Завтра все будет по-другому

На столе в беспорядке валялись бумажные платочки, измазанные черной тушью, обломки карандашей, какие-то важные документы, на которых блестели капельки слез. К черту все, с этим она разберется завтра. Соня медленно облизала губы, которые все еще хранили вкус его поцелуев. И вкус только что выпитого коньяка. Это так привычно – заливать проблемы алкоголем. Не просто проблемы, а душевные терзания и даже муки совести. И этого человека она обманывает ежедневно. Этого доброго, умного ласкового, наивного… Боже, Джон, нельзя же быть таким доверчивым… Даже если ты думаешь, что доверяешь своей сестре… Неужели его не смущала эта любовь, так внезапно возникшая между ними? Их поцелуи уже давно вышли за все возможные рамки. Как и сегодня. Она неосознанно прикоснулась ладонью к губам. Зачем это все? Зачем эта нелепая «семья», эти игры? Она знала ответ, он был очень прост: только так можно обмануть его, только так можно сбить его бдительность. Вряд ли он бы доверился первой встречной так, как своей "сестре" Соня встала со своего кресла и попыталась выйти из-за стола. Алкоголь уже ударил в голову, координация движений была сильно нарушена. Женщина неловко взмахнула рукой и задела бокал, стоящий на краю стола, который тут же полетел вниз, рассыпаясь осколками возле ее туфель. Вслед за звоном разбитого стекла из глаз вновь потекли слезы. Она нетвердой походкой подошла к зеркалу. В тусклом свете настольной лампы, стоящей где-то за ее спиной, глаза казались почти черными. Но Соня знала, что на самом деле они сейчас ярко-голубые. Именно такие очень нравятся Джону. - До чего ты докатилась, Печорина? – шепотом спросила она саму себя, внимательно рассматривая отражение в зеркале. Черные дорожки туши и припухшие глаза. – Мне казалось, с годами люди только умнеют. Но видимо это не мой случай. Как обычно, все наоборот. Взгляд затуманился, она поддалась воспоминаниям, окунувшись в то время, когда была еще девчонкой. Когда только-только связалась с Анной. Губы искривились в усмешке. Тогда она была сильнее, наглее. Без зазрения совести, без лишних сантиментов обманывала своих жертв, выкачивая из них все, до последней копейки. Не утихающая боль от предательства Дугина только распаляла ее желание обманывать, унижать, бросать после первой же ночи всех этих незадачливых, но богатых поклонников. Ну, правда, после знакомства с ней они уже не были такими богатыми. Софья постоянно твердила себе, что все это только ради любимой дочери. Постепенно Алиска выросла, привыкла красиво жить, ходить в дорогой одежде, ужинать в не менее дорогих ресторанах. Но у них уже есть приличный счет в банке. Этих денег вполне хватит. Сейчас она могла бы быть уже замужем за Геной и жить с ним где-нибудь далеко отсюда. И никогда не знать ни о каком Джоне Гудмэне, не испытывать угрызений совести. Но уже поздно что-то менять, Анна ей этого никогда не позволит. Она опять провела ее, просто поставила перед фактом. И теперь женщина вынуждена либо обмануть любимого человека, либо Бланш сделает все что угодно, но отправит ее за решетку. - Просто сделай это… – губы едва шевельнулись. – Ради Алисы. Соня тряхнула рыжими кудрями, отгоняя ненужные мысли. Завтра она об этом и не вспомнит. А если и вспомнит, то при дневном свете боль притупится, а раны затянутся. Просто не нужно было позволять ему целовать себя. Они же все-таки «брат и сестра». Но так сложно было устоять перед искушением. Завтра все будет по-другому, она верила. Каждый день верила. У нее просто не было другого выбора. Оставалось лишь ежедневно нацеплять на лицо улыбку и играть свою роль счастливой сестры в этой безумной семейке. До конца, каким бы он не был. Бутылка с остатками коньяка отправилась в стол, платочки в корзину для мусора. А все ненужные мысли в самый дальний угол сознания. До следующего срыва.