Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

В Сторибрук они приехали только ночью. К счастью для пирата, а он и не представлял насколько близко был к тому, чтобы стать хладным трупом где-то в канаве по пути в Мэн, она достаточно хорошо владела своей магией и приложила его заклятием сна еще на полпути до места назначения. «Хотя запах рома, даже с помощью магии, из машины убрать можно будет, только лишь вымыв ее раз этак… десять», — вредно думала Эмма, проезжая мимо знакомых магазинов и домов. Она с содроганием смотрела по сторонам. Этот городишко больно уж напомнил ей Литтл-Уингинг, своим однообразием и атмосферой скуки повисшей над городом. Хотя, в отличие от Суррея — здесь это явно лишь видимость. Едва она пересекла черту города, как уже смогла почувствовать магию, буквально бурлящую вокруг. Та была не такой, как в ее прошлой жизни, там она пахла старостью и ощущалась, как… древность, что ли, а здесь все было по-другому, здесь магия была сильна и хаотична, как подросток, который был полон энергии, но еще не полностью осознавший, как управлять своими растущими конечностями. Сравнение странное, но уж какое было. В прошлой жизни, теорию магии и ее строения, она хоть и изучала, но здесь явно все было иначе, поэтому трудно было все подогнать под одну гребенку. Оставив закемарившего Генри и все так же храпящего, как кабан, Крюка в машине, она пошла в сторону квартиры, где должны были обитать ее родители. «Господи! Родители… Какое странное понятие для вечной сироты…» Она не уверена, что ей с ними делать. Как Гарриет, она сначала восхищалась мужеством Лили и Джеймса, которые храбро сражались и отдали жизнь за нее, но с годами она их даже возненавидела. За их безрассудство, за их доверчивость, за… за то, что, по сути, они ее бросили. Могли ведь уехать, могли позаботиться сначала о семье… Но вместо этого решили показать, какие они герои, какие они… гриффиндорцы. «Но эти хоть и живы, немногим были лучше…» И то правда. Белоснежка и Прекрасный, как Лили и Джеймс были теми еще… героями. Они ведь тоже ее бросили. Да, ради общего блага, но… Черт! Как же она ненавидит это проклятое «высшее благо»! Эмма уже вторую жизнь подряд страдает из-за него, но почему она?! Она просто хотела иметь любящую семью и все! Почему ради всех, уже который раз, страдает она?! За такими сердитыми мыслями Эмма не заметила, как оказалась около квартиры. — Собачья печенка… Ну и что я им скажу? — тихо возмущалась она, разговаривая с дверью. — Как я в это влипла, блин?! Еще раз пожалев, что не прикопала пирата в Гайд-парке, она все же постучала в дверь, мысленно подбадривая себя тем, что Реддла убила и василиска, что ей какое-то там семейное воссоединение… Что не очень помогло, но думать больше об этом у нее не было времени, ведь дверь открыл никто иной, как ее папенька. «Улыбнись, и подумай о кексиках…» — Здравствуйте, — с улыбкой заправского консультанта втюхивающего ненужную косметику сказала Эмма. — Вы меня не знаете… …как в общем-то и я вас. — …но… — Эмма… — вдруг выдохнул блондин и раздавил ее в медвежьих объятиях. Ее охватило… необычное чувство. Никто, кроме Генри, в буквальном смысле не обнимал ее уже пару десятилетий. Умерла она как Гарриет, когда ей было тридцать восемь, и к тому моменту почти ни с кем, кроме Драко и Нарциссы, она и не общалась, а у аристократов обниматься