Демоны Севера

      Дверь тихонько скрипнула, и в окне отразился свет свечи. Приподняв подол ночной рубашки, девушка, осторожно ступала босыми ногами по каменным ступенькам лестницы. Проходя мимо окна башни, она остановилась. Молодой месяц в окружении звезд отражался в ее глазах. Подойдя ближе, девушка прижала руку к стеклу. Странное чувство терзало сердце, заставляя метаться пойманной в ловушку птицей.       Поднявшись на вершину башни, девушка подошла к двери и остановилась. Оглянувшись, она прислушалась, но никого позади не было. Постояв еще чуть-чуть, девушка открыла дверь и вошла внутрь. Свеча едва освещала лишенное окон помещение. Прикрыв дверь, она улыбнулась и, обернувшись, направилась к дальней стене, мягко ступая по деревянным доскам пола. Некоторые от времени издавали едва слышный скрип, но она продолжала свой путь, обходя дыры в досках и минуя сваленные в кучу картины. Отведя свободной рукой паутинную завесу, взору девушки открылась удивительная картина.       Длинные тонкие пальцы нежно коснулись темного дерева рамы, обводя изгибы и завитки. Взгляд девушки плавно скользил по зимнему пейзажу, занесенным снегом деревьям и взметнувшимся ввысь снежинкам, кружащихся в танце, задержавшись на воине составляющего удивительный контраст с волшебством снежного покрывала, укутавшего лес, и вовлеченный в дивную пляску белых пушинок. Легкими перышками, снежинки ложились на воина, отражая, словно в водной глади темного озера, звезды на ночном бархате небес. Девушка коснулась черного закрытого шлема, что воин держал в руке так похожего на голову Дракона войны Беллума, что изображен на гербе, стягах и в книгах. Чуть ощутимо дотронувшись, она провела кончиками пальцев по лезвию черного меча, сияющего в лучах зимнего солнца и мягко соскользнув на кожаную перчатку, покрытую сталью, обвела силуэт дракона на наручах, прижав руку к холсту. Такой же прохладный как и метал доспехов воина, но местами и теплый. Изящная девичья рука нежно перемещалась: по шипам наплечника; пластинам, закрывающим грудь; спускаясь на легкую сталь скрывающую живот и поднимаясь к жесткому металлическому вороту. Темная броня, подчеркивала тело истинного воина, закаленного в боях со Смертью. Черные волосы утопали в серебристом мехе волка, едва касающегося кожи оттенка белого золота, насыщенного невинностью снежинок и чистотой зимнего утреннего солнца, а пылающие светом жизни изумруды смотрели в самую душу, разгоняя мрак глубин и унимая трепет одинокого лепестка на ветру. Не сводя взгляда с завораживающих глаз воина, девушка прижала руку к груди, ощутив теплое дыхание на шее и глубокий ласкающий слух шепот. Мечтая и молясь Драконам только об одном. Вновь почувствовать прикосновения грубых рук к нежной, словно лепестки розы, коже и раствориться зимним туманом во властных объятиях.       Среди других портретов, в свете солнца и под шум дождя, в лунном сиянии и тихом шелесте снега, девушка не единожды видела воина. Броня цвета тьмы, волосы темнее ночи, сжигающие дотла изумруды и черный меч. Воин нападал на врага, опасный и смертоносный. Удерживая двуручный меч одной рукой, и нанося удары кинжалом другой. Свет и тень, пламя и лед, разделенные ветрами времени. Кто только раз узрит портрет, будет клясться, что видел воина наяву и лишь девушка знает, что их связали навеки глаза и проклятый меч.       Легенду о мифическом мече знал каждый житель острова Доркхадас, впитывая с молоком матери и слушая в пении северного ветра. Воспевающего о временах древних королей, восседавших на девяти тронах королевств, и юной деве, посеявшей смуту в одном из них.       Никто не знал, откуда девушка явилась и зачем пришла в то королевство, но по воле Фаторума старшему королевскому сыну предначертано было встретить ее. Через врата замка принц въехал с возлюбленной. Завидев деву, младший брат возжелал ее себе, но девушка отказала ему, предпочтя старшего принца.       Воспылав ненавистью к брату, второй сын короля нарушил древний как мир закон и навлек гнев хранителя королевства. Принц убил отца, лишив королевство короля, и обратив душу в сияющий, словно воды океана Аранеа, сапфир.       