Малинели

Столетия сменяют друг друга. Неторопливо и мощно плывёт убийственная река времени. Спираль жизни повторяет сама себя, разворачиваясь всё сильнее. Боги спят в Колыбели Мира, и им снится жизнь. Люди рождаются, умирают, строят деревни, возносят молитвы. Приносят друг друга в жертву и убивают просто так. А потом с тихим «дзынь» спираль ломается, нарушая сон. Боги беспокойно ворочаются в своих гамаках из звёздной пыли. Их сны о жизни заливает незнакомый кроваво-алый рассвет. И Мать Жизни решает родиться, чтобы восстановить неизменное течение спирали. Её зовут Малинели. Она худая быстрая девчушка, темноглазая и смешливая. Её отец — охотник, а мать обрабатывает отвоёванный у гористых джунглей клочок почвы. У неё трое братьев и семь умерших в детстве сестёр. Мать считает Малинели благословением богов, своим последним поздним ребёнком. Малинели живёт, как любая индейская девчушка — помогает матери, ловит рыбу, готовит еду и, как и любой ребёнок, не прочь затеряться в джунглях и рвать яркие цветы, позабыв о материнских заданиях. Глубоко внутри Малинели Мать Жизни своими спокойными, полными знания глазами наблюдает за всем вокруг. И с каждым годом всё сильнее утверждается в этом теле. Малинели ещё не проходит обряд совершеннолетия, когда появляются чужаки. Их кожа бледная, словно у моллюсков, а глаза напоминают сырую рыбу. И приходят они с воды, на кораблях, огромных, словно горы. Племя Малинели страдает от голода. Но то, что они видят, спустившись к океану, ещё страшнее: племена, жившие здесь во времена прадедов, больше не хозяева своей земли. Чужаки убивают мужчин, и женщин, и детей, и больше некому молиться богам и приносить им жертвы. Выживают те, кто готов стать рабами пришлых, надеть их жаркую одежду-кандалы и восславить их умершего бога. Те, кто готов забыть себя, своих предков и своих богов, снящих о жизни в Колыбели Мира. Малинели не проходит обряд совершеннолетия — и Мать Жизни не успевает войти в полную силу, она только незрелый росток от стебля, которым должна была стать. В их племя приходят кровь и огонь, и ни мать Малинели, ни её тётки уже никогда не проведут девочку во взрослую жизнь. Может, бог чужаков не спит? Может, он ближе к своим людям, и потому тысячелетние индейские боги больше не могут помочь своему народу? Малинели должна узнать это. Мать Жизни должна увидеть бога белых людей и украсть его секреты. Малинели не уходит обратно в джунгли, а остаётся с прибрежным народом. И шаман с болью обращается к богам. Их шаман сетует и жалуется на то, как дети умирают от голода, девушек уволакивают за волосы белокожие чужаки, а юношей вешают ещё до того, как они успевают стать мужчинами. И Мать Жизни вместе с ним может только оплакивать мёртвых и звать проклятия на головы пришельцев. Но она — Мать Жизни. Она не имеет силы их убить. И видя, что здесь уже ничем не поможет, Мать Жизни отправляется к белым людям. Она знает, чего ожидать, но она молода и хороша собой, она — сама жизнь во плоти, и умеет вести мужчин за собой. Только мужчины чужаков сильны и опасны. Они ищут себе не женщин, но жертв. И тогда Малинели выбирает того, кто повелевает белыми людьми. Капитана. Первого же, который берет её под защиту. Мужчины пришельцев ведут себя иначе, чем мужчины настоящих людей. Её капитан говорит о своём боге, когда Малинели приходит к нему. Он полон огня снаружи, но внутри — холоден и лишён жизни. Он готов жить тем, что прошло, когда другие ищут женщин, любви и жизни. У него нет ни сыновей, ни дочерей — хотя он в возрасте, когда его дочери могли бы уже искать своих будущих мужей. Его имя сродни смерти, и он зовёт её Малинке — а Матери Жизни остаётся принять это имя, и принять его глупые речи о сердце. Разве тяга к женщине может жить в том, что вырезают для жертвенного алтаря? Малинели не понимает чужака, а Мать Жизни — чужого бога. Она не чует его силы, но сила эта пронизывает все действия белых людей. Быть может, их бог среди женщин? Но белые женщины ещё холоднее, чем мужчины. Они носят платья, сдавливающие чрево, они