Sorcerer. Повесть вторая

Рассказ Ворона.

Разговор с учителем был недолгим: несмотря на то, что Ворону действительно интересен был этот собеседник, его ждали неоконченные дела. Однако тёмный всё же позволил себе немного задержаться в деревне, с необычно задумчивым выражением наблюдая за торопящимися по своим делам новичками. Когда он попал в Тень, ему было двадцать пять, сейчас — почти двадцать восемь. Наверняка все ровесники давно обзавелись семьями, детьми. И вот теперь, глядя на беззаботных нубов, он испытывал почти отцовские чувства… Это быстро прошло. Небрежный кивок гейткиперу, звон монет, привычная тьма телепорта. Несколько минут спустя Ворон уверенно шёл по широкому проходу, зияющему на месте сорванных ворот замка. Поднимающееся солнце заливало цитадель тёплым светом, и в его лучах угрюмые серые укрепления даже казались пригодными для жизни, не только для обороны. По дороге к тронному залу тёмный встретил всего пару соклановцев, да и те почему-то поспешили скрыться в переходах. Он не придал этому значения. Зато, переступив порог, был вынужден остановиться. Потому что перед ведущей к трону лестницей с торжествующей улыбкой стоял Расмус, а позади — у дверей — внезапно обнаружились как из-под земли выскочившие соратники. Бывшие соратники. Ворон отлично понимал, что, несмотря на все свои способности, справиться с тремя десятками живущих он не сможет. А воскрешённый Расмус, если уж быть до конца честным, его пугал. Нет, это был не безотчётный страх жертвы перед хищником и тем более не боязнь потустороннего мира. Только холодное, рассудочное осознание серьёзной опасности, исходящей от врага. Некромант стал дьявольски силён, Ворон хорошо почувствовал это во время его первого визита в замок. Так что теперь выход был только один: бежать, причём не назад, а наверх. Рукотворный вихрь запутал, сбил с ног ближайших противников — лестница была свободна. Тёмный бежал изо всех сил, чувствуя за спиной погоню. Сильнее страха жгла его уязвлённая гордость: предали, перехитрили. Уже очень давно ему не приходилось вот так спасать свою шкуру, и возвращаться в те горькие времена Ворон не собирался. Сдаться соклановцам сейчас — значит, признать окончательное поражение. А он очень не любил проигрывать. Последний пандус остался позади, перед Вороном расстилалась широкая плоская крыша замка. Сколько раз он любовался отсюда окрестностями, ощущая, что вся эта суровая земля принадлежит ему. И сколько раз отправлялся в полёт — владыка ветра, лидер могучего клана живущих. Ворон резко, повелительно свистнул. Затем ещё раз, уже понимая, что это бесполезно. На короткое мгновение страх охватил его, но тренированная воля мага мгновенно подавила приступ паники. Принимать неизбежное следовало достойно. Ворон медленно обернулся навстречу выбегающим на площадку реаловцам и скрестил руки на груди. На самом деле у него ещё оставался последний козырь, но тёмный чувствовал: сейчас не время его применять. — Отлетался, Ворон. Ты больше не лидер клана, виверна не подчиняется тебе, — озвучил очевидное Расмус, подходя ближе. Ворон с трудом удержался, чтобы не поёжиться под взглядом его пустых чёрных глаз. — А ты и рад. Улучил момент, уселся на моё место… И считаешь, что этого достаточно? — Этого вполне достаточно, — холодно ответил некромант. В его руке соткалась из воздуха крылатая золотая корона. — Ты сам забыл про лидерство и не заметил, как потерял сначала этот замок, а потом и свой клан. Ты бросил своих людей. Такое не прощают. Ворон покачал головой: — Знаешь, почему я не согласился передать клан тебе? Когда ты сам просил меня об этом, и ещё не было других кандидатов? Дело не в силе или способностях. Ты сумасшедший, Антон. Это не оскорбление, увы — это медицинский факт. Тёмный сделал шаг в сторону и возвысил голос, обращаясь к стоящим вокруг. — И пусть я сам далеко не ангел, но отдавать полсотни человек под начало безумца — чересчур даже для меня! Неужели вы готовы признать над собой… Расмус не дал ему договорить. Из посоха некроманта вырвались дымные чёрные жгуты и оплели Ворона, как тугой паучий кокон. Тёмный осёкся и захрипел, силясь разорвать путы. — Не стоит вспоминать моё прошлое имя, — тихо сказал Расмус. — Антон мёртв, ты сам убил его. Но мастер Хардин дал мне новую жизнь и новое тело. Я с удовольствием прикончил бы тебя прямо сейчас, и не делаю этого лишь потому, что он хочет лично увидеть момент моего триумфа. Некромант немного ослабил хватку и приказал: — Заберите у него оружие и робу! Потом — в подземелье. Запереть и следить как следует, вы сами знаете, на что он способен! Перед тем как потерять сознание от удушья, Ворон успел порадоваться, что ему не придётся видеть этой унизительной процедуры. Очнувшись, бывший лидер Реала первым делом прислушался к себе. Всё тело затекло, голова раскалывалась на части, да и лежал он, похоже, на голых камнях. Чуткие уши тёмного эльфа уловили потрескивание факела, отдалённый звук падающих капель. Попытка пошевелиться вызвала новую вспышку боли, так что