Он возложил этот дар к ногам девы, но девушка вновь отвергла его. Отринув все, что в нем осталось, младший принц овладел девой, вопреки ее желанию. Утратив облик, он возродился нетленным высшим существом, воссев на трон, что брату старшему обещан. Опутываемое паутиной проклятия непризнанного народом и Драконом короля, королевство погружалось в бездну тьмы, призывая с глубин сущность: рвущую души невинных и обращающую их в жестоких, беспощадных и смертельно опасных тварей.       Не узнав королевство и брата, обесчестившего возлюбленную деву, в необдуманном порыве едва не пал старший принц. Кровавою тропой, он бежал, храня в себе надежду, вернуть любимую и освободить людей от проклятия навлеченного братом, что захлестнуло не только их королевство. Вняв мольбам людей, шесть Драконов даровали королям и храбрым воинам оружие: выкованное из звезд, закаленное пламенем и омытое их кровью. Не было в мире преград, способных сдержать Драконью сталь.       Подобно волнам бушующего океана Аранеа, войско, ведомое восьмью королями и старшим принцем, обрушилось на проклятое королевство. Лишь отдав в жертву кровавой войне, пять королей и, погубив три королевства, старший брат свергнул с трона проклятого короля. Окрасив воды рек в темно-алый, тварей тьмы загнали в паутину пещер, обрушив входы.       Вверив судьбу младшего брата, ставшего первым неупокоенным и давшему проклятию свое имя, Великому Дракону Неторию, наследный принц, сродни хищной птице, искал следы возлюбленной, но дева исчезла, словно тень во тьме, оставив только пустоту в груди законного правителя. Обратив потерянного младшего принца в черного дракона, Неторий пролил лишь одну слезу, что едва коснувшись земли, разлетелась по королевству, храня в себе завет, навеки живущий в крови старшего брата и его потомков. Проклятого черного дракона, силой уцелевших королевств заточили в северных землях, где стенами стали Великие горы Севолок и воды океана Аранеа, надежно державшие его века. В ярости своей дракон сокрушал остатки павшего королевства, упокоив многих воинов, пытавшихся спасти невинных сгорающих в гневе проклятого.       Когда конец стал близок, а Смерти почти некого уже было уводить, явился воин. Он не страшился гибели, и проклятый черный дракон пал от его руки. Восхищенный силой и умениями воина, хранитель северных земель Дракон войны Беллума, обратил павшего дракона в меч и нарек его Ла наиба Свартур Драгонул. Начертав своей кровью древние слова на языке Драконов: «Проклятый черный дракон подчинится лишь тому, в ком течет кровь Драконов или великого воина Дрэйвина. Недостойные сгорят же в пламени войны». Приняв дар Беллума, воин стал королем и на руинах старого королевства воздвиг новое. Ла наиба Свартур Драгонул навеки высек на страницах истории слова: Дрэйвин, первый король королевства Дрэйгон.       Тамми встретила утро в небольшой комнатке. Она сидела на кровати, прижавшись спиной к стене и обхватив колени руками. Проснувшись от очередного кошмара, ей так и не удалось вновь заснуть и в такие моменты, Тамми вспоминала легенду о черном мече. Впервые, она услышала ее в стенах замка, стоя перед портретом короля Дрэйвина, потом в саду, покоях принца и во время прогулок за пределами замка. Тамми не могла назвать легенду любимой, но ей почему-то нравилась ее слушать. Вновь и вновь. Наслаждаясь переливами низкого голоса Габриэля. Легенда дарила покой сердцу и тепло душе. Окинув свою спальню усталым взглядом, Тамми скользила: по шкафу, столику со стулом, картине с весенним пейзажем, остановившись на окне. Набираясь сил, осеннее солнце вяло бросало лучи сквозь занавес. – Еще одно утро без тебя, – тихий печальный шепот потонул в тишине комнаты.       Переодевшись, Тамми подошла к двери, прислушавшись к доносившимся из-за нее звукам торопливых шагов и гулу голосов. Она всегда старалась выходить последней, чтобы не сталкиваться с прислугой, которая не упускала случая подвергнуть обсуждению рыжую ведьму, но только еле слышным шепотом и за спиной, чтобы не дай Драконы об этом не узнал Его Высочество, а голубоглазая колдунья не прокляла шептунов. Тамми так и не смогла понять: они боялись ее или просто ненавидели? Но ведь она ничего им не сделала. – Решила очаровать бедного конюха? – смех одной из служанок привлек внимание Тамми. – С чего ты так решила? – возмутилась другая девушка.       