Эйфория прошлого

***

Давать, брать, делиться тайной, расспрашивать, угощать, принимать угощение — вот шесть признаков дружбы.

      Если подумать, то о Мародерах Гарри и Гермиона знали не особо много. По большей части знал о них Гарри, которому, если и рассказывали что-то о родителях, то урывками. Например, Сириус передал фотографию, Люпин рассказал несколько историй, но никто и никогда не вдавался в подробности.       Поэтому ребятам приходилось обходиться известными им фактами, коих было немного. Они, так называемые Мародеры, любят шутить и делают это практически всегда. Они отважны, сильны и определенно знают, чего хотят. Взбалмошность — конек Джеймс и Сириуса, трезвость — Римуса, а Питер всех и всегда поддерживал, увиваясь за более активными друзьями.       Но как далеко они готовы зайти в своих пытках (а выглядело это именно так), Поттер и Грейнджер не знали. И точно не были к этому готовы.       Гарри сглотнул и вновь опустил взгляд в пол, рассматривая когда-то белые шнурки на кроссовках. Сейчас они имели пепельный оттенок, больше напоминавший темно-серый. Это было неудивительно, учитывая врожденную любовь Гарри к приключениям и нелюбовь тети Петуньи ходить с ним за покупками. Кроссовки, кстати, когда-то принадлежали Дадли, поэтому, можно сказать, выглядели безупречно.       Гермиона сидела рядом, с неподдельным интересом уставившись на свои ногти. Почему она никогда не делала маникюр, как, например, та же Джинни? Она ведь даже не задумывалась об этом. Сейчас рассматривать накрашенные ногти было бы гораздо веселее.       Они сидели в спальне, в которую Гарри вынужденно переселили, потому что в этой комнате была свободная пятая кровать, которая отныне принадлежит ему. Правда, Гарри очень жалел об этом. О хороших отношений с соседями можно было и не мечтать.       Это Гарри расстраивало больше всего. В какой-то момент (в какой он точно не знал) ему показалось, что здесь, в прошлом, можно наверстать упущенное общение с родителями и их друзьями, поближе познакомиться с каждым. Ему даже стало интересно, прав ли Снейп, говоря о заносчивости и грубости Джеймса, или он просто злился за давние обиды.       Но грандиозные планы вливания в звездную компанию были безжалостно нарушены.       Джеймс выжидающе смотрел на новоприбывших гриффиндорцев, оперевшись спиной на стену и скрестив руки на груди. Он притащил их сюда, решив выяснить, что за чертовщина произошла пятнадцать минут назад около Выручай-комнаты. Он чуял всем своим нутром, которое еще никогда не подводило, что дело здесь нечисто.       Задача предстояла, конечно, не из числа простых, но, как сказал Бродяга (и хлопнул в ладони) — и не с таким справлялись.       Сам Сириус восседал на подоконнике, поставив ноги на тумбочку и рассматривая Гермиону с нового для него ракурса. Люпин выглядел отстраненно (приближалось полнолуние) и сидел на своей кровати, уткнувшись носом в книгу. Его внимание было целиком и полностью отдано истории магии, а не разборкам, которые затеял приятель.       И если они трое выглядели довольно-таки устрашающе, то Хвост, пародировавший каждое движение Джеймса и ловящий каждое его слово, заставлял Гарри нервно сжимать покрывало. Поднимись он на ноги и ударь Питера — и от полных объяснений не отделаться.       Молчание длилось уже неприлично долго, поэтому, устало зевнув, Блэк начал отбивать пальцами похоронный марш, навивая на Гермиону не самые хорошие мысли — идей, как и зачем они оказались на восьмом этаже, не было.       — Итак, — он цокнул языком, с озорным огоньком в глазах осматривая далеко не первых в его жизни «обвиняемых», — вы точно ничего рассказать не хотите?       