Рэпацетомол. Истории одного детектива.

Я искала его где только можно. Снег залетал в уши, взгляды прохожих — будто я их ужин. В переходе, где обычно видела его, стоял бомж и пел «Чтоб понять мою печаль — в пустое небо посмотри». — А Тима где? Он указал черным пальцем наверх, подсадил меня другой рукой, и я оттолкнулась. Разбив камень перехода, я оказалась в темной комнате спального района. Сидя на полу, он смотрел в одну точку. — Тимофей, не все так, как ты думаешь, я просто… — Тссс, сейчас заклинание прочту. Вот повторю несколько раз и все о тебе узнают… — И мы так далеко и незаметно… стали свободней ветра. повторяй со мной, нравится? Тима, что мы тут делаем? — Во дворе? — В этой комнате. Ты же не здесь живешь. Часы пробили 12, сработало! Стенка напротив него начала по кирпичику рассыпаться, сквозь нее замерцали огоньки телефонов. Это была бесконечная толпа, тысяч 15. — Сейчас наш выход — Еле слышно сказал Тимофей, соображая что-то про себя. Встал, взял меня за руку, и только мы хотели подойти к ним, на сцену впереди, как сбоку выскочил знакомый парниша. — Это Макс Корж, Олимпийский, как настроой? Толпа заревела, Тимофей в ужасе пошатнулся, а стена замуровала нас обратно, и мы оказались на районе. — Они быстро забудут, что я на него похож. Будет такая формула: Он опять начал читать заклинание, доносилось: — И я прошу тебя останься, прошу не уходи мне плохо, потом вздыхал, брал виолончель, подыгрывал что-то, вставал на руки и тверкал от стены. — Все равно как это выглядит… — говорил. От скуки я уже начала вспоминать какой-то видос на ютубе, как вдруг в дверь позвонили. — Я сегодня выход опять проебал…он взял виолончель, шапку для мелочи и мы поехали на подземном такси. Поверху сновали мокрые кросы, Тима задумался. — Яна, послушай. Мне нравится Чемодан Клан, но я сделаю попсу. Гонфладу нравится ТВЖ, но он делает ньюскул. Попасть наверх мы можем только так, — и он спустил штаны, повернул челку на бок и обратился: — Дьявол, забери мою душу. Я хочу продавать свою любовь задорого, мне нужна женская аудитория Максима Белорусовича. — Что ты такое говоришь, Тимофей? Подземное такси замерло на большой скорости, темноту озарило светом, и явился сатана. — Если так, то ее первый диск — твой последний хит. — По рукам! — Ударил он лапу чудовища и повернулся ко мне — Только больше меня не меняй, — попросил он и выкинул виолончель. Она падала долго, как будто у темноты не было никакого ядра, никакого стержня. Мне стало страшно, но я услышала трек «повторим» и успокоилась, а во дворе, где выросли, впервые увиделись и за секунду влюбились мы, стало на пол-человека меньше.