не принято. Про обнимашки с Уизлями и прочей гриффиндорской шелупонью она предпочитала не помнить. Поэтому, да, ей было как-то неловко что ли. «Я, кажется, стала социофобкой… Хорошо хоть не социопаткой». — Ты здесь!.. — радостно прошептал он. «Будто у меня был выбор…» — проворчала про себя все еще смущенная Эмма. — Нда, я здесь… А вот как здесь оказались вы? Вот это вопрос… — проворчала она, отойдя от Дэвида, и сложила руки на груди в защитном жесте. — Эмма! — воскликнул еще один голос и ее вновь обняли. Кто-то невысокий и очень пузатый. Судя по голосу — ее маман, аки Белоснежка. — Охренеть!.. — подняв брови, сказала Эмма, увидев большой живот матери. — Вижу, времени даром вы не теряли… «Обидненько, однако…» И впрямь было как-то гадко. Она вроде и рада была за них, но в тоже время ей было жутко неприятно. Словно ее уже успели заменить. «Но почему у меня вечно такой отстой с родителями?.. То умерли, то… это…» — Мы сами не знаем, как так вышло… — пробормотал Дэвид, потерев затылок. Эмма фыркнула. — Н, да, а я у вас тогда как появилась?.. Или меня аист принес?.. — насмешливо сказала она. «То-то ты такая стукнутая!..» — ехидно поддакнул ее внутренний голос, поразительно похожий на Малфоя. Она тряхнула головой. — Нет, мы буквально не знаем, — неуверенно сказала Мэри Маргарет. — Мы ничего не помним за последний год, то что год-то прошел мы поняли… — По пузометру? — саркастично сказала Эмма, кинув выразительный взгляд на живот матери. — Эмма!.. — укоризненно сказал Дэвид. — Не надо так… — Как так? — холодно сказала Эмма. — Я ведь права. — Милая, — начала Мэри Маргарет. Блондинка только махнула рукой. — Давайте прекратим пока говорить на эту тему, — сказала она. — Особенно, если вы не хотите узнать о себе много нового. Давайте лучше… — Ты злишься на нас? — хмуро спросил Дэвид. Эмма поджала губы. — А что, мне от радости прыгать? — резко сказала она. — Вы тут соловьем заливали, как вы меня любите, а потом в Неверленде ты, — ткнув пальцем в Мэри Маргарет, — мамулик, заявила, что хочешь нового ребенка и вот, пожалуйста, не прошло и года, ты уже беременна. — Эмма… — прошептала дрожащими губами Мэри Маргарет. — Что, не нравится? — сказала Эмма. — Мне тоже, — она сжала виски и со вздохом сказала: — Господи! Вы прям, как Своны, все те годы назад… Они тоже не хотели, но когда вдруг узнали о скором прибавлении, тут же выкинули меня… — Мы не собираемся тебя заменять, — твердо сказал Дэвид, который не ожидал, что их воссоединение перерастет в скандал. — Да, куда уж?.. Мне уже тридцатка, выкинуть такую трудновато, — насмешливо сказала Эмма. — В шкаф-то сунуть было легче… Тут Мэри Маргарет громко разрыдалась, а Эмма поджав губы, развернулась и ушла. Ей должно быть жалко и стыдно, но это не так. Ее никому никогда не было жаль, ни в этой жизни, ни в прошлой. Все ее добрые жесты в тот раз ей бросили в лицо, еще и ушатом грязи сверху полили. Никто не ставил ее на первое место, ни тогда, ни сейчас, и она не будет, исключая может ее сына. Генри — это вся семья, которая ей нужна, остальные пусть делают, что хотят. Вернувшись к машине, она тихонько разбудила Генри и оставив пирата на заднем сидении, злорадно осознавая, что к утру, когда заклинание выветрится, он проснется с занемевшей шеей, она повела сонного сына в сторону гостиницы, неподалеку от которой она оставила машину.

