А ты попробуй

      Это было все так непонятно.       Девушка металась из холода в жар уже несколько недель, а то и месяцев. Атсуму тоже не мог осознать, что происходит между ним и шатенкой. Они переживали сложный период в их отношениях, которые таковыми было очень тяжело назвать. Поначалу все было чудесно — букетно-конфетный период, частые свидания, ночные побеги в круглосуточные магазины ради мороженого и частые просмотры фильмов прямо из машины в уличных кинотеатрах. Ради этого Мия уговорил Осаму выпросить у отца автомобиль, и это сработало. Парень был готов на все, чтобы видеть радость и улыбку на лице на тот момент любимой девушки. На тот момент. Атсуму пытался держаться, продолжать верить в то, что все ещё наладится и будет так, как было прежде. Он снова будет дарить Тито её любимые букеты тёмно-алых роз и баловать её вкусными булочками из какой-то старой пекарни. Он надеялся.       Тито тоже не теряла хватки. В отличие от своего молодого человека, она не перестала хотеть его касаться. Даже наоборот, она стала делать это гораздо чаще: держала его за руку часами напролёт, по возможности — каждый урок, лежала на нём каждый вечер и обязательно оставляла поцелуй на его глупой макушке. Но было одно заметное изменение. Она больше не говорила ему, насколько сильно его любит. Хиракаги было трудно произнести само слово «люблю». Оно стало опустевшим, слишком громким. Девушка чувствовала себя с каждым днём все страннее и страннее, словно её закинули в чан с кислотой и она медленно растворялась. Она уже не понимала себя. Стоило ли ей продолжать вести себя так, будто все в порядке — тоже было большим вопросом. Скорее, даже — огромным. Тито надеялась на то, что Тсуму опомнится. Думала, что он скоро снова начнёт приходить под её окна ночью, будет оставлять маленькие подарочки на подоконнике, увешивать весь дом милыми записками. Она ждала.       Они разучились любить. Не умеют. Попросту не могут.       Глаза. Постоянная стрельба ядовитыми взглядами, при одном из которых хочется бросить все, сбежать на край света, чтобы тебя никто никогда не нашёл, и зажить по-новому. Тито не так часто смотрела на Атсуму, но зато в такие моменты она, кажется, сжигала его. На его теле не осталось и миллиметра, куда бы девушка не устремила свои цвета светлой тучи глазки. Мия же смотрел на шатенку постоянно. Он, видимо, разбирал её по кусочкам, словно стараясь найти ответ на так и не озвученную загадку. Его взгляды были ядовитее самого опасного в мире плюща или укуса опасной змеи. Осаму не раз подшучивал над братцем, что блондин и шатенка были как Харли и Джокер — каждый старался навредить другому, сделать больно, чтобы это запомнилось навсегда.       Навсегда.       Когда они вместе были на зимних каникулах, в перерыве между учебой и сессией, они были по-настоящему счастливы. В загородном доме их остановилось четверо — братья Мия, Тито и Цири. Осаму и Хару ругались каждый день, если не каждый час. Они много чего не делили. Хиракаги и Атсуму на это лишь смеялись, хохоча так сильно, что порой у них невыносимо болел живот и сводило мышцы в районе позвоночника. В порыве такой истерики шатенка случайно разбила кружку. Она помнила, это как сейчас: раздался грохот. Сразу же повисла леденящая тишина, и все переглядывались между собой, пытаясь понять, что только что произошло. Через секунду Тито испуганно соскочила с высокого барного стула. Ещё бы мгновение, и осколок чашки впился бы девушке в босую ногу, но Тсуму успел остановить Хиракаги. Когда Хару хотела подойти к подруге и спросить, все ли в порядке, Осаму неожиданно для всех размахнулся и разбил тарелку. Атсуму переглянулся с братом. Они вскричали «На счастье!», и вся посуда, стоявшая до недавнего времени на столе, оказалась на полу.       Это было одним из самых тёплых воспоминаний в головах Хиракаги и Мии. — Тсуму? — шатенка присела напротив молодого человека в столовой и подперла голову рукой. — Мы можем поговорить?       Парень, словно выйдя из транса, поднял на неё взгляд и поморгал пару раз, ожидая, пока зрение прояснится. В его мыслях бушевал шторм, поэтому он даже представить не мог, о чем же сейчас можно будет поговорить с Тито. — Что-то случилось? — Случилось. Точнее, до сих пор происходит, — она недовольно поглядела на то, как блондин лениво отпивает чай из стакана. — Что между нами? — А что-то не так?       Девушка томно вздохнула. — Да. Всё не так, дорогой, ты просто подумай, — студентка взмахнула руками, — мы уже не те. То, что у других является отношениями, у нас это еле-еле можно назвать даже дружбой. Почему так, Атсуму? Почему?       Мия вздохнул и поднял тот холодный и уставший взгляд, который когда-то впервые заметила Тито. В то время, когда они только познакомились на общей паре физкультуры, именно так он смотрел на шатенку. Тогда они оба не хотели иметь ничего общего друг с другом. По всей видимости, как и сейчас. Хотя, возможно, это было не совсем так: девушка медленно начала поедать картошку из тарелки молодого человека, а тот в свою очередь взял в руку ладошку брюнетки. Как будто бы у них было все хорошо. — Может, мы стали остывать? — Тсуму отпил из стакана кофе. — Слово «люблю» стало пустым. Не думаешь?       Хиракаги подняла на него глаза и тяжко вздохнула. Сейчас, именно в этот момент, ей было сложно это принять, но она действительно хотела закончить эту бессмысленность. Это… «подобие» отношений изжило себя. Правда, их признания в чувствах оставались всего лишь громким словом.       Они разучились любить. Не умеют. Попросту не могут. — Расстанемся?       Мия медленно отпустил её руку. — Да. Спасибо за все месяцы и наши воспоминания. — Взаимно, Атсуму.       Они одновременно встали со своих мест и, одарив друг друга фальшивой улыбкой в последний раз, разошлись. Сжечь мосты между ними теперь не казалось такой сумасшедшей и глупой идеей.

