Выбор

За окном раздался звук грома, который как нельзя кстати подходил к последним сказанным словам. — Подожди, подожди, — проговорил Михалыч, с негромким стуком поставив рюмку на стол, — что значит «твоя инициатива»? — А у этой фразы есть какое-то иное значение? — проворчал Игорь, раскуривая трубку, — я захотел с ней развестись. Борисыч смотрел на друга совершенно изумленно — за все те годы, что он летал с супругами Волоховыми, фраза «я с тобой разведусь» вылетала исключительно из уст Елены. Возможно, не при каждой ссоре, но достаточно часто. И поэтому когда Игорь оповестил своих друзей о разводе, то оба Михаила справедливо решили, что нервы Елены всё-таки сдали. — И что же тебя на это сподвигло? — ехидно поинтересовался он, — что вы опять не поделили? Кран? — Да к чёртовой матери этот кран, — обозлился Игорь, затем кивнул на раковину, — кран я ей починил. Дело же не в этом. — Ты себе другую нашёл? — поинтересовался Михалыч, с подозрением посмотрев на Игоря. — Нет, не нашёл! — Тогда почему?! — это уже его друзья спросили в один голос и пытливо уставились на Игоря. Тот тяжело выдохнул, затем затянулся и потянулся за бутылкой водки, которая уже опустела на половину, но опьянения так и не было. Наверное, потому что Игорь так и не мог поверить в то, что они с Еленой теперь действительно чужие люди. — Потому что не могу с ней больше, — проговорил он, чувствуя на себе подозрительные взгляды — позвал, называется, друзей, — с ней невозможно жить! — Значит двадцать с лишним лет было возможно, — медленно проговорил Михалыч, начиная сверлить Игоря взглядом, — и тебя всё устраивало, а тут… — А кто тебе сказал, — Игорь слегка повысил голос, — что меня всё с ней устраивало?! Пьянки эти её бесконечные, характер ну просто отвратительный. С ней же невозможно разговаривать человеческим языком! Борисыч усмехнулся, затем подцепил вилкой незамысловатую закуску и посмотрел на хозяина квартиры. — Игорь, ты понимаешь, что жаловаться на Лену из-за её пьянок… вы как познакомились? — Да не важно как мы познакомились! Главное, как мы жили, -проворчал Игорь, выпуская дым из активно жестикулируя трубкой, — с ней же как на пороховой бочке! — Это по-моему она говорила про тебя, когда ты в Анголу ушёл, — проворчал Михалыч, тоже подливая себе. Игорь нервно дёрнул губой, затем сурово посмотрел на друга и даже поднялся, уперевшись в стол костяшками пальцев. — Ах, ну раз у тебя с ней настолько близкие дружеские отношения, то поздравляю, сейчас зелёный свет! Михалыч чуть не подавился от таких слов, затем посмотрел в глаза Игоря, в которых плескалась сталь. Разумеется, ревность была его основным чувством. — Игорь, сядь! — рявкнул он, — у меня никогда ничего не было с твоей женой и не будет! С чего ты вообще взял?! — Подтверждаю, — проговорил Борисыч, который немного напрягся — если эти двое сейчас кинутся в драку, то он, без ущерба квартире, вряд ли их разнимет, — иначе медицина перестала бы давать добро на полёты. Игорь снова сел, затем отмахнулся и отвернулся, обведя квартиру взглядом. За месяц, что здесь не было женской руки (Маруся у своего жениха, Алиса в Англии), не сказать, что многое изменилось, но… не было каких-то привычных безделушек Елены, не стоял крем на столике возле дивана, занавеска не развевалась, потому что балкон был закрыт — там уже давно никто не курил. Но что самое паршивое — он не был уверен в том, что ему всё это было нужно. Перед тем, как ехать в загс, он снова всё обдумал — ведь им с Леной было хорошо вместе, может быть, это просто кризис… но в последние несколько недель, да что там недель, в последний год он понимал, что не хочет больше её видеть, не может отвечать на её ласку, заботу… на предложение куда-нибудь полететь вместе. — Ну не люблю я её