***

«Утро добрым не бывает…» — уныло думала Эмма, потягивая кофе из своего стакана. Само утро, как таковое в принципе, было неплохим. Они с Генри рано встали и пред тем, как пойти в закусочную, выпустили Крюка из машины, который еле вылез из нее сгорбившись, как старая бабуленция, которая при этом явно работала в порту, судя по матам. Потом они бодро потопали дальше и по пути встретили Реджину. Та, при виде Генри, сначала побледнела, потом быстро задышала, но прежде, чем она успела что-то сказать, Генри просто обнял ее, отчего та и растаяла. — Мисс Свон, — гордо вскинув голову, сказала Реджина, наконец оторвавшись от сына. — Мадам мэр или Ваша Светлость? — передразнила ее Эмма. Реджина закатила глаза. — Смотрю, за время вашего отсутствия, в вас прибавилось сарказма, — насмешливо сказала она. — Смотрю, за время моего отсутствия, вам всем отшибло память, — не осталась в долгу Эмма. Без кофе и чашки чая по утрам с ней лучше не говорить. Она в это время вредна и саркастична. «Надо тебе такое тату на лоб набить», — вновь протянул голосом Драко ее внутренний демон. Черт! Кто б знал, что она когда-нибудь начнет скучать по этому хорьку? Но именно сейчас она поняла, что это и испытывает. Ей вдруг жутко стало не хватать этой блондинистой ехидны. Боже, сколько раз она его так называла, а теперь и сама стала блондинкой! Был бы он здесь, уже оборжался и не забыл бы бросить пару колкостей на эту тему. Эх, и как он там?.. Наверное похороны ее устраивает, если после ее экспериментов осталось что хоронить. Тряхнув головой, она вернула свое внимание к Реджине. — Ну, я так понимаю, что спрашивать, кто это сделал, бессмысленно? — безнадежно спросила Эмма. Ведьма поджала губы. — Очевидно. Хотя вот почему помните вы и Генри, мне знать сейчас хочется даже больше, — подозрительно сузив глаза, спросила она. Эмма страдальчески вздохнула, чувствуя, что кофе она выпьет не скоро. — Генри помнит, потому что Крюк где-то порцию зелья памяти раздобыл, а я… — протянула Эмма, не зная как отмазаться. — А я просто помню, ладно? Видать заклинание паршивенькое вышло. — Мои заклинания всегда идеальны, — высокомерно сказала Реджина. — То-то проклятие пало, — закатив глаза, сказала Эмма и жалобно добавила: — Может перепираться продолжим в закусочной? Мне срочно нужна порция кофе. Реджина поворчала для приличия, но радость от встречи с сыном, который к тому же ее помнит, была сильнее. Именно в закусочной, не смотря на благословенный кофе, ее настроение стало портиться. Ибо там ее уже ждали родители. Вот уж, кого она хотела видеть в последнюю очередь. Несмотря на прошедшую ночь, она все еще чувствовала то же самое, что и вчера, но счастливому воссоединению их с внуком мешать не стала. — Эмма, — робко сказала Мэри Маргарет. Она всю ночь прорыдала после ухода дочери, чему свидетельствовали ее покрасневшие глаза. Ей было так горько и обидно от слов дочери, но в то же время она могла понять почему та так злится. Но все же обиды было больше. — Эмма, — довольно прохладно сказал Дэвид, приобняв супругу. Он был недоволен поведением блондинки. Та, в их первую же встречу спустя год, довела Снежку до слез, а потом просто ушла. Будто ничего не случилось. Его это злило. Генри, удивленный таким холодным воссоединением бабушки, очень беременной, кстати, и деда с его матерью, только растеряно переводил взгляд с одного родственника на другого. Сама же Эмма только закатила глаза. — Что, серьезно? Теперь вы на меня злитесь?.. — спросила она, по большей части обращаясь к Дэвиду, который все это время продолжал сверлить ее хмурым взглядом. — Да вы шутите? Вы двое не успели свалить в Заколдованный лес, как уже следующего ребенка заделали, а злитесь вы на меня? Ну знаете ли… А не пойти бы вам… лесом, Заколдованным. После чего, попрощавшись с Генри, который еще по пути в закусочную сказал, что хочет провести время с Реджиной, она вышла, не обращая внимание на открывших рты посетителей от вида прилюдного скандала в семье Прекрасных, из закусочной, даже не оглянувшись на родителей.