Символы

They told me once, "There's a place where love conquers all" A city with the streets full of milk and honey I haven't found it yet, but I'm still searching All I know is a hopeless place that flows with the blood of my kin Perhaps hopeless isn't a place, nothing but a state of mind They told me once, "Don't trust the moon, she's always changing" The shores bend and break for her And she begs to be loved, but nothing here is as it seems — Ashley Frangipane

***

      Пока пальцы Дэниела постукивали по столу, чтобы хоть как-то разнообразить времяпрепровождение, Хенли топила в себе желание раскрыть обуревающее её раздражение через резкий вдох или ядовитый взгляд. Они сидели за книгами вот уже несколько часов. Походы в публичную библиотеку Нью-Йорка давно стали для фокусников привычкой, но Ривз никак не могла подавить разъедающую изнутри зависть от того, что Дэнни вечно заканчивал «изучение» своих книг в два раза быстрее.       Атлас этого не замечал. Как только он выполнял свою работу и прекращал шерстить старинные книги, доступ к которым они выбивали целый месяц, его внимание моментально переключалось на наблюдения за тем, как солнечные лучи, проникающие в длинный читальный зал, танцуют в волосах Ривз и создают особое свечение. Ему всегда было чем занять себя: то он следил за перемещением её сосредоточенного взгляда по строчкам текста на странице, то за медленно вздымающейся грудью, искушающей его тёмную сторону, то за руками в перчатках, переворачивающими страницы с лёгкостью и аккуратностью профессионального реставратора. Иногда он задумывался о том, как ей вообще удаётся всё делать в перчатках? Но больше всего, он жалел, что она носит их, практически не снимая. Он никак не мог забыть картину, в которой его пальцы переплетались с её, пока их тела и желания переступали порог его «нравственных запретов»: волна её волос лежала поверх запястий их сцепленных рук, будто оплетая яркой лентой; с губ Хенли срывался стон. Что-то в этом воспоминании каждый раз оставляло в нём странное ощущение чего-то упущенного, но он никак не мог понять, что именно это было. Да и одним воспоминанием он никогда не ограничивался. Взгляд всегда скользил вниз. Пальцы стучали в нетерпении.       Наконец Хенли не выдержала:       — Тебе не чем заняться? — её вопрос и внимание застали Дэниела врасплох. Он вздрогнул, испугавшись, что только что был пойман с поличным: в мыслях фокусник как раз дошёл до её светлых бриджей, которые отлично бы смотрелись на полу, рядом с остальной одеждой ассистентки. Но её волновало другое. Она не заметила взгляда иллюзиониста. Она заметила то, что он прохлаждался в то время как мог бы работать. Дэнни переспросил, тряхнув головой:       — Что?       — Если ты уже просмотрел картинки во всех книгах, это не значит, что твоя работа окончена, — прошипела Хенли, помня о главном правиле библиотеки: никаких громких разговоров.       — В них ничего нет! Манипуляции с монетами для любого старшеклассника и описания того, как построить потайные отсеки в ящиках. Мы всё это уже знаем. И я не смотрел картинки! — возмутился Атлас, пододвигаясь к ней ближе, чтобы их шёпот не отвлекал сидящих рядом посетителей, — Пошли кофе выпьем? Время ланча было ещё три часа назад, я голоден и скоро начну засыпать от скуки.       — Я ещё не закончила.       — Что ты там так долго копаешься?       — Знаешь, что?! В отличие от тебя, я не рассматриваю их словно журналы, а ищу нужную нам информацию!       — Я тоже. Что плохого в том, что я быстро читаю?!       — Ни один человек не способен «прочитать» это, — Ривз указала на стопку книг Дэнни, насчитывающую не меньше семи солидных старинных изданий, — за пару часов.       — Он сидит рядом с тобой. Только я что-то не вижу восхищения?!       — Размечтался.       Атлас бесшумно хмыкнул. Было весело наблюдать за тем, как такие мелочи выводили Хенли из себя. Хотя он должен был признать, она всегда хорошо держалась. Разве что время от времени обжигала его назидательным взглядом, заставлявшим пробовать вкус лёгких намёков на совесть.       — В любом случае, ты идёшь?       — Я же сказала «нет». Хочу закончить просмотр сегодня.       — Потом продолжишь. Я помогу. Неужели ты не голодна?       Сидящий впереди мужчина повернулся и шикнул на обоих, заставив фокусников переглянуться. Атлас многозначительно приподнял брови, Ривз взглядом прокомментировала «это всё ты виноват».       Дэнни придвинулся к ней ещё ближе:       — Ну так что? — шёпот фокусника обжёг шею, и Хенли пришлось крепко сжать челюсти, чтобы не дать своему телу реагировать на близость, притягательный парфюм, и ногу, вплотную прижимавшуюся к её бедру. Он просто дразнил её и хотел вывести из себя. Она процедила сквозь зубы:       — Нет. Иди один.       Атлас шумно выдохнул, борясь с недовольством. Перекусывать в одиночестве было не то чтобы скучно, но явно не так занимательно. К тому же тот факт, что Ривз продолжит корпеть над книгами, пока он будет прохлаждаться, не прибавлял его внутреннему «я» очков за рыцарство. Дэниел уже подумал проявить стойкость и взяться ей помочь, но желудок не думал идти на уступки и скрутил хозяина в ещё один болезненный спазм.       «Когда я голоден, я не сосредоточен», — мысленно оправдал себя Дэнни, говоря на выдохе:       — Ладно. Я тебе предлагал, — он поднялся со скамьи и, взяв свой пиджак, бросил на ассистентку ещё один взгляд, ожидая, что она оторвётся от занятия и ответит ему что-то колкое. Хенли не удосужила его даже этим. Атласа, в некотором плане, это даже разочаровало.       — Не скучай тут без меня, — бросил он и пошёл к выходу из читального зала, всё ещё не отводя взгляда от Ривз. Реплика сработала: она подняла голову и, взглянув на него, нарочито демонстративно закатила глаза, качая головой в отрицании. Дэниел тихо усмехнулся. Так-то лучше. Он перекинул пиджак через плечо и с ухмылкой на лице прибавил шаг.