Голоса девушек показались Тамми знакомыми, и она прислушалась, пытаясь вспомнить, откуда они ей знакомы. Она пролистывала воспоминания, словно книгу с яркими картинками. «Может во время прогулки по саду? Или когда помогала на кухне?» Как вспыхнувшая молния, перед глазами возникла картина: зимний вечер, горящие факелы и лестница.       Тамми закончила уборку коридора на втором этаже и спускалась на ужин, когда до ее слуха донеслись тихие голоса служанок. Пройдя еще несколько ступенек, она смогла уловить обрывок их разговора. Поняв, кого именно они обсуждают, Тамми прислушалась. – Врешь ты все. Он бы даже не взглянул на тебя, – насмехалась девушка над подругой. – А вот и нет. Клянусь именем Аркантума, – голос второй девушки звучал уверенно. – Значит, это правда, – от удивления чутка, дрогнул голос первой девушки.       Тамми прикрыла рот руками, чтобы случайно не выдать себя. «Правда...» Это слово барабанной дробью билось в голове. «Нет. Нет! Он не мог так поступить! Но будь это неправдой, она никогда не поклялась бы именем Дракона клятв. Аркантум жестоко карает тех, кто солжет, поклявшись его именем для подтверждения своих слов». – Я же говорила, а ты не верила, – Тамми была уверенна, что вторая девушка улыбается. – От него исходил такой жар, как от пылающего в ночи костра, когда он сжимал мою талию. Я почти ощущала его дыхание на своих губах. – А потом он рассмеялся и ушел, – сарказм так и лился из первой девушки. – Хоть ты и поклялась именем Дракона, что это был он, верится с трудом. Похоже на то, что ты рассказываешь о ком-то другом. И я даже знаю, как его зовут, – девушка немного понизила голос. – Джон. – Да никогда! – возмутилась вторая. – Он же за каждой юбкой бегает. В замке уже не осталось ни одной девушки, с которой бы он не развлекался. – Осталась, – усмехнулась первая служанка. – Ты забыла о рыжей змее, что вечно крутится вокруг Ледяного принца. – Забудешь тут, – почти прошипела, ничуть не хуже змеи, вторая. – Принц же ни на кого не смотрит кроме нее и только ей позволяет называть его по имени. – Говорю же, спутала, – хлопнула в ладони первая девушка. – Да, что ты ко мне пристала со своим Джоном, – раздраженным голосом ответила вторая. – Если он тебе так нравится, то посади на цепь и сделай своим. По-твоему я могу спутать горящие желанием зеленые глаза принца с глазами Джона или кого-то другого? Или забыть, как он сжимал мою талию, прижав к себе? Если бы нам не помешали...       Тамми застыла, не в силах пошевелиться. Казалось, что лютые ветра Великих гор Севолок обратили ее в ледяную статую, лишив даже возможности дышать. Она отказывалась верить услышанному. Это не мог быть он. Кто угодно, но только не ее принц. «Он никогда не поступил бы так со мной. Ведь он любит меня и никогда не обманет». Тамми хотела побежать в покои Габриэля и спросить его, но он был далеко. Из-за войны они почти не виделись, едва возвращаясь в замок, он тут же вновь уезжал. Тамми решила не расспрашивать его и забыть о том, что услышала, будто ничего и не было. Она верила Габриэлю, и ей очень не хотелось терять те недолгие моменты, что им удавалось проводить вместе. Ведь разлука всегда идет рядом со ссорой и обидой, крепко держась за руки, будто сестры.       Погрузившись в воспоминания, Тамми и не заметила, как за дверью стихли все звуки. Открыв ее, она оказалась в узком коридоре. Тишина неожиданно давила, словно ее погребли под огромными камнями, обрушившимися с небес. Поняв, что все уже давно ушли и, уловив слабый шлейф аппетитных ароматов тянущихся с кухни, Тамми поспешила. Она ела на кухне, отдельно от других, где ее всегда ждала еда на маленьком столике у дальней стенки. Несмотря на свою неприязнь к рыжей служанке повар старательно выполнял приказ Его Высочества, кормил девушку и часто оставлял помогать по кухне, чтобы она реже встречалась с другими служанками. Иногда Тамми не хватало совместных с Габриэлем трапез в покоях принца, но она сама отказалась от них, из-за слухов, бродивших по замку. Меньше всего ей хотелось доставлять ему неприятности, даже если он игнорирует их, как и своего отца...       