"Арсенал военной академии"

      Недавно выпавший снег все еще был девственно-чистым и пушистым. И двое парней, топтавшихся на углу, выглядели странными темными кляксами. Судя по утоптанному снегу, они пришли задолго до того, как Се Сян бросил ее непредсказуемый сосед, и с тех пор кого-то ждали. Девушка уже было решила, что эти двое точно превратятся в ледышки, но их ожидание было вознаграждено. С другой стороны улицы показалась группа молодых людей в темно-синей студенческой форме. Они очень торопились, но двигаться быстрее не позволял большой черный ящик. Возглавлял группу студент, бережно прижимавший к себе темно-коричневый тубус. «Вот это совпадение!» – пораженно подумала Се Сян, узнав в парне с тубусом своего попутчика из поезда. Еще более удивительным было то, что двое на углу поприветствовали его. Молодые люди стояли недалеко, поэтому девушка слышала весь разговор, тем более что они говорили совершенно спокойно и не скрываясь. – Вы те самые студенты, которые вернулись из Японии? Я Чэнь Жун, а он, – парень указал на второго замерзшего в темно-зеленом пальто, – Лу Юн. Это я говорил с вами по телефону. – Рад встрече, я Линь Сяньвэй, а это мои однокурсники. – Парень с тубусом указал на студентов позади себя. Быстро перезнакомившись, студенческая компания двинулась в сторону от Се Сян, унося свой тяжелый черный ящик. Не сводя пристального взгляда со спин удаляющихся, девушка задумалась: что-то ей подсказывало, что студенты ведут приготовления к митингу. – А вот и я! – будто из ниоткуда появился Гу Яньчжэнь, аж светясь от счастья, с бумажным пакетом в руках. Он протянул пакет девушке. – Вот держи – соевое молоко, купил утром, но совсем забыл. Се Сян взяла пакет, удивляясь его каменной тяжести. Но как только запустила туда руку, прикосновение к абсолютно твердому и ледяному содержимому убедило в собственной догадке. – Серьезно? Ты совсем глупый?! – Возмущенно воскликнула она, сердито уставившись на запыхавшегося соседа. Для демонстрации она перевернула банку вверх дном, но ни капли не вылилось. Убежал, бросил ее, ни сказав ни слова, и притащил кусок льда! Но тут, не выдержав комизма ситуации, Се Сян громко фыркнула и посмотрела на Гу Яньчжэня. Тот принял самый виноватый вид из своего арсенала… Наконец, оба не выдержали и громко рассмеялись. Соевое молоко уже было непригодно для питья, поэтому нужно было найти то-то другое, чтобы подкрепиться. Большинство популярных ресторанов Пекина располагались в этом квартале, но ввиду раннего времени и новогодних каникул все они были закрыты. Покружив немного, молодые люди были вынуждены в итоге довольствоваться паровыми булочками, купленными в лавочке на углу. Гу Яньчжэнь себя чувствовал крайне неловко: наобещал отвести в шикарный ресторан, а пришлось жевать на ходу пару баоцзы. – В таком большом городе не найдется работающего ресторана? Как такое возможно? – Гу Яньчжэнь по-детски насупился, и потащил за собой Се Сян. Он решительно продолжил поиски, отказываясь сдаваться. Се Сян, напротив, чувствовала себя отлично. Ее абсолютно устраивали простые баоцзы, в ресторан идти совсем не хотелось. – Хватит ныть. Сейчас канун Нового Года, и конечно, работники ресторанов тоже хотят отметить праздник. – Се Сян достала из бумажного пакета теплую пышную булочку и с удовольствием поднесла ее ко рту. – Я просто умираю с голоду. Мне все равно, буду есть прямо тут. Гу Яньчжэнь обернулся и ловко выхватил у нее вожделенную булочку. – Что? Есть здесь, на холодном ветру? – Но я голодная. – Девушка просительно посмотрела на него снизу вверх и протянула маленькие ручки ладошками вверх. Ее теплый нежный взгляд словно пронзил Гу Яньчжэня насквозь. Он опустил голову, сердце заколотилось в груди так сильно, словно хотело выпрыгнуть. Он резко выдохнул, стянул с себя полосатый шарф и ловко укутал Се Сян. Неожиданный жест бесшабашного соседа вогнал Се Сян в краску, она порадовалась, что запылавшие щеки из-за шарфа не видно. – Пойдем, отведу