«Тики-тики-так» справа

Девушка стояла у окна в немом крике. Увиденное заставило её застыть в оцепенении и, зажав рот ладонями тихо скулить, смотря в разлагающиеся лицо. Это чудовище не сводило с неё взгляда, держась за небольшой хлипкий балкончик. Стекло. Маленькое тонкое стеклышко окна — это всё что защищало бедную девушку от прогнивших рук мертвеца. «Сердце! Сердце!» — дрожащим голосом шептал мертвец. Бедная девушка сжимала телефон в ладошках, а в голове проносилась лишь одна мысль: «Помогите…»

***

В маленьком северном городке в это время года всегда невыносимо холодно. И как бы ты не кутался, стараясь защититься от ветра, он все равно настигнет тебя и обдаст своим холодом. Поэтому увидев совсем не по погоде одетую девушку, несущеюся посередине тротуара, у прохожих возникал немой вопрос. А, впрочем, бедной девушке совсем не было дела до этих косых взглядов. Она бежала, спотыкалась, порою сталкивалась с неповинными людьми, но тут же извинялась и бежала дальше. Наконец, ей удалось достичь ворот старой потрепанной школы, как говориться «без слез не взглянешь». Зайдя с парадного входа и переодевшись, она взглянула в зеркало, и, мягко говоря, увиденное её явно не утешало. Тщательно выглаженная с вечера блузка была в таком потрепанном виде, будто её сняли только что с сушилки и в попых надели. Впрочем, второе утверждение полностью соответствовало действительности. Со штанами можно было ещё как-то смириться, но противно хлюпающий звук в обуви вызывал не самые приятные чувства. Посмотрев ещё раз на свой потрепанный вид, она сделала вывод, что лучше уж потрепанный ученик на уроке, чем его полное отсутствие. Поднявшись на третий этаж, и посмотрев на устрашающую табличку с надписью: «кабинет математики», девушка приоткрыла дверь и протараторила в полный голос: — Наталья Васильевна, можно пройти? — Нет. Конечно, надеется, что у учителя хорошее настроение именно в день, когда все катиться к чертям… Глупые надежды. Поэтому облокотившись об стену возле двери и достав из сумки тетрадь с ручкой, девушка начала записывать конспект, оставленный учителем на доске, стоя. Никто из класса не был удивлен такому исходу событий. Все знали, что урок геометрии это — святое и опоздавших постигнет страшная кара в виде провождения остатка урока около двери. Сменив пару сотен поз, девушка все же смогла найти идеальное положение, хотя со стороны это больше напоминало конвульсии умирающего. Простояв в таком положении 20 минут, Оникс услышала спасительный звонок. Бедный каторжник выгнулся в более человеческий вид и отошел от двери, давая проход выходящим из класса. Не успела она положить тетрадь в сумку, как сзади к ней подскочило что-то живое и на всем своем диапазоне громкости прокричало: — Оникс, я думала, что скорее земля перевернётся, чем ты опоздаешь? И признайся честно, тебя что грузовик сбил? — Она внимательно осмотрела внешний вид подруги, особо заостряя внимание на её птичьем гнезде, которое, по идеи, должно называться укладкой. Помимо это балагана на голове, в глаза бросились пунцовые щеки, нет, они скорее горели, четко говоря, что их обладательница испытывает ни с чем несравнимый стыд. — Даша, скажи честно, я правда выгляжу настолько плохо? — Эти слава были сказаны с такой грустью и печалью, что Оникс напоминала скорее выброшенного на улицу щенка, который смотрит своими большими карими глазами на каждого проходящего мимо человека. — Конечно, нет! Просто… — Ты сейчас врешь, и не можешь придумать абсолютно никого оправдания. Я права? Даша всегда замечала, насколько быстро и сильно менялось настроение подруги. Ещё секунду назад она могла выглядеть как забитая дворняга, а теперь поражала своей уверенностью в словах и движениях. Но особенно отчетливо это отражалось в глазах. В минуту грусти, стыда, печали, её глаза были пронзительно карие. Скорее напоминающие горячий терпкий черный чай. А во время проявления уверенности, насмешки или вранья они выглядели точно как болото. Именно болото: ярко карий цвет, к которому из ниоткуда примешался зеленый. — Хех. Ладно, ладно. Давай лучше пойдем в раздевалку. Может там я смогу привести тебя в похожий на человека вид! Хотя… не факт. Кстати ты физкультуру взяла? — Черт.… На меня сегодня либо метеорит свалится, либо я умру от голода. У тебя есть что-нибудь съестное? — Видимо все-таки от голода. «Да, Даша прирожденный стилист. В её умелых руках даже самая страшная макаронина могла превратиться в ресторанную пасту. Черт. Все-таки голод дает о себе знать. Еще пару часов, и я начну смотреть плотоядно не только на еду».