Грейнджер, особо не задумываясь, отрицательно завертела головой, поднимая на него самый невинный взгляд, который только могла изобразить. Получилось у нее, честно говоря, не очень правдоподобно. Сириус усмехнулся и отвернулся к окну. Ждать он не любил. Но Джеймсу явно приспичило выбить из них правду, поэтому отступать было некуда. Да и весело это может быть.       — Откуда вы узнали про выручай-комнату и что ты, Гермиона, отправила? — вновь повторил интересующие его вопросы Поттер, смотря на свою почти полную копию и его подругу с явным недоверием.       Гарри вздохнул. Отвечать что-либо было надо, но что — уже другой вопрос.       — Гермиона отправила письмо домой, — неуверенно начал парень, — у нас в Дурмстранге не держат почтовых сов, как здесь, поэтому мы привыкли исхитряться с помощью магии.       Его слова могли показаться знающему человеку абсолютным бредом. И, кажется…       — Нет сов? — Лунатик отвлекся от толстого тома, удивленно глянув на Гарри.       Гарри был готов провалиться сквозь землю, лишь бы прекратился этот допрос, в котором их шансы на победу заранее равнялись нулю.       — Вы… Ты читаешь про образование Когтеврана, да? — Гермиона вмешалась в разговор, успев взглянуть на название темы, которую в данный момент изучал Люпин. — Нам рассказывали много интересного об этом факультете.       И, кажется, пронесло.       Спустя полчаса, когда Гермиона почти залезла в историю нового времени, увлекательная беседа стихла. Получив толчок в бок, Гарри резко сел, выныривая из сна, в который провалился не так давно. В начале исторических споров Люпина и Гермионы. Он протер очки и вновь надел их.       — Не думал, что в Дурмстранге так хорошо дают историю Хогвартса, — он улыбнулся и убрал книгу в тумбу, понимая, что теперь он знает даже то, что не напечатали в этом издании.       Грейнджер улыбнулась в ответ и мысленно возрадовалась, что прочитала практически всю библиотеку. По крайней мере, Люпина можно будет отвлечь беседой о книгах, а Джеймс, Сириус и Гарри, как выяснилось, имеют привычку засыпать под нудные (для них) разговоры. Почему-то Гермиона думала, что эти трое сумеют найти общий язык.       — Подъем! — гаркнул Римус и тихо засмеялся, наблюдая за реакцией друзей.       Сириус и Джеймс, погрузившиеся в крепкий сон на несчастном подоконнике, одновременно подпрыгнули и осмотрели комнату заметно сонным взглядом.       — Вы закончили? — с зевком полюбопытствовал Поттер и проделал то же самое, что и его копия пару минут назад.       — Гермиона, между прочим, может конкурировать знаниями с Лили, — оборотень щелкнул пальцами и откинул покрывало в сторону. Время уже давно не детское. Хотя они и не дети.       Джеймс тихо фыркнул, а Гермиона расплылась в улыбке. Его, скорее всего, всегда можно будет отвлечь прекрасной мисс Эванс. Осталось только наладить контакт с ней, благо, ничего не знающей о начале их разговора, когда от них требовался ответ.       — Ну-у, — девушка просеменила к выходу из спальни, — всем спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — в унисон проговорили трое, за исключением Сириуса, успевшего слезть с подоконника и настежь распахнуть окно.       Блэк отличился и пожелал сладких снов, когда красавица (как он выразился) скрылась за дверью. Три включенных ночника одновременно погасли. Великая четверка решила оставить все беседы на утро.       Гарри расстелил постель и, раздевшись до футболки, нырнул под одеяло, искренне надеясь, что Рон догадается прихватить их вещи. Или что послание хотя бы дошло до лучшего друга.

