В тисках притяжения Ладовы

      Высокая тощая фигура, с непропорционально человеческим вытянутыми руками, ногами и торсом, опёрлась о стол руками с длинными пальцами, склонившись над картой окрестных земель. Тянущая вниз непропорционально маленькая относительно остального тела голова, заставившая мышцы и сосуды шеи вздуться, сохраняла неподвижность, пока глаза со светящейся красным сетчаткой двигались от одного племенного имени к другому. Конический шлем лежал в дальнем углу стола, плечи фигуры покрывала длинная кольчуга, спускавшаяся к самим коленям. Из-под кольчуги виднелись грубые холщевые штаны, заправленные в невысокие сапоги из окрашенной в красный тонкой дублёной кожи. Поверх кольчуги был повязан кожаный ремень, спереди завязанный узлом, с заправленными концами. На поясе, с обоих боков существа, висели широкие ножны, в которых покоились пойманные в кожаные петли и закрытые от всех невзгод мечи с перетекающим центром тяжести – парные делины.       Военный совет совсем недавно закончился, и Лунал акин Биец попросил всех глав домов, равно как и ближайший круг дружинников, оставить его. Теперь он в одиночестве вновь взвешивал все данные, полученные от разведки и купцов; все советы от глав домов и его доверенных военачальников. С какой стороны ударить? Под каким предлогом и в каком виде подвести войска к границе Хайды? Как сбить с толку хайдских купцов и путешественников, договариваясь о совместных действиях и долях с её соседями? На кого из них можно положиться? Может, найдутся среди них и такие, с кем можно создать новый мир или включить в великий мир Дольной дубравы? А против кого из этих ситуативных союзников надо заключить параллельный военный союз, чтобы с ходу повернуть на них и ударить со всех сторон, пока не успели ударить в спину? Неподатливые мышцы лица дёрнулись и сжались, давая место кривой усмешке. О, у Лунала уже было кое-какое представление об этом! Нужно только попросить одномирян, а именно кровидов Арама, пасти свои отары поближе к северо-западным границам нарождающегося Великого Дола и быть готовым вторгнуться в Длиннопойму со своими конными молодцами по направлению к столице, как только к ним прибудет гонец с вестью о начале второй войны. То-то кровиды попируют вволю не ждавшими скорого нападения союзничками! Боргоду в горы надо тоже послать письмо – пусть готовит своих лоботрясов и копошид посерьёзнее и поумелее поддержать Арама во вторжении. Но двигаться они должны на соединение с ратью самого Лунала. Но это будет потом, а сперва...       С силой оттолкнувшись от прикнопленной к столу карты, Лунал надел на голову шлем и пошёл к выходу из зала собраний, из дворца. Тело постоянно гнуло во все стороны тяжкой гравитацией Ладовы, оно постоянно совершало вращательные и качающиеся движения, словно изготовившаяся к броску кобра. Грудь то расширялась вдвое от обычного объёма, то сжималась до того, что Лунал начинал и вовсе походить на до чудовищности странную змею. Змею, чья голова взирала на мир с высоты двух с половиной метров. Ближайшие друзья и соратники, дружинники почтительно склоняли перед своим гнёздом голову, когда он проходил мимо. Под их кольчугами в том же ритме и с той же амплитудой двигались рёбра и лёгкие. В руках они сжимали пики, на поясе у каждого висело по двуручному, но только для иных Ветвей, мечу.       Покинув дворец уже в сопровождении Дара и Прохи, друзей детства, а нынче самых верных и самых лучших дружинников, Лунал обернулся к своим телохранителям. На поясе у каждого висела пара делинов – гордость каждого воина, заслужившего гордое звание бийца резнёй вооруженных врагов.       – Дар, иди в мою хлопскую.       – За кем изволил отправить?       – Приведи ту колдунью чужидскую и её пару отпрысков. Веди их сразу к Пруду.       – Мне же позвать верховную духоловку? – Бросив взгляд в спину удаляющемуся Дару, спросил Проха.       – Да, Проха, мне нужно поговорить с Ним. – Кивнул Лунал, в чьих глазах сразу же потемнело. Когда же зрение полностью вернулось к архегнёзду Дольского мира, ни Прохи, ни тем более Дара уже не было видно. Стража распахнула перед ним врата домовой крепости, и Лунал направился в сторону низменности.       