тебя в одно хорошее место. – Гу Яньчжэнь мягко улыбнулся, стряхивая с волос девушки легкие снежинки. Се Сян не хотелось никуда идти, но парень упрямо настаивал и вернул «обед», только когда она согласилась пойти с ним. Взяв Се Сян за руку, Гу Яньчжэнь потащил ее в лабиринт переулков: они поворачивали то направо, то налево, и девушка уже не ориентировалась в кружении бесчисленных улочек огромного Пекина. Тем не менее, она совершенно спокойно шла за парнем, неторопливо откусывая маленькие кусочки от еще теплого баоцзы. Но ей казалось, что не еда согревает ее и не шарф, а теплая рука, что нежно и крепко держала ее руку. Наконец, они остановились перед высокой оградой, из-за которой виднелся шикарный двухэтажный дом в европейском стиле. Легким толчком Гу Яньчжэнь открыл калитку и сделал Се Сян приглашающий жест. Се Сян робко шагнула во внутренний дворик, красивый и ухоженный. Тонкий слой снега лежал на мощеных дорожках и аккуратно постриженных кустах. Тонкий аромат цветущей сливы плыл в воздухе, а ее нежно-розовые цветы смотрелись особенно красиво на фоне снега, искрящегося под лучами зимнего солнца. Девушка замерла и завороженно рассматривала эту красоту, когда почувствовала, что Гу Яньчжэнь осторожно потянул ее за руку, приглашая продолжить экскурсию. Изнутри дом был еще более впечатляющим и казался больше, чем снаружи. Мебель была подобрана в классическом китайском стиле. Пол идеально чистый – похоже, его регулярно мыли. Гу Яньчжэнь увлек ее на второй этаж, и они зашли в уютную и светлую детскую. У окна стояла крохотная детская кроватка, возле нее на ковре из лисьего меха лежали детские игрушки. Стояла искусно вырезанная лошадка-качалка и маленькое деревянное ружье. Складывалось ощущение, что ребенок только что оставил их, убежав на зов матери. Внимание Се Сян привлекла погремушка-барабанчик. Она подняла ее и встряхнула – ударившись о стенки, бусинка издала характерный звонкий звук, приятный слуху. – Чья она? – спросила Се Сян. – Моя. – Парень довольно улыбнулся. Се Сян этого совершенно не ожидала, ее глаза распахнулись, и от нахлынувшего смущения она резко отвернулась. Снова взглянув на погремушку в руке, она улыбнулась. Значит, Гу Яньчжэнь привел ее в свой дом, туда, где он провел детство. Воображение тут же представило его совсем маленьким мальчиком, качающимся на деревянной лошадке с погремушкой в руке. Это было забавно. С того момента как они вошли в дом, Гу Яньчжэнь пристально, но исподволь наблюдал за Се Сян, следуя за ней из комнаты в комнату. Девушка действительно очень заинтересовалась домом. Заметив в гостиной на стене фотографию в рамке, она подошла поближе, чтобы как следует ее рассмотреть. Это было семейное фото. В центре сидел Гу Цзунтан, тогда еще совсем молодой человек, а на руках он держал маленького мальчика. Большие миндалевидные глаза ребенка притягивали внимание, сверкая словно два обсидиана, а пухлые белые щечки напоминали рисовые клецки. Маленький Гу Яньчжэнь оказался намного очаровательнее, чем Се Сян себе представляла. Рядом с главой семейства стояла, положив ладонь на его плечо, хрупкая изящная молодая женщина. Ее теплая улыбка делала образ нежным и домашним. Похоже, это была мама Гу Яньчжэня. Какие красивые у него родители, понятно, в кого он такой. Се Сян оглянулась на парня, вот только она не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь упоминал о матери. Будто почувствовав на себе ее взгляд, Гу Яньчжэнь обернулся и направился к ней из другого конца комнаты. – На что смотришь? А… Я в детстве – само очарование, правда? – он снял фотографию со стены и бережно протер ее рукавом пальто. – Моя мама. – Он пристально всмотрелся в фото. – Красивая, правда? К сожалению, она скончалась, когда мне было восемь. Она любила молодость и красоту, именно такой я ее помню. И ушла она именно такой, считай – исполнила свою мечту. – На лице парня появилась горькая улыбка. Затем он перевернул рамку и вытащил