А ты попробуй

      Тито передернуло. Откуда-то со стороны посыпались очередные подколы над связующим Аобаджосай. Она никогда не любила, что другие участники сборной насмехаются над Ойкавой, пускай он был тем ещё заносчивым и самовлюбленным козлом. Девушка часто вставала на сторону Тоору, и ей даже приписывали с ним роман, однако, после того, как Хиракаги открыто объявила о своих отношениях, все сплетни и слухи прекратились. Всё произошло очень быстро и неожиданно — шатенка пришла поддержать команду на матче и поцеловала Матсукаву. Наверно, даже сам парень этого не ожидал. Зато ту самую игру они выиграли. — Ты достал, — она дала ему затрещину, цокнув языком. — Отстань от него. Не маленькие уже. — Ну мам, — откликнулся Иссэй, потерев затылок. Он откинулся на спинку стула и надул щёки. — Порой мне кажется, что его ты любишь больше меня. — Тебе ещё раз вмазать?       Блокирующий сразу же замахал руками, нервно улыбаясь.       Видимо, не стоит говорить о том, что девушка бьет сильно. И очень-очень больно.       Она выдохнула и потерла переносицу. Её голова была забита далеко не тем, чтобы разнимать волейболистов во время их ребяческой ссоры. Впереди были не только матчи сборной, но и другие мероприятия, которые ей предстоит открыть. Быть ведущей для каждого праздника или какого-нибудь школьного события интересно, но жутко утомительно. В её разуме совсем не умещалась обычная ерунда, присущая всем подросткам. Все её мысли — это тексты выступлений, какие-то песни, имена важных шишек, которые присутствуют на почти всех открытиях, стихотворения и… ещё что-то, но, видимо, не сильно важное.       Тито зевнула. За окном по небу разливались тёплые краски закатного солнца. Матсукава опять будет допоздна на тренировке, а она на репетиции. Впереди весенний фестиваль, куча эмоций и чувств, множество представлений, танцев и красок, однако девушка не горела желанием приблизить это событие. Она посмотрела на часы, закинула на плечо сумку и потянулась к Иссэю. — Ты уже уходишь? — он стал медленно отодвигаться от неё, дразня. — И даже не поцелуешь?       Хиракаги хмыкнула и выпрямилась. — Нет. Я, может быть, вечером приду, — в её кармане зазвенел телефон, уведомляя о новом сообщении. — Всё, я убежала, Рику меня уже ждёт. — Стой, я же пошутил! — парень подскочил с места и схватил шатенку за запястье, притягивая её к себе. Позади послышалось «Заканчивайте сюсюкаться!» от Ханамаки. Блокирующий скорчил другу рожицу, показывая язык, и повернулся к девушке. — Бестолочь, — она улыбнулась и поцеловала молодого человека, приподнявшись на носочки. Взъерошив его и без того беспорядочные волосы, Тито стремительно покинула зал, оставив волейболиста наедине со своими мыслями.       Кто такой Рику?

***

— Прости, немного опоздала, — влетела в актовое помещение Хиракаги, кидая сумку куда-то в угол.       Телефон разрывался от количества звонков, поступавших каждый день в одно время, словно по расписанию. Девушка скинула первого, второго, третьего, с четвертым она перекинулась парой слов, так как это был генеральный постановщик всего праздника, а вот пятым оказался Матсукава. Точнее, его мама. Мило побеседовав с женщиной, Тито расплылась в нежной и тёплой улыбке — во время разговора на заднем фоне скакали младшая сестричка Иссэя и его кот, отец звонко смеялся, а по интонации собеседницы шатенка поняла, что та улыбалась. Рику, напарник Хиракаги, потряс её за плечо и расхохотался, когда она отшатнулась от него, испугавшись. — Неужели я такой страшный? — Отвали, — девушка тоже рассмеялась, отложив сотовый и папку бумаг со сценариями на стол. — Что уже сделали? — Ничего, кроме танца на вступлении, — он, успокоившись, почесал голову, — и то, придется переделывать. Директор сказал, чтобы мы выходили на сцену и кружились в это время в танце. — А попроще? — Ну короче, нам нужно станцевать вальс в начале, а потом разойтись, как обычно, и начать открытие, — Рику выхватил у подруги бутылку воды из рук и сам отпил, краем глаза заметив то, как она обиженно надула губы. — Всё, как обычно — ничего не понятно, но очень интересно.       Она поднялась на сцену с планшетом в руках, к которому были прикреплены несколько страниц. Девушка прочистила горло, «подобрала» выражение лица и начала считывать текст, изображая из себя главного репортера фестиваля. Кавамура присел на хлипкий стульчик напротив шатенки и внимательно наблюдал за её сменой эмоций, движениями и дыханием. — Я не могу! Я просто не могу произнести это на одном вдохе! Это почти невозможно! — Ключевое слово — «почти», — из-за кулис выглянул постановщик. Мужчина поправил на себе пиджак и, кивнув Тито головой в знак приветствия, спустился к Рику. — Добрый вечер. Рад, что вы откликнулись на мою просьбу.       Кавамура, резко подскочив с места, тут же повалился на пол — стул оказался настолько ненадежным, что одно движение задницы светловолосого его сломало. Хиракаги, расхохотавшись, поспешила на помощь другу, а Хирото-сан, не сдерживая широкую улыбку, поднял разлетевшиеся железки и поставил их рядом с кладовой. Рику, залившись краской от неловкости, все же пожал руководителю руку и легко поклонился. Главпост сразу же завалил ведущих вопросами об их костюмах, фоновой музыке и том самом вальсе, который они должны были исполнить в начале. — Честно говоря, мы ещё даже не пробовали это станцевать, — призналась Тито, поправив волосы. Они то и дело падали ей на глаза. — Зовите остальную группу, будем импровизировать, — мужчина потер подбородок и махнул рукой.