***

      Уже через семь минут, оказавшись на улице, фокусник снова ощутил укол совести. Она заиграла в нём настолько, что он даже отдал предпочтение небольшому кафе, которое всегда выбирала Ривз, вместо того, где обычно больше нравилось обедать ему самому. Дэнни перешёл дорогу, прошёл несколько футов к западу от библиотеки и вошёл в уютный ресторанчик на углу.       Устроившись за одним из свободных столиков, Атлас вскользь пробежал по знакомому меню и уже собирался написать Хенли дразнящее сообщение о том, как он пьёт карамельный маккиато, но его намерения прервал приятный слуху голос официантки:       — Добрый день, уже готовы сделать выбор?       Дэниел поднял голову и в секунду вобрал в себя свежий образ незнакомки, которую прежде в этом кафе точно не видел.       — Да, — ответил он, делая паузу. Девушка была более чем симпатична. Это отвлекло его от заказа, но уже через пару секунд он снова обрёл фокус и проговорил со знанием дела, — Тальятелли с лососем и двойной американо. Счёт можно принести сразу, я тороплюсь.       Официантка понимающе кивнула и опустила глаза к блокноту, оставляя в нём короткие пометки. Её взгляд спрятался там даже слишком быстро. Не было необходимости знать законы высшей математики, чтобы сделать вывод — пока он «раздумывал» над тем, что заказать, она тоже рассматривала его с неподдельным интересом. Атлас еле заметно улыбнулся, но лишь на мгновение. Как так случилось, что он не видел её раньше? Быть может то, что Ривз не пошла с ним обедать, было совсем неплохо. Даже наоборот, это играло ему на руку. При ней он вряд ли бы смог рассматривать девушку с таким откровенным интересом. Она, конечно, не была воплощением всех его предпочтений, но если подходить к делу без эгоистичных претензий, подходила общему настроению его вкусов. Атлас подумал, что она зря собрала длинные тёмные волосы в хвост, но это было всего лишь личное предпочтение, которое всегда можно было с лёгкостью исправить. Официантка поймала на себе его взгляд. Дэниел и не подумал его прятать. Вместо этого он скользнул к бейджу на её рубашке.       Девушка повторяла заказ, когда фокусник прервал её:       — Ты здесь недавно работаешь… Эйвери?       «Внимание — лучшее качество», — раздалось в его голове, когда официантка вздрогнула, услышав своё имя, и на секунды смутилась, не осознавая, что он прочитал его на бейдже. Дэнни указал на «источник информации», и она рассмеялась. Её щёки слегка порозовели.       — Я просто тут тебя раньше не видел.       Официантка завела за ухо небольшую прядь волос, выбившуюся из хвоста. Та вдруг начала ей сильно мешать. Иллюзионист тихо хмыкнул, вспоминая были ли у него какие-то планы на вечер.       — Я работаю на Ленсингтон-стрит. Просто сегодня подменяю здесь.       — Понятно, — дёрнул бровью Атлас, заключая про себя, как же им обоим повезло. Он определённо должен был воспользоваться этой возможностью! Когда ещё так улыбалась удача?! Он встретил симпатичную девчонку в кафе, где обычно перекусывал с Хенли, и на этот раз ему не нужно было сдерживать свои желания, как например с другой официанткой в этом местечке, которая уже давно интересовала его, но он отказывал себе в развлечении на одну ночь, чтобы избежать последствий, которые мог предвидеть: во-первых, ему абсолютно не нужна была последующая драма и пересоленная еда, портящие всё удовольствие от секса без обязательств, а во-вторых он почему-то думал, что если Ривз увидит его рядом с другой посетительницей его же постели, то непременно вычислит это каким-то магическим способом, и… Он по непонятным для себя причинам, находил эту перспективу не особо выгодной. Эйвери была другим случаем. С ней он мог спокойно развлечься, зная, что больше никогда не встретит. Что это, если не джекпот?!       Атлас оторвался от собственных размышлений и заметил, что официантка тоже замешкалась, застряв у его столика. Странно. Он то уже своё общение с ней закончил. Пришлось выждать, когда её взгляд доберётся до его глаз, и они снова заставят её вздрогнуть.       — Я попрошу, чтобы твой заказ был готов как можно скорее, — пролепетала она, прикрепляя блокнот к поясу фартука, и заторопилась к кухне. Дэнни проводил её косым взглядом, не скрывая улыбки, и потянулся к телефону. Нужно было убедиться, что на вечер у него не было назначено ничего серьёзного. О Ривз он больше не вспоминал.