фотографию. Еще раз взглянув на нее, протянул девушке и сказал абсолютно серьезно: – Прошу: сохрани ее для меня. Отдашь, когда вернемся в академию. Боюсь потерять. На этот раз Се Сян не стала перечить, сразу же взяла фото и бережно спрятала в карман куртки. – Не вини меня, если все же потеряю. Гу Яньчжэнь посмотрел на нее, и взгляд был тяжелый: – Не вздумай потерять! Это единственная фотография матери. – Сердито пробубнил он, чуть не потеряв самообладание. Но увидев удивленное лицо девушки, сделал над собой усилие и успокоился. Они еще какое-то время побродили здесь, разглядывая безделушки, затем Гу Яньчжэнь, заговорщически подмигнул и потянул Се Сян за собой в следующую комнату. Она разительно отличалась от гостиной – просторной и заполненной солнечным светом. Тяжелые портьеры были плотно зашторены и не пропускали ни лучика солнца. В комнате было темно и стояла какая-то ватная тишина, и Се Сян вдруг вспомнила, что с детства боится призраков. Запаниковав, она вцепилась в руку парня, боясь сделать шаг. – Подожди меня здесь. – Гу Яньчжэнь нежно накрыл ее крепко стиснутые пальчики своей ладонью, но реакции не последовало. Тогда он тихонько похлопал по руке и почувствовал, что его отпустили. Шторы резко распахнулись, и ворвавшийся солнечный свет залил помещение. Ослепленная, Се Сян зажмурилась, отворачиваясь от окна. Прищурившись, она кое-как смогла наконец осмотреться. Комната была просторная, но сильно загроможденная вещами. Там стояли стеллажи со свитками и книгами, музыкальные инструменты – Се Сян разглядела виолончель, саксофон и даже аккордеон. У одной из стен оказалось пианино – его иссиня-черная лакированная поверхность ярко выделялась на фоне светлой стены. Гу Яньчжэнь снял пальто и неторопливо подошел к инструменту. Откинул крышку, обнажая ряд черно-белых клавиш, и прошелся по ним длинными красивыми пальцами, взяв несколько нот. Комнату наполнил бархатистый голос инструмента. – Ты умеешь играть? – Се Сян не могла не спросить – так вдруг ей стало интересно. – Конечно. Я же великий господин Гу. – Гу Яньчжэнь принял величественную позу. – Разве есть что-то в этом мире, чего я не умею? – Он улыбнулся, чуть прищурившись. – Тогда сыграй, а я послушаю. – Се Сян подошла ближе, сильно заинтригованная. – Если ты просишь, я тут же должен сыграть? – Сосед посмотрел через плечо с видом оскорбленной невинности. Се Сян раздосадовано отвернулась, чуть надувшись от такого ответа. Тем временем Гу Яньчжэнь крутанулся на стуле и в поле его зрения попал патефон. Он тут же подошел к устройству, открыл крышку, поставил пластинку, взявшуюся словно из ниоткуда, покрутил рычаг, и полилась мягкая мелодия. Довольный собой, он оценивающе посмотрел на Се Сян, кивнув в сторону патефона: – Умеешь танцевать? Се Сян утвердительно кивнула. – Потанцуем? – Гу Яньчжэнь протянул девушки руку. Се Сян решила не оставаться в долгу: – Если ты просишь, я должна сразу же танцевать? – И демонстративно сложила руки на груди, прищурившись. Но скользнувшая по ее губам мимолетная улыбка не ускользнула от зоркого взгляда пианиста Гу. Оценив подколку девушки, он одобрительно кивнул и, прикрыв глаза, сделал шаг назад и медленно начал вальсировать в такт мелодии, не опуская рук. Се Сян завороженно наблюдала за движениями Гу Яньчжэня. Сосед в очередной раз нашел, чем ее удивить. Она отметила непринужденность и плавность его движений, одухотворенное выражение лица и невольно улыбнулась. Ритм музыки изменился, ускоряясь. Гу Яньчжэнь в один шаг приблизился к Се Сян, поймал ее за талию и резко притянув к себе, закружил в танце. Се Сян совершенно не ожидала такого поворота событий. Обескураженная, она чувствовала его руку на своей талии, тепло и мягкость пальцев, что сейчас нежно сжимали ее пальчики. От осознания того, как близко она сейчас к нему находится, щеки девушки тут же вспыхнули, выдавая ее смущение. Опустив глаза, она попыталась мягко высвободиться, прошептав: – Отпусти меня. Он так крепко