***

      По прошествии порядком двух часов совсем стемнело. На улице загорались редкие темно-оранжевые фонари, вдалеке шумела автотрасса, откуда-то раздавались звуки громкой, но при этом спокойной классической музыки. Деревья мягко шуршали, тёплый ветер, совсем непривычный для ранней весны, обволакивал тело, и прохожие чувствовали себя, словно в невесомости. На лицах людей появлялись беспричинные улыбки. — Нет-нет-нет! Ногу ставите неправильно! Ты шагаешь сюда, и она туда же, поэтому вы начинаете падать! — Хирото закрыл лицо руками и наигранно заплакал. Что ж, актера видно издалека. — Заново, и сделайте так, чтобы этот раз был последним!       Тито устало вздохнула, зарычала и наконец-таки завязала из надоедливых длинных волос хвост. Она задумалась насчет того, что перед выступлением попросит сделать ей не привычные кудри, а два колоска — так наряднее и в сотню раз удобнее. Танцоры выстроились на сцене в исходную позицию. Ведущие начали медленно выплывать из закулисья; они оба пару раз покружились и, встав перед друг другом, медленно поклонились. Хиракаги постаралась сделать такой легкий и женственный реверанс, на который она только была способна, и, кажется, его она больше ни разу в жизни не повторит. Рику и Тито взялись за руки и вновь начали крутиться, перемещаясь между другими танцующими парочками. Кажется, директор вновь расплакался, только уже по-настоящему. Видимо, это было лучшим вальсом, который он видел в своей жизни. — Прекрасно! Это просто прекрасно! У меня нет слов! — вскричал мужчина, как только ведущие остановились на своих местах и приготовились сказать свою вступительную речь. — Теперь ваша задача не терять такого высокого ранга вашего танца ещё… — он загибал пальцы, считая, — шесть недель. Всем спасибо, вы молодцы! Все свободны!       У Кавамуры и Хиракаги, кажется, челюсть отвисла. Конечно, они не знали конкретную дату начала фестиваля, но не настолько недалёкую! Выключив в зале свет и ожидая, пока напарник закроет помещение на ключ, девушка начала молиться всем известным богам, чтобы вся их дружная (не совсем) команда успела полностью подготовить постановку к открытию мероприятия.       На улице резко похолодало. Шатенка, ладошкой помахав другу вслед, нырнула в огромную толстовку, которую стащила у Матсукавы и носила её с собой весь день. Кофта оказалась настолько огромной, что кончики пальцев девушки оказались там, где по сути должны были быть локти. Тито стала вглядываться в другой конец улицы — оттуда ей навстречу шёл знакомый силуэт. Однако, ей стало не по себе, будто бы этот самый «знакомый силуэт» не предвещал ничего хорошего. Девушка, закинув сумку на плечо и поправив на себе свитшот, зашагала в противоположную сторону на ускоренном шаге. Где-то внутри таился непонятный страх в смеси с волнением.       Каждый раз, когда Хиракаги оглядывалась назад, ей казалось, что за ней следят. То нечто, что следовало за ней от самого театра, настигало её с каждой секундой, и именно поэтому девушка уже почти что бежала к своему дому. А бежать было, к слову, ещё очень долго. Тело пронизывали порывы ледяного ветра, поэтому она шмыгнула носом и потерла холодными руками и без того замёрзшую шею. Шатенка, вновь посмотрев назад, не обнаружила темного силуэта. Казалось бы, этому можно обрадоваться, но ситуация была из разряда «когда ты видишь паука — это ещё цветочки, а вот когда ты его уже не видишь — собирай манатки и сжигай дом к чертям собачьим». Девушка, оступившись, полетела вниз с громким визгом, пока её кто-то не подхватил. Она облегченно выдохнула, но посмотрев на спасителя, ещё раз вскрикнула. — Чего орёшь-то? — Иссэй, мать твою! — Тито схватилась за кофту и склонилась к коленкам. Дыхание сбилось, а сердце, кажется, выплясывало что-то похожее на румбу. — Господи Иисусе…       Парень широко улыбнулся и поднял с земли упавшую сумку, пока Хиракаги пыталась отдышаться. Матсукава, убрав телефон в карман, подал девушке руку. — Ты бежала что ли? — Не каждый день ты видишь какую-то стремную фигню, которая тебя преследует! — она ухватилась за его ладонь и встревоженно посмотрела ему в глаза. — Теперь же я в безопасности, да? — Конечно, — волейболист к ней чуть склонился и поцеловал, чтобы хоть каплю успокоить.       Именно такой он видел её каждую субботу за просмотром фильмов ужасов, каждую прогулку поздней ночью, или когда она узнавала о неожиданно назначенной репетиции, когда у неё уже были намечены планы с молодым человеком. Именно со страхом в глазах, волнением и поиском поддержки он представлял её, когда кто-то упоминал «напуганную Тито». Он любил её именно такой.

