***
Ямагучи, оба с раскрасневшимися щеками, вышли из спортивного зала. Если Тадаши смог переодеться из спортивной формы в школьную, то его сестра так и играла в юбчонке с рубашкой. Единственное, что она позволила себе сделать, это снять и убрать в сумку эту самую юбку, потому что под ней были короткие пижамные шорты. Девушка благодарила утреннюю себя, которая опаздывала и не заметила, как собралась, почти не переодевшись из домашней одежды. Если бы мама ей об этом не сказала, то, шатенка была уверена, она бы пошла в школу в плюшевых тапках. Тито расчесала пальцами волосы. Её форма прилипала ко всему телу, что было весьма неприятно. Девушку поморщилась и оттянула от спины рубашку. — О, Тсукки, — она заметила вышедшего из раздевалки парня. — Делись. — Чем? — волейболист удивленно посмотрел в свои ладони, а потом перевел взгляд на подругу. — Одеждой, — Ямагучи хмыкнула. Кей, что-то недовольно бормоча, снял с себя огромный желтый свитер и отдал его девушке. Она что-то радостно пролепетала и, натянув кофту сверху, под ней расстегнула и сняла рубашку. Парень с каким-то сомнением оглядел Тито и, улыбнувшись, покачал головой. — Цыплёнок. — Что? Он сунул руки в карманы и зашагал к стоящему у выхода из здания Тадаши. — Ты цыплёнок. Неразумный, маленький и не способный выжить без мамочки. — А то я смотрю у тебя материнский инстинкт заработал, — она хлопнула его по спине и быстрее него ускакала к брату. Тсукишима выдохнул и усмехнулся. С кем поведёшься, от того и наберешься.***
Вечерний тёплый ветер охлаждал разгоряченные после тренировки тела волейболистов. Тито все ещё не могла связать то, что её позвал тренер, с хотя бы более-менее правдоподобным. Все, что ей приходило в голову — «это все сон». Она шагала к дому в каком-то трансе. Тадаши и Кей о чем-то оживлённо спорили, обсуждая одно, второе, третье… Эти разговоры младшая Ямагучи слышала отрывками. Девушка споткнулась об камень и уткнулась носом прямо в спину Тсукишимы. — Прости. — Ты извиняться умеешь? Не знал. — Не язви, а, — она стукнула его в плечо. — Я все ещё понять не могу. Почему именно я? Кто-то из вас был в сговоре с тренером? Парни переглянулись. — Ты бредишь. Тито кинула им что-то обидное, и, сложив руки на груди, продолжила шагать. Однако ей показалось, что чего-то не хватает. Перебирая в голове каждую деталь её пути до дома, девушке становилось не по себе. Все больше и больше изнутри пробирала волнение. Её ладони вспотели, и она, вытерев их об шорты, встревоженно встряхнулась. Ямагучи обернулась на брата с другом и, снова мимолетом взглянув в конец улицы, вернула к ним глаза. — Где Джек? — Сюрприз, — Тадаши расплылся в слегка ядовитой улыбке и прошёл мимо шатенки. Из-за поворота выглянула женщина с чем-то непонятным в руках. — Ма-а-ам? — девушка быстро приблизилась к домохозяйке и с отвращением посмотрела на котёнка в её руках. Нет, нет, это не их… У них была собака. Большая такая, золотистая, на трёх лапках. — Где Джек?.. — Ох, детка, он… — Отошёл в мир иной, — ответил волейболист и забрал у матери нового домашнего питомца. — Это Ирис. Не веря своим ушам, Тито с совершенно пустым выражением лица смотрела то на брата, то на родительницу. Мама что-то ей шептала, по всей видимости, просила хотя бы не истерить, но было уже поздно. Её глаза медленно наполнялись слезами, и те стали оставлять мокрые дорожки на щеках девушки. Шатенка до боли сжала кулаки и, оттолкнув Тадаши, ринулась в дом. — Я ночую у Кея. — Тогда я с то… — НЕТ, — крикнула девушка, с яростью в глазах посмотрев на волейболиста. — Спи со своим… Ирисом. Она будто выплюнула имя котёнка. Это был его котёнок. Парень так долго мечтал о своём собственном домашнем питомце, что он даже ни капли не горевал по утрате их лабрадора. Сколько Тито себя помнила, Джек любил только её: приносил ей свои игрушки; был рядом и слизывал все слёзы, когда ей было плохо; охранял от местных хулиганов; таскал у Тадаши сладости, когда пацан не хотел делиться ими с сестрой. Это был её пёс. Он был самой умной собакой, которую девушка только встречала. Казалось, что он понимал все, что она ему рассказывала, все, что было у неё на душе. Ямагучи не знала, что её останавливало от того, чтобы не убить злорадствующего брата. Возможно, это была та самая любовь к Джеку, благодаря которой девушка