***

      Когда иллюзионист, вернувшись обратно, входил в читальный зал, карман его джинсов согревал клочок бумаги с номером телефона от…       «Как там её?»       Внимание. Вот уж действительно, лучшее качество. Но то, как звали официантку было не важно. Главное было то, что Дэниел чувствовал себя прекрасно — он утолил голод, его вечер гарантировано должен был стать приятным, и он мог полностью сосредоточиться на работе с Хенли. Она сидела всё там же, погружённая в изучение очередной книги, и иллюзионист просто не мог удержаться от того, чтобы немного её подразнить.       — Скучала по мне? — он подошёл и бросил свой пиджак на скамью.       Ассистентка небрежно подняла ладошку, то ли приветствуя, то ли отсылая куда подальше в бессловесном «не мешай». Дэнни уселся рядом:       — Ну и ладно. Я и так знаю, что скучала. Я в это время наслаждался карамельным маккиато.       — Ты его ненавидишь, — констатировала фокусница, не рассматривая ни малейшей вероятности верить его словам. Её глаза по-прежнему не отрывались от желтоватых страниц раскрытой перед ней книги.       — Зато ты любишь. Поэтому я выпил его за тебя и теперь буду мучить твоё сознание фантазиями о том, сколько ты потеряла.       — Да, — Хенли наконец повернулась к нему, — то, как ты им давился, пока пил, наверное действительно, то ещё зрелище!       Иллюзионист подавил в себе смешок. Ривз смотрела на него как на ребёнка, но внутри тоже сдерживала улыбку. Дэнни, как обычно, разнообразил своё лицо гримасой «мне всё равно», признавая её победу в этом маленьком словесном соревновании, и перенёс внимание на разложенные перед Хенли книги:       — Что-нибудь нашла?       Он потянулся за одной из книг в её стопке. Ривз тихо ответила:       — Ничего радикального. Но вот отсюда можно взять пару полезных вещей, — указала она на массивный том и протянула Атласу листок с номерами страниц, которые выписала для них. — Ещё вон в той книге упоминается Око…       — А, старая сказка, — махнул рукой Дэниел, изучая листок с пометками Ривз. — Любой, кто в курсе о том как выполняется фокус с кроликом в ящике, знает эту легенду.       — Да, — кивнула ассистентка, — но не каждый знает, что кроме символики тайных обществ они использовали странную систему отбора…       «Да-да, испытания, основанные на чистой вере и прочее», — Атлас слушал Хенли лишь вполуха. Его заинтересовала одна из пометок, указывающая на двести восьмую страницу. Согласно Ривз, там содержалась информация о древних трюках с огнём, а Дэниел как раз работал над расширением своих навыков в этой области.       — …каждый из них был своего рода воплощением принадлежащей ему карты, — объясняла ассистентка, в то время, как Дэниел уже искал нужную ему страницу, — ведь по сути, любая карта Таро — это архетип. Старшие арканы считались важнейшими членами общества согласно иерархии, о младших известно меньше. Видимо, они выполняли роль помощников или быть может учеников…       Фокусник переворачивал страницы и уже приближался к искомому, когда в его голову наконец просочился отголосок рассказа Ривз:       «Таро».       Дэнни выпустил страницы из рук, и книга шумно захлопнулась перед ним, привлекая к ребятам внимание посетителей библиотеки. Но Атлас этого не заметил.       — Постой, что? — повернулся он к Хенли. Та посмотрела на него осуждающе. Она сразу поняла, что он не слушал её всё это время. — Что ты сказала?       Ассистентка сделала напряжённый вдох и процедила:       — Они использовали карты Таро.       — У каждого члена общества своя карта? — спросил Дэнни. Ривз тревожно отшатнулась, заметив, как быстро он изменился в лице, будто увидел привидение. Хотя Атласа вряд ли можно было чем-то напугать, поэтому его ошарашенный вид скорее говорил о внутреннем замешательстве.       — Да, она определяла его путь. Считалось, что история карты тесно переплетена с судьбой её хо…       — Покажи мне, — придвинулся он ближе к ассистентке, и Хенли, пробежав глазами по раскрытым книгам, придвинула к нему искомую.       — Это было вот здесь, — она сверилась с листом своих заметок и в несколько мгновений нашла нужную им страницу. Её палец указал на плохо-отпечатанный текст. Казалось, он вот-вот растворится и исчезнет со старой бумаги. Выцветет до состояния, когда прочитать что-то будет уже невозможно. Книга была одним из первых печатных экземпляров, к тому же ей явно пришлось пройти через десятилетия небрежного хранения в затхлых помещениях. Дэниел придвинулся вплотную к Ривз, и, положив ладонь на её поясницу, сосредоточил всё своё внимание на тексте.       Хенли повернулась, взволнованно осматривая его. Он видимо и сам не заметил, как много правил нарушил всего в одну секунду. Никогда он не прикасался к ней, если вокруг них были люди, за исключением случаев в которых им приходилось играть роли.       Фокусник был настолько поглощен изучением текста в книге, что Ривз решила не придавать значения его действиям в отношении неё. Губы Дэнни нашёптывали читаемое. В глазах горел странный блеск: с одной стороны, лихорадочный от находки, с другой стороны испуганный, будто он столкнулся с чем-то, что было больше чем он сам.       — …Ведомый судьбой, нашедшей его карты, — прошептал Атлас, останавливаясь на одной из строчек.       Ассистентка кивнула:       — Таро были символом принадлежности обществу. Но так и не понятно, выбирал ли фокусник карту сам или всё происходило наоборот. Это и правда больше звучит, как легенда… — её шёпот растаял, потому что он посмотрел на неё с такой глубиной, словно видел насквозь. Каждый раз, когда она ощущала на себе именно такой его взгляд, она полностью теряла своё внимание к окружающему — ничего не существовало кроме острого аквамарина, пронзающего всё её нутро. Она моментально напряглась, но он не заметил этого. Не заметил ничего. Потому что, несмотря на взгляд, направленный только на неё, сам он смотрел в самую глубь собственного прошлого, украденный ветром воспоминаний, о существовании которых уже давным-давно позабыл.       Тающее облачко пара на секунды прикоснулось к нему своим теплом, прежде чем безвозвратно исчезнуть. Дэнни сидел на скамейке, болтая туда-сюда ножками, и выдыхал, рассматривая как пар становился туманом, который затем растворялся у него на глазах. Ему казалось, что на улице слишком холодно. И всему виной была его курточка. Мисс Сара сказала, что потёртая джинсовая ветровка, в которой он ходил с того момента, как на улице начали желтеть листья, «ещё подойдёт», и теперь малыш во всю испытывал на себе последствия этого «подойдёт». Ноябрьский холодный вечер сковывал его маленькие пальчики, и он, чтобы нагреться, прятал их в кармашках, но это мало помогало.       Нейтан, сидящий рядом, в отличии от Дэнни совсем не замечал холода. Его глаза были приклеены к происходящему впереди: в ярких одеждах, чем-то напоминавших хвосты комет, которые мальчики однажды видели в книжке, два акробата крутили в руках булавы, объятые огнём. Их костюмы так переливались в свете вечерних фонарей, что иногда дети вскрикивали не в силах понять, что именно пылает огнём — булавы или сами акробаты. Мальчики зачарованно наблюдали за цирковым представлением, на которое их привели. Центральный парк Нью-Йорка принял передвижной цирк на пару вечеров, и приют святого Франциска сразу решил использовать эту возможность, чтобы разнообразить скудную жизнь своих подопечных дешёвым представлением. Директор цирка оказался человеком с большим сердцем, и все тридцать четыре мальчика получили бесплатные билеты на шоу.       Дэнни смотрел на выступление артистов с меньшим ослеплением. Ему понравились эквилибристы и канатоходцы. Дрессировщик животных, выступавший с пуделями и маленьким медведем, тоже был ничего, но он затронул малыша за живое. Тот всегда мечтал о щенке для себя и Нейта, но им не разрешалось иметь домашних животных в приюте, поэтому с мечтой пришлось расстаться. Клоун вызвал у маленького Дэнни негодование: он вёл себя странно и совсем не веселил его в то время, как Нейтан и остальные не могли сдержать смеха, когда мужчина в безразмерной одежде с красным носом закатывал глаза, чтобы посмотреть, как из его шляпы вырастает букет цветов. Дэнни знал, что букет не настоящий и спотыкался клоун намеренно. Он не понимал, зачем этот странный мужчина пытается всех обмануть, причём так нелепо.       Ладошки мальчика, крепко сжатые в кулачки, так сильно замёрзли, что пальчики стали болеть. Он вытащил руки из карманов и, медленно разжав их, поднёс к друг другу, чтобы нагреть. Пару минут назад, когда все погрузились в магический транс от лицезрения «огненного номера», он заметил сбоку сцены мужчину в чёрном вельветовом пиджаке. Тот разговаривал с ведущим представления и улыбался так, будто ему только что подарили все рождественские подарки, о которых тот мечтал. Дэнни это понравилось, и, если честно, он наблюдал за мужчиной с бóльшим интересом, чем за всем, что происходило на импровизированной сцене.       Мужчина тоже замёрз: он время от времени переминался с ноги на ногу и потирал ладонями. Маленький Дэниел решил испробовать этот способ. Он потянулся к своему капюшону, в который задувал злой ветер, поправил его, а затем прижал руки друг к другу и стал медленно потирать. Сначала он ничего не почувствовал. Это расстроило маленького исследователя. Понадобилось пару минут прежде чем Дэнни заметил, что мужчина с голливудской улыбкой делает это в разы быстрее. Мальчик продолжил эксперимент и какого было его изумление?! Между ладошками стал появляться комочек тепла. Дэнни поднял на мужчину-Прометея изумлённые глаза, не веря в то, что ему удалось вновь почувствовать тепло. Он так сильно обрадовался, что чуть ли не рассмеялся от счастья, но времени на смех не было. Он продолжал рьяно тереть ладошки, напоминая уменьшенную копию замёрзшего рыбака, ссутулившись сидящего у проруби.       С разных сторон то и дело доносились восторженные возгласы ребятишек. Никто не мог оторвать глаз от яркого выступления. Даже мисс Сара, которая по мнению Дэнни никогда и ничему не радовалась, смотрела на акробатов вдохновлённо, а её лицо украшала улыбка. Рядом с ней стоял Фрэнк, который помогал в приюте, выполняя подсобную работу, в свободное от лекций время. Он был учеником отца Бернарда и должен был когда-нибудь стать таким же, как его наставник. Дэниел насупился, заметив, как рука Фрэнка лежит на пояснице мисс Сары и соскальзывает с неё, как только кто-то оказывается рядом. Иногда Дэнни думал, что именно из-за Фрэнка мисс Сара и стала ненавидеть его с самого начала. Так случилось, что однажды во время ужина Нейтан забыл свою плюшевую собаку в столовой и вспомнил о ней лишь тогда, когда все уже отходили ко сну. Им запрещалось выходить из спальни после отбоя, но Дэнни знал, что Нейт без игрушки будет плакать всю ночь и не нашёл лучшего решения, как прошмыгнуть во всё ещё приоткрытую дверь, ведущую в тёмный коридор, и направиться в столовую за собакой. В крыле, прилегающему к столовой, свет уже был погашен, за исключением одной лампы тускло освещающей узкий служебный проход, в котором малыш Дэнни и натолкнулся на будущую причину всех своих бед.       