С детства Аннабель привыкла молиться. Каждый день она начинала и заканчивала, обращаясь к Небесам с просьбами и благодарностями, поверяя свои самые сокровенные тайны и переживания. Кто еще защитит, поймет, направит и простит грехи, если не Отец небесный?
В дьявола Аннабель верила, как в неизбежное зло, но считала, что искренняя вера и молитва защитят её от лукавого. Как же она ошибалась…
Когда зло проникло в их дом? Тогда ли, когда отец решил пойти против короля и отделить Шотландию? Или тогда, когда она сама пошла под венец с колдуном Слизерином?
Аннабель, все еще лежа в кровати, подняла руку и взглянула на ладонь. Крест, явственно выступающий неровной, взбугрившейся кожей — не проходящий шрам от ожога.
Брат Люций сказал, что от нее и её семьи хотели избавиться. Их предали. И она, Аннабель, должна знать, кто именно. Но так ли это важно сейчас, спустя столько веков?
Важно.
Аннабель не разбиралась в колдовстве и не дано ей было постичь весь промысел божий, но в одном она сейчас была уверенная — её появление в замке спустя столько веков не случайность.
И чтобы понять весь смысл происходящего, ей нужно выяснить, что же произошло на самом деле. Но как разобраться, если все участники событий, кроме нее, давно мертвы?
Резким движением Аннабель откинула в сторону одеяло и встала. Не удосуживаясь накинуть на себя мантию, прямо в одной сорочке, она прошлепала босыми ногами к столу. Взяла из аккуратной стопки чистый пергамент, придвинула к себе чернильницу и, окунув в неё перо, занесла руку над бумагой.
Что она знает наверняка?
Граф Генри де Перси, её отец, пошел войной на короля Генриха IV и проиграл. Король казнил его через повешение и наложил на весь род де Перси клеймо предателей. В это же время Аннабель вышла замуж за Салазара Слизерина. И, судя по его обещаниям помочь ей, он явно был приближенным короля. Возможно, одним из его советников.
Аннабель аккуратным почерком вывела «предательство», «король» и «Салазар».
Но, судя по тому, что Аннабель попала в руки инквизиторов, Салазару не удалось выполнить свое обещание.
Аннабель макнула перо в чернильницу и на пергаменте появилось еще одно слово: «инквизиция». Подумав, она провела черту и поставила знак вопроса.
Потому что дальше начинались вещи фантастические и выходящие за грань понимания Аннабель.
Во-первых, странным оказалось то, что Салазар Слизерин был колдуном. Он сумел скрыть это не только от нее, но и от самого короля. Во-вторых, брат Люций…
У Аннабель пробежал холодок по спине, когда она вспомнила облаченного в черные латы мужчину с прожигающим взглядом. Она даже невольно обернулась, обводя взглядом комнату, чтобы убедиться, что черного рыцаря нет рядом. Но в комнате Аннабель была одна. Только разворошенная постель, да тикающие массивные часы в углу. Прислушавшись, Аннабель различила шаги и тихий разговор за дверью — это проснувшиеся сокурсники отправились на завтрак.
Аннабель снова склонилась над пергаментом и под знаком вопроса написала «черный рыцарь». Подумав, она заключила эти два слова в круг.
Вот кто может помочь ей вспомнить прошлое. Не случайно никто в замке не знал о нем, ведь рыцарь проследовал за ней сквозь века. Вопрос только в том, враг он или друг?
В тяжелых раздумьях провела Аннабель целый день, не выходя из своей комнаты. И только когда стрелки часов возвестили полночь, она с отчетливой ясностью поняла, что ужасно проголодалась.
Директор Диппет строго-настрого запретил Аннабель бродить по замку без сопровождения даже днем. Не говоря уже о том, что после отбоя никому из учеников не разрешалось находиться вне стен своего общежития.
Разумеется, Аннабель это не остановило. Она захватила мантию, надела туфли, чтобы не замерзли ноги, и пошла.