***

      Тито, поправляя фартук, стояла у прилавка в своём собственном магазинчике. На полках лежали многочисленные сладости, кружки, посреди помещения стояли небольшие прилавки с домашней выпечкой. Прошло несколько лет после выпуска из института, и наконец-то она исполнила свою мечту. Девушка вдыхала сахарный запах, чувствуя, как он заполняет легкие. Хиракаги перевернула табличку на витрине. За стеклом показалось слово «Открыто!». Шатенка вставила ключ в кассу, поправила пакетики мармеладок на стойке и улыбнулась первому посетителю. В голову резко ударил аромат крепкого мужского одеколона. Одно за одним стали всплывать воспоминания: — Я хочу свой магазин, — произнесла Тито, поставив перед Атсуму тарелку с её самодельными булочками.       Парень с наслаждением надкусил выпечку, выпачкавшись в сахарной пудре. — Откроешь, — сказал он с набитым ртом. — Я верю в тебя.       Девушка помотала головой и потёрла глаза. — Мне, пожалуйста, два круассана, — попросил молодой человек, не отрываясь от своего сотового. Он кому-то писал сообщения. Это выглядело весьма агрессивно. Хозяйка магазина предположила, что он ругался со своим собеседником.       Хиракаги сложила изделия в бумажный пакетик и протянула покупателю, параллельно подсчитывая, сколько они будут стоить. Парень, глубоко вздохнув, прошептал себе под нос «сволочь» и убрал сотовый в карман своих джинсов. — Простите? — Нет, нет, это не Вам, извините, — он замахал ладонями.       Подняв взгляд на него, Тито узнала в этом уставшем мужчине того сорванца Мия, с которым рассталась в студенческие годы. Она расплылась в удивленной улыбке — кажется, сам Атсуму пребывал в не меньшем шоке. — Всё таки исполнила свою мечту, да? — он хмыкнул. — А я говорил, что у тебя получится.       Хиракаги кивнула. С приходом Тсуму пришла и та забытая, как ей казалось, боль, которая только недавно утихла в разбитом сердце. Не стоит озвучивать, сколько бессонных ночей девушка провела в своей спальне, уткнувшись лицом в подушку. Было понятно, что их количество точно переваливало за отметку месяца. Она рвано вздохнула. Ей было приятно увидеть возмужавшего бывшего парня, зная, что у него есть работа — он заглянул к ней в официальном костюме, — и, видимо, дама сердца. О последнем шатенка догадалась по блеснувшему на свету обручальному кольцу на безымянном пальце. Естественно, у самой Тито тоже был молодой человек, и, очевидно, что стабильный заработок. Но она вновь почувствовала ту съедающую пустоту изнутри, которая была, когда они расстались. — Приходи ещё. — Обязательно.       Тсуму разочарованно окинул её взглядом в последний раз. Его помолвка была отменена, на работе его понизили и перевели в другой филиал в совершенно другую страну, и сегодня — последний день, когда Мия был тут. Рядом с Тито. Ему снова стало больно, как в те несколько месяцев после расставания. Он вспомнил всё то время, когда приходил с учёбы домой, ложился на кровать и часами напролёт пялился в потолок. Он много думал, и это точно знатно потрепало его нервы.       Нет, они, может, и пытались забыть. Но этого никогда не забудешь.       Они разучились любить. Не умеют. Попросту не могут.       И они оба сломаны.