все ещё не наложила на себя руки. — Я позвоню твоим родителям, — оповестила женщина Тсукишиму и, чмокнув дочь в щеку, проводила их до поворота на улицу парня. Кей, все ещё неся школьную сумку шатенки, не решался нарушить тишину. А что спрашивать-то собственно? Больно ли ей? Больно, без сомнений. Страшно ли? Разумеется страшно, что за вопросы. Блондин дал самому себе мысленную пощёчину и нахмурился. — Почему ты захотела переночевать у меня? — Я не могу видеть лицо Тадаши, — тихо ответила она. Её голос хрипел, дыхание было сбитым. Парень сразу понял, Тито не может остановить плач. — Это же… Он поступил невероятно подло. Мог хотя бы так не радоваться. Тито громко и рвано вздохнула, дрогнув. — Джек был моим самым близким и лучшим другом. — Даже лучше меня? — Тсукки, — девушка усмехнулась и, утерев явно не последнюю за вечер слезу, посмотрела на волейболиста. — Лучше тебя никого и никогда не будет. Парень на секунду притормозил, вглядываясь в шатенку поверх очков. Это точно Тито? Или на неё так повлияла потеря пса? Осознав произнесенные ею слова, Кей покраснел и закрыл рот рукой. Черт… Он шёл чуть позади неё, смотря на то, как она медленно успокаивается. Так странно видеть по сути привычное для тебя зрелище под другим углом. Весьма странно. Ранее совершенно обычная, ничем не примечательная младшая Ямагучи выглядела как один большой комок сарказма, непонятных тупых комиксов и сериалов, а ещё каких-то шуток, которые она переняла у Тсукишимы. Её внешность не была чудом, она часто носила огромные бесформенные толстовки, старые, чуть ли не дырявые кроссовки, потёртые спортивки. По крайней мере, именно такой её запомнил Кей с самого их детства, когда они стали собираться у кого-нибудь на выходных ради того, чтобы провести совместное время за какими-нибудь книгами или играми. В последних Тито души не чаяла, и это было ещё одним фактором, почему волейболист считал девушку самой обычной. Сейчас же… Сейчас во взгляде Тсукки на неё что-то поменялось. Её тёмные, средней длины волосы развивались на холодном ночном ветру; его свитер, смотревшийся на ней, словно картофельный мешок (да-да, парень не смог удержаться от того, чтобы не назвать девушку картошкой), на данный момент выглядел на ней невероятно уютно. Ямагучи, не выделявшаяся ранее абсолютно ничем, стала другой. Или же это изменился сам Кей… Во всяком случае, сейчас, именно в эту секунду, от Тито исходило то самое домашнее и нежное тепло, которое ранее Тсукишиме с трепетом дарили только родители. Парень помотал головой. Нет, он просто не мог в неё влюбиться, нет. Он верит в лю- в дружбу! В дружбу между парнем и девушкой. Правда ведь?***
— Здравствуйте! — воскликнула Ямагучи отцу и матери волейболиста. Женщина, мягко улыбнувшись, сразу же вручила ей в руки огромную кружку с какао, которую, кстати, Тито просила каждый раз, когда бывала у Тсукки дома. — Спасибо большое. Как Вы? Пока девушка завела какой-то пустой и повседневный разговор с блондинкой, Кей, потерев переносицу, занёс все вещи к себе в комнату. Он включил свет, задвинул занавески, подвинул свою подушку ближе к стене и достал из шкафа ещё одну, намереваясь её застелить в наволочку. Волейболист привык делить с подругой одеяло. Хорошо, что оно было просто огромным. Интересно, что же они будут делать целую ночь на этот раз: сядут читать очередную книжку, начнут новый сериал, посмотрят какой-нибудь фильм, или наконец-то просто по-человечески поспят? Наверно, о последнем Тсукки мог только мечтать. Если шатенка оставалась у него на ночь, то эта ночь была продолжением самого обычного активного дня. Ямагучи листала фотографии в телефоне. Словно огромная волна, ностальгия по прошлому и их беззаботному детству накатила с головой. На экране мелькали события, которые девушка всем сердцем хотела бы повторить, и она испытала непонятное чувство дежавю. Вот они сидят на лестнице в их среднюю школу. Тут они, пробыв на речке несколько часов, стояли посреди парка и ели мороженое, которым в будущем Тадаши отравился. А здесь Тито и Кей танцевали. Это была какая-то вечеринка по окончанию ещё одного этапа их жизни и по переходу в старшую школу. Интересно, сколько им было на той фотографии. Девушку пробрала странная дрожь, и она снова ощутила, будто бы это всё уже когда-то было. «Если есть