Второй шанс генерала Баркова

Руссийская Федерация, военная база Аль-Фулани, 1926 год по общему календарю После отбытия Жихарёва генерал Барков в срочном порядке созвал своеобразный "военный совет" для инвентаризации имеющихся ресурсов, обсуждения текущей обстановки и разработки дальнейшего плана действий. В подземном командном пункте собралось всё руководство войсковой группировки, дислоцированной на базе Аль-Фулани. Помимо самого генерала Баркова здесь присутствовали полковник ВКС Стаценко, осуществлявший руководство всеми воздушными силами базы, отвечавший за противовоздушную оборону полковник Трофимов, подполковник Ермолов, командир единственного мотострелкового батальона, бронетанковые капитаны Симонов, Логинов и Васильев, занимавшие должности командиров трёх танковых рот, имевшихся на базе, а также подполковник-артиллерист Колосов, командовавший всей наличной артиллерией, сведённой в дивизион. Особняком сидели начальник службы радиационной, химической и биологической защиты Александров, командир батальона ВДВ Ставрогин и командир роты десантного же спецназа — капитан, к которому по его позывному Ж-12 обращались чаще, чем по имени. В годы первой чеченской войны он, будучи преданным собственным руководством и захваченным в плен, пережил страшные пытки и издевательства, следы которых скрывал под своим извечным противогазом. Ж-12 не снимал его даже сейчас, во время совещания, но генерал, хорошо знавший крайне умелого и преданного Родине спецназовца ещё со времён той самой чеченской кампании, на подобные вольности смотрел сквозь пальцы. — Товарищи офицеры! — Начал Барков. — Как можно понять по многочисленным признакам, некоторое время назад произошло некое из ряда вон выходящее, я бы даже сказал, откровенно аномальное событие. Вследствие необъяснимых процессов вся территория авиабазы Аль-Фулани была перенесена в некую альтернативную реальность, где идёт первая половина двадцатого века. Мы находимся на территории так называемой Руссийской Федерации, по своему политическому строю схожей со сталинским СССР. Прямым подтверждением реальности произошедшего является посадка на нашем аэродроме транспортного самолёта с одним из высших командиров местной Красной Армии на борту, от которого мной и была получены данные сведения. Дезинформация полностью исключена. — Это что же выходит, с ноутбуком да к Сталину, как в книгах? — Хмыкнул Ермолов. Все собравшиеся в комнате на мгновение задумались. Офицеры с самого утра, когда произошёл перенос, ясно понимали, что случилось что-то неладное, но никто не мог объяснить, что именно. По поведению офицеров Роман Дмитриевич быстро понял, что из всего комсостава с генералом Беловым встретился лишь он один, и проинструктирован перед "высадкой" был тоже только он, после чего решил, что остальному персоналу базы ни о Белове, ни о Шестом отделе знать не следует — на сегодня странностей было и так слишком много. Но всё-таки все находившиеся в данный момент в командном пункте были людьми опытными, понюхавшими достаточно пороха на своём веку, а потому замешательство почти сразу сменилось стандартной рабочей обстановкой: — Товарищ генерал, а год сейчас какой? Война уже началась или нет? Барков мысленно обругал себя последними словами за такой промах — надо же было забыть спросить год, причём как у Белова, так и у Жихарёва! Впрочем, он вполне здраво предполагал, что год можно будет узнать и после зачисления в штат Красной Армии, а сейчас важнее всего было произвести впечатление на здешних руководителей, как можно яснее дать им знать о своих возможностях и готовности встать на защиту Советской власти. К тому же, судя по отсутствию погон на форме начальника местных ВВС и его относительному спокойствию, чего-то похожего на сорок первый год здесь ещё и близко не было. Генерал уже собирался ответить на этот вопрос