***
Торфинну было безразлично кто его купит, теперь, когда он больше не способен отомстить. Возможно, ему стоило тогда согласиться и уехать с Лейфом, но совесть ему не позволила. Как бы он смотрел в глаза матери и сестре. Как бы он ступил на больше не родной берег. Он обратил внимание на подошедших к нему работорговца с мужчиной, его нового хозяина. Незнакомец незаметно тепло улыбнулся.***
Прошло два месяца с тех пор как он начал работать на ферме. Кетил сказал, что дает свободу тем рабам, которые добросовестно работают. Торфинну было все равно. Он мог хоть до самой смерти быть рабом, ведь что теперь у него есть? Только своя жизнь, и той грош цена.***
Эйнар не перестает пытаться разговорить его. У него слишком сильное чувство справедливости, он слишком горяч и темпераментен, и у него огромные мечты. Будучи фермером в Англии, он мечтал и о своей собственной ферме. — Вот закончим мы тут, получим свободу и заживем. Можно будет начать выращивать овощи, одолжив у Кетила небольшой кусок земли, — обычно говорил он. С недавних пор Торфинн, под влиянием говорливого соседа, тоже стал задумываться о таких перспективах. Ему чаще стала сниться страна из рассказов Лейфа, бесконечно далекая и невозможно красивая. Там его ждал отец, он выглядел счастливым. Но стоило к нему подойти, как он строго повторял: «Запомни, во всем мире у тебя нет врагов». От его взгляда и тона шли мурашки и становилось стыдно.***
Они по чуть-чуть начали подготавливать очищенную от деревьев землю к вспахиванию. Чем раньше они покажут хоть какие-то результаты, тем веселее дальше пойдет работа, думали они. Сны о Винланде перемежались с кошмарами. В них он был окружен скелетами и трупами, бредущими к нему по кроваво-красной земле. А вдалеке стоял отец, молчаливо наблюдающий за этим с укором в глазах.***
Он стал спрашивать себя, каким был отец при жизни, ведь он совсем его не знал. Тот был великим воином, Йомским троллем, самым сильным капитаном викингов, человеком принципа. Но какова была цена за эту силу? Почему он бросил свой пост и сбежал в Исландию? Хоть он и слышал рассказ Торкелла об их молодости, он не мог понять поступков отца. Но самое главное, он не мог понять, почему тот дал себя убить в тот роковой день. Почему он не поднял меч на врагов, никого не убил, почему так легко сдался Аскеладду; почему он так уверенно сказал, что ему не нужно оружие? Он также много думал о своем прошлом, о жертвах его оружия, что являлись к нему во сне. Имел ли он право забрать их жизни? Лишить их хрупкого мира, семей, надежд? Особенно часто он вспоминал о той женщине, которая спасла его. Он задавался вопросом, почему она помогла ему, ведь было ясно, что он враг. Он был ей безумно благодарен, и был безмерно перед ней виноват. Она тоже являлась в его снах такой, как он ее запомнил: со слезами на глазах наблюдающая за убийством солдата на фоне горящего дома.