больше, — рявкнул Игорь, почувствовав, что от него всё ещё ждут ответа, — она мне как чужой человек, понимаете? Она когда не приехала ночевать в первый раз, я даже не подумал, что ушла от меня… решил, что рейс. — Да, она рассказывала. Больно ей было, — проговорил Михалыч, глядя словно сквозь рюмку. — Ах, ну разумеется, она тебе всё рассказывала, — снова вышел из себя Игорь, — а больше она ничего тебе не рассказывала? — Ну хватит, мужики, хватит. У нас тут не свадьба, чтобы драки устраивать, — снова приструнил их Борисыч и тяжело выдохнул, — это какие-то поминки. — Ой, ну хватит вам, — проговорил Игорь, перебив друга, — какие поминки? Ты вон тоже развёлся, — кивнул на Михалыча, — и ничего, живёшь себе. Ну не мог я уже мучать её. Я бы тоже на её месте и психовал и ревновал и так далее, но меня прям всё раздражать стало, понимаете? Я на неё смотрю, хочу что-то сказать, но… и умная, и красивая, ну хозяйка хреновая, но так это же не главное… а вот что-то не так, и всё тут! Вот тут, — Игорь указал на своё сердце, отмахнулся и снова влил в себя ещё водки, затем потянулся за второй бутылкой, — молчит. А я так не могу. — Ты? Не можешь? Игорёк, а сколько у тебя баб до Лены было? — ехидно спросил Борисыч, затем на всякий случай даже отодвинулся. Игорь тяжело вздохнул, затем обвёл обоих друзей злым взглядом — они его как будто в упор не слышали. Он снова сделал глоток и вернулся к своей трубке. Спустя пару минут проговорил: — Баб было много. А вот Лена — одна. И она такая одна, перед кем я комедию ломать не хотел и не буду! Не станет никому лучше, ну не станет, — он стукнул кулаком по столу и дёрнулся, — тебе нужен в компании пилот с проблемами с психикой? — Он у нас уже есть, — проворчал в ответ Михаил, — Игорь, она ведь уволится. — Что, уже позвонила? — поинтересовался Борисыч, закусывая. Михалыч пожал плечами — разумеется, Елена ему ещё не звонила, да и он почему-то был уверен, что звонить не станет. По крайней мере сейчас. Знает же, что Игорь сейчас рядом. — Да может и к лучшему, — проворчал Игорь, — что друг другу глаза мозолить… — А то ты не знаешь, что её место в компании занял? — проговорил Михалыч и откинулся на стуле, — тебе же обязательно первым надо было летать! — Минуточку, — Игорь проговорил это медленно, а в голосе в тысячный раз за вечер слышались явные нотки угрозы, — не нужно со своей больной головы перекладывать на здоровую. Ты когда мне предложил летать в этом дурдоме, ты что сказал? Что я стану первым. А Лена вторым в моём же экипаже. Откуда мне было знать, что я чьё-то там место занял! Тем более, она ни разу мне не сказала про это, ни разу! — Потому что Лена тогда боялась, что ты сопьёшься окончательно, когда тебя из испытателей выгнали. Более того, сама отказалась от своего законного места, к которому шла несколько лет. Потому что она тебя любит! — Ну и что мне теперь с ней быть до гробовой доски?! — рявкнул Игорь. На несколько минут в комнате повисла пауза — Михалыч и Игорь остывали от очередной стычки, Борисыч же пытался придумать, как хоть как-то разрядить атмосферу. Хотя, как и что тут можно разрядить, если не просто разошлись и решили попробовать пожить раздельно, а уже развелись? У него с женой никогда даже не доходило до такого, хотя и свои ссоры были и всё остальное. — А девочки как же? У Маруськи свадьба, — проговорил Михалыч спустя несколько минут, — вы им рассказали? — Да нет, — через пару секунд ответил Игорь, выдыхая дым, — что тут рассказывать? Да и не перед свадьбой. А там… Алиска всё равно дома три раза в год, у Маруси своя жизнь начнётся, кому мы с Ленкой сдались уже… ну, — посмотрел на друзей, — видите. Дочки выросли, вот и… нам даже уже обсудить с ней нечего. Он замолчал, снова допивая до конца рюмку. Игорь чувствовал