абстрактным "Довоенные годы, не позднее тридцатых", как вдруг услышал: — Двадцать шестой год. Этот голос не принадлежал ни одному из офицеров — он был высоким и тонким, практически детским. Пытаясь определить его источник, Барков оглядел собравшихся, и неожиданно увидел на пустовавшем секунду назад стуле рядом с подполковником Ставрогиным худую светловолосую девочку с повязкой на глазах. При этом ни подполковник, ни кто-либо ещё никак не отреагировали на её появление, просто не замечая гостью. Несмотря на завязанные глаза, девочка странным образом тоже увидела генерала, повернув голову в его сторону и произнеся: — Сейчас десятое марта тысяча девятьсот двадцать шестого года по местной хронологии, товарищ Барков. "Ну привет, Надя, вот мы снова и встретились." — подумал он, а вслух сказал следующее, обращаясь к задавшему вопрос офицеру: — 1926 год, март, десятое число. Войны пока нет, но она уже назревает. В годы Гражданской войны Германская Империя, которая, как я понял, всё ещё существует, захватила западные территории Федерации и сейчас продолжает угрожать её западным границам. — Рабоче-Крестьянская Красная Армия готовится к освободительному походу с целью выбить врага с захваченных им земель. — Добавила Надя. — Сейчас набравшая сил Рабоче-Крестьянская Красная Армия готовится к освободительному походу с целью выбить врага с захваченных им земель. — Озвучил её слова генерал. — И мы, дававшие присягу ещё Советскому Союзу, не имеем права остаться в стороне. — Так точно! — Поддержали сразу несколько голосов, а капитан Логинов присвистнул: — Двадцать шестой год, товарищ генерал? Это что ж они могут против нас выставить? A7V? Leichttraktor? Так с этими вёдрами и БТР справится, не говоря уж о наших танках. Всех на металлолом разберём, а уцелевших гусеницами в землю закатаем, только приказ дайте! — Такой настрой меня радует, однако не следует забывать о вреде шапкозакидательских настроений. Этот мир сильно отличается от нашего, и отличается, главным образом, тем, товарищи офицеры, что здесь существует магия, и магические войска Рейха являются одними из сильнейших, если не сильнейшими. — М-да, приехали... — Протянул десантник Ставрогин, поправив форменный голубой берет. — Это вам тоже командир тот красноармейский сообщил? А что они могут-то, маги эти, едрить их налево?.. Надя тем временем уже инструктировала генерала по этой теме, а он с незначительными изменениями передавал её слова командному составу базы: — Насколько мне удалось понять, маги в этом мире причисляются к военно-воздушным силам и отличаются сверхвысокой мобильностью благодаря спецоборудованию, позволяющему им летать со скоростями до 300 км/ч. Местные радары засечь их не могут, кроме специальных, на магию настроенных. — Немудрено, товарищ генерал! — Отозвался полковник Трофимов. — Цель размерами с человека, да на таких скоростях для радаров двадцатых-тридцатых годов будет почти неуловима. Но наши РЛС их засечь смогут, "Шилки", "Тунгуски", "Панцири" должны справиться с обнаружением и уничтожением таких целей. — Реактивная истребительная авиация тоже в стороне не останется. Подобные цели могут быть эффективно перехвачены и уничтожены нашими Су-35. Но лично у меня есть ещё один вопрос — насколько они опасны? Что по наступательным возможностям магических частей, товарищ генерал? Насколько разрушительной может быть магия? Этого вам не сообщили? — Спросил воздушный полковник Стаценко. — Местные заклинания называются "формулами" и используются с помощью зачарованных пуль винтовочного калибра. Наиболее мощные из них можно сравнить с артиллерийским обстрелом. Для уничтожения нашей техники этого, к сожалению, будет вполне достаточно. Впрочем, магов, во-первых, мало, а во вторых, столь мощные выстрелы сильно расходуют их... энергию, быстрое восполнение которой прямо в боевых условиях довольно