Бал разлученных сердец

      – Знаешь, родной... Мне так тебя не хватает. Твоих бесконечно голубых глаз, твоей лучистой и доброй улыбки, твоих ласковых и крепких рук, и невероятно нежного голоса. Ты – моё всё!, – ночью, когда на небе воцарила луна, в пустой и тёмной комнате, в просторной и холодной кровати, шептала София, не сдерживая своих слёз, и то и дело, вверх-вниз, медленно проводя пальцем по фотографии мужа, – прошло ещё не так много времени, по календарным меркам, а для меня оно, будто целая вечность... На кого ты меня оставил, Толенька?, – плачущим голосом прошептала Она, уронив несколько слезинок подряд на фотографию Анатолия, – нет больше таких людей, как ты. Только ты, любимый, мог понять меня с полуслова. Ты один, слышишь?, – голос женщины задрожал сильнее, – с момента нашей встречи я корю себя за то, что сразу не разглядела в тебе своё счастье, ведь мы могли бы быть счастливы немного дольше, – в очередной раз зажмурив мокрые глаза, и пустив накопившиеся слёзы по щекам, София прижала фотографию мужа к груди, – как же мне сейчас привыкнуть к этой холодной, пустой постели? Ведь ещё совсем недавно, здесь я была согрета теплом твоего тела, теплом твоей души... Как же мне одиноко. Я не хочу оставаться одна, без тебя... Никто тебя заменить не сумеет, слышишь? Я хочу быть с тобой рядом, не важно какой ценой. Толик, я не смогу без тебя жить, – надрывно прошептала София, и была уже не в силах остановить бешеный поток слёз и тихие горькие завывания.       – Мама, – услышала женщина из едва приоткрывшейся двери, – ты опять плачешь?, – Она увидела сына, направляющегося к Её кровати, – мамочка, родная, послушай: мне тоже тяжело это переносить, я потерял отца, который любил нас и превозносил выше любых других ценностей, и сделал всё для нас с тобой. Мы потеряли близкого и родного человека. Но Он передал мне очень важную миссию – я должен беречь тебя. Оберегать, так, как делал это папа, – молодой человек сел на край кровати, крепко сжав руку мамы, – подумай, понравилось бы Ему то, что ты какую ночь подряд не спишь, а беспрерывно плачешь и плачешь, сутками напролёт? Конечно нет! Ему и сейчас это не нравится! Смотри, – стараясь отвлечь Её внимание, Руслан указал на окно, – видишь, небо чистое, на нём ни единого облачка, лишь луна и звёздочка. Одна единственная, на всём огромном небе, – с неким воодушевлением говорил молодой человек, – это папа на тебя смотрит. Он так же, как и ты сейчас винишь себя – винит себя за причинённую тебе боль. Разве так должно быть?! Мамуль, – он тепло поцеловал руку мамы, крепко держа её в своих, – ты не должна винить себя, здесь не виноват никто. Ты должна поспать, и успокоиться. Я очень беспокоюсь за тебя, ведь ты самое дорогое, что у меня есть, и если я тебя не уберегу..., – задумчиво завершил Руслан.       – Я очень тебя люблю, – сдавленным голосом прошептала София, сидя возле сына, – я обязательно посплю, не переживай, – с трудом показав на своём лице несмелую улыбку, женщина крепко обняла его, уткнувшись в плечо.       – Мама, – выдохнул молодой человек, крепко обняв Её в ответ, – мы с тобой сильные и мы со всем справимся. Я всегда буду рядом, – он крепко поцеловал маму в щёку, уложив на подушку, – всё, тебе нужно спать. Нужно брать себя в руки. Мне побыть с тобой?, – с трепетом спросил он, слегка поправляя мамино одеяло.       – Нет, спасибо, Русланчик, сам иди отдыхай. А то, что ты, из-за меня, уже какую ночь не спишь? Иди, – прошептала София, поглаживая сына по руке.       – Точно? Плакать не начнёшь? Заснёшь?       – Я обязательно постараюсь заснуть, сынок. Иди, – словно намеренно выпроваживала сына Она.       Поцеловав маму в щёку, молодой человек покинул Её комнату, вновь оставив Её наедине с мыслями и фотографией отца. Услышав слабый щелчок дверной ручки, София мгновенно заплакала. Повернув голову в сторону подушки Анатолия, Она резко схватила её в свои объятья. Не позволяя никому притронуться к ней, и, пока что, не имея желания её убрать, София ощущала Его запах и, будто бы, пропитывалась Его теплом.       – Толя, – сдавленным шёпотом проговорила Она, – я не могу иначе, – словно обессиленная несметным количеством слёз, женщина продолжила обнимать подушку.       