***

      Её день не задался с самого утра. Мало того, что она разругалась с матерью, так ещё и репетицию назначили в самый неудобный момент. И когда же ей, по их мнению, готовиться к экзаменам? Или она сдаст их по щелчку пальцев? Хиракаги устало потёрла лицо и отворила двери тренировочного зала. С другого конца помещения ей присвистнул Тоору, а следом послышался хлопок. По всей видимости, это Ива-чан дал другу подзатыльник. Девушка поклонилась волейболистам и уселась на свой любимый стул, который уже никто никогда не занимал. — Ты сегодня поздно, — Матсукава присел перед ней на корточки. Он взял её за руку и улыбнулся. — Сильно устала? — Настолько сильно, что я готова проспать целые сутки, — шатенка приложила их переплетенные пальцы к своей щеке. — Фестиваль через три недели, и мы уже почти все сделали, но Хирото-сан продолжает ставить репетиции каждый божий день. Я так когда-нибудь умру. — Только от моей руки, — парень оставил на её лбу лёгкий поцелуй и, отсалютовав, вернулся на поле. Ханамаки что-то недовольно пробормотал другу, словно он его ревновал. И причём нехило.       Тито усмехнулась и закуталась в олимпийку блокирующего. Она полностью пропахла им — тем самым мужским запахом; смешанные между собой ароматы одеколона и самого тела Иссэя. Девушка поблагодарила молодого человека за то, что он предусмотрительно снял куртку и оставил её, и теперь от неё не несёт потом. Хиракаги закрутила на макушке пучок, запустила руки в рукава, отключила сотовый и удобно устроилась на своём месте. Её мысли расплывались, и голова переставала работать так, как работала буквально двадцать минут назад, когда девушка обсуждала с Рику то, какая погода может быть в день открытия. Тито ещё несколько минут рылась в своих воспоминаниях с разными разговорами, а после, не выдержав, отключилась. Она погрузилась в какой-то яркий и приятный сон, поэтому сквозь дрему улыбалась. Её не будили даже громкие удары мячей об пол или ссоры Иваизуми и Ойкавы по поводу очередного прокола связующего.       Матсукава, услышав свисток от окончании тренировки, поклонился наставнику и зашагал к шатенке. Он закинул на плечо полотенце и уж было хотел начать рассказывать ей смешную историю из школьного дня, как заметил, что Тито слишком тихо себя ведёт. Это странно, особенно для такой вспыльчивой и активной девушки. Парень, попрощавшись с остальными волейболистами, присел на пол перед Хиракаги. Он наблюдал за тем, как медленно вздымается её грудь при спокойных глубоких вдохах; как её губы изгибаются в мягкой улыбке. Резинка, не выдержав напора её пышных волос, лопнула, и волосы волнами рассыпались по щекам и плечам девушки.       Иссэй уже не в первый раз ловит себя на мысли, что он может подолгу засматриваться на свою девушку, рассматривая каждый изгиб её лица, родинку, морщинку или маленькую выемку от ямочки. Наверно, если бы он был художником, он смог бы нарисовать её по памяти и с закрытыми глазами. Он любил её именно такой — уставшей, сонной, раздражённой какой-то мелочью, с синяками под глазами из-за бессонных ночей, проведённых один на один со сценариями, с грязными волосами и в огромной мешковатой одежде. И Матсукава каждый раз, видя Тито такой, влюблялся в неё ещё сильнее.

