***
Девушка находилась в покоях Королевы уже три дня. Второй Кетану подходил к её отсеку несколько раз, но, будь даже дверь открыта, он бы не смог войти. Хищник в своей манере звал землянку, но та не откликалась. Самец приносил еду и колбы с водой и оставлял их под дверью. Единственное, что девушка брала, так это воду, к пище она и вовсе не притрагивалась. Дверь отсека всё время, когда Второй Кетану оказывался рядом, была закрыта. Самец был уверен, что землянка проводит время, умываясь слезами, лежа на постели, но Клариса разбиралась с сенсорной панелью, что была внутри комнаты. Её уже не интересовали ни извинения воина, которые он всё ещё не принес, ни комментарии о том, что снаружи опасно. Шатенка была уверена, что, как их сюда забросило, так и выбросит. В любом случае, брать на себя роль плачущей потерпевшей Клариса не собиралась, ведь даже жертвам домашнего насилия удавалось победить тирана, значит и ей стоит попробовать…***
Стены отсека Королевы постепенно покрывались «наскальной живописью». Шатенка, разбив одну из колб, взяла осколок и, выцарапывая информацию на металлической поверхности, расписывала возможные обозначения тех или иных символов, проверяя всё методом «тыка». Тяжелая и кропотливая работа, если учесть, что комбинаций очень много. Но что тогда говорить о главном компьютере? Сколько ей придется мучиться там? Клариса три дня пыталась разобраться с этим сама, но было чертовски тяжело. Конечно, с комментариями Второго Кетану было бы однозначно проще, вот только… она с ним не желает разговаривать, да даже видеть его не хочет. Шатенка жутко злилась на него. — Император… — недовольно фыркнула она. Ей от этого было ни тепло, ни холодно. Ей просто было плохо. Землянка раньше считала хищника вполне воспитанным пришельцем, с которым ей, признаться, приятно было находиться рядом, так сказать, узнавать другую цивилизацию, но его поведение… Клариса не забудет случившегося. Быть может, она бы смогла понять, хотя бы попытаться понять произошедшее, если бы Второй Кетану не скрывал некоторые детали, но когда её просто поставили перед фактом, что у неё здесь нет прав и вообще безопасно только с хищником, в голове возник только один вопрос: «С какого перепуга?» — вот только самец не ответил. — Ушлая ящерица, — зашипела себе под нос шатенка. Клариса, почувствовав головокружение, упала на колени, прочертив осколком полосу на стене. «Чёрт…» — заскрипела та зубами. Конечно, отсутствие пищи давало о себе знать, но… как же хотелось показать это своё недовольное «я». Девушка, открыв дверь отсека, на четвереньках подобралась к дверному косяку и, облокотившись о него спиной, тяжело задышала. Шатенка поворотила носиком, когда увидела, сколько еды Второй Кетану притащил к её комнате: и снеки, и земные напитки, и хлопья, и даже несколько разогретых пицц. Потрогав последние, Клариса ухватила ту, что была наиболее теплой. — Засранец, — вздохнула та, когда оторвала один кусочек и сунула в рот. Да уж… подобная «забастовка» сейчас казалась глупостью. В принципе, можно было брать не только воду, но и еду, очевидно, что работа была бы более продуктивной. «Дурочка…» — отчитала саму себя шатенка, медленно поглощая мягкую пиццу. — Ууманка, — голос хищника раздался где-то позади, в коридоре, да так внезапно, что Клариса аж подавилась. Резко обернувшись, девушка увидела самца, что стоял за несколько метров от неё в темно-серой набедренной повязке, в этот раз без дополнительных аксессуаров. — Пошел вон, — шикнула та, скривившись, а затем вернулась к пицце. Дыхание девушки участилось, а голод затмила сердечная обида. — Ууманка, ты давно не выходила из своей комнаты, — весьма спокойно проговорил Второй Кетану, после чего медленно стал приближаться к ней. — Полы сам помыть можешь, — пожала плечами та, а после стиснула зубы. Ей очень сильно захотелось забросать его едой, что так удобно находилась под рукой. — Состояние твоего здоровья может быть подорвано, — выдавил из себя самец, усевшись на пол к противоположной стенке от Кларисы. — Тебе-то какая разница? — нахмурилась девушка, выудив из пиццы помидорку и сунув её в рот. — Ууманка… — вздохнул тот. Если бы Клариса только