Бархатный песок

Сетевой нажал на кнопки домофона. Устройство протяжно запищало, пытаясь достучаться до совести бандита, но Сетевой оказался невосприимчив к его зову. Оглянувшись напоследок, Илья вошёл в роскошный подъезд и, кивнув охраннику и проигнорировав лифт, неспешно поднялся по ступеням. На третьем этаже светильники источали мягкий свет, и Илья, находясь в благодушном настроении, подмигнул себе в огромном витражном зеркале. Снежана не торопилась открывать дверь — придирчиво себя оглядев и поправив чулки, она побрызгалась приторными духами и откинула роскошные светлые волосы. Коридор был полностью освещен солнцем — идея купить квартиру с панорамным остеклением, ещё и полностью выходящую на южную сторону принадлежала исключительно ей, а Сетевой, как раз-таки оплативший дорогие квадратные метры сейчас призраком из прошлой жизни ждал за порогом. Дверь приоткрылась, и вошедший небрежно бросил пиджак на коридорный столик. — Дорогая, перейдем сразу к делу. Света заметила перемену в своём спутнике, но ничего не стала говорить. В конце-концов, он не маленький ребёнок, однако чувство обиды росло с каждым днём. Сетевой стал откупаться. Любые хотелки — рестораны, театры, тир, одежда, досуг были ей доступны, однако ее это не интересовало. Ее жестокий, но нежный, опасный, но справедливый непокорный мужчина стал медленно, но верно отдаляться. Сетевой стал возвращаться к прежнему образу жизни, наполненным развратом, похотью, мерзостью и обманом. И в нем ей места не находилось. Света сидела на балконе и задумчиво оглядывала партер. В царившем полумраке синяк на лице был еле заметен, но Багров, встретившись с ней взглядом, сразу же его увидел. Вопросительно выгнув брови, он послал удивленный взгляд, который, впрочем, разбился о тяжёлую броню равнодушия. Багров и не догадывался, что Света пришла сегодня в театр в последний раз. Последние три месяца были похожи на затянувшийся кошмар, наполненный рукоприкладством и ядовитыми фразами, сменяющими пренебрежение и равнодушие. Илья практически перестал ночевать дома, огрызался, буянил и оскорблял. Он одевался как обычно, курил те же сигареты и пользовался тем же парфюмом, но Света, как и все женщины, обладала чутьем, способным уловить измену. Кто она? Откуда? Как так получилось? В один день Света собрала сумку. Деньги, комплект сменного белья, поддельные документы — спасибо Сетевому, она также обзавелась полезными связями. Илья научил ее не сгибаться. Научил плыть против течения. Научил противостоять трудностям. Света неторопливо сложила купленный билет вдвое. Решение рвануть в небольшой городок казалось единственно правильным. Ей хотелось сбежать. Раствориться. Исчезнуть. Ее психика была полностью перемолота — события, люди, чувства — все смешалось. Ей надо отдохнуть. И начать новую жизнь. Без драк, бандитов, интриг, зависимостей. Жить как нормальный человек. У неё получится. Поезд протяжно скрипел, а яркие ночные фонари то освещали тамбур, то снова растворялись в ночи. Вагон, погруженный в сонную негу, жил своей жизнью, и никому не было дела до девушки на верхней полке, задумчиво смотрящей в стремительно пролетающие мимо пейзажи. Сетевой редко в один вечер испытывал так много острых чувств и эмоций. Войдя в квартиру после трёх дней отсутствия, он сразу почуял неладное. Пустота давила. На зеркале в коридоре было начеркано короткое послание. Спустя секунду зеркало было разбито вдребезги. Стоило дать слабину, как птичка упорхнула. Непоследовательность действий и нелогичность своих же поступков Сетевого не волновала. Неважно, хочет он ее или нет, любит или ему все равно, она вся принадлежит только ему и исключительно он в праве распоряжаться ее судьбой. Данила потёр переносицу и снял истошно вопящую трубку. Разъярённый голос Сетевого наждачкой прошёлся по нервам. — Она у тебя? — Не бросай трубку.