Замок она знала, как свои пять пальцев, поэтому без колебаний направилась в сторону кухни. Наверняка там можно разжиться чем-то съестным.
Аннабель вспомнила, как, в первые увидев само собой появляющуюся еду, очень изумилась и боялась притронуться к колдовской пище. Профессор Дамблдор принялся объяснять ей, что еду нельзя наколдовать, и в тарелках появляется пища, приготовленная на кухне. Аннабель долго не хотела этому верить, пока, отчаявшись убедить её словами, профессор Дамблдор не отвел на кухню. Там Аннабель своими глазами увидела множество маленьких, странных существ, замотанных в тряпки, которые с усердием что-то резали, чистили, жарили, варили… Это зрелище стало отдельным потрясением, однако, от еды она больше не отказывалась.
Вот и сейчас Аннабель шла на кухню, надеясь не столкнуться там ни с одним маленьким существом.
Замок спал. В коридорах царила тишина, нарушаемая потрескиванием факелов, которые загорались при её приближении. За высокими окнами разыгралась настоящая буря. Дождь остервенело барабанил по стеклам, будто требовал впустить. Но даже сквозь этот шум долетал до слуха низкий, раскатистый рык грома, а может, это бесновалось то самое страшное чудовище, уничтожившее всех обитателей замка много веков назад? Аннабель зябко закуталась поглубже в плащ.
Особенно сильный порыв ветра распахнул окно. От резкого удара посыпались стекла. Пригоршня воды хлестнула по щеке, скользнула за ворот мантии. Взвизгнув, она побежала, едва не порезавшись о стекла под ногами.
Сердце встревоженно птицей забилось в груди. Аннабель вдруг отчетливо вспомнила тот день, когда она появилась на ступенях Хогвартса. Тогда бушевала такая же буря.
Аннабель резко остановилась, хватая ртом воздух. Черный рыцарь стоял перед ней, словно выросший из тьмы. Он был неподвижен, забрало поднято и из черного проема шлема взирали на нее горящие угли глаз.
Аннабель нервно сглотнула и выпрямилась. Медленно приблизилась на негнущихся ногах. В нос ударил знакомый уже запах серы.
— Люций? — спросила она дрогнувшим голосом.
Черный рыцарь не ответил, только легонько лязгнули доспехи. Аннабель чувствовала, как пытается вырваться сердце, ускакать по пыльным коридорам подальше от этой жуткой фигуры. Но она должна узнать…
— Что случилось со мной после твоего визита? — заговорила она торопливо, боясь передумать. — Почему я оказалась в замке спустя сотни лет?
Черный рыцарь все так же безмолвствовал, только угли его глаз разгорелись ярче, так что до Аннабель долетел их жар. Как будто приоткрылась дверь в преисподнюю.
Нервы Аннабель не выдержали. Навалившиеся разом страх, злость, усталость, переживания этих недель — все вскипело внутри, словно в адском котле, забурлило и на поверхность всплыло нечто мрачное, жестокое и злое.
— Отвечай!
Голос её звонко ударился о доспехи и потонул в булькающем, страшном смехе черного рыцаря. От этого смеха по коже Аннабель словно побежали пауки и прочие многолапые твари. Она зажала уши, стараясь спастись от ужасных звуков и, когда Аннабель уже готова была закричать, все смолкло. Черный рыцарь развернулся и неторопливо пошел по коридору. От каждого его шага по полу пробегала дрожь, а всполохи света от молний тонули в бесконечной черноте доспеха.
Аннабель недоуменно замерла, пока, наконец, не поняла. Рыцарь хочет, чтобы она следовала за ним!
Торопливо, с испуганно бьющимся сердцем она поспешила следом. Аннабель опасалась, что они столкнутся с кем-нибудь из преподавателей или приведений. Но замок словно вымер. Даже этот несносный полтергейст Пивз не решился показать нос.
«Куда он меня ведет?» — думала Аннабель, поднимаясь вслед за черным рыцарем по лестницам.
