константа

сашу иногда прикалывало читать газеты. залезать к себе на диван с ногами или у друзей в огромные старые или свежекупленные кресла и листать первую попавшуюся на глаза газету из ближайшего ларька. ему иногда и в почтовый ящик их подкидывали, что-то типа «вести района», но саше нравилось разнообразие мнений и шрифтов, а не еженедельные рассказы про главу района и крутых стариков. едкий типографский запах уже приелся, осел в носу и стал частью сашиной обыденности. — можно аргументы и факты? плотная от своего объема газета отправилась саше в руку, он свернул ее трубочкой, сунул под мышку и пошел дальше, бредя по кузьминкам в гости к леше. под затертыми осенними ботинками хлюпал растаявший грязный снег, над головой уже загорались фонари, от холода болели пальцы, которые он прятал в карман куртки, но это не спасало от ледяного ветра. в подъезде было не теплее, чем на улице, саша громко постучал ногами по полу, стряхивая налипшую грязь и, чтобы согреться побыстрее, решил пробежать по лестнице на нужный этаж. нажал на звонок почти не сгибающимся пальцем. пока вслушивался, что происходило за дверью, саша постучал ботинками по ступенькам, стряхивая с подошв остатки грязи. в двери щелкнул замок. — привет, заходи, — леша сразу же снова скрылся где-то в квартире, саша юркнул внутрь, захлопывая за собой дверь. от тепла сразу стало жечь лицо и руки. он положил газету на тумбочку, снимая куртку. в квартире было тихо для двух человек — должен был еще прийти гарик с пивом. — а че, где гар? — потирая ладони саша, захватив с собой свою газету, без тапочек зашел на кухню, где квашонкин курил, сидя за столом. лампочки в люстре горели светом фонарей с улицы, и долгополов чувствовал какую-то натянутость и неловкость, будто что-то не так. — у него дела какие-то, — леша посмотрел на него, стряхнул пепел прямо себе в чашку, затянулся снова и отвернулся к окну, — сказал, что опоздает. саша так и остался стоять на пороге кухни с газетой под мышкой не зная, как ему сейчас поступить. обычно в гостях чай пьют или пиво. ну, там, разговаривают, проводят время. вместе, в приятной компании. а тут на квашонкина нашло что-то непонятное. сначала он просто сидел на кухне и курил, совсем не обращая внимание на сашу, который не знал, куда ему приткнуться, а потом молча стал бродить туда-сюда по квартире. саша сначала сказал, мол он пойдет, понимая, что с его другом что-то видимо случилось и ему, может, надо побыть одному и они с гариком будут тут не кстати. но леша сразу разнервничался, как долгополов развернулся в сторону прихожей, сказав что-то вроде "нет, не уходи", и саша решил пока посидеть, почитать газету и все же дождаться гара. может, леха приболел и надо с ним посидеть — вдруг ему хуже станет. а выглядел он и вправду как-то неважно — бледно и устало. проходя очередной круг по квартире, леша завернул в комнату и остановился там напротив забравшегося с ногами в кресло саши. он постучал пальцем по сгибу листов газеты, саша поднял голову от текста и чужое лицо оказалось неожиданно близко и почему-то с ним что-то было не так. зима — темнело быстро, и выглядывавшая из-за газеты лешина голова будто висела в темноте, а торшер позади саши дробил пространство на темные и светлые осколки. дробил лешино лицо на какой-то абстракционизм света и тени. у квашонкина лицо будто было стянуто или застыло, глаза двумя камушками блестели на желтом свету. он выглядел нездорово. — лех, нормально все? — саша весь напрягся. — да, да, — его лицо сразу разгладилось, стало будто как и всегда — обычным, и он отошел к балкону. посмотрел в окно на темноту улицы. в итоге сходил за курткой в прихожую и вышел на балкон покурить. саша вернулся к чтению газеты. по ощущениям прошло уже минут двадцать, как он пришел. гарик как-то слишком уж сильно опаздывал, и долгополова это почему-то беспокоило. достаточно сильно. он неосознано мял газету нервно сжимающимися пальцами, иногда строчки проскакивали мимо его взгляда и смысл прочитанного