внутри пустоту. Утреннее напряжение, которое держало его до самого выхода из загса, растворилось, но сейчас не было ни сил, ничего. Как бы то не было, они прожили с Еленой двадцать три года. Почти половину его жизни. Когда Игорь звал её замуж, ей был всего лишь двадцать один год, всего лишь на чуть-чуть младше его старшей дочери… да, он чувствовал себя предателем, потому что не имел права бросать её… но и сам не мог притеснять свои чувства. Ведь они ещё могут найти себе других… — Главное, чтобы вам во время полёта не пришла в голову идея подраться, — резюмировал Борисыч, затем поднял рюмку с водкой, — может быть тебе правда сменить второго? Михалыч посмотрел на Игоря и пожал плечами — сначала ему захотелось сказать, что пока Елена не напишет заявление о переводе, то состав экипажа не будет изменен, но… после драки кулаками не машут, ведь так? Если два взрослых человека приняли решение разойтись… — Посмотрим, — неуверенно проговорил Игорь — в конце концов, он считал, что расстались они с бывшей женой более-менее мирно, да и она действительно хороший пилот, — если Лена захочет… — Игорь, а ты точно не положил глаз на кого-то из бортпроводниц? — с подозрением поинтересовался Михалыч, — а то имей в виду, если Елена что-то почувствует… — А она обязательно почувствует, и тогда мы все лишимся командира к чёртовой матери, — проговорил Борисыч и прищурился. — Слушайте, ну почему вы все считаете, что я не хочу больше жить с Еленой только потому что увидел кого-то помоложе? Нет, — снова проговорил он и чертыхнулся — Игорь всё это время чувствовал себя каким-то преступником на допросе, — я уже тысячу раз сказал, что никакой другой женщины у меня сейчас нет. Ну вы сами понимаете, мужики, — проговорил Игорь, — не могу я… не могу вот так с ней быть. Лена не заслуживает такого отношения. Он замолчал, затем окинул взглядом кухню-гостиную в поисках одного: где-то должны были лежать сигареты Елены, потому что он обладала удивительной привычкой прятать их в каждом помещении, в каждой полке, в каждом ящике. Игорь не курил много лет, но… ему было плохо. Ему уже давно было плохо с Еленой, однако он даже не мог понять — стало ли сейчас чуть лучше, или сильно хуже. В конце концов, даже если он вдруг подумает и решит вернуть всё обратно, Лена к нему никогда не вернётся… именно поэтому Игорь и тянул столько времени с разводом — боялся сделать опрометчивый шаг, чтобы потом не пожалеть… но сейчас он не жалел. По крайней мере, пока. — А вот девочкам рассказать всё-таки придётся, — проговорил Михалыч через несколько минут, — иначе они на вас ещё сильнее будут обижаться, чем могли бы… — Ой, с этим разберемся, — проговорил Игорь, у которого почему-то отпало желание всё это обсуждать. Почему-то захотелось остаться наедине со своими мыслями. Хотя это было совершенно не похоже на Игоря, потому что… потому что он терпеть не мог все эти молчаливые страдания и всё, что к этому относится. И, наверное, единственный человек в его жизни, кроме детей, кто был способен вызвать его на самые настоящие эмоции… — Лена-Лена, — проговорил он и выдохнул, — ну правда, — казалось, что Игорь пытается оправдать свой поступок, — ну с годами стало тяжело. — Игорёк, — Борисыч внимательно посмотрел на него, дождался, когда Игорь обратит внимание и продолжил, — у тебя у самого характер не сахар. И это Лена… — Да знаю я, что у меня за характер, знаю, — проворчал Игорь, — ну что ей теперь памятник, — он потянул первый слог в слове, — поставить? А мне с её пьянками легко было? Или с её стервозностью? — А ей с твоей вечной ревностью? — в голосе Михаила промелькнула обида, потому что он даже представить себе не мог, с чего Игорь ревновал жену к лучшему другу. Борисыч покрутил головой, потом махнул рукой