Гладиус

Аристия углубилась в бумаги, лежащие перед ней в неточном порядке. Сегодняшний день утопился в планах. Девушка приковала пристальный взгляд к окну, с удовлетворением отметив солнечную погоду. Бешеные метели заменили играющиеся ветра, отгоняющие последние остатки тоскующих переживаний. Шел 963 год. Не так давно Империю Кастина посетили слепые дожди, которые приветствовали после себя восходящее солнце. Холода прошли, а на небе наконец-то появились парообразные облака. Остановившаяся рука потянулась к чернилам, и Аристия сосредоточенно перечитала написанное. Ее алые губы напряженно поджались, когда она перечеркнула записи. Снова ошибка. Достаточно много событий произошло за эти просачивающиеся, как песок сквозь пальцы, пролетевшие два года. Империя Кастина вернула свое прежнее положение, избавившись от образовавшихся проблем прошлых лет. Казалось, правитель Миркан ожесточился в политических делах, дабы не вернуться к былому ужасному исходу. Тия постоянно находилась под давлением, но это не мешало ей углубиться в свои дальнейшие планы. После введения нового закона произошли многочисленные переполохи внутри аристократии. Высшие круга, будучи возмущенными от изменений феодального патриархального общества, активно протестовали против решения императора. Но их возмущение быстро поутихло, когда вооруженная сила короны возросла. Как только настало совершеннолетие кронпринца, наступление фракций заметно ослабло. Все ушли в тишь, предоставляя преемнику императора возможность продемонстрировать свои знания. Несмотря на столь юный возраст, будучи обученным с раннего детства, Его Высочество очень ответственно относился к собственным обязанностям. Это позволило юной Моник избежать клеветы вокруг себя. Девушка макнула перьевую ручку в чернила, сосредоточенно выводя дальнейшие записи. Ее длинных распущенных волос, переливающихся под солнечными лучами и прикрывающих строго-выпрямленную спину, коснулись пальцы рыжеволосой девушки. — Сегодня не так уж прохладно, миледи? — с привычной улыбкой проговорила Лина, расчесывая чужие пряди. — Мне подготовить накидку? — М, — девушка оторвалась от прерванного занятия, размышляя. Так как юная Моник будет находится в помещении, то она ей вряд ли понадобится. — Нет, — демонстративно мотнула головой на шкаф. — Лучше подготовь сиреневое платье с длинными рукавами. То самое, которое мне привезли с ателье на прошлой неделе. Сегодня ее ждал очередной занятой день. Прошлым вечером, незадолго до возвращения с дворца, ей пришло приглашение от дочери графа се Дженоа. Она ничуть не удивилась милости сторонников. Их горячо-любимая дочь, словно в традицию, постоянно устраивала еженедельные чаепития. Установившая связи с леди Дженоа Аристия уже привыкла посещать их малочисленный круг, пусть в тайне вовсе не было никакого желания. Поддерживать отношения между дворянами являлось необходимостью. Выбора иного просто не было. Как она помнила, первое время аристократическая вражеская фракция не оставляла юную Моник в покое. Некоторое время за ней велось активное наблюдение, поэтому в конце концов она решила больше не показываться на разного рода мероприятиях. Те словно только и дожидались малейшей оплошности со стороны Аристии, дабы раздуть из мухи слона и очернить репутацию семейства Моник. Все произошло так, как твердил кронпринц. Герцог Дженна, определенно, желал запятнать честь их дома во что бы то ни стало. Однако слухи, витающие вокруг нее, практически не беспокоили, но контролировать их было весьма сложно. Лишь благодаря различным связям с представителями приватного общества леди они наконец-таки смогли поубавиться. «Завтра выходить на работу, а я даже не закончила отчет», — вздохнула Аристия, поджимая губы. Командир будет ругать ее за некомпетентность. Девушка ободряюще хлопнула себя по щекам, чтобы отогнать пришедшую усталость. Девушка приняла решение сразу же закончить все, как только вернется домой. — Лина, поторопись, — резко встав, юная Моник взглянула в зеркало, с удовлетворением отмечая красивую прическу. Однажды отец сказал ей, что она изменилась. «Ты стала чаще улыбаться», — девушка вспомнила, как после этих слов, наполненных нежностью и родительским теплом, Аристия начала замечать собственные изменения тоже. Пустая оболочка Аристия ла Моник, прозванная ледяной дочерью маркиза, - люди уже давно перестали ее называть так. Недолгое