Он остановился, как только услышал непонятный шорох и тихий писк, который сразу же принял за крыс, которых боялся. Только спустя секунды он рассмотрел впереди мисс Сару, которая прижавшись к стене, зажимала себе рот ладонью. Её вторая рука сжимала мужскую ладонь, лежащую на её бедре, пока сам мужчина, стоя на коленях, что-то искал у неё под юбкой. Мисс Сара никак не могла сдержать всхлипы, и Дэнни подумал, что возможно крыса залезла к ней под платье, но потом его не по годам развитый разум отсеял эту идею — последний раз он видел в коридоре этих противных созданий, когда в комнатах было слишком жарко и все спали раскрытыми. С тех пор, как ему казалось, прошло очень много времени. К тому же, отец Бернард как-то раз сказал ему, что всех крыс потравили, чтобы «избежать проблем при проверке».       Мужчина продолжал что-то искать, то и дело норовя задёрнуть подол платья мисс Сары вверх, но она ему не позволяла. Малыш, оказавшийся случайным свидетелем этих поисков, замер и по привычке, которой совсем не гордился, засунул в рот большой палец. Он не знал, что делать в этой ситуации, но точно не мог пройти в столовую, пока путь туда был заблокирован. Однако, его вынужденный шпионаж продолжался недолго, потому что буквально в течение минуты мисс Сара вздрогнула, и это заставило вздрогнуть Дэнни, попятиться и наткнуться на что-то холодное в темноте. Он глухо всхлипнул и это привлекло внимание двоих: мисс Сара пронзила испуганным взглядом темноту, в которой спрятался малыш, а из-под подола её платья появилась голова Фрэнка. Его волосы были растрёпаны, а грудь быстро вздымалась.       — Кто здесь? — взволновано спросила мисс Сара, отталкивая от себя ученика отца Бернарда, и Дэнни медленно вышел на свет. Он всегда думал, что это лучшее решение из двух, в котором альтернативой было броситься бежать в обратном направлении. В этот вечер он узнал, что это не совсем так. Как только он показался молодым людям на глаза, лицо мисс Сары побагровело от злости, и она бросилась к нему, ругаясь:       — Ах ты маленький проныра!       — Постой! — бросился за ней Фрэнк, но она уже успела схватить Дэниела за шкирку словно щенка.       — Он всем расскажет! — шипела она.       Дэнни жутко напугался. Он ощутил такой сильный страх, что кровь отхлынула от его пальчиков, и они моментально похолодели. Потом последовали препирательства между мисс Сарой, которая говорила, что «заботиться о том, чтобы Фрэнка не выкинули», и самим Фрэнком, который пытался убедить её, что «если быть с мальчишкой поласковее, он ничего не скажет». Дэниел же не понимал, что и кому он «не должен был» говорить и просто молчал, заговорив лишь однажды, когда мисс Сара «вытрясывала» из него причину блужданий в холле в такое время. Он промямлил «Нейтан потерял собаку», и терпение мисс Сары лопнуло. Она дала ему подзатыльник и отправила спать, заставив поклясться, что он никогда и никому не скажет ни слова об увиденном. Он и не собирался.       Только через пару недель маленький Дэнни узнал, что Фрэнку нельзя «трогать женщин», потому что он должен был стать святым отцом. Он услышал это от мальчишек постарше, которые были влюблены в мисс Сару и каждый день во время уроков дарили ей поделки или сочные яблоки, выкраденные из сада.       Теперь, сидя на скамье в Центральном парке, Дэниел вообще не понимал Фрэнка: после инцидента он хотел поговорить с ним и рассказать, что нет смысла искать что-то под юбкой, ведь там нет карманов. Все знают, что они сверху. Все, кроме Фрэнка. Но потом Дэнни изменил своё мнение, когда понял, что ученик отца Бернарда искал совсем не карманы. Он скорее всего хотел посмотреть, в чём отличие мисс Сары от остальных, потому что она была женщиной, а он — мужчиной. На этот счёт у маленького Дэниела тоже было несколько мыслей. Он хотел рассказать Фрэнку, что ничего такого в женщине нет, и показать книгу, в которой видел, как выглядит и мисс Сара, и мисс Сьюзан, и мисс Мэри под платьем. Но мисс Сара всё время так на него смотрела и постоянно давала подзатыльники, что ему казалось, если он подойдёт к Фрэнку, то ему совсем несдобровать после. Поэтому он молчал, а каждый раз, когда ему и Нейту удавалось подсмотреть фильм, который мальчишки постарше смотрели в гостиной, малыш негодовал при сценах где мужчина раздевал женщину, чтобы посмотреть, как она от него отличается. Ему так и хотелось рассказать всем и каждому, что, всё что они хотят увидеть можно найти в энциклопедии, которую он с радостью готов был одолжить.       Обретя заветное тепло хотя бы в руках, Дэнни повернулся, чтобы найти своего Прометея. К его разочарованию, мужчина нашёл себе место в первом ряду и смотрел выступление вместе со всеми. Маленький Дэниел моментально расстроился и пожалел, что сидит в четвёртом ряду. Если бы он сел в первый, то мог бы быть рядом с «мистером улыбкой» и наблюдать за тем, как восторженно горят его глаза.       Выступление «огненных акробатов» закончилось, и ведущий снова вышел вперёд, в центр сцены, чтобы, как Дэнни уже знал, представить следующих выступающих. Но события приняли неожиданный поворот, когда вместо того, чтобы позвать на сцену следующих артистов в разноцветных шароварах и платьях, он пригласил туда «мистера улыбку», назвав его «своим старым добрым другом и величайшим иллюзионистом». До этого вечера Дэнни не знал слова «иллюзионист», но за время представления уже успел выучить, что так называют волшебников, которые выступают в цирке, и его смутило происходящее. Мужчина в вельветовом чёрном пиджаке совсем не выглядел как волшебник. Он выглядел, как обычный человек: без красных носов, разноцветных жилеток и шляп с искусственными цветами. Как же он мог быть волшебником? И что ещё сильнее волновало любознательного малыша: если он волшебник, то тоже должен был доставать пластиковые цветы из… На нём не было шляпы, но Дэнни в любом случае не хотел этого! Он боялся разочароваться в своём спасителе, задорные и вместе с тем бесконечно добрые глаза которого так притягивали его. Но «иллюзионист» был совсем необычным. Он поклонился и, пообещав показать несколько маленьких номеров, достал из кармана пиджака карты.       В следующие пятнадцать минут Дэнни напрочь забыл о мучившем его холоде, мисс Саре, каждый раз дававшей ему подзатыльник одним лишь взглядом, Фрэнке, отказывающимся понять, что мисс Сара не стоит риска быть выгнанным из приюта, Нейтане, сжимавшем в левой руке плюшевую собаку, и всех остальных, кроме своего Прометея. Впервые в жизни, Дэниел увидел настоящего волшебника, которого все называли «иллюзионист». И он не мог оторвать глаз от карт, летающих в его руках, ни на секунду. В один момент, маленькому Дэнни даже показалось, что иллюзионист заметил его и улыбнулся, но точно знать об этом он не мог. Облака пара, вырывавшиеся из его приоткрытого рта, иногда мешали зрению видеть всё чётко. Малыш наблюдал за происходящим и был полностью уверен в том, что то, что происходило перед ним было настоящей магией. Волшебник отгадывал карты, о которых думали ребята, сидящие на первых рядах, поднимал карты в воздух, заставлял их исчезать и появляться из ниоткуда. И всё делали его, самые обычные руки: такие же как у Фрэнка, и такие же, какими Дэнни однажды ожидал увидеть свои. Когда «мистер улыбка» закончил своё выступление маленький Дэниел расстроился так сильно — ему пришлось бороться с желанием расплакаться прямо перед всеми. Он уже давно не позволял себе таких вещей, считая себя взрослым.       Фокусы иллюзиониста понравились не всем мальчишкам. Нейт непонимающе глазел на происходящее и, ещё прежде чем волшебник ушёл со сцены, перенёс своё внимание на плюшевую собаку, которую везде брал с собой. А вот мальчики постарше и Дэнни оказались очарованы мужчиной в вельветовом жилете. Последний больше всех. «Мистер улыбка» поклонился и ушёл со сцены, а Дэниел всё никак не мог выпустить его из глаз. Мужчина некоторое время с улыбкой наблюдал за реакцией детей на очередное глупое выступление клоуна, а затем неторопливо побрёл к лавке-шатру, стоящей в отдалении. Дэнни вдруг испытал страх, что больше никогда не увидит Прометея, и прежде чем успел подумать о тумаках, которые мог получить от мисс Сары, он слез со скамейки и, ведомый одной единственной идеей, пошёл за «мистером-улыбкой». Нейтан не заметил исчезновения своего друга — его внимание полностью поглотил клоун, удерживающий на шесте вращающуюся тарелку.       Малыш Дэнни шёл по наитию. Как только он отошёл на несколько футов от освещённой площадки выступления, видеть дорогу перед собой стало затруднительно. Фонари, казалось, «забыли» о тропинке, по которой он шёл, и мальчик то и дело спотыкался о камни, но ничего при этом не чувствовал. Он смотрел только на лавку-шатёр, в которой исчез «иллюзионист», словно боялся, что, если выпустит её из виду, она тоже исчезнет — настолько он верил в магические силы мужчины.       В его сердце стал закрадываться страх, только когда он оказался у самого входа. Он остановился на мгновение, вспоминая, о том, что ему нельзя было покидать своё место до окончания шоу и теряться из виду мисс Сары. Но это не пугало его. Он подумал, что сделал вероятно неправильно, но в целом, не испытывал чувства вины, как например когда мисс Мэри в тайне давала ему вторую порцию творожной запеканки, и он съедал её, не делясь с Нейтаном. Ему всегда нравилась мисс Мэри, и пускай она медленно двигалась и её волосы не были такими красивыми как у мисс Сары или мисс Сюзан, потому что были седыми, он всё равно тяготился к ней, как ни к кому другому. А запеканка лишь укрепляла эту связь. Дэнни почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Последнее, что он ел был давно позабытый им ланч, так что голод время от времени напоминал о себе. Ветер, не щадя любопытного ребёнка, пронёсся рядом с ним, и малыш задрожал от холодных щупалец, пробирающихся под джинсовую курточку. Не раздумывая ни секунды больше, он привстал на цыпочки и, с облегчением обнаружив, что его небольшого роста и вытянутой руки хватает, чтобы дотянуться до ручки, открыл дверь и вошёл.       