День 10.
27 июля 2021 г. в 15:39
В плане с программой все было хорошо — сама идея, удачное стечение обстоятельств, гениально встроенные ходы Тима Скэма (пусть и достаточно болезненные), ну и, конечно же, приглашение к участию в программе. Все складывалось настолько удачно, что, казалось, ничего не могло помешать их будущему побегу.
Но все же кое-что напустило туч в их чистое небо приближающегося успеха.
Джазу совершенно не становилось легче. Я уже упоминала о том, как тяжело он переносит болезни? Он не мог встать с постели даже с помощью врачей — ему настолько сильно досталось, что организм отказывался хоть как-то восстанавливаться.
Вот она, первая оплошность, первый провал, так сказать, на пути к свободе.
— Ну и что ты мне предлагаешь с тобой делать? — устало спрашивал Скэм через микро-наушник, который до сих пор никто не обнаружил. — Усыпить?
— Усыпишь меня, и сам же вылетишь из программы, — тихо, едва шевеля губами, проговорил Джаз.
И правда — в такой ситуации сам Скэм оказался заложником того, что сам и натворил. Саманта уговорила Джерри включить Тима в программу только под предлогом, что в ней будет кто-то, более угодный их новой системе. Если из этой схемы выйдет тот, кто считается «удобным», Тиму придется использовать традиционные способы побега. Но ему хотелось выйти один последний раз и навсегда. Выйти легально. Чтобы не гнить здесь до самой смерти. Чтобы его единственным развлечением до самой старости не стали редкие возможности увидеть свободу с этими идиотами из шайки Терренса. Если тут он вообще сможет дожить до старости.
Такая реальность, в которой он существовал прямо сейчас, абсолютно не устраивала Скэма. Он понимал, что у него нет оснований спорить — приговор есть приговор, его цели, и правда, преступны и неугодны всему миру. Тем не менее, его внутреннее «я» невероятно сильно просилось на свободу, чтобы снова сделать что-то такое эдакое. За что его могли бы снова приговорить к чему-то пожизненному. Или посмертному.
Только на этот раз так, чтобы никто не смог доказать, что это был он.
За то время, которое он уже успел провести в тюрьме В.О.З.Л. он разработал такую сеть подстав, которую просто невозможно распутать. Иногда он и сам плутал в том, кто за кем в его цепочке, и кто за что отвечает. А он, на секундочку, разработчик такой системы. Кто, кроме него, сможет разобраться в такой дикой путанице?
Такие люди, безусловно, еще были в мире. Не он один настолько гениален. Только вот вопрос: какой процент из них есть в прямом доступе у агентства? Точнее даже не так: какова вероятность, что агентство вообще прибегнет к помощи таких людей?
И дурак поймет, вероятность была на песчинку больше нуля. Джерри не согласует обращение еще к кому-то, причем сразу по двум причинам. Во-первых, это секретные материалы, разглашать их он не имеет никакого права. Но эта причина была не самой важной, как казалось Скэму. Самой-самой важной для Джерри была вторая причина — его самолюбие. Как он, такой умудренный опытом руководитель всемирного агентства, не решит такую задачку самостоятельно? Если кто-то ее загадал, значит и разгадка имеется.
Только вот, опять же, а поймут ли в агентстве вообще, что тут задействована какая-то абсолютно случайная последовательность людей, играющих определенные роли в организации преступления?
Догадаться было можно… Риск присутствует всегда, насколько бы точным и проработанным не был план. Но в Скэме говорило то ли уже его личное самодовольство, то ли реальная теория математической статистики и голые факты, которые были у него на руках.
Тим, будто на автомате, по шестому разу перемешивал еду, лежащую у него на подносе. От нее несло чем-то неимоверным, но его внимание было далеко от тюремной столовой и вообще далеко от В.О.З.Л. В его голове снова рисовалась та страшная гигантская паутина из людей, вещей и преступлений, которую он боялся выдать кому-то. Настолько грандиозным был его план; делиться с кем-то было ниже его достоинства — в этой паутине он должен был быть единственным пауком.
— Тимоти Скэм, на выход, пообедаешь у себя в камере, — к нему подошло два человека. Их внешний вид заставил Скэма отогнать все планы, рисунки и схемы в его голове куда подальше. К нему подошли не те охранники, которые постоянно дежурят в тюрьме. Это были двое агентов, которые обычно работали этажами выше.
