Монетка

Blue Öyster Cult — (Don't Fear) the Reaper

      — Я поручился за твои действия, но не за сохранность твоего личика. Намотаю на кулак волосы и в стенку впечатаю, — льдинисто проговорил он.       «И мне стало бы от этого легче?»       — Отвечай, — Гриммджоу захотелось посмотреть на себя со стороны — наверное, красный свет серо отражается в голубых глазах, а зрачок меньше ушка иглы. Да, дорого отдал бы, чтобы взглянуть, но вид перепуганной Меноли доставлял больше удовольствия.       — Улькиорра, скажи ему! — закричала Лоли. Ее злобное лицо не доставило удовольствия вообще. Гриммджоу, до этого применявший, как выражалась Иноуэ, психологическое воздействие, снизошёл до физического.       Меноли перевела перепуганные глаза на Лоли. Ту, в свою очередь, допрашивал Улькиорра.       — Твой мерзкий голосок… — Гриммджоу метнулся к ней, но Улькиорра преградил дорогу. Ему осталось лишь прищуриться.       — Гриммджоу, пощади мои уши, — поморщился Улькиорра. — Спокойнее.       Гриммджоу, фыркнув, сосредоточился на Меноли взглядом. Подошёл медленно. Та поняла, что, одернув, Улькиорра оказал медвежью услугу — теперь недовольный не отступится, не узнав правды. Схватил за запястье, вплотную приблизился.       — Я не знаю! — Меноли, осознав всю полноту положения, зажмурилась, забилась, но Гриммджоу держал крепко. А Улькиорра, подойдя к Лоли, что отползла в угол, не вмешивался.       — Лоли не рассказала о ключе? — допрос велся в одной из бесчисленных незаселенных комнат Лас-Ночес.       Гриммджоу ещё держал себя в руках и в тот момент, поднеся серо прямо к лицу Меноли, мог отвести атаку в сторону.       — Отвали от нее!       — Улькиорра, черт бы тебя побрал! Заткни ее! — Гриммджоу развернулся, а бала прошла мимо.       Совершенно неожиданно Лоли сдала позиции, беззвучно заплакала.       А Гриммджоу, оставив это без внимания, вернулся к допросу.       — Нет! Не трогай ее, это…       — Ну? — он прищурился — теперь серо, а не бала грозило опалить кожу.       — Аарониро! — и из нее полилось как из рога изобилия. — Отдал нам ключ, сказал, что господин Айзен решил тихо разобраться с девушкой.       Гриммджоу увел серо в стену. Та разрушилась с грохотом, но никто не обратил внимания.       «Чтобы сделал Айзен, если бы узнал о таком самоуправстве? Нужно правильно разыграть этот козырь… Эти дуры и не поняли, что могли преподнести это Айзену. Даже не попробовали понять.»       — И вас ничего не насторожило?       — Господин Айзен, он… иногда передавал нам поручения через Аарониро. Я заподозрила неладное, потому что уровень реяцу Аарониро, подскочил, что ли? Но Лоли… — она взглянула на подругу. — Отговорила проверять. Честно, когда господин Айзен говорил во время разбирательства, я поняла, что Аарониро действовал сам по себе.       — Зачатки ума имеются, а вот с Лоли водишься, — Гриммджоу покачал головой, повысил голос. — Улькиорра, что там?       — Истерика.       — Понятно. Обещай, что разговор останется между нами.       — Обещаю, — Меноли, стоило серо исчезнуть, немного осмелела и даже взглянула прямо в глаза.       — Тогда иди, — он отпустил, сжал и разжал пальцы правой руки. Меноли как не бывало.       «Пожалуй, от доброты Иноуэ появилась польза.»       Оглядевшись, он понял, что с Улькиоррой остались вдвоем.       Подняв глаза к потолку, тяжело вздохнул.       — Два дня на них потратили!       — Увы, мои более мягкие методы оказались бесполезны.       — Ты меня правдоподобно успокаивал, — усмехнулся Гриммджоу, взглянул на Улькиорру.       Он покачал головой.       — Никакой игры. Ты поручился за них, а мне они ещё пригодятся.       … Улькиорра, выслушав обновленные версии Гриммджоу, вынес вердикт:       — Иноуэ должна попробовать прочесть мысли господина Гина. Все упирается в него, — он коснулся подбородка и добавил. — Возможно, обычного разговора хватит. Столько времени прошло, а господин Гин никогда не был против поговорить.       — Внушает уверенность, — саркастично произнес Гриммджоу и посмотрел в окно. — Какая на грунте сейчас погода, Улькиорра?       — Моя жаловалась на жару. Я, как ты понимаешь, ее не чувствую.       — Да, понимаю. Так странно, — Гриммджоу потянуло на размышления вслух. Он сложил руки в карманы хакама, — если мы холодные сами по себе, то зачем нам тот же член? Чтоб было́?       — А ты что, своим не пользуешься? — в голосе Улькиорры прозвучало неподдельное удивление — Гриммджоу даже скосил на него взгляд в честь такого события.       — Э?       — Иноуэ отказывает тебе? — брови Улькиорры поползли вверх, отчего и так довольно большие зелёные глаза сильнее округлились.       — У нас и не намечалось ничего, — чуть ускоренно в сравнении с обычным темпом речи произнес Гриммджоу и вернулся к созерцанию вида из окна на глухую стену.       — Странно. Даже я видел ее обнаженной, — Улькиорра, задумчивый, убрал руки в карманы. Эта привычка поразительным образом роднила его с Гриммджоу. Ведь появилась до того, как Улькиорра начал копировать поведение окружающих.       — Что?!       — Не подумай, это получилось случайно. Я видел лишь плечи. Кожа бледная, в веснушках.       — Так и сказал бы, — бросил Гриммджоу.       — Честно говоря, уже одно обнаженное плечо кажется верхом эротизма, учитывая закрытость нашей одежды.       Гриммджоу прикрыл глаза, едва слышно вдохнул и выдохнул.       «На, Но, Ну, Нэ, Ни», — но несмотря на испытанный метод повторения ряда, слова Улькиорры эхом отозвались в голове.       Впервые на своей памяти он обсуждал что-то подобное с другим мужчиной.       Чрезвычайно скрытный Гриммджоу оказался в любопытном положении — раскрывшись перед Улькиоррой, он совсем не ожидал, что тот успешен в делах любовных. И он был, что уже ясно, гораздо успешнее Гриммджоу.       Поэтому последний оперативно сменил тему, но не кардинально:       — А ты со своей спал, что ли?       — «Спать» — это пребывать в состоянии сна, Гриммджоу, — этот тон чем-то напомнил тон Иноуэ, когда она объясняла в третий раз одно и то же. Только у Улькиорры тон был таким усталым, словно он объяснял в сотый.       «Никаких фантазий, никаких воспоминаний о поцелуе!»       — А как вы это называете? «Заниматься любовью»? — фыркнув, Гриммджоу повернулся к Улькиорре, скрестил руки на груди.       — Я думаю, с Иноуэ ты будешь заниматься именно любовью. Нет, не так, — Улькиорра, немного подумав, добавил, — «заниматься любовью» отдает чем-то механическим. Вы будете «любить друг друга». Да. Так звучит лучше. Но всему свое время.       — То же мне, ментор, — вставлять слова, взятые у Иноуэ, было для Гриммджоу слегка волнительно — будто она уже принадлежала ему. А красть свое — это странно, но не греховно.       «В отличие от секса мертвого и живого. Вот что реально странно и греховно одновременно. Черт!»