***

— Хиракаги! — воскликнул генпост, заметив приближающуюся шатенку и стараясь перекричать громкую толпу. Мужчина поманил её рукой и поправил на себе пиджак. — Ты готова? Все в порядке? Прическа, макияж, наряд?       Она, воодушевившись, положительно кивнула головой. — Мы можем начинать? Вот-вот пробьёт двенадцать, — девушка взглянула на наручные часы и одернула обратно рукав красочного платья. — Да, конечно. Выложитесь на все 120 процентов! — Мы постараемся, Хирото-сан!       Тито развернулась и зашагала в сторону закулисья, стараясь держать самую прямую осанку из всех возможных в мире. Как только девушка завернула за угол, она рвано выдохнула и нервно хохотнула. Кажется, ещё чуть-чуть, и у неё начнётся мандраж. Конечно, у неё было много зрителей — к примеру, актовый зал студии, спортивные залы с полными трибунами людей. Однако столько, сколько присутствовало сейчас, не было никогда. Наверно, о таком она могла думать только в страшных снах. С другой стороны сцены, чуть не запутавшись в темно-бардовом занавесе, встал Рику. Он ободряюще улыбнулся и показал «класс». Хиракаги ответила тем же и, как только прозвучала первая мелодия оркестра, её будто бы пробило током.       Заиграла нежная мелодия вальса. Пары профессиональных танцоров высыпали на сцену, закружившись. Они двигались, словно слившись с музыкой в одно целое. Момент, и все остановились. Они сделали шаг назад друг от друга и, пропустив вперёд ведущих, снова прильнули к партнерам. Тито и Кавамура поклонились друг другу. Девушка постаралась воспроизвести тот самый реверанс, который сделала на одной из первых репетиций, и, кажется, у неё это получилось. Толпа зрителей, состоящая из более тысячи людей, затихла. Вновь прогремел оркестр, и пары, включая ведущих, снова затанцевали. — Добрый день, дорогие гости и телезрители! — начал Рику, остановившись на своём месте после вальса и взяв в руки планшет с микрофоном. То же самое сделала и Хиракаги. — Мы рады приветствовать вас на открытии такого грандиозного события, как Ежегодный весенний фестиваль! — она, чуть расслабившись, встретилась взглядом с генеральным директором — он одобрительно ей улыбнулся и рукой попросил продолжать.       Иссэй, стоя почти перед самой сценой, наблюдал за девушкой. За её движениями, эмоциями, мелькающими на лице, легкой улыбкой и развивающимися на легком ветру волосами. Он видел, как её переполняло волнение, дрожь проходила по всему телу, а та самая «легкая улыбка» была вовсе не легкой, а нервной и тяжело дающейся. В его голове снова промелькнула мысль о том, что он невероятно любит Тито. Матсукава спросил время у Хирото-сана. Парень потёр руки и зашагал к лестнице на сцену. —… А сейчас предоставляется слово тому, о ком никто не могу подумать! Волейболисту из академии АобаДжосай, играющему на позиции блокировщика — Иссэю Матсукаве! — провозгласил Кавамура и, подмигнув соведущей, жестом указал на парня. — Здравствуйте! — воскликнул темноволосый, остановившись посередине сцены. Он поклонился публике и поднял взгляд на ничего не понимающую Хиракаги. — Я решил приостановить главную церемонию открытия фестиваля на свой страх и риск и, как я вижу, у меня это очень даже получилось.       «Что ты творишь, Матсукава?..», — встревоженно спросила девушка у себя в мыслях. — Сегодняшний день — не только праздник Весны для нас всех. Сегодня день рождения прекрасной Тито Хиракаги. Наверняка ты забыла об этом, правда? — он, широко улыбаясь, сделал к ней шаг. — Поэтому я прошу вас наполнить сегодняшний день для вас же самих яркими красками и незабываемыми чувствами! Что же касается Тито…       Парень снова шагнул навстречу шатенке и мягко прикоснулся к её локтю. — Я поздравляю тебя с твоим днём, моя самая прекрасная, красивая и необыкновенная принцесса. Я тебя никому никогда не отдам, и это угроза для каждого парня! — Иссэй мельком взглянул в одну из камер.       Хиракаги переполняли эмоции — она была на грани того, чтобы разрыдаться. Мало того, что обычно ленивый Матсукава решился на ТАКОЕ, так ещё и в тот момент, когда ей нужна была его поддержка! Её лицо озаряла широкая блестящая улыбка, и глаза сверкали капельками слез. Именно такой её любил Иссэй — счастливой, не знающей, что сказать, совершенно растерянной и до безумия влюблённой. Кажется, он еле удерживал себя от того, чтобы усыпать девушку поцелуями. — Я люблю тебя любую, Тито Хиракаги, и я заявляю об этом на всю страну.