Превратности любви

„Всякое препятствие любви только усиливает её.“ — Уильям Шекспир София фон Гельц никогда не любила шумные места. В отличии он своих друзей клубам она предпочитала разговор по душам в уютном уголке с бокалом вина в руках. Но в последнее время она поймала себя на мысли, что слишком часто появляется в "Новом свете", наблюдая за вампирами и людьми, которые посещали новый клуб. Хотя, кого она обманывает? Она здесь лишь ради Виктора, ради того, чтобы видеть его, чтобы вновь и вновь смотреть, как тот провожает влюблёнными глазами "Рождённую луной". Сколько они уже знакомы? Пятьдесят лет? Сто? Ей кажется, что целую вечность. Она ведь всегда следовала за ним тенью, оставаясь рядом, поддерживая, и даже когда Ксандр, устав лицезреть подавленного друга, уехал в Амстердам, она оставалась рядом, отдавая всю себя. Но он упорно продолжает делать вид, что между ними есть только дружба, что нет всех тех взглядов, которые они бросают друг на друга, нет неловких пауз в разговоре, нет ничего... Наполнив бокал, София замечает, что остаётся одна. Видимо на улице начинает светлеть, и все ночные жители спешат домой, чтобы набраться сил и вернуться следующей ночью. "Что ж, так даже лучше,"- проносится в голове у девушки, и она, облокотившись о барную стойку, вновь придаётся воспоминаниям. Виктор ведь исчез, практически пропал из ее жизни, после той ночи. Ночи, когда их отношения могли, наконец измениться. Нидерланды 1968 год. В тот день они в очередной раз поссорились. Она продолжала уговаривать его занять место Князя Нидерландов, он упрямо поджимал губы, отказывая вновь и вновь. После смерти Аллегры прошло пара месяцев, но у Виктора в груди всё ещё была устрашающая пустота, которую, похоже, ничего не могло заполнить.София гостила у Ван Арта уже долгое время, потому что просто боялась оставить его одного. Он не возражал. Фон Гельц была его единственным якорем с внешним миром, и он правда ценил все то, что она делала для него. Ещё бы отстала с постом Князя, и цены бы ей не было. Тогда он сказал ей обидные слова, а после долго гулял по округе, придумывая извинения. Подумать только, он довёл её до слёз. Кажется, то был единственный раз, когда кто-либо видел, как София фон Гельц плачет. София сидела на одном из многочисленных подоконников и ждала возвращения Виктора, когда дверь внезапно отворилась, и в проёме появился Ван Арт. Его пальто было насквозь промокшим, а с чёрных волос падали капли дождя. Увидев Софию, вампир удивился. Он уже было хотел попросить прощения за обидные слова, но почему-то промолчал. Нужные слова будто засели в горле и никак не хотели выходить. Он уже хотел пройти мимо, направляясь к лестнице, как был схвачен за руку. София не знала, что сказать или сделать. Все ее мысли отошли на второй план, когда она коснулась его. Ледяная рука привела ее в чувство, заставив забыть, что они вообще-то вампиры и это норма для них. Она недовольно посмотрела на мужчину, перевела взгляд на окно в гостиной, а затем вновь вернулась к нему. Одна часть ее сознания твердила отпустить его, а после и самой собрать вещи и покинуть чёртов дом, забыв и его хозяина. Но вторая противоречила. В этот момент на плечах героев книг появляются ангел и демон, приводящие свои доводы. Но сейчас фон Гельц даже представить не могла, кто должен появиться у неё. Оба решения были правильными. Просто от одного она будет жалеть меньше, чем от другого. И, чётко для себя решив, что у нее впереди ещё целое бессмертие для того, чтобы пожалеть о своих действиях, девушка отпустила руку и быстрым шагом оказалась перед Виктором, тем самым преграждая ему путь. Затем, без лишних слов, она потянулась к пуговицам пальто мужчины. Густые брови вампира приподнялись, а рот приоткрылся в немом вопросе. Тем временем, фон Гельц ловко расстегнула пуговицы и одним ловким движением стянула пальто с чужих плеч. Ван Арт ещё несколько секунд простоял в трансе, а затем, когда осталось только снять рукава с рук, резко напрягся и, дёрнув