София, тяжело дыша, и иногда невольно всхлипывая, незаметно для себя закрыла, будто онемевшие, от боли и слёз, глаза и провалилась в тяжкий сон. Но, этот сон, в тот же момент, как показалось, кто-то потревожил: Она почувствовала прикосновения тёплых пальцев к своей щеке, не понимая: кто решил Её тревожить? Неужели Руслан, который только что уговорил Её заснуть, начал будить? Полностью открыв глаза, София удивилась: ведь засыпала Она в тёмной комнате с тусклым светом ночника, а перед Её взором было нечто неожиданное и очень яркое: будто поздней весной, яркое солнце пропускало свои озорные лучи сквозь окна, озаряя Её кровать и мешало приглядеться к окружающей мебели, затмевая глаза ярким светом. Она по прикосновениям старалась понять: кто? Ощущая, что-то родное, и что-то, столь, необычное, Она совершенно запуталась. Слегка повернув голову, женщина заметила лёгкую, родную улыбку, размыто видя остальное лицо. Узнав в этой улыбке ту, которая встречала Её каждое утро, которая провожала с Ней каждый уходящий день, и которая, просто, заставляла улыбаться Её саму, София резко села, протерев глаза:       – Толя, – воскликнула Она, резко убрав из своих объятий подушку, с которой Она заснула, – Толенька, милый, – от волнения у женщины участилось дыхание, и, дрожащими руками, Она несмело потянулась к лицу мужа, – неужели, ты пришёл, – с улыбкой, и наворачивающимися слезами, София гладила мужа по щеке и по волосам, – сколько много осталось всего недосказанного.       – Я очень виноват перед тобой, – ласково начал Анатолий, положив свою ладонь поверх ладони жены, чем самым плотнее прижав её к своей щеке.       – Нет, – резко сказала Она, и в этот момент Её голос вздрогнул, – ты ни в чём не виноват! Ты не должен винить себя, – взволнованно говорила София, быстро перемещая взгляд по лицу мужа, поглаживая по щеке большим пальцем своей ладони.       – Не перебивай, – так же спокойно продолжил говорить мужчина, поднося руку жены к своим губам, – я виноват в том, что не смог уберечь тебя. Не смог избавить тебя от этой боли и страданий, – с тихим звуком, Он нежно поцеловал тыльную сторону ладони жены, крепко держа её в руке, – я очень люблю тебя. И уверяю, ты должна продолжить дело. Не оставляй, прошу, – шептал Анатолий, глядя в заплаканные глаза жены, – это наше с тобой общее дело. Ты должна, ради меня! Я буду твоим Ангелом-хранителем, буду наблюдать за тобой и оберегать от всех бед. Я всегда буду рядом с тобой – ты только позови и я окажусь возле тебя в любую секунду. Ты будешь чувствовать меня сердцем и душой, как и прежде, но, увы, лишь не сможешь видеть.       – Я не хочу без тебя, – дрожащим, от плача, голосом, сказала София, – я хочу видеть, слышать тебя. Хочу, чтобы ты, вновь, был моим миром, здесь, на земле. Хочу, чтобы не было этого расстояния, в миллионы миль, хочу к тебе, – вскрикнула Она, упав в объятья мужа.       – Нет, Сонечка, – крепко обнимая жену, шептал Анатолий, – ко мне пока нельзя. Посмотри мне в глаза, – произнёс мужчина, отстранив Её от себя, – твои слёзы не исправят ничего, а ты прекрасно знаешь, как я не люблю, когда ты плачешь. Я буду близко, я буду возле тебя постоянно, – Он пальцами вытер и, без того, мокрые щёки жены, – а ты, посвящай своё творчество мне. Твоему единственному и любимому мужчине, – снова, робко улыбнулся Анатолий, после чего заметил такую же, несмелую, улыбку на лице жены.       – Хорошо, милый, – мгновенно согласилась София, – я буду жить ради тебя, – Она вновь, прислонилась ладонью к щеке мужа, глядя в Его голубые глаза.       Улыбаясь жене, Анатолий молча, плавно выпустил Её руку из своей, и отошёл на несколько шагов от кровати, находясь спиной к жене, и развернувшись к Софии лицом, в Его руках оказалась медно-золотистая труба, которой мужчина владел виртуозно. Прислонив её к губам, Он извлёк первый чарующий звук, а София, как когда-то давно, и как всегда, заворожённо слушала игру мужа, наблюдая за его пальцами, которые умело зажимали необходимые клапаны.       От первых нот мелодии, у женщины напрочь отпало желание плакать, и вслушиваясь в каждую ноту, доносящуюся до Неё из трубы мужа, Её грустные мысли словно затмились ярким светом, освещающим комнату. Яркая вспышка.       