отсутствие юной Моник в светском обществе ослабили критику в ее сторону, но после церемонии торжества люди стали интересоваться ей. Видимо, дебют девушки прошел весьма удачно. Проведя рукой по зеркальному отражению, коснулась рукой своей щеки. Наверное, стоило нанести немного румян. Заострившееся лицо совсем потеряло детскую мягкость, янтарно-золотые глаза стали еще ярче и пронзительнее. Взгляд перетек на распущенные волосы, заколотые по бокам, и завивающуюся челку. С недавних пор Тия решила больше не закрывать лоб, поскольку волосы изрядно мешались во время спаррингов. — А как же обед, миледи? — с легкой паникой спросила горничная, кидая постоянные взгляды то на девушку, то на лежащий поднос. — Унеси, я поем позже. — Но миледи! — Лина, — устало осадила юная Моник. — Поторопись. Снова миледи беспечно отказывается от еды… Рыжеволосая, что старалась разжалобить свою госпожу опечаленным и умоляющим взором, выругалась похлеще срамословных рыцарей. Да какое там чаепитие! Знала она все эти приемы, где молодые леди кушают как птички поклюют! И почему госпожа так себя изводит? Разве можно так сильно пренебрегать собственным здоровьем, тем более, и без того достаточно слабым? Но делать нечего, Лина огорченно стала исполнять приказ. Что еще оставалось, кроме как беспрекословно послушаться? Камеристка подхватила поднос, медленно потаптывая в надежде, что Аристия ее остановит, вышла за дверь и едва не вскрикнула от неожиданности. Огненно-рыжие волосы и устремившиеся на нее хрустально-голубые глаза заставили ее отшатнуться. Молодой человек лишь по-птичьи склонил голову. Ранее весело насвистывающий беззаботную мелодию под нос, притягательный на вид юноша, в самом расцвете сил, одарил Лину улыбчивым взглядом. — Здравствуй. — Г-господин Карсейн, — растерялась служанка, и металлический поднос опасно покачнулся. — Ах, нет! — вскрикнула паникующе. — Осторожно! — вовремя подхватившие ношу чужие руки помогли восстановить равновесие, не давая подносу упасть, отчего Лина облегченно вздохнула, бормоча беспрерывные благодарности. Если бы не юный господин Ласс, она боялась представить, сколько бы пришлось здесь убираться. — Вы к миледи, милорд? — успокоившись, вскоре поинтересовалась она. Столь же внезапный вопрос поставил молодого юношу в ступор. Карсейн неловко почесал затылок, отвернув голову. Странная реакция сына герцога вызвала у горничной только понимающую, слабую улыбку. И не сосчитать, сколько же дней прошло с того момента, как юный господин заимел привычку прогуливаться по поместью Моник, словно по собственному дому. А все ради миледи, увидеться с которой он не терял любой возможности. — Лина, что за шум? — из-за двери высунулась недоумевающее лицо Аристии, взволновавшейся из-за причины переполоха. Как вдруг застыла вкопанной статуей, лицезрев внезапного гостя, что довольно сложил руки на груди и приветственно ухмыльнулся в ответ. — Сколько лет, сколько зим. Девушка недоверчиво прищурилась, раскрывая дверь и повторяя позу юноши. Юноши, оставшегося все таким же бесцеремонным и беззаботным, как и прежде. Даже несмотря на факт его пребывания в резиденции другого дворянина. — Здравствуй, Карсейн, — впрочем, тепло поприветствовала она друга. — В последний раз мы виделись позавчера, и зимы не прошло, — со смешинкой добавила, склонив голову. Интересно, с какой же целью он решил ее проведать? Тренировок на сегодня, как Аристия помнила, никаких не планировалось. За последний месяц они значительно сократили их количество, больше уделяя время другим, не менее важным делам. — И что? — Карсейн недовольно отмахнулся, качнув головой, отчего заметно отросшие алые волосы упали на глаза. Мужественное лицо же украсила самодовольная улыбка. — Это не отменяет того факта, что ты уже считаешь дни, пока мы не видимся, — с довольным видом изрек, демонстративно откидывая длинную челку. — Признавайся, закручинилась тут без меня. Что делала хоть? Засиживалась за книгами? Скука смертная! Улыбнувшись, Аристия лишь парировала: — Ты к отцу? — Ага, — игнорируя то, что его, как всегда, проигнорировали — привык, воодушевленно отметил: — Хочу взять у него реванш. На прошлой тренировке ему удалось выбить у меня меч, — вспоминая очень бьющую по его самооценке сцену, с мрачным лицом продолжил: — Черта с два я сдамся, пока не одолею его. Что ж, теперь это многое объяснило. Юный де Ласс, будучи человеком весьма пылкого