прижимал ее к себе, что Се Сян чувствовала его дыхание на виске. А когда подняла голову, то увидела лишь подбородок. Губы в полуулыбке шевельнулись, и до ее слуха донесся тихий ответ: – Се Сян, я никогда тебя не отпущу. Повинуясь музыке, движениям Гу Яньчжэня или своим ощущениям, Се Сян положила чуть дрожащую руку на плечо кавалера. Встретившись с его обжигающе манящим взглядом, она ощутила, как их сердца сейчас бешено танцуют свой собственный танец. Гу Яньчжэнь улыбнулся, ослабив хватку, и закружил девушку в вальсе. Лучи солнца окутывали танцующих золотистой дымкой, делая этот момент поистине волшебным. И эти впечатления невольно разбудили в душе девушки одно из самых драгоценных воспоминаний – когда она получила в подарок на свой восьмой день рождения музыкальную шкатулку, специально привезенную отцом из заграницы. Шкатулка, украшенная диковинным узором, была настолько изысканна, что Се Сян долго не решалась ее открыть. А когда с трепетом сделала это, раздалась чудесная мелодия и взору малышки предстали две фигурки на подставке в форме сердца, кружившиеся в танце. Совсем как сейчас они с Гу Яньчжэнем. Романтический момент был грубо прерван громким треском, и тут же с грохотом обвалился потолок, наполнив комнату клубами пыли. Гу Яньчжэнь моментально отреагировал, притянув девушку к себе и отпрыгнув вместе с ней в угол комнаты, прежде чем деревянная балка рухнула на то место, где они только что танцевали. Из кучи обломков, чихая и кашляя, выбрались перепачканные Линь Сяньвэй и Чэнь Жун – попутчик с тубусом, и «ледышка» с улицы – Се Сян сразу их узнала. Как только шок от падения немного прошел, и нежданные гости осознали, что не одни в комнате, они закричали: – Бегите! Нас преследуют японцы, они убьют всех! Как оказалось, на тайное убежище студентов, готовящихся к митингу, напали японские боевики. Пытаясь спастись от неминуемой смерти, ребята разбежались кто куда. Двое из них в попытке скрыться перебрались на крышу соседнего здания, по роковому стечению обстоятельств, оказавшегося домом семьи Гу, но истонченное временем покрытие крыши не выдержало их веса. Вслед за беглецами из клубов пыли показались фигуры в черном, одна из них нацелилась на Линь Сянвэя. Среагировав автоматически, Се Сян подскочила к нападавшему и резким движением выбила оружие, а затем ловко вывернула руку, обездвижив его. Линь Сяньвэй тут же схватил меч и с силой вонзил его в грудь противника. Алая кровь брызнула девушке на лицо, обжигая как кипяток. Гу Яньчжэнь дернул Се Сян к себе и задвинул за спину, зло выругавшись: – Какого черта тут происходит?! Ты точно студент? Сломав ворота, полицейский патруль ворвался во двор поместья и окружил выбежавших из дома молодых людей. Не слушая объяснений, они тут же арестовали тех, кто только что спасся от неминуемой смерти. Чэнь Жун не выдержал грубых тычков и несправедливых обвинений и словно обезумел. Громко крича, он указывал на соседнее здание: – Полюбуйтесь на тех, что были убиты! Они были невинными жертвами! И это недостаточно, чтобы схватить гнусных японцев? Вместо того, чтобы преследовать убийц, вы схватили нас! Полиция – просто куча отбросов!.. Обрушившаяся на затылок студента рукоятка пистолета прервала его гневную тираду. Чэнь Жун обмяк и потерял сознание. Подхватившие его стражи порядка кое-как уволокли в машину. Се Сян, перепачканная кровью и перепуганная, не могла отвести взгляд от дома, на который указывал Чэнь Жун: из окна второго этажа свешивалось мертвое тело студента, который пытался спастись от мечей японцев. Его алая кровь страшным узором струилась по белоснежной стене. Тонкий аромат сливы исчез, сменившись резким ржавым запахом крови и смерти. В сознании девушки будто что-то щелкнуло. Она вдруг ясно поняла, что война, к которой их готовили, уже идет в городах, на улицах и в домах ее страны, сея боль и смерть. Не издав ни звука, она села в машину к другим арестованным, рядом со злым и грязно ругающимся Гу Яньчжэнем.