Вопреки обыкновению, лестницы были неподвижны, точно мертвые. И многочисленные портреты, так пугавшие её поначалу своей живой подвижностью, опустели и как-то даже выцвели. Факелы вспыхивали и ядовито шипели, когда рыцарь проходил рядом, выбрасывали зловонный запах серы.
«Если бы он хотел убить меня», — продолжала размышлять Аннабель, прижимая руки к груди, — «то давно бы это сделал. И все же, почему меня не покидает чувство надвигающейся беды?»
В молчании они поднялись на третий этаж и остановились. Аннабель недоуменно огляделась, пытаясь понять, зачем рыцарь привел её сюда, но совершенно пустой закуток коридора, без дверей и окон, не дал никакой подсказки.
Рыцарь поднял руку, направив раскрытой ладонью на стену. С секунду ничего не происходило, а затем на шероховатой поверхности каменных плит заструились узоры, задвигались, выступили вперед — и вот уже перед изумленной Аннабель появилась дверь.
— Что там? — спросила она шепотом.
— Ответы…
Аннабель вздрогнула. Голос черного рыцаря был низким и каким-то нечеловеческим, словно какое-то существо говорило в медный чан. Толкаемая страхом перед рыцарем и желанием узнать больше о своем прошлом, Аннабель потянула за массивную круглую ручку и оказалась в огромной комнате.
Все пространство вокруг было забито всевозможными вещами. Горы наваленных друг на друга книг, старые парты, ощерившиеся ножками поломанные стулья. Старые мантии, бюст какой-то дамы с очень высокой прической. Гобелены, неподвижные портреты.
Аннабель пошла по узкому проходу вглубь, недоумевая, зачем рыцарь привел её сюда. Впереди, за угрожающе накренившейся грудой вещей, послышалась возня, затем шаги и перед Аннабель предстал…
— Том!
Аннабель радостно кинулась к нему, но остановилась как от пощечины, увидев его взгляд. В расширившихся глазах Реддла на секунду мелькнул страх, а затем, как у загнанного зверя, тот сменился яростью. Он машинально поднял руку к груди, туда, где поверх белой рубашки покоился массивный амулет.
— Как ты сюда попала? — воскликнул он, доставая волшебную палочку и не сводя с Аннабель яростного взгляда.
Но Аннабель не ответила. Амулет, что был на Томе, полностью захватил её внимание. Большой изумруд, обвитый двумя змеями — она уже видела его раньше. Этот амулет принадлежал Салазару Слизерину. Но что-то в нем изменилось. Внутри изумруда клубилось что-то черное, оно словно старалось вырваться на волю.
— Откуда у тебя амулет Салазара? — спросила она, протянув руку.
Реддл отступил назад, поднимая волшебную палочку. Лицо его, некогда приятное и располагающее, ощерилось звериной ухмылкой.
— Зря ты сюда пришла, Аннабель, — сказал он тихо, практически прошипел. — Ты не оставила мне другого выбора.
Авада Кедавра!
Вспышка зеленого света ослепила её и что-то горячее ударило в грудь.
***
Аннабель прикрыла глаза, спасая их от летящих искр. Разложенная у ног солома вспыхнула мгновенно и жадные языки пламени уже вцепились в дрова. Аннабель дернулась, но веревка с силой вгрызлась в кожу, удерживая у столба.
Окружившая толпа яростно выкрикивала: сжечь! сжечь! сжечь! Люди, с искажёнными яростью лицами, размахивали вилами, палками, кто-то подбирал камни и швырял их. К счастью, никто пока не попал.
Аннабель, чувствуя подступающий к босым ногам жар, едва сдерживая слезы, вглядывалась в лица, ища хоть в одном сострадание.
И вдруг её словно пронзило молнией! Прямо перед ней, позади окружающих костер инквизиторов, возникла знакомая рослая фигура. Скрывающий лицо капюшон откинулся и Аннабель увидела его.
— Салли… — шепнула она одними губами и голос её затих.