затруднительно. Более подробную информацию по магическим частям, вплоть до биографий их командиров, нам предоставят здешние товарищи. Всё ясно? — Так точно, товарищ генерал! — Раздалось в ответ. — Товарищ генерал, разрешите обратиться! — Пробурчал сквозь противогаз Ж-12. — Разрешаю. — Я считаю, что надо будет поинтересоваться у местной разведки насчёт пунктов постоянной дислокации этих самых магических частей. Если такая информация имеется, то будет шанс прямо там их и прихлопнуть. — Принял. Теперь перейдём к разбору матчасти. Какими силами и средствами мы располагаем? Я требовал подробный доклад о состоянии гарнизона базы на текущий момент — количество живой силы и техники, а также боеприпасов и горюче-смазочных материалов с приблизительными оценками того периода времени, на который их хватит. Первым с места поднялся полковник Юрий Стаценко, чьи штурмовики и вертолёты утюжили террористов в горах Северного Кавказа и песках Урзыкстана, а теперь должны были сравнять с землёй планы империалистов, посягнувших на первое в мире государство рабочих и крестьян: — В наличии: 20 многоцелевых истребителей Су-35, 30 штурмовиков Су-25СМ3, 30 фронтовых бомбардировщиков Су-24М и столько же Су-34, 20 многоцелевых истребителей Су-27, 15 ударно-транспортных вертолётов Ми-24ВМ, столько же ударно-транспортных вертолётов Ми-35, 10 ударных вертолётов Ми-28НМ, столько же ударных вертолётов Ка-52, 20 разведывательных БПЛА 1К133 "Типчак". За ним последовал Алексей Ермолов, давно знакомый генералу Баркову по боевым дорогам чеченских кампаний, отчитавшийся о состоянии своего батальона, одного из первых в России полностью укомплектованного новенькими БМП-3 и БТР-82А, после Ермолова слово взяли оба десантника, затем отчитались Симонов, Логинов и Васильев, коих за глаза иначе как "тремя танкистами" не называли. Две из наличных рот — Логинова и Васильева, были укомплектованы танками Т-72Б3, рота же более опытного Симонова располагала более современными Т-90А. Отчитались зенитчик Трофимов и артиллерист Колосов, после которых очередь наконец дошла до Никиты Александрова. Этот бледноватый и молчаливый офицер, которого Барков спас от трибунала в 1997 году, помимо реактивных огнемётов и зажигательных установок ТОС-1А, отвечал за самый страшный секрет генерала. В его подчинении находилось оружие, которое в официальной документации именовалось неконвенциональным и официально было запрещено к применению. Встав, прокашлявшись и отчитавшись о состоянии зажигательного оружия, Александров перешёл к основной, самой жуткой части своего доклада: — На данный момент в хранилищах военной базы Аль-Фулани в баллонах, ручных гранатах, выстрелах для подствольных гранатомётов и специальных артиллерийских снарядах находится суммарно одна тонна боевого отравляющего вещества Р-33, также известного как VR. — Говорил Александров свистящим шёпотом. — Это при том, что смертельная доза данного вещества составляет всего 0,003 милиграмма при попадании на кожу. Нельзя не брать во внимание и тот факт, что на данный момент мы являемся единственными в этом мире, кто обладает эффективной защитой от данного газа, поскольку противогазы и прочие средства защиты времён первой половины двадцатого века не могут обеспечить эффективную защиту от VR. В самом конце, после Александрова, практически в полной тишине отчитались снабженцы, предоставившие подробный доклад насчёт авиатоплива и боеприпасов, которых, по расчётам, должно было хватить на три месяца боёв в полной изоляции, всё-таки проблемы со снабжением в Урзыкстане из-за пыльных бурь и частых засад на дорогах были нередки, а потому действовало извечное правило "всё своё ношу с собой". Топливу для сухопутной техники также было уделено внимание, но не столь пристальное, поскольку, в отличие от авиационного, его запасы можно было восполнить из местных