и вздохнул, посмотрев на часы — было уже поздно. — Игорёк, знаешь, в чём ваша проблема? Вы с Леной оба, — он тяжело и грустно вздохнул, — упёртые, конкуренты во всём и всегда… но для вас же для обоих небо было на первом месте, ведь так? Ну и только скажи что не так! Михалыч сел поудобнее и пожал плечами, смотря на Игоря, который сидел напротив, а потом кивнул. — Прав старый еврей, Игорь. Наверное, — впервые за прошедшие часы Михалыч встал на сторону друга, — вы поняли, что борьба бессмысленна… и лётную работу вы оба любите больше чем друг друга. А сейчас, как ты верно подметил… дочери выросли… большая часть жизни прожита, что уж тут друг друга обманывать? Игорь несколько минут смотрел на друга практически в упор, а затем пожал плечами. У него не осталось сил на обсуждение. Когда через полчаса его друзья ушли из квартиры, Игорь остро ощутил, что Елены здесь больше никогда не будет. И в принципе — шума тоже не будет. Он направился в спальню, к шкафу, вторую дверцу которого не открывали целый месяц. Игорь кашлянул, будто готовился ко встречи с самой Еленой, затем дёрнул ручку. Разумеется, его уже бывшая супруга не приехала за вещами, видимо, обходилась спортивным костюмом, формой и халатом. Игорь выдохнул, затем осторожно отодвинул свои бесчисленные рубашки и уставился на красное платье — Елена надевала его на совсем недавний юбилей компании. Тогда, во время торжества, они оба вели себя непринужденно, однако уже чувствовали, что что-то надломилось в браке. Игорь даже не мог понять, в какой момент всё сломалось. Когда Маруся решила съехать? Или ещё раньше, когда младшая дочь обняла их в аэропорту и улетела в другую страну по билету без обратной даты? Игорь несколько минут разглядывал платье, затем осторожно закрыл шкаф и тяжело вздохнул. — Ну не могу я иначе, Ленка, — проговорил он чуть позже, разглядывая её фотографию — из пустоты на душе вылезла кошка с огромными когтями и принялась за его душу, — понимаешь? — разумеется, изображение его жены молчало. Как и молчал его телефон. Разумеется, они ругались — крупно, чтобы не ночевать не то, что в спальне, не ночевать дома, до такого доходило несколько раз. Но обычно кто-то из них становился умнее. То Игорь слушал длинные гудки, ожидая, когда Елена возьмёт трубку, то его телефон разрывался мелодией, а жена слегка надменно, но в целом дружелюбно сообщила, что пробила колесо, и Игорь должен приехать и поменять. Стоит ли говорить, что с колесом всё было в порядке, а Елена бурчала извинения? Игорь тяжело выдохнул, затем лёг поверх покрывала на постель, которая стала уже слишком большой для него одного. Он чувствовал, что его всё это угнетает. Наверное, в глазах друзей, Лены, её сестры (а Игорь был уверен, что Лара уже в курсе) он выглядел последней сволочью, и от этого не становилось легче. Но с другой стороны Игорь прекрасно понимал — большей сволочью он был бы, если бы продолжал брак. Если бы продолжал видеть в глазах Елену обиду и грусть всякий раз после своих немного грубых слов. Почему-то в голове всплыла сцена, когда его жена в последний раз попыталась уладить… нет, не конфликт, скорее растопить стену льда, близостью… Однако никакого успеха не было, потому что Игорь понимал, что не хочет с ней быть. Ни в тот момент ни, наверное, вообще. В её глазах в те секунды было столько всего — и обида, и непонимание, и желание расплакаться или уйти и стукнуть дверью, однако Елены хватило лишь на то, чтобы лечь рядом, но отвернуться… и за ночь она так больше и не повернулась, и Игорь был уверен, что она плакала — его жена умела плакать беззвучно, но лезть и успокаивать он не стал. А через несколько дней её сторона постели опустела и, видимо, уже навсегда. Никогда не стоит дарить надежду там, где это невозможно.