Обитатели замка сразу невзлюбили ее, прозвав ведьмой, и каждый считал своим долгом, проходя мимо толкнуть ее или оскорбить. Тамми не обращала на них внимания, в родной деревне было намного хуже. Так продолжалось первые пару месяцев, пока в один из дней кто-то очень сильно не толкнул Тамми, и она упала со ступенек крыльца, расцарапав руки и разбив коленки. Рядом сразу же оказался Габриэль и, несмотря на протест, эту ночь она провела в покоях принца. Днем, когда Тамми вышла из его комнаты, к ней подошли две молоденьких девушки и попросили прощения. Тамми заметила, что делали они это нехотя, постоянно куда-то косясь, но с того дня больше никто не трогал ее и не оскорблял...       В первый год Тамми не обращала внимания на отношения Габриэля и Его Величества. Ее принца не наказали за тот опрометчивый поступок, когда он спас ее и привел в замок, и она была счастлива. Габриэль заботился о Тамми и защищал ее, а главное всегда был рядом. Он научил ее читать и писать, и они проводили вместе много времени. Жизнь Тамми была похожа на одну из сказок, которые ей читал Габриэль. Волшебный сон наяву, озаренный светом колдовских глаз и теплой улыбкой принца. Когда Тамми казалось, что все закончится и она, открыв глаза, вновь окажется в туманном лесу, Габриэль брал ее за руку и переплетал их пальцы. Такой простой и невинный поступок, был дороже всех даров Драконов и ценнее сокровищ мира ведь в такие мгновения Габриэль становился ее миром, в котором не нужно бояться и прятаться, сбегать и голодать. В этом мире не было боли и страданий, темноты и холода, и Тамми молилась Драконам, но не о смерти, что избавляет от проклятия жизни. Тамми молилась, чтобы, дарованный ей Фаторумом мальчик, никогда не отпускал ее руки...       Время изменчиво и может плавно течь, подобно лесному ручейку или стремительно нестись, словно горная река. Незаметно они стали чуть старше и к невинному держанию за руки присоединились теплые объятия и нежный поцелуй в щеку, несмелые слова, робкие взгляды украдкой и все чаще алеющие, как закат, ее щеки. Тамми знает, что Габриэль не любит, когда она говорит ему Ваше Высочество или господин, но продолжает, ведь тогда он так ласково трепет ее волосы и нежно улыбается. Тамми не хочет потерять Габриэля. Он ее принц и только ее...       У Тамми есть друг, и она доверяет ему тайны своего хрупкого сердечка. Она делится с ним счастьем и печалью, приподнимая завесу невинной души. Они ловили взгляды и улыбки Габриэля, словно падающие звезды, и делили на двоих, бережно храня в потаенных местах, ведомых только им одним...       Северные ветра изменчивы. С первыми лучами восходящего солнца они приносят счастье и смех, даря тепло и нежность, а с последними лучами уходящего солнца первые ссоры и слезы, неся лишь холод и боль. Тамми впервые видела Его Величество в гневе и не на кого-нибудь, а на Габриэля. Но самым страшным был холод сына в отношении отца. Тамми не верила, что это ее принц ведь Габриэль всегда такой теплый и нежный. Она боялась, что король накажет принца за такое поведение, но к счастью этого не случилось, хотя Его Величество ушел разгневанным. Тамми осудила Габриэля за такое отношение к отцу, и они впервые поссорились. Она жалела об этом, орошая подушку реками слез, она пыталась заглушить всхлипы и причитания. Не стоило вмешиваться, но сделанного не воротишь...       Упавшие в землю, озаренные светом и орошенные дождем, семена непременно прорастут. Но могут ли прорости семена, упавшие на камни? Тамми верила, что могут. Габриэль знал, что они обречены сгнить. Она понимала, что отношения короля и принца далеки от идеала, но продолжала верить. Искренне верить, что отец любит сына, просто не умеет показывать, к тому же король раньше был воином, а у них не принято обнажать душу и раскрывать сердце даже самым близким и родным. Тамми считала, что Габриэль должен сделать первые шаги навстречу отцу и попытаться наладить отношения. Она ступала осторожно, боясь вновь оказаться на краю пропасти возникшей между ними однажды. Но кто-то должен быть мудрее и Габриэль первым создал мост, не позволяя пропасти явиться вновь...       