источников. В конце доклада генералу был представлен список боеприпасов, теоретически пригодных к воспроизведению на заводах Федерации, вроде 5,45-мм патронов для автоматов Калашникова или снарядов для автоматических зенитных пушек и предложение запросить зимнюю командирскую форму — если для солдат и сержантов нашлись старые тёплые "горки", неизвестно зачем припасённые запасливыми прапорщиками в жарком Урзыкстане*, то с офицерской формой были проблемы, и командный состав защищался от холода найденной на складах полугражданской одеждой. Когда все вопросы были обсуждены, матчасть — уяснена, а теоретическая, ещё не подкреплённая практикой и подробными данными, подлежащая серьёзной доработке тактика противостояния магическим частям — выработана, и офицеры после соответствующей команды начали расходиться, Барков мельком взглянул на то место, где сидела Надя, и увидел, что оно было совершенно пустым — пионерка словно испарилась. Он окинул взглядом всё помещение, но своей юной помощницы не нашёл. Генерал хмыкнул, накинул на плечи пальто, невесть откуда взятое прапорщиками в широтах Урзыкстана, покинул заставленный оборудованием зал командного пункта, прошёл немного по коридору, и, поднявшись по лестнице, а затем, пройдя мимо караульного поста и открыв тяжёлую бронированную дверь, вышел во внешний мир. Баркова встретила вечерняя темнота, изредка разрезаемая фарами проезжавших "Тигров" и "Тайфунов" — темнело здесь, как и почти везде в марте, рано. Завывала снежная вьюга, кружа в морозном воздухе снежные хлопья, уже успевшие покрыть бетонные взлётно-посадочные полосы. "Спасибо тебе, Надя, за своевременный инструктаж" — подумал генерал, направляясь к зданию комендатуры, как вдруг услышал где-то рядом уже ставший знакомым голос: — Пожалуйста, товарищ генерал. От товарища Лории вы потом и не такие сведения получите. Оглянувшись, Барков увидел уже знакомую пионерку с повязкой на глазах. Одетая всё в ту же лёгкую блузку, она висела в паре десятков сантиметров от земли, и, несмотря на холодный воздух и летающий вокруг снег, было совершенно непохоже, что ей было хоть чуть-чуть холодно. Что интересно, снежные хлопья не садились на Надю, а проходили насквозь, будто бы её и не было. "Призрак?" — подумал генерал. — Не призрак, а ментальная проекция — нежданно-негаданно отозвалась девочка. — Отпечаток разума, если угодно. Отправлять меня в материальном теле было бы слишком затратно после того, как была перенесена ваша база. Я прикреплена к вам в качестве связиста и информатора, а потому только вы можете видеть и слышать меня. Если вам надо будет мне что-нибудь сказать, не произносите вслух, подумайте это про себя, не волнуйтесь, я пойму. "Кто такой товарищ Лория?" — Подумал Барков, и тут же получил ответ: — Глава Народного комиссариата внутренних дел, двойник товарища Берии в этом мире. Очень хороший и преданный человек, вы и не представляете, сколько грязных слухов распустили про него враги. Товарищ Сталин здесь, кстати, сохранил свою изначальную фамилию. "Хорошо, Берия. А почему ты не можешь рассказать мне всё это сама? Насколько я понимаю, ты всё это знаешь, и даже больше" — Время, товарищ Барков. — грустным голосом произнесла она. — Ментальные проекции недолговечны, да и сил у нас не так много на их генерацию. Поэтому даже таким способом связи следует пользоваться лишь с целью передачи исключительно важной для успеха информации, как это было только что во время совещания, или сейчас, когда я сообщаю, как функционирует наша линия связи. Следующий сеанс связи — когда начнётся активная фаза операции. Я окажу вам всяческое содействие. А пока — до свидания, товарищ Барков. Помните — Родина на вас надеется! Родина вас не бросит! — Сказала Надя, прежде чем раствориться в снежной буре. "Родина не бросит..." — Подумал Барков и скрылся за дверью комендатуры.