нрава, очень резко относился к их спаррингам с отцом. Учить новую технику ему, судя по всему, приносило большущее удовольствие, ведь тот совершенствовался с каждой тренировкой. Все же фехтование — второе дыхание, которому Карсейн посвятил всю свою жизнь. Порой девушка искренне восхищалась его стремлением и силой духа. — Вот как. Надеюсь, у тебя получится, — Аристия подошла поближе, потому что стоять у дверей было весьма невежливо с ее стороны. Правила этикета не давали забыть о себе даже наедине с другом. Таково было ее воспитание. В глаза тут же бросилась значительная разница в росте. Аристия поджала губы, невольно задирая голову вверх. Такой высокий… За минувшие два года Карсейн невероятно вытянулся, подобно бобовому ростку. Юноша этим постоянно хвастался, скорее для вида, лишь бы найти лишний повод ее подразнить. В отличие от него, сама же юная Моник совсем немного прибавила в росте. И ничего удивительного. Девушке исполнилось всего пятнадцать лет. Однако с ней произошли и хорошие изменения. Усиленные строгие тренировки, проходящие под наставлением Карсейна, колоссально улучшили ее некогда слабое здоровье. При поддержке отца Аристия усердно трудилась, что в действительности привело к отличным, по ее мнению, результатам. Их предки приняли достаточно выгодное решение: второй сын командира первого отряда обучал ее уникальной технике их дома, выполняя уговор между семьями, в обмен после уходил на тренировочное поле к рыцарям второго отряда, где отец помогал ему усвоить агрессивную технику рода Моник. Если сравнивать их прошлые навыки, можно было сказать, что они «подтянули» свои умения в несколько раз. — Только не говори мне, — Карсейн небрежно указал на покоившийся в руках Лины поднос, — что ты снова решила устроить голодовку, — сморщился. — Очнись, с такими-то дряблыми конечностями тебе скоро в больничный придется пойти. Хочешь стать постояльцем лазарета? — Прекрати, и где это они дряблые? — пробормотала юная Моник, совершенно не удивившись чужим замечаниям. Наигранный-строгий тон порой очень раздражал. — Все в порядке. Ничего не случится, если я пропущу один прием пищи… — Дай-ка сюда. Выхватив поднос у Лины одной рукой, второй Карсейн, игнорируя чужой лепет, потянул непонимающую Аристию за собой. Горничная лишь тепло улыбалась вслед. — Совсем крыша поехала? Рыцари должны хорошо питаться! — цыкнул он. — Черт, ты невыносима. Забыла, что один раз даже до обморока дошло? — Крыша не едет, а стоит. Тем более, это было давно, — вот надо ему всегда упоминать тот злосчастный случай? Карсейн редко бранил ее по поводу такой чепухи, от злости кидаясь легкими оскорблениями, дабы выразить свое возмущение, но сегодня у него будто лопнуло терпение. Наверное, потому-то Аристия и не сопротивлялась, когда ее силком усадили за стол и посмотрели с явным ожиданием. Да, порой упертость юного Ласса пугала до глубины души. Однако, если она хотела, чтобы он оставил ее в покое, ей лучше бы что-нибудь да проглотить. Когда дело касалось ее здоровья, его всегда словно подменяли — Карсейн становился очень резким и раздражительным. Неужели так сильно переживал за ее состояние? Аристия улыбнулась. Несмотря на это, ей была приятна его забота, пусть и настолько своеобразная. — Эй, не зазнавайся слишком сильно, — усевшись напротив, Карсейн расслабленно откинул руку за спинку стула. Ленивый голос все отдавался недовольством и упреком. — Ты пока что оруженосец, а уже так самоуверенна. Я, конечно, понимаю, — поднял обе руки в безобидном жесте, насмешливо улыбаясь, — что ты очень стараешься. Но если продолжишь в том же духе, сама не заметишь, как откинешься без сил. Камень был ловко брошен в ее огород. Ну да, в отличие от Карсейна, до ее повышения в официальные рыцари ждать оставалось еще очень долго. Тия не обращала внимание на происходящее, перемешивая ложкой дынный щербет, — он казался единственной едой, не вызывающей ощущения дурноты. Аппетита совсем не было. — Ты сказал, что тоже вступишь в рыцарский орден, — быстро переведя тему, с удовлетворением попробовала холодное лакомство. В теплую погоду это было как нельзя кстати. — Теперь тоже будешь посещать дворец? — Естественно, — горделиво согласился Карсейн, откидываясь назад и задирая руки за головой. — Хотя очень муторно, конечно, будет со всеми знакомиться. Что-что, а мне чужие попытки угодить к чертям не сдались, — пробубнил