Она закашлялась от едкого дыма, слезы брызнули из глаз. Огонь постепенно разгорался, все ближе и ближе подбираясь к босым ногам, но Аннабель уже было все равно. Она умерла в тот момент, когда увидела самодовольную улыбку на таком любимом и родном лице… Салазар предал её! Он и не собирался защищать род де Перси перед королем, а свадьба была нужна, чтобы завладеть замком и всем, что принадлежало Аннабель и её семье.
Подол белой сорочки уже принялся тлеть. Легкие разрывал едкий дым, в ушах звенело от яростных и радостных криков толпы.
И вдруг мир вокруг замер. Даже огонь застыл и позеленел, как на картинке в одной из старых книжек, изображающей преисподнюю. Перед Аннабель встал облаченный в черные латы брат Люций.
— Теперь ты знаешь все, дитя мое, — сказал он.
Аннабель не ответила. Внутри нее, там, где было сердце, разгорался другой, более яростный огонь. О, как она хотела обрушить этот огонь на голову всех этих ничтожных людишек, что радуются её мучительной смерти. Испепелить и уничтожить всех, кто предал её. Вырвать из груди Салазара его лживое сердце и растоптать, как это сделал он.
Словно уловив её настроение, брат Люций слегка улыбнулся и протянул руку.
— Прими мой дар.
Веревка, державшая Аннабель, упала к ногам. Она оглядела собравшуюся на её казнь толпу, но Салазара уже нигде не было видно. Аннабель снова взглянула на брата Люция. В его разгоревшихся, как угли, глазах читалось обещание мести.
И Аннабель вложила свою узкую ладошку в металлическую перчатку.
***
После вспышки заклинания, в глазах еще плясали зеленые искры, но Аннабель уже оправилась и отчетливо видела побелевшее лицо Тома Реддла. Его аристократические и приятные черты сейчас были искажены ужасом и не пониманием.
— Т-ты жива? — выдохнул он, метнув взгляд на кончик волшебной палочки, что еще хищно целился в грудь Аннабель, и обратно на нее. — Но как это возможно? От Авады нет защиты!
Да, Том Реддл как никто другой знал, на сколько сильное и безжалостное заклинание Авада Кедавра.
Этим летом он навестил своих родственников в Литтл-Хэнглтоне. Бабушка и дедушка упали сразу, сраженные заклинанием, а вот отец… На него у Тома были иные планы. Три года он потратил на изучение крестражей и вот, наконец, настал момент испытать полученные знания.
Младший Реддл смотрел на побледневшее лицо отца, так похожее на его собственное, и чувствовал все возрастающее отвращение.
Нет. Он больше никогда не будет связан с этими ничтожными магглами. Никогда. Том Реддл умрет сегодня в этом доме, чтобы родился лорд Волан-де-Морт.
Заклинание крестража сработало безупречно. Отделившая часть души, хоть и с трудом, была поймана в амулет. Волан-де-Морт, на секунду склонился над бездыханным телом Тома Реддла старшего, усмехнулся и носком ботинка брезгливо пнул его в голову.
— Прощай, отец, — прошипел он, покидая особняк Реддлов.
От Авады Кедавры не защищен никто, это юный лорд Волан-де-Морт знал наверняка. До сегодняшнего дня.
— Авада Кедавра!
С возрастающим ужасов, он наблюдает как еще один зеленый луч пронзает грудь Аннабель, но снова ничего не происходит. Она смотрит на него и на лице её появляется странная улыбка. Как у хищника, загнавшего в угол свою добычу.
— Не может быть… — шепчет Волан-де-Морт, отступая на шаг. — Почему ты не умерла?
Аннабель непринужденно смеется, от чего озноб пробегает по коже.
— Ты разве не знал, — говорит она, приближаясь, — что это заклинание не убивает, а освобождает душу?
Волан-де-Морт нахмурился. Откуда она знает? Еще вчера эта маггла шарахалась от простенького люмоса, а теперь рассуждает о запрещенных заклинаниях. Он нервно окинул взглядом заваленную хламом комнату и задержался на видневшейся за спиной Аннабель двери.