оставалось только осторожно открыть глаза. Картина была ожидаемо безрадостной: скудно освещённый потолок тюремной камеры, решётчатые стены и монолитный каменный пол. Рядом лежал тюфяк, с которого, видимо, Ворон скатился на пол, пока был в отключке. «Если только меня изначально не бросили мимо него», — мрачно подумал он. Память понемногу возвращалась, теперь тёмный точно знал, что находится в подвалах Годдарда. Это было уже кое-что. Ворон никогда полностью не доверял соклановцам — особенно своим заместителям — и рассказывал им далеко не всё как о собственных способностях, так и о тех сюрпризах, которые скрывал этот замок. Впрочем, потайных ходов прямо из камер тут не было. Напротив, решётки были зачарованы на совесть: без оружия ни один живущий, будь он хоть трижды магом, не смог бы их повредить. — Как ты сюда попал? — неожиданно спросили откуда-то сбоку. Ворон повернул голову и обнаружил, что соседняя камера тоже обитаема. С некоторым усилием он сфокусировал взгляд, пытаясь узнать говорившего — и хрипло рассмеялся. — Боги мои, Лайна… Что ж, ждать смерти в твоей компании будет не так уныло. Эльфийка подошла ближе к решётке, разделяющей их камеры, и схватилась за прутья. — Ворон, что происходит? Где Корран? Кто вообще владеет замком?! — Только не спеши, — тёмный сделал отстраняющий жест рукой. — Я разбит в прямом и переносном… — Да плевать мне на твоё самочувствие! — крикнула Лайна. — Говори! Ворон сморщился и закрыл ладонями уши. Внутри черепа принялась отплясывать банда ирландских лепреконов с крайне острыми каблуками. — Дай мне пять минут, хорошо? А лучше похиль, если можешь. Лайна помедлила, бросая на Ворона яростные взгляды, но всё же отступила назад и плавно повела рукой. Разумеется, посох у неё тоже отобрали, так что на простое заклинание потребовалось почти полминуты. Впрочем, торопиться было некуда… Лепреконы в голове угомонились, мышцы и суставы почти перестали ныть. Ворон поднялся на ноги и по-хозяйски обошёл камеру, поглядывая по сторонам. — Идиоты, — заключил он. — Стражи нет. А значит, мы с тобой спокойно можем строить планы побега. — Ворон!!! — Всё, всё, рассказываю. Поскольку Лайна попала в подвалы лишь на несколько часов раньше самого Ворона, пересказ последних событий не занял много времени. Зато больших трудов стоило убедить её в том, что часть истории, касающаяся возвращения Коррана на Землю — правда. Ворону пришлось применить всё своё красноречие и потратить почти целый час, вновь и вновь приводя аргументы, прежде чем эльфийка смирилась с новой информацией. Как бы то ни было, в конце концов Лайна согласилась считать его если не союзником, то по крайней мере не врагом. Можно было переходить к следующему этапу: обдумыванию побега. — Почему здесь всё-таки нет охраны?.. — задумался Ворон. — Перед тем как вырубиться, я чётко слышал, как Расмус приказал с меня глаз не спускать. Кто вообще меня принёс? Что они делали? — Дарго, Стаг и Лаэль, — немного помедлив, ответила Лайна. — Бросили тебя сюда, потом Дарго забрал ключ от камеры, велел остальным караулить, а сам сразу ушёл наверх. — И что, долго они выдержали? — хмыкнул Ворон. — Да где-то с час. Сидели-сидели, Стаг гадости всякие говорил. Я не отвечала. Потом он психанул, разорался, мол, что на этих коматозников смотреть… Взял и тоже ушёл. Лаэль минут пятнадцать ещё посидел, потом спросил меня, вроде как в шутку — не сбежите? Я говорю, конечно, сейчас стену прогрызу и убегу. Он посмеялся да свалил. И всё, никто больше не появлялся. Ворон некоторое время молчал, погрузившись в невесёлые размышления. Потом с досадой и даже каким-то ожесточением сказал: — Не думал, что конец нашего клана будет выглядеть так… Так отвратительно. Ты понимаешь, что произошло? — Нет, а что? Как ты и сказал, проще будет выбраться. — Да не в этом дело! Они наплевали на прямой приказ своего лидера! Это означает, что Реала больше нет, он сгнил изнутри! Да, все продолжают двигаться по инерции, делают вид, что Расмус ими руководит. Но на самом деле никто уже не понимает, что делать дальше. Это уже не коллектив, не команда, даже не простой союз игроков! Это горстка абсолютно потерянных людей, не видящих цели и смысла в такой жизни. Не только Расмус, они все — без пяти минут клиенты дурдома! — Ворон, прекрати истерику, — негромко попросила Лайна. — А то сам выглядишь не лучше. Тёмный замолчал и с удивлением взглянул на неё. — А ты молодец, — уже спокойнее произнёс он. — Корран знал, кого выбирать себе в напарники… Знаешь, несмотря на весь свой эгоизм, я по-настоящему старался сделать Реал хорошим кланом. Таким, чтобы попавшие в него люди могли гордиться не только своей принадлежностью к живущим. Если бы я увидел в Расмусе по-настоящему сильного лидера, если бы знал, что он сделает для клана больше и лучше, чем я… Тогда и на эшафоте стоял бы со спокойной совестью. Ворон перевёл дух и хищно улыбнулся Лайне. — Ну, а раз нормального лидера нет, эшафот и спокойная совесть отменяются! Будем выбираться. Точнее, выберусь я, а ты мне в этом поможешь.