дежавю, значит, я на правильном пути», — подумала Тито и рухнула на только что застеленную кровать волейболиста. — Я только что её заправил… — Зачем заправлять, если мы сейчас снова в неё ляжем? — она продолжала листать фотографии, время от времени поглядывая на друга. — А я-то думал, что бы опять просидим за видеоиграми, — парень пожал плечами и плюхнулся рядом, заглядывая в телефон шатенки. — Ты опять за свое? — Вот и нет. — А вот и да, — Кей закатил глаза и слегка стукнул девушку по затылку. — Закругляйся. Какао вот-вот остынет. Ямагучи что-то промычала и, продолжая смотреть в гаджет, лениво потянулась за кружкой. Напиток внутри неё и вправду стал медленно остывать, поэтому первогодка выпила половину почти что залпом. Она оставила чашку обратно в сторону и, задержавшись на одной фотографии, стала в неё пристально вглядываться. Рассматривая каждую мелочь, Тито всё больше и больше краснела. Это могло означать только одно — надвигающуюся истерику. — Так, тебе хватит, — Тсукишима выхватил из её рук сотовый и загрёб её в свои объятия, упав обратно на подушку. Он почувствовал, как подруга начинает тихо всхлипывать, издавать непонятные стоны и сжимать руки в кулаки, готовясь бить матрас. На той самой фотографии была она, он и пёс. Джек приветливо вилял своим хвостом. В тот день он даже облизнул Кея. Парень будто бы почувствовал то ощущение неприятной собачьей слюны на своей щеке. Однако это были лишь простые, полные горя и боли слёзы Тито. Ямагучи плакала навзрыд. Сердце разрывалось и обливалось кровью, когда до шатенки доходило осознание того, что её пса больше нет рядом с ней. Она крепко сжала в руках спальную футболку волейболиста и залила всё его плечо каплями с остатками туши и подводки. Тсукки что-то недовольно пробормотал, а после оттянул девушку от себя. Он взял её лицо в руки и заставил её посмотреть ему прямо в глаза, чтобы та не отводила взгляд. — Послушай меня, Ти. Джека нет, — он сам рвано выдохнул, видя, как Ямагучи готовиться к новому залпу слёз. — Джека нет, и это, несомненно, жутко больно. Но помнишь, как однажды мы с тобой разговаривали? Каждая душа сможет переродиться. И Джек тоже. Он будет в каждой собаке, которую ты возьмёшь в будущем. Ты же веришь мне, правда? Тито что-то промямлила и вновь шмыгнула носом. — Придёт время, и ты найдешь отголоски Джека в другом животном. Жизнь на этом не кончается, Ти, тебе придётся принять это, — Кей мягко поцеловал шатенку в уголок губ и снова прижал её к себе, крепко обнимая.***
— Что вас интересует? Здесь была весьма активная и радостная, но одновременно унылая и грустная атмосфера. Тут было жутко шумно, невероятно воняло, а под ногами чавкала земля из-за постоянно льющейся на неё слюней. Питомник был переполнен самыми разными и непохожими друг на друга собаками. Они лаяли с каждого уголка огромной площади заведения, да так, что паре было сложно услышать волонтёра. — Смотри, смотри! Какая лапочка! — восклицала Тито, бегая от одного вольера к другому. — Может, его? Или его? Ав-в-в, погляди на эту красавицу! Кей качал головой, скромно улыбаясь. Пока девушка выбирала себе нового домашнего питомца, мужчина то и дело поправлял галстук во время разговора с работником питомника. Ему было не по себе тут находиться, однако чего не сделаешь ради этого «ребёнка». Тито, сквозь сетку почесав одного бультерьера за ушком, будто бы оказалась в огромном пузыре, заглушающем весь остальной мир. Девушка слышала только одно мягкое и высокое тявканье, которое физически нельзя было расслышать в суматохе. Она, отойдя от клетки, прошла по прямой и присела на корточки к одному светлому, чуть заляпанному грязью малышу. Шатенка протянула к нему палец, и щенок, секунду подумав, аккуратно укусил её за его кончик. — Миссис Тсукишима, вас что-то заин… — Он, — девушка, еле сдержав накатывающие слёзы, широко улыбнулась малюсенькому лабрадору. В её голове крутилось воспоминание, как в самый первый день, когда у неё появился Джек, пёс аккуратно укусил её за указательный палец. Волонтер вытер щенка полотенцем, застегнул на нем красивый, чуть ли не бархатный ошейник и отдал его в руки девушке. Она, незамедлительно поцеловав его в носик, стала нежно его гладить. — Ну что, добро пожаловать в семью, Джек-младший, — Тсукки, приобняв жену за талию, растянулся в улыбке.