Реки времён

Спустя пять дней POV Макс - Ма-а-аксушка, мне мама может позвонить, если что - трубку не бери, ладно? Я не смогу ей объяснить присутствие незнакомого парня в нашем доме, - почти пропела Кэролайн, в следующую же секунду улетая в душ. Какая у меня возникла первая мысль? Ну, пока она не видит, немного пошариться у нее в телефоне, но почти сразу же я на это забил - ну, не по-дже-ентльменски это как-то, ага... Но к черту на телефон, сейчас, а если быть точным с самого утра, меня мучает совсем другой вопрос. Забавно, но когда я поселился у Кэролайн, то просто выпал из реальности, так сказать. Нет, ну правда. Я понятия не имел, что сейчас происходит с моей семьей, живы они сейчас вообще, разрушена ли связь и продолжает ли мама на пару с Финном пытаться их убить. Черт. Да мне плевать, что я им всем абсолютно не нужен, я все равно за них волнуюсь, а особенно за младших... Кол и Бекка ведь такие безрассудные. Обязательно во что-нибудь вляпаются, а мама не упустит такой возможности, и... Черт. Я реально выпал из реальности, и Кэр - вместе со мной. Кажется, своим появлением я реально подарил ей возможность немного пожить обычной жизнью. Каким образом? Да все оказалось слишком просто. Я же первородный, я же исчадие ада типа, я абсолютное зло, а тут Форбс мало того, что спасла меня, так еще и разрешила у нее пожить. Так еще и не давала компании антиклаусников меня убить! Естественно те сразу же перестали ей доверять. Вот так вот просто. И так забавно было наблюдать, когда Гилберт и Беннет, приходя к подруге в гости, ей в лицо улыбаются, а когда та только отворачивается - рассуждают, что она такого во мне нашла и как скоро я разобью ей сердце. Ну естественно. Макс же зло, он совратил бедную девушку, влюбил ее в себя. А потом еще стопудово выяснится, что я ее и рабыней своей сделал. А потом у меня еще и гарем окажется, нет? Действительно. Я же Майклсон. Я же зло. Иногда даже бывает немного обидно. Иногда. Мои крайне эпичные размышления были наглым образом прерваны трелью ее мобильного. Пришлось даже встать с дивана, потому что мало ли, вдруг кто-то другой звонит. Номер, кстати, в контактах у нее не записан. И кто же это?.. Эх, ладно. Ладно-ладно-ладно. Ничего же такого не случится, если я возьму трубку, правильно?.. Правильно. Ну, наверное. Если что - по стандарту заткну ее поцелуем. Почему бы и нет? Тем более, я давно не получал... - Мисс Кэролайн Форбс? - Голос явно женский, и такой... отвратительно холодный. Почему-то, мне сразу вспомнилась Аяна, обожающая отчитывать меня за что-либо. И голос всегда - такой абсолютно спокойный и просто ледяной. Да. Эта ведьма была главным кошмаром моего детства. Но голос, пускай и женский, явно принадлежит не ей. - Нет, я ее друг. - Почему-то в эту секунду меня посетило такое дивное предчувствие чего-то плохого. Определенно, это же ведь ничего хорошего не предвещает. Однозначно не предвещает. И мне реально не по себе... - Она сама сейчас занята. Мне что-то ей передать? На той стороне послышался вздох. Полный такого явного облегчения. - Я бы не смогла сказать ей это, - явно даже не задумавшись, выпалила эта девушка. Мне кажется, или напряжение тут заметно увеличилось?.. - Я понятия не имею, почему в таких случаях всегда сообщают новости по телефону... Хотя, наверное, это лучше, чем если бы тебя вызывали в больницу, говорили это в лицо... Боже. Бедная девочка... - А теперь можно нормально объяснить, что произошло?.. - Элизабет Форбс погибла сегодня ночью. Скончалась от пули. Врачи не успели ее спасти. Мне... мне жаль, - слишком быстро произнесла она, прежде чем сбросить вызов, но буквально за секунду до этого я успел услышать явный такой всхлип. Сентиментальная какая, надо же... А до меня отнюдь не сразу дошло, что мне только что сообщили. И понадобилось даже немного времени, чтобы это осознать. Черт возьми. Ее мать мертва. Ее мать мертва. Мертва. И теперь я должен сообщить об этом Кэр. Должен ведь, так?.. Черт. Наши отношения с матерью... были, мягко говоря, отвратными. Я ведь даже не любил ее. Никогда не любил, я чувствовал к ней ровным счетом... ничего. Абсолютно никаких родственных чувств. До сих пор помню, как после ее смерти истерила Ребекка, как страдали и старшие братья, и Кол, а я... мне... мне вот серьезно было все равно. А еще я помню, как на меня потом почти напала Бекка. Помню, как била, царапала лицо, шипела со злостью, насколько я бесчувственный ублюдок, которому параллельно на всех, кроме себя... Что-то напоминает, правда? Но у Кэр... у Кэр ведь абсолютно другая ситуация. Она любит свою мать. Сильно любит - это прекрасно видно. А сейчас она ждала звонка от мамы. Ходила бы ведь потом, улыбалась, сияла, и черт, кажется, теперь я многое отдам, чтобы она только улыбнулась... Хотя, почему же кажется?.. Боже мой... Она же скоро выйдет, она скоро выйдет, вашу же мать, она скоро выйдет, и я должен буду рассказать ей о том, что ее мать погибла... Че-е-ерт... Или... или может внушить ей что-нибудь, а?.. Да нет, это не выход... не выход это, черт меня подери, не выход! Идиот во мне так и требует пойти по самому бредовому пути - не внушать девушке ничего, просто ничего Форбс не говорить. Нет. Нет. Я так не сделаю. Я так не сделаю. - Макс? Что-то случилось?.. Отлично. Кэролайн вернулась. Вернулась. И уже задала этот вопрос. Боже мой. Боже мой. Я должен сейчас ей это сказать. Но так чертовски... страшно. Мне страшно, насколько плохо она отреагирует. Мне страшно расстраивать этого всегда счастливого ребенка, который, кажется, понятия не имеет о том, что такое грусть. Каких-то пять дней назад эта забавная блондинка сделала меня самым счастливым парнем на свете, устроив мне реально идеальный день рождения, а теперь... теперь я должен ей сообщить такую новость. Боже. Ну вот почему я решил взять трубку? Почему я такой любопытный идиот? - Кэр, - слишком медленно начал я, невольно подходя к девушке ближе. Ладно. Ладно. Ладно. Я сейчас это скажу. Скажу. - Кэр... твоя мама погибла. Девушка не переспрашивала ничего. Не кричала, не говорила, что я сбрендил, а просто поверила. Поверила так слишком легко. Кэролайн не плачет - Кэролайн правда воет. Воет от явно жуткой боли. Этот вой и ее слезы действительно разбивают мне сердце. Боже...