«Хорошо, что хотя бы не этих трех дурочек пригнали, — такая мысль мелькнула в голове у Тима, и он вздохнул. — Так бы на меня в три раза больше внимания бы обратили».
Он огляделся по сторонам. Все преступники замерли на своих местах. Кто-то был в шоке настолько, что не донес ложку до рта, и все ее содержимое благополучно упало ему на колени. Только это заставило отойти от удивленного оцепенения.
— Чего уставились? — грубым голосом спросил Скэм. Все присутствующие тут же вернулись к своим делам — кто-то наконец-то приступил к трапезе, кто-то только подошел к раздаче еды. Но он всем нутром чувствовал все эти перешептывания вокруг. Он чувствовал, как все они нет-нет, да все равно посматривают на него.
«Все-таки люди слишком любопытные. Преступники не исключение».
— Чем обязан такому визиту? — Скэм потянулся за салфеткой, но его схватили и грубо подняли с места. — Можно было и повежливее, — он попытался выхватить руку, но, буквально в секунду, второй агент схватил его за вторую, свободную и завел за спину.
— Ты должен помнить о стандартных процедурах в агентстве. Сначала руки в наручники, — первый агент поправил очки и достал явно недавно купленный комплект наручников из кармана. Их звон снова привлек на себя взгляды всей столовой.
— Я что, не ясно выразился? — чуть громче спросил Скэм.
И снова, как по указке, все вернулись к своим делам.
— Я вижу, у тебя тут большой авторитет, — сказал второй агент, подталкивая Тима к выходу из столовой. — Чем это ты его заслужил?
— Посиди с мое, сразу поймешь, — усмехнулся Скэм. — Куда вы меня тащите?
— Узнаешь, как только притащим.
Спустя несколько поворотов и лестничных пролетов, Скэм до конца понял — его несут в самое привилегированное место всего агентства — кабинет Джеральда Джеймса Льюиса. Тим едва заметно улыбнулся. Он столько раз раньше бывал в этом кабинете — когда нанимался на работу, когда приходил поговорить с Джерри по рабочим вопросам, когда его с позором выгнали из агентства, когда он совершал свои преступные набеги на В.О.З.Л. и шпионок.
Подумать только, все эти воспоминания настолько ярки в его голове, что преступнику на секунду показалось, что такое он точно не забудет никогда.
«Ну и прекрасно, — думал он, пока его вели к ярко-красному дивану, на который обычно падали шпионки, когда их вызывал Джерри. — Хотя бы будет, что вспомнить».
— Ну здравствуй, Тим Скэм, — Тим даже и не заметил Джерри за всеми своими мыслями. — Думаю, появление моих агентов тебя явно удивило.
«Это было бы большим удивлением, если бы вся твоя система безопасности не имела слабых для взлома мест» — эта шутка заставила Скэма посмеяться у себя в голове. Он понимал свое превосходство над всем агентством. И он бы даже до сих пор продолжал его доказывать, если бы ему откровенно не надоело устраивать свои побеги каждый год.
— В этом месте уже совершенно нечему удивляться, — резко ответил он.
— Что это ты имеешь в виду?
— Любой единоличный правитель рано или поздно скатывается в диктатуру, — Тим посмотрел прямо в глаза Льюису. Тот выглядел достаточно холодно, но как только до него дошел смысл произнесенных Скэмом слов, глаза сразу же заволокла пелена ярости.
— Будешь вкидывать подобную ерунду, я передумаю говорить с тобой о том, зачем я тебя сюда позвал, умник.
Скэм хотел ответить что-то еще более колкое, но пришлось прикусить язык. Любое неповиновение ему невыгодно. В то же время ему нельзя не походить на самого себя, это будет слишком подозрительно.
— Вы снова переводите меня в карцер, господин начальник?
Эта отсылка заставила Джерри разозлиться еще сильнее. Тим уловил эту напряженную атмосферу, но не стал извиняться за свои слова.
— Хотел бы я это сделать, но пока что мои руки связаны. Хоть я и против.
— Если вы против, тогда зачем мне предлагать что-то?
Вчера, подслушивая разговор Саманты и Джерри, он услышал эту гениальную фразу. «Я согласен, но знай, что я против». Даже такому гению, как Тиму, понадобилась пара минут, чтобы вникнуть в ее смысл. Понятно, конечно, что он имел в виду, но звучало как-то слишком противоречиво.