знала, что император не мог найти абсолютного спокойствия за эти несколько дней, то… может быть сменила тон, однако хищник не собирался посвящать её в свои думы и тем более извиняться, так что… её вообще не интересовало состояние пришельца. — Меня зовут Клариса, — процедила та, сильнее нахмурившись. «Клариса…» — про себя повторил самец. Непривычно, непонятно, будто вовсе неправильно. — Ты уже готов выбросить меня в открытый Космос? — вдруг спросила та. Воин встрепенулся и мотнул головой, с трудом принимая подобный вопрос. Прошло три дня, а она всё ещё настроена на то, чтобы сгинуть в просторах Космоса, вместо того, чтобы в этой Галактике жить с ним на корабле? — Я не собираюсь выбрасывать тебя, — твердо произнес самец, согнув одну ногу в колене и уложив сверху локоть. — М… — протянула девушка, выбирая помидорки из пиццы, — а что пришел? Неужели извиниться? Второй Кетану тут же фыркнул, словно ему под носопырку подсунули одуванчик. — Ясно… — хмыкнула та и, ощутив головокружение, сомкнула веки, облокотившись затылком о дверной косяк. — Тебя нужно осмотреть, — осторожно произнес самец, уже заметив внешние проявления «забастовки». — Ты совсем… — Клариса сглотнула, поморщившись, когда почувствовала, как помидорки стали возвращаться по пищеводу, — ты думаешь, что всё это пройдет само собой? Что… — шатенка поджала губы на секунду, — что я пропущу случившееся… — землянка зажмурилась ещё больше, — и как ни в чем не бывало продолжу с тобой общаться? Тогда ты будешь самый настоящий император-кретин, — слабо усмехнулась та, на что услышала недовольный рык и кожей ощутила на себе прожигающий взгляд золотых глаз. — Позволяешь себе лишнее, — предостережительно зашипел Второй Кетану. — Это ты позволяешь себе лишнее, — как нечто очевидное произнесла землянка. Ну почему она так смеет с ним говорить? Почему ведет себя так, словно ей нечего терять? Неправильно. Неправильная землянка. Второй Кетану сжал один кулак, чуть разведя в стороны жвала. — Ты накосячил, — процедила та сквозь сжатые зубы, — ты виноват! — Клариса не стеснялась высказывать мысли, — ты мог мне сразу всё сказать, — с трудом раскрыв глаза, шатенка бросила недовольный взгляд на хищника, фигура которого почему-то раздваивалась. — Ты не слушала, — рыкнул тот. — Это ты не говорил! — в наступление пошла девушка. — Ты. Не. Слушала, — серьезнее и строже проговорил хищник, подавшись вперед. — Ты. Не. Говорил, — скопировав его тон, шатенка на четвереньках чуть подползла в его сторону. — Ты позволяешь себе вольности, которые выходят тебе же боком! — самец, не заметив, как сам очутился на четвереньках, тоже приблизился к землянке. — А ты не умеешь признавать свою вину! — бросила в лицо ему очередную «тряпку» шатенка, одной рукой ухватившись за горло и поморщившись. Хищник, подавшись ещё больше вперед, замер, заметив состояние девушки. Дела плохи… Шилья в восторге не будет, как и сам Второй Кетану. — Тебе просто… — хрипло произнесла шатенка, — просто следовало извиниться и по-человечески всё объяснить мне… — морщась, продолжала она, — я ведь не враг тебе… Внутри головы воина будто взорвали хлопушку, когда Клариса произнесла последние слова. — И вообще, какой идиот решил, что у женщин с Земли нет здесь… прав? — девушка зажала рот ладонью, ощутив спазм. Второй Кетану, словно ящерица, подобрался к Кларисе, не прошло и секунды, как шатенку вывернуло наизнанку. Самец не первый раз видит, как изо рта землянки выливается её содержимое, вот только… сейчас он не рычал. Большая лапа коснулась живота шатенки, после чего Второй Кетану осторожно помог ей приподняться, не обращая внимания на её спазмы. — Отстань… — слабо оттолкнула его Клариса, страдая от мук собственного организма, на который она буквально забила. Самец, сев на пол, подтянул к себе землянку так, что та оказалась прижата спиной к его груди. Девушка тяжело дышала, не прекращая попытки отодвинуть запястья воина. — Тебе нужно выпить лекарство, — защелкал Второй Кетану, после чего одной рукой вытащил из-за пазухи ту самую оранжевую колбу. — Тебе нужно научиться извиня… кха-кха! — Клариса… — мягкое шипение, что раздалось над ухом, заставило землянку замереть.