— Тебе не сбежать, — спокойно сказала Аннабель и дверь тут же исчезла.
Волан-де-Морт буквально прирос к полу, не в силах сдвинуться с места. Этого просто не может быть! Как она смогла повлиять на Выручай-Комнату?
Он уставился на Аннабель, словно впервые увидел её.
— Ты хочешь знать, почему твое заклинание не сработало? — спросила она, подходя еще ближе. Теперь Волан-де-Морт почувствовал исходящий от нее запах серы и сгоревшего мяса. — Потому что у меня нет души.
И она снова рассмеялась серебристым смехом, так контрастирующим с ужасом ситуации.
— А у тебя душа тут, — ткнула она пальцем в грудь Волан-де-Морта, — и тут!
Палец переместился ниже, указывая на амулет. Волан-де-Морт нервно сглотнул. Откуда она знает о крестраже?
— Что за глупости, — сказал он неуверенно.
Бежать! Это единственный шанс спастись. Но только куда?
— Ты, видимо, думаешь, что это просто безделушка, которую Салли таскал на шее, — сказала Аннабель, подцепляя пальцем серебряную цепочку амулета. — Поэтому так безрассудно использовал его в своем темном обряде. Но этот амулет был печатью, скрепляющей темницу ужасного чудовища, которое много-много лет назад почти уничтожило всех обитателей замка и окрестностей. Салазар и Годрик не смогли убить это чудовище, как врут легенды, они только загнали его в самую глубь леса.
И вот ты, потомок Слизерина, разрушил печать. Это ты выпустил ужасное чудовище, и теперь никто в этом замке не спасется.
— Какое чудовище? — спросил Волан-де-Морт пересохшими губами.
Аннабель улыбнулась.
—
Меня.
Она рывком сдернула с его шеи амулет, зажала в кулак. Сквозь тонкую кожу вспыхнул раскалившийся драгоценный камень и вот уже на ладони Аннабель чернела горстка сажи и расплавленных осколков.
Она отшвырнула их, как ненужный мусор. Огонь охватил её ноги, опалил волосы, лизнул лицо. Аннабель рассмеялась, поднимаясь в воздух и зависая в вихре огня перед застывшим Волан-де-Мортом.
Он поднял руку, закрывая лицо от жара и метнулся в сторону, за высокую гору наваленных книг. Он бежал, не глядя сталкивая в проход вещи, чтобы затормозить Аннабель, лихорадочно прося у Выручай-Комнаты спасения.
Но спасение не пришло.
Столб пламени взметнулся прямо перед ним, преграждая дорогу. Волан-де-Морт развернулся, инстинктивно поднимая бесполезную теперь волшебную палочку, и едва сдержал крик. Перед ним зависло в паре дюймов над полом то, что было когда-то Аннабелью де Перси. Длинные светлые волосы исчезли, съеденные огнем, все тело покрывали шрамы, вздувшаяся уродливыми пузырями кожа. Ноги её превратились в обгоревшие до костей головешки, а на месте вытекших глаз зияла чернота.
Прямо за Аннабелью появилась еще одна фигура. Облаченный в черные доспехи рыцарь. Даже разыгравшийся огонь не отражался от этих доспехов, съедаемый вечною тьмой.
— Пора закончить начатое, дитя мое, — проскрежетал рыцарь нечеловеческим голосом.
Аннабель приблизилась к Волна-де-Морту. Огонь обступил его, волшебная палочка вспыхнула в руках, так что пришлось откинуть её в сторону.
— Пощади, — прохрипел он. — Я могу помочь тебе уничтожить всех.
Но Аннабель не ответила. Её рука вонзилась в грудь Волан-де-Морта. Он закричал, теряя сознание от боли. Ноги подкосились.
Он падал в огонь, весь мир вокруг сужался, затемняясь. Последнее что Волан-де-Морт увидел, погружаясь в небытие, было его окровавленное, еще бьющееся сердце.