раздосадованно. — Карсейн, не говори так, — упрекнула его Аристия. — Они твои будущие наставники. — Не желаю ничего слышать от маленькой девочки. Девушка раздраженно сжала ложку, прожигая взглядом ухмыльнувшегося юношу. И снова он издевается. Карсейна пока не посвятили в рыцари, но он уже прошел специальный конкурс. Аристия до сих пор помнила, как он без конца хвалился собственными умениями. Его хрустальные глаза тогда светились восторгом. Аристия ни капельки не удивилась, ведь его навыки в фехтовании определенно превосходили даже тех людей, что давно вступили в орден. Сама же юная Моник три месяца назад сдала вступительный экзамен и на данный момент состояла в рыцарском ордене под попечением командира первого отряда. Обмен техниками между их домами сыграл огромную роль в ее продолжающемся пути. Теперь она работала помощником Аркинта де Ласса, будучи оруженосцем, обучаясь и подготавливая многочисленные отчеты. От пришедших мыслей о работе лицо Тии невольно исказилось в мученической гримасе. — Мда-а, — прокомментировал Карсейн, облокачиваясь подбородком о руку. — Тебе бы отдохнуть не помешало. Может, дома останешься? Почитаешь, позубришь… Опять почитаешь. — Все в порядке, — вяло запротестовала она. — Да знаю я твое «в порядке», — отбил юноша, демонстративно приглядываясь. — Вон, какие синяки под глазами! Ужас ходячий. — Ч-что? — синяки? Аристия даже не заметила этого! А ведь еще на чаепитие ехать с таким видом. — Что, испугалась? Карсейн триумфально улыбнулся, хрустальные глаза загорелись озорством, заставляющим девушку возмущенно отвернуться. И откуда в нем только появляется эта наглость? Она еле поборола в себе желание дать ему нехилый щелбан. — Думаю, я закончила, — отодвигая от себя стеклянную миску с едва тронутым щербетом, Аристия встала из-за стола. — Эй, ты даже ничего толком не съела! — заметил Карсейн, подорвавшись следом. Поклевала, как птичка, и это называется «закончила»? — Уф, с тобой так сложно. Ладно уж, — сдался он, посмотрев на висящие часы с серебренными рамами. Прошло так много времени. — Я пошел. Маркиз на тренировочном поле? Девушка нежно улыбнулась. — Удачи.

***

Общество знатных леди, как и ожидалось, слишком сильно взбудоражились. Активно участвовали в беседах и переговаривали новые, созданные недавно слухи, которые в будущем несомненно поставят ни одному дворянину палки в колеса. Аристия невозмутимо сидела во главе стола. Так как ее семья находилась третьей в иерархии, следовательно, и место должно было быть самое почетное. Будучи воздерживающейся от беседы, девушка скучающе отпила со своей чашки — лимонный чай, отдающийся в конце невыносимой кислинкой. Видно, заваривали его второпях, или же Тия просто слишком уж избаловалась. За всю жизнь она попробовала множество сортов чая, потому не могла не привередничать. Что касалось дома Моник, то он беспрерывно процветал изо дня в день, так как маркиз Кейран активно участвовал в политических делах Империи. Аристия невольно вспомнила об огромной занятости отца в последнее время. Он слишком много работал, но, конечно же, сугубо для их благополучия. Что ж, их семья и раньше удостаивалась заслуженным уважением со стороны как и дворян, так и обычных простолюдинов. — Леди Аристия, — девушка, отвлеченная от недолгих размышлений, устремила недоуменный взор на леди Кирину. — А Вы что думаете об этом? — Простите? — Мы говорили о приезде принцессы из королевства Ит, — объяснила ей леди Катрин, будучи очень заинтересованной насчет мнения юной Моник. — Говорят, ранее их послы присылали во дворец огромные ставки винограда из своих богатых краев. А сейчас она даже «одарила» Его Высочество приездом, дабы подобраться поближе к короне. Аристия едва не подавилась воздухом — она никогда бы не подумала, что они дойдут до столь непозволительных разговоров. Они слишком беспечно судачили о подобном! Когда в порыве надежды перевела взгляд на леди Дженоа, то с удивлением подметила, что та невозмутимо молчала. Все словно зашили себе рты. Похоже, никто прерывать их легкомысленную беседу не собирался. — Вероятно, она намеривается стать невестой кронпринца, — фыркнула от услышанной чепухи Кирина, снисходительно улыбнувшись. — И о чем они только думают? Разве Бог Вита не предрекал о процветании правления будущего императора? Откуда только появляются столь самонадеянные слухи? Бог Вита. Императорская семья, на самом деле, хранила в