***

      Десгаррон. Десять следов от когтей, концентрация реяцу. Самая сильная его атака. Пригибала к земле, могла и раздавить уровнем давления.       Применение поднимало настроение при любом раскладе.       А уж если против достойного противника, самой Трес Эспады…       Линии цвета бледного голубого, а не электрического синего поразили Гриммджоу.       «Сука», — только это и возникло в голове. Отразившись эхом, отметилось в дрожании рук.       «Это… неправда.»       — Ты стал слабее, Гриммджоу, — Тия вернула в ножны, расположенные на спине, дзампакто. Выпрямилась из полусогнутой стойки.       Он слегка округлил глаза, делая удивленный и слегка уязвленный вид. Агрессивно-боевая стойка с когтями вперёд сменилась на слегка сгорбленные плечи. Гриммджоу попробовал убрать руки в карманы хакама, да вот незадача — нет их. Полная форма, белый костяной панцирь от груди до колена, хакама не предусматривала.       «Это ж насколько давно я не принимал полную форму, что забыл?»       На тренировках с Иноуэ ресуррексион стал бы издевательством, а с Тией Гриммджоу не занимался давненько.       «Ещё и поэтому она четко видит разницу.»       — Я… давно не использовал на полную, — Гриммджоу скривился, — может, уже подсознательно сдерживаюсь.       Тия, понимая, что эта тема глубоко задевает его, промолчала.       — Может, ты попробуешь тренироваться с Улькиоррой?       «Тия заботится обо мне, а я предпочел посвятить во все дела Иноуэ.»       — Может, — Гриммджоу полуприкрыл глаза ровно до того момента, пока ресуррексион не сошел голубыми частицами, отливающими в синеву, — если найдет время. У тебя Бестии, а у него — Бестолочи.       Через пару минут оба, приняв стандартный вид, сидели на белом базисе. Только он и остался от колонны.       — Видишь? — Тия кивнула на следующую, но не менее белую каменную площадку. — Это все был зал. Колонны поддерживали свод.       — И раз за разом тут делали что-то новое, — Гриммджоу слегка развел ноги, поставил на колено локоть и подпёр кулаком щеку.       — И мы не знаем, сколько ушло под песок. Он поглощает и нынешний дворец.       — Да осточертел он. Может, само здание ничего местами, но не жители. Один такой, типа главный самый, под землёй бы себя отлично чувствовал.       — Но кто станет следующим правителем?       — Я.       — И… чтобы ты сделал, став правителем Уэко-Мундо? — Тия, подтянув к себе колено, обняла его, взглянула на Гриммджоу.       — Ха, — Гриммджоу дал себе время на подумать, сощурился, рассматривая солнце. — Лес и Озёрный край сразу почище стали бы. Организовал бы внятную армию, а не десяток… Ну ладно, исключая нас троих, э, сколько это?.. В общем, внятная армия.       — А мирным путём для разнообразия?       — Да не смеши. Может, с синигами дружбу завести? Квинси воскресить?       — С первыми, как я думаю, попроще, — Тия осмотрела горизонт и вернулась взглядом к Гриммджоу.       — Только в том смысле, что вражда понятна. Нас уничтожают, мы защищаемся. Мира не будет.       Тия отвела взгляд, пожала плечами.       Он покачал головой.       — Страдаю от аспекта, — Тия поправила воротник.       — Я бы не удивился, если ты умерла от укуса больного бешенством, допустим, лиса. Мне Иноуэ рассказывала, что они разносят болезни всякие.       — А ты раньше не упоминал, что она тебе что-то про грунт рассказывает.       — Ну не о друг друге… друг о друге, — исправление далось ему с некоторым усилием, — нам разговаривать. Вот про грунт интересно местами. И про лисов в качестве ознакомления, — ему понравилось, как он может разговаривать при желании. О канцеляризмах Гриммджоу не имел ни малейшего представления, поэтому речь с использованием «умных» слов его завораживала.       — Кстати о лисах. Ты сходил к Гину?       — Нет. Ему ж хуже стало. Иноуэ посылали… Через нее узнаю. Но вытянул из Меноли кое-что, — Гриммджоу, что прежде не желал работать в команде, нашел в этом свой смысл. Некоторое удовольствие доставляло подавать информацию порциями, медленно, дополняя своим мнением. Он стремился впечатлить.       — И что же?       — Кажется, у нас не армия, а крысиное пристанище, — пробормотал он. — Если сможешь, направь Бестий следить за Аарониро.       — Зачем?       Гриммджоу коротко облизнулся.       «Мир сузился до Иноуэ, Тии и Улькиорры. Нормально ли это, хрен знает. Вроде как», — Гриммджоу скосил взгляд на Тию и покрутил в пальцах штуку.       Монетка. Он подкинул ее в воздух.       Хотя предмет был уже не так нужен — гораздо лучше успокоиться получалось, когда повторял ряды азбук. За несколько дней напряжённых занятий Гриммджоу покорилась первая, хирагана, а потом и вторая, катакана — и, что скрывать, он был необычайно горд Иноуэ. Ведь привязываясь все крепче и крепче, Гриммджоу отчётливо увидел, как она старается научить, не напоровшись на дурные черты его нрава. Подчас это бывало так сложно, что Гриммджоу… уступал в ущерб в гордости. И не отыгрывался на тренировках. Более того, он решил, что если достаточно овладеет письмом и чтением, то запишет свои техники, и тогда обучение Иноуэ пойдет в гору. Или ещё кого-то? Гриммджоу осознал, что учить было приятно.       «Возможно, дело в другом», — он едва улыбнулся и обвел глазами пейзаж пустыни.       «Иноуэ старается и в этом, а мне приятно.»       Гриммджоу укрепился и в том, что Иноуэ обладала способностями. И постепенно, прислушиваясь к его замечаниям, становилась увереннее. Несколько раз сама вызвала на спарринг, а Гриммджоу, хоть и привычно бил вполсилы, был чрезвычайно доволен.       «Если сойдёмся в схватке, вполсилы уже не получится. Хотя, кто ж мне даст? Вперёд Куросаки полезет. А Иноуэ что скажет это ведь так, дело десятое…»       — Я думаю, что Аарониро выкрал ключ от всех дверей и подкинул Меноли и Лоли, — для Тии не прошла и минута, а Гриммджоу успел обдумать так много, — и сказал, что это план Айзена. Мол, захотел тихо разобраться с Иноуэ.       — Но… зачем? — информация произвела на Тию впечатление, что Гриммджоу понял по слегка нервному поправлению воротника.       Он пожал плечами, криво усмехнулся.       — Получил, что хотел и решил спутать следы.       — Ты думаешь, он хотел, чтобы ты убил Меноли и Лоли?       — Како-ой недоверчивый тон. Думаешь, не справился бы?       — Как раз наоборот. Это очень… продуманный план для Гиллиана.       — Аарониро ведомый, я уверен.       — Вероятно. Только кем?       Гриммджоу подкинул монетку, и та, сверкнув в искусственном свете искусственного солнца, вернулась в пальцы.       — Вот пускай Бестии выяснят. И я не удивлюсь, если окажется, что Аарониро умом наделен, — Гриммджоу легонько постучал по виску с усмешкой. — На две головы одним.

***

      — Господину Гину явно лучше. Но прочесть мысли я не смогла, — она покачала головой. — Стена и все. Даже вас как-то уловить можно, — Иноуэ, вдруг сердито выдохнула, — но он такой болтун оказался!       Гриммджоу усмехнулся, подкинул монетку прямо к потолку и поймал.       — Главное, чтоб в болтовне смысл проглядывал.       — Да вот с ним и беда, — она взялась за книгу, положила на колени и пролистала. — Все говорил о хурме.       — Он это же писал на руке. В чем смысл…       — Господин Гин говорил, что это его любимая еда, а в Уэко-Мундо не достать.       — Последнее желание?       Гриммджоу скосил на нее взгляд. Иноуэ не оценила юмора. И, сосредоточенная, взяла со стола бумагу. Принялась писать.       — Мне не даёт покоя записка, — выдохнув, произнесла она и болезненно прикрыла глаза. — Какие обещания давал господин Гин?       — Ну, обет легальности в них точно не входил.       — Лояльности? — Иноуэ достаточно его изучила, чтобы поправлять так легко. А Гриммджоу начал прислушиваться к исправлению.       — Точно.       — Хурма, клятвы, госпожа Рангику, — Иноуэ, не открывая глаз, нахмурилась. — Здесь есть связь, я чувствую.       — Давай разберём по частям. Ты говорила, что на записке старояпонский. Почему он писал на нем?       — Чтобы не прочли сразу. Честно сказать, даже мне это удалось с трудом. Только спустя несколько дней… — Иноуэ распахнула глаза и вскочив, обогнула стол и села рядом с Гриммджоу. — Я идиотка!       — Не напрашивайся на комплименты, это раздражает.       — Нет, правда! — она, размашисто зачеркнув написанное, вывела новую фразу.       — Это не только старояпонский. Это шифр, — в голосе Иноуэ появилось благоговение то ли перед Гином, то ли перед своей догадливостью.       Гриммджоу прищурился, следя за мыслью.       — Я не хотела вдаваться в подробности, но. Немного неправильно говорить просто «старояпонский», ведь господин Гин написал именно на позднем его варианте, что, безусловно, облегчило понимание. Когда я была в Сообществе Душ, то заметила, что бедные районы, Руконгай, используют именно этот вариант. Мне кажется, это тоже подсказка, потому что господин Гин и госпожа Рангику выходцы оттуда, — Иноуэ перевела дух. — Ну, возвращаясь к азбукам. Они вышли из манъёганы и, вообще-то…       — Не отвлекайся.       — Кхм, простите. Вот текст записки старояпонским и японским. В чем отличия?       Гриммджоу сощурился.       — Больше черт.       — А ещё?       — Ты ровнее написала.       Иноуэ засияла.       — В этом и смысл! Оригинал писался в строгой форме, ни шагу в сторону. И манъёган тоже, но черты скруглялись. Тот, кто знает старояпонский, не допустил бы скачков. И если выбрать те каны, написанные неровно, то получается… — Иноуэ выписала их отдельно и сникла.       — Белиберда… — она сползла на пол, тяжело вздохнула.       — Эх, да черт с ним, — Гриммджоу потянулся, зевнул, — подойду к Гину, пусть вслух почитает, вдруг я вникну.       — Вслух, — Иноуэ произнесла так, будто слово обрело таинственный подтекст. Выпрямилась.       — Вслух! — и, внезапно для Гриммджоу, порывисто обняла его. Он, желающий думать, что готов ко всему, замер.       — Господин Гриммджоу, вы гениальны! — объятия стали только крепче.       — Я давно это подозревал, но это не знач…       — Это же китайские иероглифы в первую очередь! Если их выписать отдельно и разобраться с чтением, то выходит вот что, — Иноуэ отстранилась так же внезапно и взялась за бумагу с карандашом, добавила что-то.       «Я даже понять не успел, нравится мне или нет.»       Гриммджоу насупился.       — «Убью А.»       — Чего?       — То, что получается, — дрожащим голосом проговорила она, будто учёный, открывший смертоносный вирус. — «Убью А.». Может, это только наши домыслы, но выглядит… угрожающе, — она вновь опустилась на пол. Гриммджоу позабавили такие кардинальные перемены положения.       — А ты уверена в этом прочтении? Сама говорила, типа, если читать то так, то эдак, разное получается?       Иноуэ тяжело вздохнула.       — Честно сказать, никакой уверенности нет. Но если, допустим, господин Улькиорра подумает также…       Гриммджоу, чуть улыбнувшись, взял бумагу из-под ее носа.       — Пойдем по твоей теории. Тех, кого зовут на «А», у нас немного. Скорее фамилия.       — Г-господин…       — Айзен. Или, если выворачиваться наизнанку, то имя. Аарониро, — Гриммджоу встретился с округлившимися глазами Иноуэ. После продолжительного контакта глаза в глаза, она сказала:       — Мы с вами… хорошая команда.       — Я многое улучшаю своим присутствием, — фыркнул он и отвёл взгляд, но сделал вид, будто заинтересован в написанном.       Иноуэ тяжело вздохнула и отвернулась.       — Я да я, я да я, да мной погоняется, — тихонько и вредно передразнила она, уткнувшись в книгу.       — Договоришься, — он, согнув палец, легонько стукнул ее по макушке.       — Не стучите, я от этого не умнею.       — Кто знает, количество когда-то переходит в качество, — Гриммджоу, оставив пальцы на ее голове, начал неосознанно перебирать пряди, думая.       «Нужно, чтобы кто-то подтвердил версию. Как предлагала Иноуэ? Улькиорру позвать? Вполне. Читать умеет, может, увидит ещё что-то? Или сразу к Гину подойти? К Аарониро?» — он пропустил сквозь пальцы длинную рыжую прядь и краем сознания подумал.       «Гладкие и мягкие. Черт!» — осознав, он взъерошил, мол, так и задумывал.       — Вам так легче думается?       — Типа, — и убрал руку.       Иноуэ развернулась к нему лицом. Гриммджоу в конце концов увидел некоторую двусмысленность положения — Иноуэ сидела на полу на коленях. Гриммджоу устраивал давно облюбованный диван.       — Мне кажется, мы с вами просчитали все версии, что-то должно подойти.       — Не говори так, Иноуэ. Что-то третье или все сразу, или ни один из вариантов, — он ненадолго задумался, будто поймал мысль за хвост. — Заэль, — он посмотрел в потолок.       «Да, планировщик фантазией не отличался. Одинаковое все.»       — Давно от него пакости не было.       — Думаете, господин Аарониро сговорился с ним? — Иноуэ была осведомлена самим Гриммджоу. Оправдавшись тем, уже знает достаточно, он рассказал немало.       — Ну, смотри. Отравить тебя, свалив на меня — довольно умно. Но почему тогда Айзен выгораживал Заэля? — Гриммджоу, тихо зарычав от недостатка информации, откинулся на спинку дивана, зажал переносицу щепотью.       — Навязал нам тренировки и прогулки… Экспедиции эти. Зачем? Я давно думаю об этом, но ответа так и не нашел.       — Может, стоит взглянуть на это с другой стороны? Господин Айзен, словно Господь Бог, ниспослал вам, даже мне, испытаний, проверяя на преданность.       — Ну да, мы же брыкаемся, в отличие от Приварона, — он усмехнулся.       — Простите?       — Прежняя Эспада. Понимаешь ведь в итальянском, — он взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц.       — Испанском…       — Может, и в испанском, — он резко сел, подобрался.       Гриммджоу стремился к лени, но процесс быстро становился скучен.       — Сегодня мы расшифровали записку. Что скажешь на то, чтобы показать расшифровку Тие и Улькиорре?       — Ну, госпоже Халлибел придется многое узнать…       — Ха, это не так страшно. Вот если бы за дверью стоял Гин, воскресший и готовый к исполнению своих обязанностей… Так что скажешь?       — Возможно, это будет правильно. Вы ведь просили ее фрассионов следить за господином Аарониро, но не объяснили основание для слежки.       — Ага. Ну, пора мне, — с каких-то пор его «бывай» изменилось на «пора» или «до встречи». И только Иноуэ могла похвастаться, что слышит измененный вариант.       — Я рассчитывала, что сегодня я дам вам кандзи для заучивания! — она проводила его взглядом до двери.       Гриммджоу, поморщившись, махнул рукой с уже сложенной бумагой.       — Тут что-то поважнее кандзи, согласна? — показав ее, спрятал в карман рубахи.       «Однажды в этом же кармане я прятал картинку с твоим братом. Надо бы что-нибудь придумать с ней, картинкой.»       — Согласна, но это не заняло бы много времени! Мы с вами нечасто видимся, и…       — Соскучилась? — он, не любивший долгих прощаний, застопорился у двери лицом к Иноуэ.       Та, скрестив руки на груди, ответила язвительно.       — Да нет, что вы, наблюдение за искусственным солнцем занимает каждую секунду моего времени!       Гриммджоу сам не заметил, как начал улыбаться.       — Как скажешь.       Ему нравилась удивлённая, а после смущенная реакция Иноуэ на эти слова. То ли она сразу вспоминала момент, когда Гриммджоу едва-едва не извинился, то ли не могла поверить, что он может быть покладистым.       «Или все сразу.»       — И-идите, у вас патруль и госпожа Тия! Я устала выпроваживать! — она торопливо подошла и коснулась его спины, несильно подталкивая.       — А про Тию я ни слова не сказал, — ухмыльнулся Гриммджоу, повернув голову в ее сторону.       Иноуэ отвернулась и только после этого пробурчала с нажимом:       — До свидания.       Нестерпимо захотелось поцеловать ее. Но вместо этого он вышел, покачав головой и придержав на губах полуулыбку.       — О, Гриммджоу, — и обомлел, встретив в дверях Гина.       Гриммджоу сперва показалось, что это не он, но усмешка очень уж знакомая.       — Я так и знал, что ты здесь.