терялся. хлопнула дверь балкона, леша, как зашел, так и скинул куртку на пол. саша понял, что лучше бы настоял на том, чтобы уйти, потому что он начинал сомневаться в адекватности друга, а когда тот снова подошел к нему, так и вообще начал сомневаться, что надо было выходить из дома сегодня. леша, сжав двумя пальцами перегиб листов, оттянул его и вперился в сашу взглядом. долгополова такое поведение стало конкретно так напрягать. он не понимал, что происходит, квашонкина будто подменили, или он попал не в ту квартиру. очень похожую на лешину, в которой жил человек очень похожий на лешу и у которого были лешины друзья. — че с тобой? — газета легла на колени, он уставился на квашонкина в ответ. — жарко, — у того забегали глаза, бледное лицо будто стянуло каким-то фиолетово красным румянцем. леша еще секунду пялился на сашу, который просто уже был немного напуган, а потом снял кофту. футболка под ней задралась, кожа обтягивала его кости и была не естественного цвета. кофта упала ему в ноги. долгополов, проследив за ней взглядом, не знал, как расценивать все происходящее, но, подняв его, понял. вместо лица было что это блять. саша сначала сидел, пытаясь разобрать среди серо-красного месива лицо, но потом до него дошло, что это просто череп со слезающей плотью. голая кость проглядывала сквозь тонкие лоскуты мяса, кровь будто свернулась и бурыми комками забилась где-то у глаз, носа и рта. — блять! саша соскочил с кресла вбок через подлокотник и снес торшер, чувствуя, что сердце от испуга перестало биться. газета громко прошуршала и упала непонятной ереси в ноги. он выпал в коридор, запнувшись о ковер. схватил свои ботинки да так в носках и выбежал в подъезд. очухался, когда холодные ступеньки уже через ткань жгли пятки, а сам он оказался на первом этаже. — саша? гарик с пакетом из красного и белого стоял у лифта. долополов мог только схватиться за перила, кинуть ботинки и тявкнуть: — беги. — чего? куда беги, саш? все нормально? — тот лишь рассмеялся, видимо, приняв все за шутку. ахуеть приколы. саше послышались шаги по лестнице откуда-то сверху и будто кто-то громко шуршал газетой. он испугано дернул головой вверх, но в глаза только бил свет с пролетов через зазор между лестницами. звякнули стеклянные бутылки, что-то разбилось, он опустил взгляд. у лифта из белого пакета на полу растеклась лужа пива, кроме него в подъезде никого не было. лифт, громыхнув, распахнул створки. никого. мысль, а куда вдруг делся гар, не пробивалась через мутную пленку ужаса, глухую, будто масло. он спустился с лестницы, лифт захлопнулся. подобрал ботинки и решил снова вызвать его, чтобы не идти пешком обратно. вероятно, это либо прикол от леши с гаром, либо это у него проблемы с головой. наступил ногой в лужу. пиво было почему-то теплым. опустил глаза и понял, что стоит в луже крови. вместо «блять» он смог лишь рвано вздохнуть, подавившись то ли криком, то ли хрипом. — ну куда же ты. он чуть не свернул себе шею, в ужасе резко развернувшись. на ступеньках сидел обезображенный леша — леша? — вертя в руках то ли темный мяч какой-то, то ли чью-то окровавленную голову. он посмотрел на сашу одной пустой глазницей и одним остатком глаза из-под сжатых бурого цвета век. запахло гнильем, до рези в глазах, саша выпустил из пальцев ботинки, пытаясь прикрыть рот, но его согнуло по полам, и рвота потекла по рукам. — почему все уходят? я не хочу быть один, — взвыло это нечто и глухое эхо зазвенело в ушах. сашу тошнило от ужаса и запаха. голова с глухим стуком выпала из лешиных рук, с которых кожа и мясо тоже слезала кусками, пачкая пол вокруг темными ошметками. голова подкатилась к луже, в которой стоял долгополов, и вперилась в него лицом гарика. ему бы хотелось верить, что это сон, но в ушах все еще звенело, а непонятное что-то смотрело на него кровавым полусгнившим месивом. саша резко открыл глаза, когда под ухом зазвенел будильник. на экране висело непрочитанное со вчерашнего дня сообщение от леши.

жду вас завтра вечером