плечами, вернул вещь в исходное положение. После он схватил руки девушки, зафиксировав их у себя перед грудью. — Что ты вытворяешь? — спросил он, понимая, что более тупого вопроса задать в такой ситуации просто невозможно. Лампы в гостиной не горели, и видеть позволяло лишь то, что за окном, не зашторенным занавесью, уже ярко светила луна. Но даже при таком минимальном освещении вампирша увидела красную пелену, застилавшую взгляд Виктора. Понимая, что связно объяснить, что она сейчас творит, не получится, София всё равно упрямо смотрела на Виктора . Задача снятия пальто с мужчины не пропадала. Только, если первые несколько секунд он не сопротивлялся, то сейчас сильно напрягся, что очень мешало. Но, наверно, любой напряжется, когда его начнут фактически раздевать, даже если раздевающим окажется твоя лучшая подруга. И фон Гельц уверена, что сейчас она выглядит просто тронувшейся умом в глазах Ван Арта. Что ж, она и сама начала сомневаться в своём психическом здоровье. У каждого, скорее всего, была ситуация, когда срочно требовалось что-то сделать, а в голове была всего одна, неверная, ужасная, хуже некуда, идея. И вы делаете это, прежде, чем успеете хорошо обдумать последствия.Сжав в кулаки рубашку на груди мужчины, София притянула его к себе и поцеловала. От неожиданности хватка Виктора ослабла, и руки девушки оказались на свободе, но при этом в заложники были взяты талия и задняя сторона шеи. Мужчина не понимал, что творится в голове у этой девушки. То она огрызается, то кричит, то обижается, а сейчас вообще целует. Они оба понимали, что сейчас ходят по лезвию ножа; и поранятся ли они, зависит только от их дальнейших действий. Этот поцелуй не мог быть описан красивыми словами из книг. Он был живым, в отличии от них, таким, как никогда не напишет ни один писатель. Ван Арт упивался поцелуем, требуя ещё. Девушка, стоящая перед ним, сейчас была наркотиком, помогающим избавиться от боли в груди. Сейчас, впервые за последние пару месяцев, он как никогда чувствовал себя живым. И это пьянящее чувство свободы заставило его забыться: -Аллегра, - на миг оторвавшись от сладких губ, произнёс он и сразу же застыл, осознавая кому сейчас это сказал. Было больно… да, пожалуй, не было слов, способных лучше описать то, что происходило у Софии на душе. -София, я...-хотел уже было сказать Виктор, но девушки уже не было рядом, и лишь лёгкий флёр духов витал в доме, как бы напоминая, что его владелица была здесь совсем недавно... Ван Арт смотрел на открытую дверь ещё несколько минут, а после, рыкнув, развернулся и нервно направился в студию. Может быть музыка поможет ему забыться? С Софией, как и со своими чувствами к ней, он разберётся позже. Они ещё помирятся, мужчина был уверен. А этот поцелуй...был ошибкой, они оба были не в себе. Не может же она чувствовать к нему что-то, так ведь? ******* Наши дни София грустно улыбнулась воспоминаниям. Прошло больше тридцати лет, а она всё ещё вспоминает тот поцелуй, воспроизводя в голове те ощущения, снова и снова. Кажется, эти воспоминания стали для неё личным наркотиком, каждый раз подобен глотку воздуха, и фон Гельц не в силах остановиться, принимая эту сладкую дозу ещё и ещё. Всё это кажется таким далёким, будто и не было ничего на самом деле. Виктор уже пару месяцев как Князь, а она всё также продолжает следовать за ним, словно тень, готовая подставить своё плечо в любой момент. Тяжело вздохнув, девушка подошла к барной стойке и, взяв бутылку полусладкого, налила себе ещё вина. -Ты всё ещё здесь? - от внезапного вопроса, по телу прошла дрожь, а рука с бокалом немного дрогнула. Однако София быстро взяла себя в руки, развернувшись к хозяину клуба. Ей стало вдруг не по себе. Почему он здесь? Во что может вылиться его появление? Виктор стоял в проходе, оперевшись одним плечом о косяк двери. Черная чёлка, так для него не свойственно, больше не закрывала его глаз. А потому казалось, что сейчас мужчина стоит перед девушкой полностью открытым. Его взгляд, полный заинтересованности, прошёлся по ней, и Ван Арт немного приподнял уголок губ. Молчание затягивалось, и, благодаря лишь вампирскому слуху, оба улавливали стук капель дождя о крышу клуба. Фон Гельц была уверенна, если бы ее сердце могло биться, то сейчас оно бы заходилось в бешеном ритме. Виктор же, кажется, ни капельки не нервничал, он чувствовал власть - абсолютную власть над ней. Мужчина бы мог списать это влечение на алкоголь. Но ведь вампир не может захмелеть, так ведь?