Нежным бутонам, суждено стать прекрасными цветами. Габриэль стал иначе смотреть на нее. По-особенному. Тамми чувствовала это, но страх не позволял ей сгореть до тла в его объятиях, забыться в поцелуе и обрести крылья под грубой лаской его рук. Несколько раз Габриэль обнимая, прижимал ее к себе и пытался поцеловать. Его дыхание на губах сводило Тамми с ума, ей хотелось ощутить тепло губ принца, но она не позволяла. Инносентиа, слишком жестоко карала тех, кто грешил до свадьбы. Дракайна любви, невинности и чистоты, разрывала души согрешивших девушек, лишая их любви и счастья материнства. Опустошенные и несчастные, они продолжали жить. Тамми не хотела отталкивать Габриэля, но иначе она не могла. Неужели любовь может быть так жестока?..       Будто волны, швыряющие попавший в шторм корабль, воспоминания забрасывали Тамми в прошлое. Вырвавшись из плена бушующих красок, она очутилась возле двери в столовую. Оглянувшись, Тамми заметила идущих в ее сторону стражника, из личной гвардии Его Величества, и семенящего за ним парня, с походной сумкой на перевес. «Наверное, он гонец. Интересно, это письмо из лагеря или от Габриэля? Хотя он вряд ли написал бы отцу. Значит, все-таки вести с поля боя». Когда они подошли ближе, Тамми отошла от двери и склонила голову. Парень нетерпеливо косился на дверь, стражник же окинул ее похотливым взглядом и, усмехнувшись, постучал. Получив разрешение войти, он открыл дверь и зашел, оставив гонца в коридоре. Подняв голову, Тамми обошла парня и продолжила путь. Позади, открылась дверь и снова закрылась.       Неожиданно кто-то схватил ее сзади и прижал к широкой мужской груди. Тамми ощутила сильную хватку на шее и более слабую на талии. Через мгновение мужская рука с талии соскользнула вниз и, сминая ткань, задрала подол юбки. Тамми дернулась в попытке вырваться, но хватка на шее усилилась, почти лишая возможности вдохнуть. – Тише, – ощутимый укус за мочку уха заставил Тамми вздрогнуть. – Тебе понравится.       Мужчина по-хозяйски гладил ее бедро, иногда соскальзывая на опасно близкие места. Ослабив немного хватку на шее, он убрал руку с бедра девушки. Едва Тамми облегченно выдохнула, в надежде, что Драконы услышали мольбы и ее отпустят, как ощутила горячее прикосновение к обнаженной груди. Вместе с дыханием, казалось, остановилось и сердце, а мысли метались загнанным в ловушку зверем пытаясь вырваться на свободу. «Нет! Не возможно! Мне снится кошмар!» Но грубая мужская рука, терзающая и сжимающая ее грудь, ясно давала понять, что происходящее не сон. По щекам текли слезы, а губы беззвучно шептали одно лишь слово. Тамми не сразу заметила, что мужчина сильнее прижался к ней и убрал руку с шеи. Страх душил ее и сковывал. Тамми вырвалась из его оков, лишь ощутив легкий холодок по ноге и скользящую снизу вверх мозолистую ладонь.       Услышав звук открывающейся двери, мужчина на мгновение отвлекся. Нужно было бежать, и она побежала. Слезы мешали, а ноги быстро начали путаться. Споткнувшись, Тамми едва не упала, чудом удержавшись на ногах, но страх не позволял ей остановиться, выровнять дыхание и оглянуться. Она просто бежала. Открыв первую дверь, у которой остановилась, Тамми забежала внутрь, забившись в ближайший угол. Хотелось забыть, уничтожить не только воспоминания, но и ощущения от прикосновения чужих рук. Будь это Габриэль, они непременно поссорились бы, но потом Тамми простила его и не мучилась как сейчас. Места, которых касался стражник, пылали предательским огнем.       Приподняв голову, Тамми украдкой попыталась осмотреться. Сначала она испугалась, подумав, что оказалась в покоях Его Величества, но увидев, такой знакомый до мелочей интерьер, успокоилась. На стуле, стоявшем рядом, лежал черный плащ. Кончиками пальцев, Тамми прикоснулась к тонкой шерстяной ткани и, ухватившись за край, притянула к себе. Завернувшись в плащ, она вдыхала родной запах хвои, шепча, словно молитву, имя Габриэля. Тамми нуждалась в нем: в теплых и сильных руках, ласковых изумрудных глазах, тихом шепоте его голоса, но он далеко, а ей остались лишь молитвы и сны, где она, таяла в объятиях своего Дракона.