Реки времён

На следующий день POV автор Забавно, но почти все люди в какой-то мере одинаковы. Можно по пальцам пересчитать тех, кто ценит то, что имеют, сразу же, но зато гораздо больше тех, кто принимает это, как должное. Как там говорится? "Что имеем - не храним, а потерявши - плачем?".. Сегодня Кэролайн Форбс уже во второй раз удостоверилась в правдивости этой фразы. Одного дорогого ей человека - мать, девушка действительно почти... почти не ценила до ее смерти. Часто грубила со злости, часто ссорилась с Лиз, и сейчас очень об этом жалела. Но сейчас речь пойдем не об этом. Теперь... теперь была высока вероятность того, что она потеряет еще одного человека, который за такой короткий срок стал ей слишком сильно дорог. Ну, не совсем человека, правда... Макс в очередной раз зашелся в кашле, и одновременно с этим вампирша чувствует явный аромат крови - ее, кстати, прекрасно видно на губах парня. Первородный бледный, бледный, словно самый настоящий мертвец, а еще у него просто черные синяки под глазами, явно ничего не соображающий взгляд, и его до невозможности сильно трясет. Но это еще не самое хреновое. Самое хреновое то, что этот тысячелетний идиот, возомнивший себя героем, который сможет справиться со всем в одиночку, сейчас просто медленно... ... умирает. Форбс хочется... выть. Просто выть. От такого невозможного отчаяния и... ужаса, что ли... А еще, чертовски сильно хотелось впиться клыками в шею одной из уже, кажется, бывших подруг. Это все Бонни. Бонни сообщила Максу точное местонахождение Аяны. Древний, судя по всему, решил, что справится со всем в одиночку, решил состроить из себя героя. Но ведьма, конечно же, была гораздо более предусмотрительной. Она просто... она просто его прокляла. Наслала какую-то порчу, которая действовала даже на семью Древних и которая медленно так их... убивала. Даже Кэролайн, которая никогда не разбиралась в магии, прекрасно поняла одну простую истину. Тут не нужен будет кол из белого дуба, после которого Майклсон просто сгорел бы. Нет, он умрет без него, умрет просто и чрезвычайно глупо. Умрет, как самый обычный человек. Умрет. - Все... хоро... шо... - едва слышно прохрипел парень, кое-как утирая рукавом рубашки кровь с губ. - Все... хо... рош... о... милая... Я... я и не... из... так... ого... выкараб... кивал... ся... Кэролайн всегда верила ему. Верила каждому слову этого идиота-вампира - потому что он еще ни разу не давал ей повод в себе усомниться. Но теперь... теперь этого просто... не получается. Девушка просто не может, не может поверить в его слова. Максу, кажется, осталось совсем немного. Руки привычно трясутся, когда она в очередной - уже сотый - раз набирает номер Бонни Беннет, почти что виновницы всего произошедшего. Но в ответ ей - только гудки, а в голове возникает уже миллионная версия о том, почему ведьма не берет трубку. Кэролайн даже выдавливает из себя такой жалкий намек на улыбку. Дурацкая параноидальность, которая определенно почти передалась от Макса. Да если посмотреть, то слишком много его привычек со временем привязались и к Кэр... Черт возьми. Он столько раз... помогал. Спас тогда ее и Елену от разбушевавшихся Кола и Ребекки, хотя мог самым элементарнейший образом этого не делать. Рассказал про кровную связь, хотя мог просто забить на это. Не бросил, когда у нее была дичайшая депрессия после смерти матери - боже, да ведь до сих пор до невозможности тяжело вспоминать об этом. Макс... Макс другой. Не похожий ни на кого из своих братьев. Да, самую малость странный, да, бывает слишком невыносимым, да, эта его любовь к рисованию вынесет мозги любой. Но с другой стороны он... добрый. Заботливый. Милый. Слишком очаровательный. А еще такой... любимый. Глупо, но так слишком ясно она осознала это лишь сейчас. Хотя, ведь все было ожидаемо. Та ревность к этой дурацкой Марти. Вечное желание, чтобы Древний просто был рядом. А еще... почти постоянно хотелось его поцеловать, и Форбс уже чуть ли не скучала по тому времени, когда парень целовал ее при любом удобном случае. А Бонни тем временем все так же не берет трубку. Блондинка прекрасно чувствует слезы на собственных щеках. Просто медленно начинается истерика. И так... так слишком хреново было понимать, что Макс - которого она любит, любит, черт возьми, действительно любит! - может умереть. Вот так вот просто. И... И так и не узнав самого главного... Кэролайн самым позорным образом пропускает тот момент, когда Макс успел встать с кровати - а ведь на ногах ему явно очень трудно держаться, но он все же подошел к ней и почти тут же обнял, а Кэр уже реально привычно уткнулась ему в грудь. Он уже даже дышит с трудом, и в груди слышны явные хрипы. Но Майклсон все равно держится. - Ради... те... б... я... держусь... - все так же тихо прошептал парень, одновременно с этим гладя ее по волосам. - Ты бы не... плакала... чт... о... ли... не разбивай... мне... се... рд... це... Только успокоится все равно не получается. - Макс... - с трудом узнавая собственный голос, начала девушка. - Макс... не бросай меня... пожалуйста... Макс... я... я ведь тебя... - Я тебя тоже... люблю... - подозрительно твердо произнес первородный, и вампирша на пару секунд затихла - почти была уверена, что ей показалось. Да, Макс ее так нагло перебил - как всегда, собственно, но... но он ей тут... в любви признался... Даже не верится уже... хотя... Это ведь тоже было ожидаемо... Все эти его поцелуи, помощь, загадочные фразочки про похожий вкус с Клаусом - который явно ей симпатизировал, такие слишком внимательные взгляды... Момент дико неподходящий, но поцеловать его хочется слишком сильно. И Кэр все же делает это - пришлось, правда, встать на носочки, да и то она толком до него не достала, но Древний в ту же секунду уже сам ее поцеловал. Губы у него... горькие на вкус. Из-за крови горькие... Вампирскую кровь Форбс не пробовала уже давно. - Какая прелесть. Удивительно, но... на пороге комнаты первородного стоит Бонни. Причем она такая взъерошенная была - как будто торопилась сильно. А вот Кэролайн сразу же отстранилась от Макса и уже почти силой уложила его обратно на кровать - тот, собственно, и не сопротивлялся даже. Ведьма тут же кинулась к нему, начала читать какое-то заклинание. Даже не спросила, что произошло. Сама все поняла, наверное. Но теперь Кэр спокойна. Абсолютно спокойна. Ее любимый первородный будет жить.