София уже открыла рот, чтобы сказать хоть что-то, как Виктор легко оттолкнулся от стены и неспешной походкой двинулся на неё. -Ксандр сказал, что ты ещё здесь, и я решила составить тебе компанию, - не моргнув и глазом, соврала девушка. -Да? - подойдя вплотную, Ван Арт подхватил полупустой бокал из ослабевших рук Софии и поставил тот на барную стойку. -Может, отодвинешься от меня? - глядя на стену за спиной мужчины, сказала фон Гельц. Но, вместо требуемого действия, она почувствовала смешок где-то в районе шеи, а затем хриплый шёпот на ухо: -Так ведь, я тебя не держу, и, захотев, ты сама можешь спокойно уйти, - Виктор вдруг почувствовал себя хищником, выбравшим себе в жертву далеко не безобидную лань. Она будто провоцировала, заставляла требовать большего, шагая всё дальше и дальше в бездну небытия. Даже сейчас, когда он видел, что явно застал ее врасплох, ему не удавалось загасить огонь интереса к ней. Нет, это уже давно не интерес. Невозможно точно сказать, с каких пор она так крепко засела в его голове. Ксандр как-то сказал, что София всегда будет той, кто будет рядом, кто не предаст, кто всегда встанет на его сторону, той, что сможет умереть за него. София не была похожа ни на кого...Черт, он даже не может найти нужного определения, чтобы описать её. -Судя по статьям того захудалого журнальчика подружки твоей ненаглядной Мии, я должна сказать, что никогда не уйду, хочу быть только с тобой, затем жаркие поцелуи, крепкие объятия, а дальше детям смотреть запрещено, - усмехнулась фон Гельц, повернув голову к лицу мужчины. В ее глазах вдруг зажглась искра азарта, а это значит, что, даже под страхом всех семи грехов, она не поддастся соблазну, склонить голову перед Князем.Намечалось что-то интересное, и Виктор мог смело сказать, что принял вызов. -Не знал, что ты теперь берёшь литературу у легкомысленных студенток. Внезапно полюбила романтику? - он отвернулся от девушки и сделал небольшой шаг назад.Засунув руки в карманы брюк, он ждал ответа на такой дурацкий вопрос. -Терпеть не могу, эти сопливые истории не для меня, - рвано выдохнула София, а затем сделала один шаг вперёд.Возможно сейчас она совершит самую ужасную ошибку в своём бессмертии - сделает так, как говорят ей чувства. Не по Фрейду, конечно, но тоже сойдёт. Как только шаг был сделан, фон Гельц вновь оказалась прижата к барной стойке, только теперь руки Виктора обвились вокруг её талии, крепко прижимая хрупкое тело к поджарому торсу, скрытому под рубашкой. Ван Арт хищно склонился над вампиршей, а его губы начали нещадно терзать чужие ключицы. София уже было протяжно ахнула, но, опомнившись, резко потянула мужчину за волосы, возвращая его лицо к своему. Она втянула его в глубокий поцелуй, параллельно проводя пальцами по сильным рукам, ощупывая все неровности, затем, перейдя на широкие плечи, нарочито сильно царапнула, обтянутую в чёрную ткань, кожу. Фон Гельц ухмыльнулась сквозь поцелуй, за что получила ощутимый укус в нижнюю губу, и зашипела. Теперь пришла пора Виктора ухмыляться. Он оторвался от вампирши и замер, наблюдая, как тяжело та дышит, скорее по привычке, чем из-за необходимости и правда сделать вдох. Красная помада немного размазалась, а карие глаза были подернуты пеленой, превращаясь в почти чёрные. Ван Арт понимал, что ещё немного, и они зайдут слишком далеко. Хотя, можно ли так говорить сейчас? Скорее всего, они довольно давно перешли ту черту. Может быть после того случая в Нидерландах. Конечно, они никогда это больше не обсуждали, но всё же...