себе удивительную и богатую историю. Из поколения в поколение в царской семье всегда рождалось лишь по несколько отпрысков. Если бы император, не дай Боже, скончался, при этом не имея наследника, Империя бы пала из-за огромной борьбы за престолонаследие. Однако однажды, когда всепоглощающее отчаяние захватило тридцать четвертого правителя Миркана, на свет неожиданно родилась его единственная кровь. Руфелис Шана Кастина. Вскоре оракул предрек будущее. Храм поднялся в молитвах, а небеса охотно нарекли его вторым именем, подаренным Богом — Камалудин. «Человек, который принесет славу нового утра». — Я вот слышала, принцесса Ит почти каждый день посещает дворец. Разве у нее нет ни капли гордости? — все продолжали насмехаться между собой барышни. Они напоминали стаю гиен. Напряженно сжатая в руке чашка чая с громким звоном опустилась на стол настолько громко, что присутствующие вздрогнули. — Довольно, — холодно процедила Аристия. Как ни хотелось, но раздражение невольно проскользнуло в голосе. Черт, она ведь так пыталась сдерживать себя в узде и не терять самообладания. — Мы не должны обсуждать подобное, — кинула осуждающий взгляд в сторону вздрогнувших Кирины и Катрин. — Будучи представителями высшей фракции, мы должны беспрекословно поддерживать императора и кронпринца. И неважно, какое решение они примут в конечном итоге, — четко сказала она. — Тогда почему я слышу от вас лишь порождение все более беспочвенных небылиц? Судя по виноватым лицам знакомых, посыл ее замечания им стал ясен. Аристия вздохнула. Не хотела она производить столь пугающее впечатление. Впрочем, оставалось надеяться, что они усвоили урок. Как она и говорила, все присутствующие на данном приеме должны быть преданы короне и защищать королевскую семью. Леди Дженоа, внимательно наблюдавшая за разыгравшимся дебатом, улыбнулась: — Недавно я слышала, что юный де Веритас внес новую реформу в политику. Разве неудивительно? — ловко перевела она тему, на что Аристия была ей безмерно благодарна. Все тут же оживились, переговариваясь между собой. Аристия же думала совершенно о другом. Это произошло два года назад. Едва наступил конец весны, как кронпринц внезапно внес несколько полезных реформ, касающихся Империи. И коррективы нажили свои плоды. Та злосчастная засуха, обрушившаяся на народ, стала огромной проблемой, потому в скором времени были отправлены нанятые люди для предоставления помощи. Казна быстро вернула свое положение, когда появилась новая реформа, перевернувшая администрацию. Реформа, говорящая о введении налогов на предметы роскоши. Именно благодаря ей Империя смогла так быстро собрать недостающие средства, не получив никаких протестов от мирных жителей. Дворяне, которые гордились своим богатым наследством, приняли участие по приказу императора. Роскошь дворянства монополизировалась аристократической партией. Драгоценности, золото, которые очень ценились, были немедленно переданы в казну. Поначалу никто тогда не знал, откуда появилась столь превосходная идея. Ходили слухи, что придумавший ее человек определенно являлся гением. Минуло около месяца, как вся столица оказалась на ушах из-за представшей новости о ранее таинственном создателе. Новый прославленный талант, сделавший переворот в государственных делах Империи и принесший спасительное процветание. Второй сын герцога, чья семья занимала второе место в иерархии, и самый молодой правительственный служащий. Аллендис де Веритас.

***

Темная статная фигура, спокойно смотрящая вдаль перед еле зашторенным окном, не двигалась, полностью охватив себя собственными размышлениями. Слишком много шума. Голову раскалывало едва ощутимой болью, — наверное, переработал в последнее время. Молодой юноша прошествовал до кресла, опускаясь и возведя взгляд к потолку. Перед глазами вновь расплылись давно-закрытые на ключ воспоминания, обрушая хозяина в неизведанное чувство. Восторг, интерес, тоска четко просачивались в светло-зеленых изумрудах, глядящих в пустоту. Прошло целых два года, а он до сих пор не мог забыть. Серебристые волосы, яркие и янтарные, как блеск золота, глаза. Наполненные упорством и прекрасной эмоцией — она была такой странной, но выбивающей из колеи, пробуждающей парящую в холодной невозмутимости искру. Интересно, как она сейчас поживала? — Милая леди, — на губах образовалась слабая улыбка, — изменилась ли ты с нашей последней встречи?