Мальчик потерялся в теплоте света и самой лавки так, что даже не сразу увидел, где оказался. Он стоял в небольшой комнате, которая пестрила содержимым — это точно было какое-то волшебное место, потому что каждая вещица в ней была необычной. В центре комнаты стоял круглый стол, покрытый тяжёлым чёрным бархатом с, как Дэнни показалось, мерцающими на нём серебряными звёздами. Над столом висела драпированная ткань, спускаясь из центра словно уменьшенная копия шатра, в котором он по сути и находился. Кроме неё у потолка были подвешены гирлянды из монеток и звёзд, ни одна из которых не была похожа на другую. Малыш рассматривал всё, не успевая вобрать красочную картину в один восхищённый взгляд: на стенах красовались яркие маски, старинные рисунки (на которых, он догадался по надписям, были изображены волшебники); полки заполняли разного вида и размера банки с разноцветным содержимым; внизу стояли статуэтки и фарфоровые куклы. Дэнни подошёл к одной из нижних полок, ведомый блеском содержимого и какой-то неведомой ему силой. Каждая вещь требовала времени на изучение и восхищение. Пока пальчики любознательного малыша ломило от долгожданных объятий тепла, он проходил от одной статуэтки к другой: многие из них двигались, как например одна из инсталляций, представлявшая собой висящие на тонких металлических дугах бронзовые Солнце и Луну — те крутились в попытках нагнать друг друга, словно в вечном танце. Рядом стояла небольшая пирамида из кирпичиков, на которой был выгравирован всевидящий глаз, сначала напугавший, а затем заинтересовавший маленького Дэнни — он выглядел совсем живым, несмотря на то, что в целом представлял собой египетский иероглиф. Юный посетитель лавки задержался у пирамиды, пока его внимание не отвлекла статуэтка мужчины, стоявшего на одном колене с опущенной головой, — на его плечах лежал большой земной шар, а мужчина поддерживал его руками. Дэниел задумался над тем, «как же один человек может держать целый мир?» и сначала подумал, что это, наверное, Бог, но отец Бернард уже показывал ему изображения Бога, и тот точно не был похож на него. Дэнни всегда представлял Бога в светлой сутане с печальным взглядом, к тому же отец Бернард всегда говорил, что силой Иисуса была сила слова, а не руки, способные удержать целый мир. Пришлось постараться, чтобы оставить интересовавшую его статуэтку ради изучения других: малыш поднял взгляд вверх, находя на полке выше ещё одну статуэтку, влекущую его внимание словно магнитом. Но он не успел хорошенько разглядеть фигуру женщины, сидящей на троне со странным убором на голове — голос со стороны заставил его вздрогнуть:       — А ты что здесь делаешь? — Дэнни резко повернулся и нечаянно смахнул рукой несколько монеток, который звучно упали на пол, ещё больше напугав малыша.       Его сердце резко ушло в пятки. Мало того, что его застали здесь, так перед ним ещё стояла женщина, напугавшая его своим видом. И дело было не в том, что она была некрасива, как раз наоборот, для своих годов, стоявших между возрастом мисс Сары и мисс Мэри, она была очень приятной, но её наряд и монетки, застрявшие в волосах, навели на маленького Дэниела ужас. Вся её юбка и платок, накинутый на плечи, были испещрены различными символами и знаками, на лбу бледно голубой, практически не заметной глазу краской был нарисован перевернутый месяц, тёмные кудрявые волосы больше походили на облако, висящее рядом с лицом, и в нём, словно снежки, поблескивали серебряные монетки.       — Простите, — прошептал Дэнни, будучи абсолютно уверенным, что она не услышит его извинений.       — Ничего, — однако ответила та, смотря на него изучающе, — я не знала, что меня здесь ждут посетители.       — Я… я пришёл увидеть илью… — Дэнни от страха забыл это слово, которым все называют волшебника, а называть своего знакомого просто «волшебником» было как-то слишком по-детски.       — Иллюзиониста? — добро спросила женщина, от чего сердце мальчика боязно, но всё же забилось. Как только её губы тронула улыбка, малыш Дэнни наконец смог рассмотреть сколько добра спрятано в её зелёных глазах и мелодичном голосе. У него не было причин её бояться. Он чувствовал, что она скорее друг, чем враг, хотя осознание этого никак не укладывалось в его голове из-за обилия всего нового и непривычного. Его молодой разум, пусть и развивающийся быстрее остальных, не поспевал за любознательным хозяином, поэтому маленький Дэниел поддавался интуиции, словно руке взрослого, ведущей его в нужном направлении.       Мальчик кивнул, чуть погодя. «Иллюзионист». Ему нужно было ещё раз увидеть «иллюзиониста».       — А у любознательного джентльмена есть имя?       — Д… Дэниел, — ответил мальчик, спотыкаясь.       — Дэниел? Какое красивое имя, — она присела на корточки, и ему моментально стало в разы лучше. Он даже снова почувствовал свои ноги, которые, казалось, парализовало, как только он увидел её. В ней было что-то странное. Он не мог оторвать глаз от месяца у неё на лбу. Зачем она его нарисовала? А ещё у неё были очень красивые серёжки. Они тоже были из монеток. Дэнни казалось, что она вся состоит из них. Она между тем, грея его своим взглядом, продолжала спрашивать, — Как ты нашёл нас, Дэниел?       Ей явно понравилось его имя, думал мальчик, раз она его так часто повторяла.       — Я смотрел выступление иллюзиониста, потом он ушёл, и я пошёл за ним.       Женщина была поражена мальчиком. На вид ему не было и пяти, но он отвечал полными, обдуманными предложениями, словно гораздо более взрослый ребёнок. Она заметила, что малыша слегка потрясывает:       — Ты, наверное, замёрз! Садись сюда скорее! — странная незнакомка поднялась, приглашая занять один из стульев.       Дэнни завертел головой, но приблизился к стулу, и женщина, быстро сообразив, помогла ему сесть, приподняв словно куклу. Малыш и сам не понимал, как он не запротестовал её помощи, но она будто лишала его мысли способности протестовать.       — Я сейчас налью тебе чаю, — проговорила она и принялась порхать по комнате, собирая в небольшой чайник одной ей известные ингредиенты.       Малыш Дэниел чувствовал терпкий запах специй, но он ещё не умел их интерпретировать и знал только то, что аромат ему нравится. Его внимание довольно быстро отвлекли карты, в беспорядке лежащие на столе. Они не были похожи на магические карты волшебника. Все они представляли собой разноцветные рисунки. И каждая из них не была похожа ни на одну другую. На многих из них были изображены довольно страшные картины, как например приглянувшаяся ему карта с изображением горящей башни, из которой выпрыгивали люди; на лежащей рядом был изображён молодой человек, подвешенный за ногу, а на другой вообще был нарисован дьявол с рогами, заковавший в цепи обнажённых мужчину и женщину. Увидев последнюю карту, Дэниел почему-то сразу подумал о Фрэнке, ожидая, что его также прикуют цепями с мисс Сарой, если отец Бернард узнает о том, чем они промышляют. С другой стороны, на противоположной половине стола он довольно быстро заметил карту с теми же мужчиной и женщиной, над которыми витал ангел. Маленький Дэнни совсем потерял нить размышления и даже нахмурился, но его взгляд поймала карта, на которой танцевал весёлый трубадур. Под ней лежала ещё одна, поблескивающая золотистыми стрелами, расходящимися к углам, и мальчик потянулся в надежде достать её, но рядом появилась женщина с чашкой ароматного чая, и маленький Дэниел отвёл руку обратно.       Хранительница всех монеток мира в своей причёске поставила перед ним чашку и уселась напротив, рассматривая маленького посетителя с нескрываемым интересом.       — Ты был на выступлении… Значит, ты — подопечный дома святого Франциска?       Мальчик кивнул, не зная, как дотронуться до чашки, которая наверняка бы его обожгла.       — Осторожнее, — предупредила ласково женщина, — держи за ручку и края.       Дэнни последовал совету и, вытянувшись, чтобы заглянуть в чашку, сделал небольшой глоток, самого вкусного чая, что он когда-либо пробовал. Он так сильно пах цитрусами и ещё чем-то терпким, что малыш даже повёл носом из стороны в сторону, дабы пристроиться к интенсивности запаха.       Женщина улыбнулась, наблюдая за ним. Малыш спросил негромко:       — А как вас зовут?       Он предполагал, что её имя как-то связано с монетками, потому что это бы вполне объяснило их наличие и количество на её наряде, но женщина удивила его, произнеся:       — Сибил. Это редкое имя.       Оно было настолько редкое, что Дэниел запомнил его мгновенно. Его взгляд снова скользнул по картам. «Золотая» карта, спрятавшаяся за той, на которой улыбался шут, продолжала манить.       — Тебя они заинтересовали?       Маленький Дэнни испуганно поднял на неё глаза. Почему-то ему не хотелось признаваться в том, что они манили его своим разнообразием цветов и рисунков словно магнитом.       — Карты, — она указала на разбросанную между ними колоду, — ты знаешь, что-нибудь о них?       Дэниел отрицательно покачал головой и сделал ещё один глоток горячего чая, согревающего мальчика изнутри. Сибил неторопливо начала собирать их, проговаривая:       — Это карты Таро. Они могут предсказать будущее, если человек не боится смотреть в него.       — Волшебные?       Женщина улыбнулась, отмечая как быстро мальчик реагирует на информацию. Он вызывал у неё какой-то невообразимый материнский восторг. Не нужно было сеансов, чтобы понять: он совершенно необычный ребёнок!       — Это карты волшебников. Они помогают им видеть и рассказывают истории.       — Какие истории?       — Разума и сердца. У каждого волшебника своя история. К примеру, у того, за кем сегодня следовал ты — одна из самых сильнейших карт во всей колоде.       — Какая? — заворожённо спросил Дэнни, теряясь в многообразии разных рисунков и надписей на картах.       — Вот эта, — пододвинула она к нему ту, на которой мужчина с руками, поднятыми к небу, смотрел на яркое солнце, и словно звал его в свои объятия. Мальчику понадобилось всего пара секунд, чтобы прочитать название карты:       — Маг.       Сибил сделала для себя ещё одно приятное открытие. Она продолжила собирать карты, рассказывая:       — Когда-то он сел перед картами и протянул к ним руку. Эта карта выбрала его, и он, взяв её, определил свою судьбу.       Дэнни непонимающе посмотрел на неё. Ему никак не поддавалось понимание одной вещи:       — Как может карта выбрать волшебника, если он сам выбирает её?       — А, это очень хороший вопрос, Дэниел, — проговорила Сибил, перевернув карты и всего лишь одним движением разложив их в прямую линию рубашками вверх. Только тогда малыш Дэнни увидел, что на другой их стороне изображён глаз, который смотрел на него с пирамиды. Мальчик даже повернулся, чтобы проверить не исчез ли тот, а хозяйка лавки продолжала изучать малыша пронизывающим добротой взглядом.       — Всё начинается с того, что… — начала она, но фиолетовую занавес в углу комнаты, которую маленький Дэниел до этого момента даже не замечал, кто-то отодвинул, и в комнате появился виновник всех приключений в этот вечер.       Дэнни потерял вдох, уставившись на него полными восхищения глазами.       — У тебя здесь гости? — улыбнувшись своей голливудской улыбкой, спросил «маг», рассматривая Дэниела.       Сибил, однако, поспешила поправить его:       — Вообще-то этот юный джентльмен ждёт тебя, и я даже этому немного завидую.       Иллюзионист подошёл к Дэнни и присел перед ним, вглядываясь в лазурного цвета глаза мальчонки:       — Я видел тебя во время выступления.       