Белый шум

15 апреля 1962 Темнота, холод и боль. Все, что я помню перед тем, как очнулась здесь. Первое, что я увидела — это белые стены и окно, сквозь которое ярко светило солнце. На окне были решетки, конечно никто же не хочет, чтобы я сбежала отсюда раньше времени. Пока я пыталась не впасть в панику в комнату зашли люди в белых халатах. Как я потом поняла, это был мой лечащий врач и медсестра. Меня спрашивали, как я себя чувствую и все ли у меня хорошо. Он говорил настолько быстро, что я даже не усевала ответить. Он совсем не слушал меня, а лишь приказал медсестре сделать мне какой-то укол. Я пыталась спросить у медсестры о том почему я здесь, но она не отвечала. Она вообще ничего не говорила, только равнодушно ввела препарат и быстро ушла. Пока никого не было я попыталась найти хотя бы что-то из своих прежних вещей. Из всего, что было мне раньше дорого я нашла примерно ничего. В комоде лежал только толстый блокнот и карандаш. На первой странице папиной рукой было написано: «Ты тут надолго. Не скучай.» Серьезно? Это все, что он может мне сказать? 16 апреля 1962 Какие-то все здесь неприветливые. Я уже три раза просила у медсестры телефон, чтобы позвонить родителям. Я была бы очень рада, если бы мне хоть раз ответили. Со мной разговаривает только лечащий врач. Время от времени, сидя в своей палате, я слышу крики пациентов. Не знаю от чего они кричат и не хочу знать. Иногда хочется заткнуть уши, чтобы не слышать эти вопли. Спасибо хотя бы за то, что мне разрешают выходить во двор клиники. Немного свежего воздуха мне точно не помешает. 18 апреля 1962 Последние два дня мой врач очень часто со мной общался. Но нет, не потому что ему стало интересно или он печется о моем здоровье, просто ему нужно как можно скорее поставить диагноз. Диагноз абсолютно здоровому человеку. Блестяще. Хотя, учитывая в каком месте я нахожусь и какие люди меня окружают, очень скоро мое несуществующее заболевание станет реальностью. Я по-прежнему слышу крики. Они доносятся отовсюду, со всех этажей, я больше не могу это терпеть. Единственное место, где их не слышно — это улица. Больница находится на самой вершине горы. Не знаю почему, может так проще скрывать ото всех то, что в ней происходит. Не хочу думать об этом. Интересно, что стало последней каплей для родителей, перед тем, как они отправили меня сюда? Может я просто им надоела? Не знаю. Насколько я должна измениться, чтобы родители приняли меня такой, какая я есть.