"Верни меня к жизни"

      Караджа провела утро с Фадик, помогая на кухне. Женщина показала, как готовить ширдан.       Обе много смеялись и шутили. — Зря ты так, оно очень вкусное. — настаивала тётушка Фадик. — Но вид неприглядный очень. — сморщилась девушка. — Так, хватит теперь морщиться, бери и зашивай аккуратно, чтоб не высыпалось, и не порвалось. — пытаясь быть серьёзной, указывала Фадик.       Наблюдая за движениями Караджи, женщина подбадривала, хвалила. — Вот так, очень хорошо, умница.       Караджа смущалась, не привыкшая к похвале, робко улыбаясь. — Скажите тоже, тетя Фадик. — Давай, это уже поставим запекать. И приступим к сладостям. Ты какие больше любишь? — Я не знаю. — задумалась она, — все что с сахаром люблю. — рассмеялась она. — Ну, давай же, выбери. — Хорошо, тогда может шекерпаре. Только мне без ореха. — улыбнулась Караджа. — Аллергия. — пояснила она.       Время незаметно прошло в готовке, в разговорах. Фадик смогла немного узнать о своей гостье, пыталась задавать не очень много вопросов. Но видно было, тема семьи болезненна ей. Женщину мучил вопрос, почему от неё отказалась семья. Девушка была, очень воспитанной, сообразительной. Видно мало, что видела за пределами своего района. Очень удивилась тому, что она вообще почти не знала Стамбул. Ведь даже ее дочки, выросшие так далеко, приезжая сюда, много гуляли и ходили по городу, и уже неплохо его изучили. Да, они всегда были в сопровождении, но все же не сидели в четырёх стенах. Она была домашним ребёнком, рвущимся в окружающий мир. Ей было все интересно. Восторгалась историями об Адане, о местах, которые видела и помнила сама Фадик.       После чая со сладостями, Фадик отправила Караджу отдохнуть. Караджа поднялась на второй этаж, по телу разливалась приятная усталость. Приблизившись к своей комнате, заметила приоткрытую дверь в комнату хозяина дома. Любопытство закралось в голову, не давая покоя. Ей было интересно, что это за человек? С виду холодный, грубый, бесцеремонный. И в то же время, заботливый, любящий близких, пытающийся закрыть их собой. То гонит ее, причитая, что проблем ему добавила. То забирает к себе в охапку, не давая никому ей навредить.       Оглянувшись вокруг, убедившись, что никого рядом нет, Караджа тихонько прошмыгнула в комнату Азера.       Комната мало что говорила о нем. Видно, это было место для ночлега и зализывания ран. Все строго, ничего лишнего, темные тона. Но маленький кусочек комнаты открывал его душу. Небольшое трюмо, с книжной полкой. На которой были выставлены фотографии его семьи. Они все были детьми на этих изображениях. Видно, такими они остались для него. Улыбнулась она, проводя пальцами по рамкам и стеклу. Есть ли в ее жизни человек, который так же трепетно хранит ее фотографию? От этой мысли, становилось грустно и тоскливо. Остановила свой взгляд на снимок, который стоял в центре, это была девочка с сияющей улыбкой, блестящими, чёрными глазами. Караджа помнила ее, в тот вечер, даже тогда она выглядела как ребёнок. Навеяв грустные воспоминания, она поставила фотографию на место.       Переключила своё внимание на книжную полку. Проводя пальцами по каждому предмету, пытаясь впитать и узнать их хозяина. Кто бы мог подумать, что такой человек, как Азер Куртулуш читает Книги? Улыбнувшись, стала просматривать книги. Одна была более изношенной, видно ее он чаще читал. Караджа оставила своё внимание на нем. Небольшой сборник рассказов Йылмаза Гюнея. Рядом на полке духи, в квадратном тяжелом флаконе, сосуд словно кричал кому он принадлежит. Такой же суровый на вид, но изящные грани и форма завораживали и притягивали. Открыв к крышку, поднесла к носу, улавливая знакомый аромат. Запах кожи с древесным оттенком, нотки бергамота, пачули, мускуса, в конце охлаждался мятой. Закрыв глаза пред ней, предстал образ восхода аданского солнца, над размеренным течением реки Сейхан. Разгоняя темноту, своими оранжево-красными лучами, даря тепло и даже обжигая. Не задумываясь, одурманенная образами в голове, нажала на дозатор принимая запах на себя. Ей хотелось оставить это мысленное тепло в себе.       Звук подъезжающей машины сбил с толку, вырывая из оранжевого рассвета. Перепугавшись, быстро поставила флакон на место, забыв о книге, вылетела из обиталища старшего Куртулуша. Закрывшись в своей комнате, сердце бешено билось. «Что это ты придумываешь себе сумасшедшая? А если бы тебя поймали?» ругала себя Караджа.       