Малыш кивнул, не отводя взгляда от карих глаз мужчины. Он был настолько сосредоточен, что забыл даже о базовой необходимости моргать время от времени. Иллюзионист протянул руку, спрашивая его имя. Дэнни пожал её, но вот выговорить ничего не смог. Его губы не могли пошевелиться. Перед ним был настоящий волшебник, и осознание этого полностью блокировало его обычно быстрое мышление. Сибил вовремя пришла на помощь, сказав, что его зовут «Дэниел», и добавила тихо:       — Он не такой, как все, Лайл.       Волшебник бросил на неё быстрый взгляд, словно ответил что-то без единого слова, и снова повернулся к юному посетителю — тот постепенно приходил в себя, и даже моргнул, что несомненно было хорошим знаком.       — Сколько тебе лет, Дэниел?       — Четыре, — шёпотом проговорил мальчик, всё ещё переживая из-за того, что мужчина может в любой момент исчезнуть.       Волшебник снова посмотрел на Сибил, привстал и сел на стоящий рядом стул. Он сразу же заметил, что блеск в глазах его почитателя немного померк. Мужчина рассмеялся, догадавшись в чём была причина его разочарования:       — Хочешь сесть ко мне на колени? Мой сын раньше с них не сползал.       Дэнни кивнул, не успевая переварить всё происходящее. Одно он осознал с точностью: как только волшебник взял его на руки, мальчик почувствовал себя абсолютно счастливым. Сибил сразу же заботливо пододвинула к нему чашку, а мужчина принялся расспрашивать гостя обо всём и ни о чём. Мальчик, обычно предпочитающий молчать, вдруг начал делиться со своими новыми знакомыми историями из своей жизни, пока вкусный чай избавлял его от голода. Он рассказал им о Нейтане и его собаке, о том, как отец Бернард иногда засыпает во время службы, о мисс Мэри, которая всегда говорила, что Дэнни растёт слишком быстро и время от времени разрешала ему сидеть в библиотеке. Он рассказал, что под одеялом можно читать, если у тебя есть фонарик, и даже поделился тем, что иногда получает дополнительную порцию творожной запеканки от мисс Мэри. Все трое сошлись во мнении, что мисс Мэри была очень хорошей. Волшебник рассказал о своём сыне, а Сибил торопилась ответить на все вопросы, которые между рассказами возникали у малыша. Меньше чем за полчаса маленький Дэнни почувствовал, что его новые знакомые нравятся ему так же сильно, как и мисс Мэри.       Когда чай был выпит, волшебник спросил понравилось ли Дэниелу выступление сегодняшних артистов? Но мальчик и думать забыл об существовании эквилибристов, клоунов и акробатов. Все они были для него лишь актёрами. Он сидел на коленях волшебника, руки поддерживали его, чтобы он не упал, и все его мысли были только о том, может ли он сам исчезнуть так же, как и карты? Ведь ладони иллюзиониста обладали настоящей магической силой?! Взглянув на линию перевёрнутых карт Таро, в его размышления закралась ещё одна мысль:       — Твои карты тоже волшебные?       «Маг» рассмеялся и в отеческом жесте потрепал малыша по кудрявым волосам.       — Раз уж ты так быстро всё схватываешь, то думаю тебе уже можно раскрыть один маленький секрет.       Дэнни поднял голову и посмотрел на иллюзиониста с восторженным ожиданием. Он на секунды задался вопросом «откуда тот знает, что он умеет хранить секреты?», ведь единственное о чём он умолчал, была история Фрэнка и мисс Сары. Но в этом и заключалась суть секрета! Никому не рассказывать. И Дэнни промолчал, а иллюзионист каким-то неизвестным образом почувствовал это. У маленького Дэниела не было никаких сомнений в том, что волшебник был настоящим. «Маг» наклонился к его уху и тихо проговорил:       — Волшебство создаётся мастерством.       Маленький Дэнни опешил. Он не знал слова «мастерство». Его глаза интуитивно нашли Сибил, сидящую перед ним. Та сразу же подсказала:       — Каждый, кто вкладывает в своё дело желание, усилия и работу, может стать таким же волшебником.       В голове Дэниела сразу же возник вытекающий вопрос:       — Даже я?       И Сибил, не тратя ни секунды на раздумья, подтвердила с доброй улыбкой:       — Ты особенно.       Малыш Дэнни не догадывался, как сильно на него повлияет этот момент в последствии, но он точно знал, что слова Сибил, сказанные с уверенностью любящей матери, собрали какое-то несформированное знание в его голове воедино. Словно весь этот вечер должен был произойти с ним: волшебник должен был показать своё «мастерство», сам Дэнни должен был последовать за ним, а Сибил должна была предложить ему чашку чая и рассказать о Таро.       Карты лежали перед ним. Маленький Дэниел подумал, что они его ждут. Он по-прежнему хотел рассмотреть каждую из них, как обычно он делал это с картинками в больших книгах. Его маленькая, ещё по-детски пухлая ручка потянулась к одной из карт и практически дотронулась до неё, как вдруг Сибил напугала его, воскликнув:       — Постой!       Он одёрнул руку и посмотрел на неё испуганно. Почему-то страх отображался и в её добрых глазах. Она ответила чуть взволнованным голосом:       — Тебе ещё рано.       Мальчик повернулся и посмотрел на волшебника, но тот не сводил взгляда с Сибил. Дэнни снова показалось, что они общаются без слов. Он хотел напомнить, что мисс Мэри всегда говорила, что он взрослее остальных, потому что именно из-за этого с ним обычно не водились дети его возраста, а мальчики постарше не любили; именно из-за этого мисс Сара разозлилась и обвинила его в том, что он обязательно всем всё расскажет (хотя он и не собирался); и именно это, казалось мальчику, позволяло ему дотронуться до манящих его карт. Сибил незаметно для него чуть выдвинула из колоды карту, что он хотел взять. Волшебник перевёл на малыша свой взгляд, нежно похлопывая его по колену.       С улицы послышался звук, и мальчик вздрогнул. Он сразу же узнал голос мисс Сары. Реальный мир внезапно опустился на хрупкие плечи ребёнка: он сбежал с представления, нарушил правила, и теперь она искала его, чтобы снова накричать и дать больной подзатыльник. Дэнни моментально забыл про Таро и потянулся вниз, совсем забыв о том, что его удерживали тёплые руки иллюзиониста:       — Мисс Сара меня ищет. Я должен вернуться. Она будет кричать. — лепетал он, захлёбываясь.       «Маг» помог ему спуститься, и малыш побежал к двери. Сибил вскочила со своего места. Маленький Дэниел уже был у самого выхода, как вдруг остановился. Позади него стояли два новообретённых друга, и он не знал, увидит ли их когда-нибудь снова? Он повернулся.       Хранительница монеток сразу же присела на корточки и протянула ему руку с улыбкой:       — Очень рада была познакомиться, Дэниел. У меня давно не было таких замечательных гостей.       Дэнни не хотел пожимать ей руку. Обнять выглядело более подходящим вариантом, но времени не было, и он вложил свою маленькую ладошку в её для рукопожатия. Но вместо него, зрачки женщины вдруг расширились, и Дэнни ощутил, что-то неприятное в своей голове. Он сразу же отпрянул, вырвал тёплую ладошку и сжал её в кулачок, напугавшись.       Выражение лица Сибил в секунды поменялось. Оно стало тревожным, взволнованным. С губ исчезла дарящая свет улыбка, но она заверила мальчика успокаивающе:       — Я никому не скажу.       Его дыхание участилось, из-под двери в теплоту комнаты пробирались ползучие лианы холода. Он был уверен, что Сибил говорила о секрете Фрэнка и мисс Сары, но понять, как она о них узнала, не мог. Женщина поднялась и шепнула что-то волшебнику. Он, опустившись к ребёнку, пригласил его в свои прощальные объятия. Дэнни кинулся к нему и на секунды обвил своими маленькими ручками большую спину. В нём снова зарождалось желание расплакаться. С улицы слышался окликающий его голос мисс Сары.       — Хочешь, я подарю тебе что-нибудь, Дэниел? — прошептал «маг», выполняя поручение, только что полученное от Сибил.       Мальчик отпрянул и закивал. На его лице читалась борьба. Губы уже выгнулись в дугу, предвещая появление слёз.       — Что бы ты хотел?       Малыш растерялся. Он бы хотел приходить сюда часто, пить вкусный чай Сибил и рассматривать карты Таро, но его редко отпускали куда-то из приюта. Да и поведение волшебника и хозяйки лавки говорило громче слов, о том, что им вряд ли ещё удастся вот так встретиться. В поисках «одного желания» маленький Дэнни вспомнил лишь про одно:       — Можно твои карты?       Губы мужчины тронула улыбка. Он достал из кармана колоду карт и передал её, целуя Дэнни в лоб:       — Береги себя.       — Вы тоже, — пролепетал мальчик, и заметил, как Сибил приложила к губам худощавую ладонь. Она, наверное, расстроилась из-за их неудавшегося рукопожатия и его испуга.       С улицы снова послышался отголосок, зовущий мальчика по имени. Ему нужно было срочно бежать. Он совсем не хотел, чтобы мисс Сара знакомилась с его друзьями. Дэнни спрятал в правый карман ветровки священные карты, так как в левом была дырка, и, развернувшись, бросился бежать по тёмной дорожке на голос гневной мисс Сары.       Сибил с тревогой смотрела за малышом. Она перестала дышать, переживая, что он может оступиться или споткнуться. Мысль, что что-то может причинить этому созданию боль, приводила её в оцепенение.       Лайл указал ей на фигуры женщины и ребёнка, держащего что-то в руках. Судя по силуэту это была сладкая вата. Хозяйка лавки сделала вдох, как только малыш приблизился к силуэтам.       — Новое поколение? — спросил мужчина, не отводя взгляда от фигуры мальчика.       Сибил кивнула, запахивая платок на груди.       — Он тронул тебя. — добавил Лайл.       Женщина знала это и так. Мальчик понравился ей с момента, как только она его увидела. Что-то необъяснимое было в его глазах. Дотронувшись до его ладони, она за секунду пронеслась по всем вехам его прошлого и будущего, увидев его путь, словно в пролетающих мимо неё движущихся изображениях праксиноскопа. Она увидела друзей, о которых он им рассказывал, увидела его, склонившимся над книгой в библиотеке приюта, увидела его молодым человеком, покоряющим сердца холодным взглядом кристально чистых глаз и мастерством иллюзиониста, увидела двух женщин, что навсегда изменят его, и то как красная лента его жизни резко надорвётся — её сердце готово было разорваться от боли за этого малыша, чей путь лежал ещё у самых истоков. Впереди его ждали тяжёлые испытания.       — Как бы я хотела помочь ему, но мне нельзя ступать на его путь!       — Мы не можем помочь каждому, — тихо проговорил Лайл, пряча нотки печали в своём голосе.       — Ты можешь… И помогаешь.       — Ты тоже.       — Всего лишь вижу, — буркнула Сибил, — ведь ты всё равно не слушаешь меня.       — Я слушаю, но мы не можем поменять то, что должно случиться, — повернулся он к ней, заглядывая в зелёные глаза, способные видеть гораздо больше, чем его.       — Если бы ты хотя бы попробовал! — взмолилась женщина, но он лишь приобнял её, печально улыбаясь:       — У тебя будет о ком заботится, Сибил. Обязательно будет.