считаются нечистыми уже за то, что позволяет им приносить детей в этот мир. Малинели уверена, что ни одна из этих женщин не сможет подступиться к её капитану ближе, чем она сама. Мать Жизни хочет узнать побольше. О храмах белых людей, их священных изображениях, текстах, посвящённых их богу. Но чем дальше она заходит — тем больше в ней непонимания. Она не видит, как бог белых людей может дать им столько сил, ведь он запрещает праздновать жизнь. А потом Мать Жизни узнает, что бог белых людей требует от своих жрецов отказаться от детей и не продолжать свой род. Что он запирает молодых женщин, способных давать жизнь, посреди высоких стен. И понимает, что чужаки — не люди жизни. Это люди смерти. Но она запуталась. Малинели–Малинке, так и не воссоединившаяся со своей божественной сущностью, хочет спасти своего капитана едва ли не сильнее, чем разгадать тайны чужого бога. Мать Жизни попала под власть своего человеческого начала и ничего с этим не может поделать. Это — жизнь. Это — продолжение рода. Это — сама её суть в том, что Малинке спасает своего капитана и отдаёт его в руки шаману, пытается разбудить его огонь, заставить отрешиться от прошлого и восславить силу жизни. Когда наконец-то становится его женой и прислушивается к себе, ожидая, когда почует внутри зарождение жизни. А Мать Жизни ищет, как войти в силу — но ни один обряд инициации не делает её полноценной. Словно она родилась только частью, а часть осталась спать в Колыбели Мира и ей всё это только снится. Но Мать Жизни слышит голоса своего народа. Чувствует их боль и страдания. Знает, что их становится всё меньше. И решает отправиться туда, за большую воду, чтобы узнать власть бога белых людей и как остановить его. Капитан забирает её с собой за большую воду. Её капитан рассказывает о местах, где провёл детство, как о волшебном крае. Этот волшебный край полон холода и сырости. Её капитан привозит свою Малинке в полуразрушенные, поеденные плесенью стены. В его глазах восторг. В его словах — воодушевление. И Мать Жизни решает остаться здесь, чтобы почувствовать, как бог белых людей правит ими в их исконных землях. А ещё — не отдать ему своего капитана даже на этой земле. Заставить его взывать к источнику жизни раз за разом, приводить в этот мир всё больше и больше детей, неподвластных богу, который умер на кресте. Она мстит за своих мертвецов здесь, на земле, издавна принадлежащей чужакам. Здесь их бог так же далёк от людей, как и на её собственных островах. Но ему молятся столько людей! Наверное, это и даёт им силу? Мать Жизни хотела бы разрушить все здешние храмы и погрести под обломками чужих жрецов. Но она — Мать Жизни. Она может лишь рожать детей и взывать к природе, обещая людям хороший урожай. Её ярость копится внутри, и только дети становятся плотиной, сдерживающей бурлящий поток. Так, спустя семь лет, Малинке возвращается к себе на родину в окружении крови от своей крови, своего торжества в чужом краю. Она сходит с корабля и первым делом приникает к земле, вызывая удивлённые пересуды за своей спиной. Ферранте бросается к ней, но уже поздно — Мать Жизни чует слабые голоса немногих выживших, которые всё ещё пытаются к ней воззвать. Эта земля напитана кровью и пронизана костями. В ней почти не осталось жизни, только смерть, принесённая чужаками. Мать Земли потрясённо молчит и смотрит вперёд слепыми глазами, пытается нащупать свой народ — но вокруг только боль, и смерть, и истребление. Её переполняет ярость и тьма, и сила её — бурлящая сила богини, приносившей жизнь в этот мир, сила матери. А потом к крови и смерти присоединяется чужая боль и страдания, когда Мать Жизни чует людей, вывезенных из Африки, тоже взывающих к богине жизни, пусть и на других языках. Эти голоса захлёстывают её, просят помощи, просят спасения, прямо по живому, по свежим глубоким ранам её собственного народа, по её скорби и ненависти. И дрожат горы, и море выплёскивается на берег, когда из горя и истребления перерождается Мать Смерти, чтобы вечно мстить за всех, кто умер на этой земле.