ее губы впился Темный, который внезапно почувствовал прилив возбуждения и любви к этой невыносимой блондинке, которая была, наверное, первой женщиной, которая столь горячо защищала его от чужих обидных слов.