***

      Как только запыхавшийся Дэнни показался в тусклом свете фонарей, мисс Сара тут же набросилась на него с криками:       — Я ведь сказала тебе, никуда не уходить! Когда же ты научишься слушаться?!       Мальчик не успел остановиться, как уже почувствовал больной шлепок по затылку и цепкий хват её причиняющих боль пальцев. Маленький Дэниел не проронил ни слова. Он посмотрел в сторону, где, переминаясь с ноги на ногу, стоял испуганный Нейтан со сладкой ватой на палочке. После такого нарушения Дэнни на её получение мог больше не рассчитывать. Он не заметил у друга собаки и сразу же догадался, что мисс Сара отобрала её и, наверняка, отдала Фрэнку в наказание за то, что его друг сбежал. Нейту всегда доставалось за проделки Дэнни.       Мисс Сара продолжила кричать на мальчишку. Она спрашивала «где он всё это время был?» и «что ещё натворил?» пока ребёнок в храбром молчании сносил её нападение. Всегда лучше было ничего не говорить. Как только её кипящая злость была выплеснута, она отправила мальчишек к остальным, и Нейтан наконец-то смог подбежать к своему другу. Дэнни снова получил подзатыльник.       Ребята засеменили ножками в попытках догнать группу, а внимание мисс Сары наконец переключилось на приближавшегося к ней Фрэнка, и Нейт протянул другу сладкую вату, угощая. Дэнни отрицательно покачал головой. Он был счастлив, несмотря на тумаки, крики и потерю своего шанса на сладкое угощение. В его кармане обжигали руку карты волшебника. Он вдруг остановился и в последний раз посмотрел на стоящую в отдалении лавку-шатёр. Две вытянутые фигуры недвижимо стояли в проходе. Свет изнутри очерчивал их силуэты. Дэниел решил не раскрывать секрет волшебника никому. Даже Нейтан не должен был знать о том, что магия спрятана в «мастерстве». Вместо этого, маленький Дэнни повернулся к другу и шёпотом поделился:       — У меня в кармане волшебные карты!