— Меня переубедил один сотрудник. Имен я раскрывать не буду, — Джерри вышел из-за стола, обошел его и вышел прямо к Тиму, скрестив руки на груди. — Мне пришлось дать свое согласие.
— Через несогласие? — Тим снова не удержался от колкого комментария. Пора бы и правда прикусить себе язык.
— Прекрати, Скэм, — еще более холодно сказал Джерри. — Мы забираем тебя в программу реабилитации преступников.
— Забираете? А как же мое согласие? — наигранно удивился Тим.
— Твое согласие здесь никого не волнует. В В.О.З.Л. свои порядки.
— Мне кажется, с тем, что я сказал про диктатора, я попал в самую точку.
Джерри смерил взглядом полным ненависти Скэма и обратился к охранникам:
— Уведите его отсюда. Я пытался сделать все по-хорошему, — Льюис перевел взгляд обратно на Тима. — Теперь ты точно упустил свой шанс.
К горлу Скэма подступил огромный ком. У себя в голове он понимал, что его все равно туда заберут, но физически перестать испытывать резко накативший на него страх он не мог. Но нельзя было показывать свое волнение. В то же время, контролировать себя он мог уже слабо.
— Джерри, прекрати. Ты и сам знаешь, кто такой Тим Скэм. Ты до сих пор удивляешься его колким высказываниям? — откуда ни возьмись, в кабинете появилась Саманта. Скэм услышал ее голос за своей спиной. Как он мог упустить ее присутствие в помещении? Теряет сноровку.
— Если он сейчас так со мной пререкается, представь, что будет во время программы. Его эго станет таких размеров, что он выйдет из-под контроля сразу же, — так же холодно проговорил Джерри, продолжая сверлить преступника взглядом.
Саманта вышла вперед прямо к Джерри. Она была одета в обычную гражданскую одежду. Скэм видел ее в таком очень редко.
«В этой комнате есть человек, чье самолюбие еще больше моего, — эта фраза почти слетала с губ Тима. — Может померяемся?»
— Тем не менее, удачнее примера нам не найти, — Тим чувствовал, как Саманта начинает давить на своего начальника. Где она успела набраться такой смелости?
— Я все еще против…
— Я в курсе. Но пока что у нас не должно быть слова «не хочу». Должно быть слово «надо».
После этих слов Джерри явно сдал позиции. Он раздраженно потер переносицу и в очередной раз поправил свой галстук. Когда-то Скэм даже пытался посчитать, сколько раз в день Джерри это делает, но после десятого раза сбился со счета. Все-таки и правда интересно: а сколько же?
— Хорошо. Только если этот ублюдок думает, что тут нужно его королевское согласие, то он ошибается. Можешь так ему и передать.
— Боже, что за детский сад, — вздохнула Сэм.
— Согласен. Я вроде не потерял слухи все слышу. А что будет со мной, если я не хочу? — роль Скэму нужно было отыгрывать до конца.
— Сядешь обратно, второго предложения от нас не будет, — сказала Сэм, поправляя волосы. — Найдем еще кого-нибудь, кто будет удовлетворять нашим требованиям.
Тим понимал, что такого человека больше не существует. Он давно просчитал логику Саманты. Если не он, то позвать больше будет некого. Но, спектакль продолжался.
— Меня хотя бы посветят в то, что со мной будут делать?
— Нет, Скэм, — теперь и Саманта сверлила его злобным взглядом. — Придется привыкать к элементам неожиданности.
— Времени на подумать тоже не будет?
— НЕТ! — в один голос сказали Джерри и Сэм.
— В таком случае, что я здесь делаю? Меня могли просто поставить перед фактом и вот эти двое, — он кивнул в сторону агентов, все еще стоявших прямо за ним.
— Я надеялся, что я перестану быть противником этой идеи. Но ты лишь сильнее разозлил меня, — устало, но все еще холодно сказал Льюис. — Уведите его обратно в камеру. Мы начнем работать послезавтра.
Тим хотел было еще что-то сказать, но вставить слово не получилось — его так же грубо, как в столовой, подняли с места и потащили на выход.
В душе он улыбался.
Он добился своего.
Осталось выйти.