Азер был погружён в работу, много времени было упущено. Надо было наверстывать. И так с появлением это девчонки, в жизни все с ног на голову перевернулось. Как дома, так и в работе. Сегодня был особенно важный день, его вызвал к себе Чагатай Эрденет. Он был наслышан о нем, от старших наставников. Слыл он человеком важным и высокомерным. Не видел никого себе ровней. Так же был человеком, жестоким и холоднокровным. Азер упустил из рук его товар, и подвёл его перед русскими клиентами. Раз звал на разговор, значит есть предложение, чем закрыть тот промах. Если бы хотел убить, то выбрал бы другой способ, а не за чашкой кофе.       Азер заехал домой на обед переодеться к встрече. Все делал второпях, многое нужно было успеть и до встречи, и после. — Останешься на обед? — спросила Фадик. — Не уверен, что успею. Очень спешу. — Потом перекусишь где-то, совсем тебе не на пользу. Стараешься для вас, а их и не поймаешь. — обиженно развела руками Фадик. — Хорошо, хорошо моя любимая госпожа. — чмокнул в щечку мать.       Расположившись за столом, отведал накрытые блюда, радуясь, как ребёнок. Мать, и домашняя еда из детства, возвращало его на родину. Чувствовал себя по-настоящему дома. Поев все понемногу, встал из-за стола спеша к себе в комнату. — Все было очень вкусно, здоровья твоим рукам. Как хорошо, когда ты рядом. Это дом оживает с тобой. Кто ещё будет так вкусно мне готовить? — Что ещё за вопросы? Если я вас родила, это не значит, что всю жизнь буду бегать за вами. Мне тоже хочется отдохнуть, у меня и другие есть дети. Решение твоему вопросу жена. — Мама не начинай, разве мне до этого сейчас? Среди стольких проблем. — пресёк тему Азер.       Он не любил эти разговоры, мать часто пыталась обратить его внимание на разные девушек с их краев, но он даже смотреть не желал. С его ритмом жизни, серьёзных отношений не искал. Ему было чуждо чувство любви, к кому-либо кроме семьи. Всегда поверхностные отношения, без обязательств. — Это Караджа приготовила, можешь ее отблагодарить. — недовольная ответом сына, бросила она, и вернулась на кухню.       Азер поднялся к себе. На миг остановившись он пытался понять, что не так в комнате. Помимо запаха его парфюма, в воздухе витал лёгкий сладкий аромат корицы, миндаля и ещё чего-то цветочного. Переодеваясь, он все пытался уловить знакомые ноты, которые не давали ему покоя. Уже собравшись покинуть комнату, он заметил небрежно лежавшую, его любимую книгу. Взял ее в руки, поднёс ближе к лицу, чувствуя сильнее дразнивший запах. Понимая кому он принадлежит, довольная улыбка застыла на лице. Взял книгу и вышел из комнаты. Остановился возле дверей Караджи, уже без смущения постучал. Дверь распахнулась, в проеме показалась непослушная копна чёрных волос. Удивление, смущение, улыбка сменялись на ее лице. Не зная, зачем он пришёл, вопросительно вглядывалась в его глаза.       Зачем так смотрит своими угольно-чёрными глазами, словно выманивая наружу остатки его души? Почему при ней он застывал, смущаясь как мальчишка, теряя свою львиную уверенность. — Ну? Долго будешь молчать? — ухмыльнулась она. «Нет маленькая госпожа, не в этот раз тебе поддевать меня». — Вижу ты провела небольшую экскурсию по моей берлоге. — теперь его очередь ухмыляться и смущать ее.       Ее глаза упали на книгу, в его руках. Глаза забегали, лицо вспыхнуло, ей хотелось провалиться. — Если хочешь, что-то взять у меня, не нужно скрываясь проникать как мышка. Можешь зайти в любое время, взять что хочешь.       Глаза ее распахнулись шире, чем обычно, смотря на него в недоумении. Азер пристально смотрел, приблизив своё лицо к ней. — Например книги, — протянул ей книгу, — или мои духи. — хищно улыбнулся.       От чего она вспыхнула ещё сильнее. Ей хотелось, чтоб под ногами образовалась пропасть, и она туда улетела, чтоб не испытывать стыд. Она поймана и отступать некуда. — Дверь была открыта, я просто, я увидела книги, мне было скучно, — запинаясь и повторяясь, пыталась выкрутиться. Азер лукаво улыбался, ему нравилось смущать ее. Так он не чувствовал себя единственным, кто терял контроль. — Я ведь сказал можешь заходить, и брать. Вот, это моя любимая книга, вижу и тебя она приглянулась. Когда закончишь, можешь взять и другие. — Не нужно ничего! — злясь на его самодовольство, Караджа прервала разговор, захлопнув перед ним дверь. — Все было очень вкусно, здоровье твоим рукам. — смеялся он в закрытую дверь.       Его заливистый смех разнесся по дому, удивляя всех домочадцев.