***

      Как только мальчики вернулись в приют, Дэнни сразу же спрятал карты под матрас своей кровати. Подготовка ко сну, отбой и последующие полчаса, которые он выжидал в надежде что все уснут, стали для него настоящей пыткой!       Но как только он, поёрзав на кровати, убедился, что все тихо сопят в погруженной во тьму спальне, он слез с кровати, достал карты и босыми ногами потопал к окошку, из которого в комнату пробивался тусклый серебристый луч света. Простынь, в которую Дэнни завернулся, тянулась за малышом словно плащ супергероя и подметала собой пол.       Он залез на подоконник, спрятал замёрзшие ножки под простынь и с замиранием сердца достал карты мага из небольшой коробочки. Именно в эту ночь, часами рассматривая их, малыш навсегда решил овладеть «мастерством» и стать таким же волшебником, как и его новый знакомый-кумир.       Со следующего дня малыш боролся с естественным процессом потери детских воспоминаний, который превращал его встречу с волшебником в подобие сна, и лишь карты помогали ему снова и снова гулять по аллее воспоминаний, заглядывая в судьбоносную лавку-шатёр, где с потолка свисали монетки и звёзды. А через неделю он получил ещё одно доказательство того, что встреча была не плодом его воображения: мисс Мэри поделилась с ним своим удивлением от полученного подарка — ей вдруг ни с того, ни со всего неизвестные прислали целый букет белых роз с запиской:       «Спасибо за заботу и вкусную запеканку»       Мисс Мэри никак не могла вразумить, кто именно мог прислать ей такое послание, а вот Дэнни с самой лучезарной улыбкой, выделяющей его ямочки на щеках, счастливо болтал ножками и уплетал тайную добавку.       — Дэниел! — тревожно звал знакомый голос, — Дэнни!       Атлас вдохнул, вырываясь из оцепенения от воспоминания, в которое погрузился. Оно было одним из тех далёких отголосков прошлого, что он предпочитал хранить на самых задворках своего разума, поэтому обратившись к нему, молодой человек резко побледнел и на секунды потерял ощущение реального времени. Говоря о секундах, ему они показались скорее часами. Перед глазами исчез бесцветный заслон, и Дэнни нашёл перед собой красивое женское лицо, черты которого излучали тепло, усиленное волнением.       Фокусник повертел головой, и реальность наконец напомнила ему о том, что перед ним Хенли. Она моментально убрала с его лица свою руку. Он даже не заметил, как всё это время её ладонь лежала у него на щеке.       — Дэнни, ты в порядке? Ты весь бледный. Тебе плохо?       — Что? — нахмурился Атлас, — Нет. Всё… всё хорошо. Я просто задумался. На чём… на чём мы остановились?       — Ты уверен, что всё нормально? — с беспокойством спросила Ривз, подавляя в себе желание измерить его пульс и проверить есть ли у него температура. Он так резко впал в оцепенение, что все эти несколько секунд она ожидала — он вот-вот упадёт в обморок.       — Да… Я в порядке.       Дэнни уставился на сливающийся воедино текст на странице. Воспоминание всё ещё напоминало о себе отголосками. Он точно не собирался посвящать ассистентку в его детали. Зрительный фокус наконец восстановился, и Дэниел рассмотрел напечатанную в низу страницы фразу:

«Ведомый судьбой нашедшей его карты»

      Он вернулся в прошлое потому что там лежало важное доказательство. Атлас повернул голову и посмотрел на Хенли. Та всё ещё встревоженно наблюдала за ним в попытках убедиться, что с ним всё в порядке.       — Они использовали Таро, как способ идентификации членов общества, — прошептал Дэнни.       — Согласно этому источнику, да. Но тут всё туманно, — указала фокусница на книгу, —это может быть банальным предположением или выдумкой!       — Это не выдумка.       — Что? — отпрянула Ривз, неожиданно увидев на его лице выражение жёсткой констатации факта. — С чего ты взял?       — Я был знаком с одним из них, — ответил Атлас, решая не упоминать о своих подозрениях, что, возможно, был знаком с двумя. Сибил точно обладала какими-то способностями, которых не было даже у Лайла.       — Ещё в детстве, — добавил он. Хенли ждала объяснений. Иллюзионист продолжил, — Ему принадлежала одна из карт.       Брови Ривз изогнулись, выражая сущее удивление. Она спросила обнадёженно:       — Мы можем его найти? Если нам удастся с ним пого…       — Не удастся, — прервал её Атлас, — Он мёртв. Это был Лайонел Шрайк.

***

      Когда Сибил и Лайл вернулись обратно, она моментально почувствовала, что лавке стало чего-то не хватать. Маленький комочек света, который незаметно проскользнул в её святая святых лавку, оставил в ней какой-то невидимый след и теперь его место пустовало, а опустошённая чашка чая лишь сильнее давила на одиночество Сибил.       — Выступление через неделю, — проговорил Лайл, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы снова не вступить в перепалку касательно его решения. В конце концов, она не удержалась:       — Ты жертвуешь собой!       В её голове по непонятным причинам вдруг всплыл образ повзрослевшего Дэниела, пытающегося разглядеть линии на своей окровавленной ладони. Она встряхнула головой, выметая предсказание из своих мыслей. Несмотря на то, что она знала об отпечатках судьбы, ей всегда хотелось верить, что их можно изменить.       Шрайк ухмыльнулся, усаживаясь на своё место:       — Мы ведь уже об этом говорили. Я не стану отменять его. Что случиться — случиться. Расскажи, что ты увидела в голове этого ангела, — поспешил он сменить тему.       Сибил печально хмыкнула, прекрасно осознавая применение его излюбленной тактики.       — Он — совсем не ангел. Но его путь чем-то похож на твой. И Дилана. Они будут друзьями.       Новости принесли Лайонелу причину для радости. Он ответил довольно:       — Я всегда говорил, что мой сын умеет выбирать людей.       — Это говорила я, — буркнула Сибил, вызывая смешок у Шрайка.       — Ладно-ладно, — поднял он руки, сдаваясь, — А что за секрет? Ты пообещала ему сохранить его.       Предсказательница смерила его назидательным взглядом и спокойно ответила:       — Он на то и секрет, что ты о нём не узнаешь.       Её взгляд упал на Таро, выложенные в линию. Одна из карт «выбивалась» из общего направления — Сибил сама выдвинула её, как только малыш указал на карту. Любопытство пронзило смертельной стрелой не только Дэнни. Она потянулась за картой, и перевернув её, усмехнулась, проговаривая себе под нос:       — И как же я сразу не догадалась?! Красная лента…       Несмотря на попытки Сибил уберечь малыша от поспешных решений, Дэниел уже сделал свой первый выбор.

***

      — …Я встретил его за неделю до последнего трюка, — заканчивал Атлас рассказывать «короткую версию» его знакомства с великим иллюзионистом, встреча с которым определила всю его последующую жизнь. — правда узнал об этом гораздо позже.       — Боже, Дэнни! — приходила в себя Ривз, теперь такая же бледная, каким был Дэниел во время секундного помутнения пол часа назад.       Фокусник сидел рядом с ней, всё ещё сохраняя выражение серьёзной задумчивости на лице. Во время прозрачного рассказа о своём прошлом, большая часть из которого была выкинута Атласом, для того, чтобы Хенли знала о нём как можно меньше, он продолжал перекатывать в голове одну и ту же мысль. Он не знал стоило ли ему делиться ею с Ривз, но его язык видимо решил эту дилемму за него, потому что, как только она подняла на него поражённый взгляд, иллюзионист, не раздумывая, спросил:       — Ты ведь понимаешь, что это значит?       В пояснении не было необходимости. Хенли кивнула, проговаривая тихо:       — Око существует.