- Именно об этом думала Оникс, разглядывая себя в зеркале. Но одну особенность внешности не могла скрыть даже Даша. Это большие и часто красные, неизвестно от чего щеки. Они особенно выделялись, если Оникс собирала волосы в подобие хвостика. Еще раз внимательно оглядев себя и мысленно поставив себе «четверочку», Оникс решила переодеться в физкультурную форму, которую ей заранее вручила Даша, добавив, что на этот веселый урок точно не пойдет. А щеки Оникс будут отлично сочетаться с новой красной футболкой. А, впрочем, Оникс было все равно что носить, если ещё по поводу лица она хоть как-то волновалась, то до остального ей просто не было дела. Как она сама часто говорила «растянутая не известно до какого размера рубашка и черные не облегающие брюки — лучшие друзья. После Даши, конечно». Такой незаметной чередой событий и пролетели уроки. До ужаса скучные уроки. Оникс пошла в раздевалку, не забыв прихватить с собой бесплатное болтающие приложение — Дашу. Эта девушка определенно слишком много болтала, но этот изъян мастерски скрывался за её бесконечной добротой. — Кстати забыла спросить, как сегодня твой странный орган поживает? — Не стесняясь, на всю улицу проговорила Даша, на что Оникс ещё больше закуталась в потрепанный серый шарф и со смущением и неким упреком сказала: — Напомни мне в следующий раз, чтобы я зашила тебе рот! А себе откусила язык.… Ну, а если серьёзно, то все нормально. Бьется и нервирует меня как всегда. — Она проговорила это с таким вздохом, что Даше невольно стало стыдно за выбранную тему разговора. — Знаешь, мне кажется, что тебе стоит снова сходить к врачу. Это ведь ненормально, что у тебя на постоянной основе что-то бьется с правой стороны груди. — Нет. Я больше чем уверена, что мне опять ничего не скажут. И если честно, мне уже кажется, что это что-то психическое. — Если тебя это подбодрит, то даже если ты ляжешь в психушку, я все равно буду навещать тебя. — Это было сказано с такой детской и наивной улыбкой, что Оникс невольно улыбнулась. — Ты определенно умеешь поддержать. Спустя пару кварталов девушкам пришлось разойтись и пойти каждой своей дорогой. И если Даша уже спокойно переключилась на свои мысли, то Оникс никак не могла выкинуть из головы этот разговор. Эти боли в грудной клетке справа преследовали её постоянно, только с разной интенсивностью. И если раньше они были еле заметны, то с недавнего времени девушка просто могла проснуться посреди ночи и тихо скулить от тюкающей боли. Конечно, она не раз ходила и к хирургу, и к педиатру, и к кардиохирургу, но исход всегда был один: все врачи просто разводили руки. Возможно, в хорошей городской больнице такой халатности бы не было, но Оникс жила, увы, не в самом развитом городе. Поэтому девушка просто смирилась, сказав маме, что все прошло и ей больше не нужно волноваться и тратить деньги на постоянные походы к врачу. Тем более эти удары «второго сердца» не раз выручали Оникс, ведь самое больные стуки всегда предвещали какую-то опасность или беду. Но какая беда могла ожидать её ночью, когда все в доме спокойно спят? Размышляя об этом, девушка не заметила как дошла до старого покосившегося двухэтажного дома. Он стоял около оврага и буквально чуть ли не проваливался в него. Единственное что не так удручало в этой картине — лес. За домом красовались массивные высокие ели, наверное, именно из-за них Оникс до сих пор любила это место. Войдя в подъезд и поднявшись на второй этаж девушка зашла в маленькую уютную квартирку. — Мам, я дома. — Оникс разулась и прошла на кухню, где обычно находилась мама. — Оникс! Ну как в школе дела? Не сильно опоздала? — Мама встала из-за стола и по привычке стала наливать чай. — Всё хорошо. Опоздала не сильно. И что ты хочешь мне сейчас сказать? — Оникс очень хорошо знала свою маму. И эта привычка наливать чай перед каким-то серьезным разговором, всегда её выдавала. Женщина тихо вздохнула: — Оникс, тебе придется пожить у бабушки три дня. Мне срочно надо уехать. Неизвестно, сколько зимник* будет еще работать, а если мы не успеем закупиться продуктами до его закрытия, нам будет туго… В этом северном городке продукты всегда стоили очень дорого, зимой и подавно. Объяснялось это тем, что городок скорее напоминал остров. С одной стороны он был окружен непроходимой тайгой, а с другой — рекой, в результате чего, продукты можно было доставить только двумя способами: летом — паром, зимой — по зимнику. — Я всё понимаю мам. — Она взяла поданную кружку с чаем и начала тихонько попивать эту ненавистную жидкость. Да уж, если бы у Оникс спросили: что она ненавидит больше всего, она бы без раздумий сказала — чай. Но всегда когда ей предлагала поболтать за чашечкой этого ненавистного напитка, она без раздумий соглашалась. — Мама, скажи, сколько мне лет? — Прищурив болотного цвета глаза, проговорила девушка. — 16. — Уже понимая к чему клонит дочь, ответила мама. — Дак, может пора оставить меня одну хотя бы на пару дней? Я обещаю, что буду отзваниваться тебе каждые четыре часа! Если захочешь, могу даже фото подтверждение присылать, только прошу, доверься мне. — Что ж, я знала, что ты это скажешь, поэтому так уж и быть я поверю тебе. Но только, как ты уже сказала, ты будешь отзваниваться мне каждые четыре часа! — Спасибо! — Оникс подскочила и со всей силы обняла маму. Она чувствовала нарастающую эйфорию только от того, что мама наконец решила посчитать её взрослой. И доверить самое ценное, что у них было — маленькую квартирку и большого черного кота. Однако за всем этим предвкушением девушка не могла не заметить, как сильно забилось и запульсировало её «второе сердце».