Пруд. Личное капище рода Антонианов, рода Лунала. Окружённый отвесными глиняными стенами идеально круглый провал в земле, заполненный вонючей, грязно-коричневой, почти чёрной грязью вперемешку с камнями различного состава. То там, то тут блестели синеватым металлическим отблеском самородки сталлита, металла, секрет обработки которого не удалось разгадать даже племени Боргода и многим другим копошидам. Присмотревшись, можно было рассмотреть и обломки костей. Радиус Пруда составлял около сотни метров, глубины примерно такой же, а сам он был окружён невысоким забором, оставляющим до обрыва полосу метра в полтора. Каждый шаг к Пруду усиливал ощущение присутствия. Присутствия, накрывающего всю Дубраву; присутствие той немыслимой силы, которую когда-то давно обнаружили предки Лунала и с которой смогли договориться. Каждый шаг давался со всё большим усилием. Мощь могучего демона, невесть когда, невесть зачем поселившегося здесь, тяжким бременем ложилась даже на Первоплощённых, даже на мириков, а уж более слабые Бесплотные и вовсе избегали являться туда, куда падала тень Его присутствия. Жители столицы, мирики и инородцы, кланялись Луналу и расступались перед ним, пока Лунал не покинул город.       Главы домов и их сыновья, не забывая высказывать почтение и уважение, радостно приветствовали своего гнёзда, зная, что в скором времени их ждёт слава, добыча и бабы. В родном городе, в своей столице, по дороге к капищу своего рода и всех, к нему примкнувших, Лунал был в своей стихии и полной безопасности. Но каждый шаг к Пруду словно бы немного усиливал и без того чудовищное притяжение Ладовы, наливая каждую клетку тела Лунала всё большей и большей тяжестью. Но поступь Лунала была тверда, а голова держалась прямо.       Никто не мог выдерживать долго присутствие Хранителя рубежей, и потому никакой стражи у Пруда не было. Лунал чувствовал недоброе присутствие демона там, внизу, и знал, что Хранитель рубежей не спит. Он никогда не спит. Казалось, что грязь внизу смотрит на Лунала тысячами бесстрастных глаз хищника, и тянет его, тянет вниз, на верную смерть и погребение под толщей земной. Лунал, не мигая, смотрел вниз, свесившись над провалом Пруда. Сетчатка его глаз светилась зелёным, лицо окончательно застыло. Неизвестно, сколько он так стоял, когда его окликнул надтреснутый, потускневший женский голос:       – Гнёзд, вновь готовите поход?       – Да, Метра, готовлю. И мне нужно получить от Него, – длинный тонкий палец в кольчужной перчатке указал вниз, – благословение и уверенность, что он будет хранить мои границы от всякой бесплодной нечисти и демонид, как и прежде.       Движущаяся с явной опаской стройная, как и любые женщины мириков, верховная духоловка встала по правую руку от гнёзда, тяжело оперевшись о забор. Возраст Метры приближался к двумстам годам, а годы на Ладове долгие, очень долгие. Кожа Метры утратила способность к регенерации и теперь была покрыта шрамами и ссохлась. Уголки её глаз сложились в складки, открыв набухшую слизистую глаз. Некогда пышные золотые волосы Метры поредели и выгорели на солнце. Но и сейчас Метра была всё той же стройной и статной, как и десятки лет назад, так и не согнувшись под гнётом родной планеты. Но истончившиеся и ставшими хрупкими кости, общая легковесность, свойственная всем близким к развоплощению Первоплощённым, и возросшее в связи с этим нематериальное присутствие Метры накладывали сильный отпечаток на её движения, на её быт, и принять её за молодую ли девушку, или же зрелую женщину, было невозможно даже издали. Её простое и прочное платье, сшитое из холста, было украшено начищенной до блеска тонкой золотой вышивкой, складывающейся в сакральные узоры, и покрашено в разные цвета. Ноги жрицы покрывали высокие сапоги из змеиной кожи.       – Жертвы, готовы? – не спуская испускающих сияние цвета фуксии глаз с Лунала, протрещала Метра. – Где они?       – Здесь, – махнул рукой Лунал в сторону.       Группа из четырёх воинов воглаве с Даром и Прохой, ведущих женщину и двух детей, девочку и мальчика, на фоне высоких и поджарых мириков выглядящих крошечными. Внешне пленники почти ничем не отличались от людей нашего мира. Первоплощённых в них выдавали разве что глаза, в глубине которых горел огонь. На лицах пленников были запечатлелись ужас, отчаяние и безысходность, глаза детей словно поглощали свет. Глаза матери пылали ослепительно-белым, она неустанно молила на грани шёпота: "Не надо! Только не маму! Только не моих братика и сестру! Только не их, только не их! Только не нас!". При взгляде на них Метра жутко улыбнулась рубцом на месте губ и заметила:       – Замечательно! Он любит... простолюдов. А тут ещё ведьма, да ещё одержимая! Сразу четыре жертвы, полные не воплощённой плотью силы.       – Уже потешила моих воинов, до самой одержимости, – заломил бровь Лунал, оставаясь равнодушным. – Тем ценнее будет жертва чужидского рабья.       – Ха, наверно, это Бадьян её обременил! – Ухмыльнулся Проха. – Да ты не робей, одним делом, – он встряхнул рабыню за плечи и ткнул пальцем в сторону провала. – Он всё сделает быстро, даже полного развоплощения ждать не придётся в истерзанном теле. Чик, хрусь и готово! – Проха нервно засмеялся, прогибаясь назад, подальше от провала.       – Начнём же! – Проскрипела Метра. – Умолкните жертв, я приступаю.       Метра повернула голову к Пруду и уставилась в его неприглядное нутро. Лунал чувствовал, как суть Метры и её присутствие, подобно щупальце, потянулась вниз, к самому сосредоточию чуждой им всем силы. Лунал, как и все присутствующие, как и все Первоплощённые, что ни есть, тоже обладал подобной сутью, не ставшей плотью в момент воплощения на белый свет. Однако мирики были наиболее плотными, и потому лишь их женщины обладали достаточной силой, чтобы общаться подобным образом, что с бесплотными, что с Первоплощёнными, что с иными демонидами.       Что-то изменилось в поле вокруг Пруда, отчего стоящих возле самого забора Первоплощённых словно ударило током: демон откликнулся на призыв Метры. Затем ультразвуковой гул ударил по ушам, и содержимое Пруда пришло в движение. Огромная масса земли и камней стала собираться в центре в быстро растущую кучу. Постепенно куча стала принимать всё более и более четкие очертания. Вот у этой кучи камня и земли проступили ноги, оформилась в передние лапы, появилась шея и относительно маленькая голова, согнутая спина. Зверообразная фигура росла, вода стекала с фигуры на землю, камешки дробились и подобно металлическим опилкам занимали своё место, придавая колоссальной фигуре, чья голова уже стала размером с упитанного хряка и поднялась выше берегов провала, всё больше и больше деталей. Спину покрыл панцирем слой из сталлита, пробить который не могло никакое оружие и никакая магия. Толстый каменный хвост, увенчанный каменной же булавой, лёг на обнажившееся дно. Шерсть из тончайших кристаллов кварца покрыла земляное брюхо, грудь, голову и лапы фигуры. Морда, в целом, походила на медвежью, и лишь вытянутый в трубочку нос портил это впечатление, зато гранитные клыки были совершенно медвежьими. Толстые плоскостопые лапы были снабжены широченными загнутыми сталлитными когтями, длинна которых составляла не меньше половины длинны этих самых стоп. Когда демон принял свою окончательную форму, движение частиц минералов по телу прекратилось, как и их трансформация друг в друга.       Лунал и остальные подались назад, когда сформировавший тело из земли, камня и металла демон сделал несколько шагов к ним и вонзил свои жуткие когти в землю прямо перед забором, уставившись неподвижными рубинами глаз на нарушителей спокойствия. Вся вода давным-давно уже разлилась по известняковому дну, но частицы вещества в теле гиганта двигались как часть живого, белкового тела: ни песка, ни камешка не отвалится, не треснет. Лунал перевёл взгляд на Метру с глаз демона. Взяв ладонь Лунала в руки и сняв с неё латную перчатку, Метра подвела Лунала прямо к подавшейся к ним земляной голове. Обнажённая ладонь Лунала коснулась холодной, рыхлой морды демона, от чего Лунал выгнулся в судорогах. Присутствие демона стало просто невыносимым, а главное, воля и мысли демона передавались не телу, а той бесплодной сущности Лунала, что так и не стала телом. Нет, назвать это "мыслями" было бы неправильно. Это были, скорее, эмоции и образы. И сейчас демон бесстрастно вопрошал Лунала, чего тому понадобилось.       – Хранитель. Я хочу, чтобы ты охранял мои ("Твои?") границы тщательнее, чем когда-либо, а в особенности, мою столицу. Я отправляюсь в поход. – Лунал перевёл дыхание, преодолевая судороги. – Я жду от тебя исполнения этого поручения и благословения на победу.       Демон столь же бесстрастно взирал на архегнёзда, но в его воле явно слышалось равнодушие.       – Я не прощелыга какой! В качестве платы за твоё покровительство я привёл вкусных жертв. – Не разрывая контакта с чудовищным божеством, Лунал второй рукой подал знак. Дар, обливаясь потом, вложил Луналу в объятие парализованную ужасом пленницу. Схватив её за волосы, Лунал прижал рабыню к себе.       – Чужидская колдунья и её отпрыски. Тебе понравится. Это не то, что сухие мирики. Они полны бесплотной силы, так что они придутся тебе по нраву. Согласен ли ты принять их во исполнение моей просьбы?       Ожидание. Ожидание действий и... платы. Больше жертв. А пока демон ждёт, пока Лунал сам не принесёт первую жертву.       – С радостью. – Лунал перевёл дыхание. – Проха, Дар, приведите ещё холопья! А ты, сперва поклянись, что сделаешь, как я хочу, когда мы тебя накормим!       Та же бесстрастность. Но как-то обнадёживающая.       – Прими с честью мою жертву, – оторвав руку от морды демона, Лунал схватил ей несчастную рабу за пояс и воздел жертву над головой, едва не потеряв равновесие. В поле тяжести Ладовы даже малый камешек это уже весомая прибавка в нагрузке, а зрелая женщина, или даже ребёнок, тяжелы неимоверно. Женщина истошно завопила, а демон раззевил земляную пасть.       – Сожри же в ознаменование нашего договора. – Лунал перевёл дыхание, зубы его скрежетали от натуги, жилы вздулись. – И не смей нарушить его! – С этими словами Лунал кинул несчастную простолюдку прямо в зубы демону. Истошный вопль оборвался. Обернувшись, Лунал схватил её дочь и, не медля ни секунды, закинул демону в пасть. Следом последовал сын женщины, которого пришлось успокоить ударом латной перчатки в челюсть.       Проглотив детей, демон так же бесстрастно уставился на Лунала. Уже добровольно протянув руку, Лунал вновь коснулся демона, скривившись от боли. Ожидание. Вполне благосклонное ожидание. Нужно лишь достаточное число жертв. Самолично принесённых Луналом, как и три предыдущих.       К тому моменту воины привели скованных рабов, Лунал совсем извёлся. Присутствие Хранителя рубежей подавляло. С большим облегчением Лунал принялся скармливать жертв по одной, преодолевая усталость. Как же хорошо, что такой малой ценой можно защитить свою столицу и свою землю от угрозы со стороны демонов и даже небольших враждебных племён и бунтов! В конце концов, не на войну ли собрался Лунал? Будут войны, будут и новые холопы. Ни один, даже самый мастеровитый, раб, ни одна, даже самая ласковая и умелая, рабыня не стоят сожалений, если ценой их жизни куплено возвращение в целый и счастливый дом.       Доволен и согласен исполнить желание Лунала, хоть не откажется от жертв. Лунал убрал руку и, дрожа и шатаясь, но не спуская глаз с рубинов в глазницах демона, заявил:       – Хватит. Дар, верни остатки в стойло. Я исполнил свою часть сделки, теперь твоя очередь: храни мою землю тщательно, как никогда. К моему возвращению ни духа, ни врага не должно быть в этом лесу и моём городе.       – Он исполнит твою просьбу, – проскрипела Метра, о которой Лунал успел забыть. Как оказалось, всё это время она терпеливо сносила гнёт демона, следя за жертвоприношением. Её присутствие также прослеживалось до самой головы каменной фигуры.       – Прекрасно. Тогда мы встретимся с ним после моего возвращения из похода. И если он сделает всё на совесть, я скормлю ему сотню холопов.       Момент разрыва контакта с демоном ощутили все жители города, и болезненнее всего он ударил по тем троим, что сейчас находились у ограды Пруда. Затем ультразвук вновь впился в мозг, заставив зажать уши: туша демона пришла в движение. Вынув когти, демон с чудовищным грохотом отступил в центр Пруда и стал осыпаться. Земля, камень, металл, словно став жидкостями, водопадом обрушились на дно и растеклись по нему, заполняя и застывая, а затем вновь обретая форму и твёрдость. Спустя несколько минут Пруд приобрёл свои прежние очертания, и лишь осколки свежих костей говорили о том, что здесь только что происходило. К тому времени и Дар подошёл.       – Идём отсюда. Мне нужно отдохнуть, – повернувшись спиной к провалу Пруда, Лунал поклонился Метре, прижав руку к сердцу. – Благодарю тебя, Метра. Без твоей помощи я не смог бы с Ним общаться.       – Я принимаю вашу благодарность, гнёзд. Пусть делины твои не познают ни щита, ни доспеха, лишь податливую плоть врагов твоих. Пусть уцелеют лишь сдавшиеся тебе. Рутть лай, благословляю на войну!       – Пролью кровь, верховная жрица. – И они разошлись. Лунал и его телохранители направились в сторону дворца. Метра проводила их взглядом, развернулась и направилась к стоящим поодаль младшим жрицам и своей охране.