***

Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требование разума.

      Рональд Уизли не был бы собой, если бы не перепутал что-либо. Покинув кабинет декана Гриффиндора, он быстро направился в свою спальню, стараясь не забыть все то, что сказала профессор. Но голова была занята другим — Макгонагалл поверила ему с первого раза и пожелала удачи в нелегком деле.       Комната встретила его храпом Невилла, пустой кроватью Гарри и отсутствием остальных. Очевидно, Дин и Симус все еще гуляли по школе. Главное, чтобы за их полуночные прогулки, факультет не получил очередной выговор. В последнее время их было слишком много. И случались они чаще, чем обычно.       Рон опустился на краешек своей кровати и надел медальон на шею, вспоминая количество оборотов, названное ему в кабинете.       — Семь полных, — уверенно проговорил он, ни на секунду не сомневаясь, что прав, — или десять? — сомнения закрались позже, когда Уизли понял, что не уточнил, сколько лет занимает один полный оборот.       Юный волшебник отчаянно проскулил и выбрал число наобум. Идти в кабинет декана второй раз было страшно. Макгонагалл только-только решила, что он обрел самостоятельность и полностью потерял любовь к шалостям. Но семейные ценности не теряются, так?       — Десять, — не факт, конечно, но вернуться он сможет всегда.       Сделав десять оборотов, он зажмурился и приготовился к телепортации. Собственно, именно это и произошло. Вихрь подхватил его вверх и через какие-то минуты, грозившие очистить его желудок от плотного ужина, опустил. Уизли не удержал равновесие и свалился на пол.       Рон плотно сомкнул губы, чтобы не разбудить присутствующих в комнате (а там определенно кто-то был), и с кряхтениями поднялся на ноги. Он окинул комнату изучающим взглядом и хмыкнул, гася в себе удивление от того, насколько все поменялось. Кровати были старее и уже, полы скрипучее, а вместо ночников — обычные свечи, уже погашенные спящими учениками.       Он аккуратно открыл дверь и покинул спальню, решив, как и сказала Гермиона, отправиться в выручай-комнату, где они обещали его встретить. Уже оттуда — в кабинет Дамблдора, а затем и обратно, в будущее. Сквозь окна в гостиную проникал лунный свет, поэтому ему удалось добраться до портрета без особых приключений, а заодно и не перебудить половину Хогвартса.       Портрет отъехал в сторону, кинув ему на прощание несколько вульгарных фраз. Рон не обернулся, чтобы узнать, кто так любит бранные выражения, но был уверен, что Полная Дама временно отсутствует. Или она просто не привыкла, что ее тревожат посреди ночи. «Маловероятно», — пронеслось в голове, стоило парню вспомнить, кто является главными заводилами школы на данный момент.       Рон бегом бросился на восьмой этаж, решив, что, чем скорее доберется до секретной комнаты, тем скорее сможет лечь спать, предварительно свесив на спасенную им Гермиону двухметровое сочинение по Защите от Темных Искусств.       Он резко затормозил за одним из углов, чуть не натолкнувшись на одиноко бродящего ученика. Некто шел ссутулившись, придерживая под мантией что-то большое и тяжелое. Он постоянно оборачивался, словно ожидал подвоха и был готов встретиться лицом к лицу с любым врагом, будь это даже тот-кого-нельзя-называть. Гриффиндорец затаил дыхание и вжался в стену, стараясь рассмотреть юношу. К его счастью (почти обернувшемуся несчастьем), молодой человек остановился, взглянув прямо на то место, где прятался Рон.       Дыхание перехватило, а пот выступил на лбу. Рон выхватил из кармана волшебную палочку. Он был готов сказать два заветных слова, практически не задумываясь о последствиях.       Нет. Мысли были. Сделай он это, и большая часть тех, кто мертв, будут живы. Сделай он это, и Гарри не будет избранным, а он не будет меркнуть на фоне лучшего друга. Сделай он это, и война никогда не заполонит мир.       Рон Уизли был готов убить человека.       Том Реддл лишь вздохнул, повел плечами и, сославшись на усталость, двинулся дальше по коридору. Сегодня он сделал еще один (возможно, неосознанный) шаг к становлению величайшим злом волшебного мира.