Вокруг Софии оказалась просторная светлая зала, с лакированным паркетным полом, белыми стенами и хрустальными подвесными люстрами. По одну сторону залы находились шесть крупных окон, с атласными шторами кремового цвета, закреплённых по бокам от окна. Сквозь эти окна валил яркий, белый свет, совершенно не похожий на солнечный. София стояла в углу залы, возле окна, пытаясь понять от чего исходит столь яркое сияние, и, задумавшись, Она стала смотреть по направлению лучей, которые пронзали Её тело, и, опустив взгляд на себя, женщина заметила длинную струяющуюся белую юбку в пол, а осмотрев себя полностью, Она заметила такого же цвета шёлковый верх от платья, а приподняв его от пола, заметила белые лаковые туфли с заострённым носиком, на небольшом узком каблучке. София оказалась в небольшом шоке, но продолжала слышать отдалённую мелодию вальса, изрекающуюся всё из того же любимого инструмента Анатолия. Она развернулась в сторону мужа, стоящего в центре залы, и видя Его силуэт, София медленным шагом направилась к Нему. Женщина замечала более подробные детали во внешности мужа: белая рубашка, чёрные брюки и пиджак, лаковые чёрные ботинки, уложенные усы... Она слушала звон трубы, мелодично переливающиеся ноты, создающие мелодию медленного вальса, и практически в тот же миг оказалась близко к мужу. В Его руках уже не оказалось трубы, но мелодия продолжала звучать, словно в зале собрался целый оркестр, и как волшебство, музыка пронзала сердце Софии.       Анатолий стоял напротив жены, убрав одну руку за спину, а вторую, слегка согнув в локте, протянул Ей. Лёгкий реверанс, София придерживала краешек платья, и робко опустив взгляд, мгновенно подняла его на мужа. Положив свою ладонь в ладонь мужа, София приложила вторую руку на Его плечо. Анатолий крепко сжал ладонь Софии и легко положил руку на Её талию. Глядя друг другу в глаза пронзительным взглядом, проникающим в самое сердце, Анатолий приступил к танцу первым.       Переставляя ноги с места на место, под медленную мелодию, постепенно нарастающую темпом, Анатолий, крепко держа жену за талию, закружил Её в медленном танце, передвигаясь по кругу залы. Мелодия становилась быстрее, и движения пары учащались, в соответствии с тактом музыки. Приотпустив талию жены, Анатолий приподнял руку, прокрутив Её вокруг себя, и, не переставая перемещаться, пара кружилась в центре залы. После поворотов, мужчина, вновь, подхватил жену за талию, и направив крепко сцепленные руки в сторону, пара сменила направление движения, перемещаясь в обратную сторону круга.       Взгляды Анатолия и Софии ни на секунду не отрывались друг от друга, а вокруг не было никого. На фоне размытого, от плавных, иногда скорых движений, белого света, Анатолию отчётливо были видны черты лица жены: грустная, но широкая улыбка, и глаза... наполненные слезами, и этот взгляд говорил, нет, он кричал... он нёс в себе больший смысл, чем любые слова. София же, видела перед собой лишь мужа, который, так же, по прежнему, добрым и ласковым взглядом смотел на Неё, крепко придерживая за талию. Ощущая Его тепло и любовь, женщина ещё больше отказывалась принимать реальность.       Полностью погрузившись в танец, Она совершенно забылась. В голове промелькнули самые яркие и романтичные моменты из жизни: первое свидание, свадьба, рождение маленького сына... и ещё множество подобных тому моментов, которые навсегда останутся в Её памяти и в Её сердце. Наблюдая за эмоциями жены, Анатолий осознавал, что Она осталась одна и как Ей тяжело. Он не желал расставаться с Ней ни на секунду, но забрать с собой не мог.       Закончилась музыка. Мужчина стоял напротив Софии, нежно приобнимая Её за талию. Она робко прикасалась к Его плечам, и полными слёз, глазами, смотрела на мужа.       – Ну, вот и всё, – шепнул Анатолий, – прощай, моя любовь, – Он нежно коснулся губами Её лба, и практически мгновенно растворился в пустоте огоромной залы.       Душераздирающий крик Софии не остановил Его. И, снова – яркая вспышка. В ту же секунду женщина открыла глаза.

Этот звон Его медной трубы... Навсегда в Её сердце отныне. Его голос, среди Её горькой мольбы Никогда этот мир не покинет... И слёзы по чёрному кружеву Всё рекою текут с Её глаз... Признаётся в любви Она Мужу, Увы, уж в последний раз... «Спасибо, Любимый, за песни, Спасибо за голос трубы... Благодарю за «Червону руту», Что так изменила исходы судьбы»... Она верит – Он слышит, Он знает, Он видит все Её чувства насквозь... «Родной мой, я очень скучаю...» Шепчет Она в уходящую ночь...