Разные взгляды

      Орландо с ней не связывало ровным счетом ничего.       Он не верил в то, что их свела судьба, он вообще очень скептически относился к таким вещам, но факт оставался фактом — они познакомились случайно. В тот день он возвращался домой, решив пройтись пешком вместо того, чтобы вызвать такси, а она рыдала, захлебываясь слезами и стуча до боли сжатыми кулаками по асфальту. На бледных руках уже кровь, но она будто бы и не замечала этого, с головой погрузившись в свои страдания. Орландо, возможно, прошел бы мимо, потому что давно не желал так сильно оказаться дома поскорее, однако что-то заставило его остановиться и посмотреть на нее. Девушка почти сразу почувствовала его взгляд, подняла глаза и очень устало спросила:       — Что для тебя танец?       Естественно, она его узнала. Участников команды «Ледяные сердца» в Европе узнавал каждый, поэтому Орландо не удивил заданный вопрос. Зацепило только то, что автограф просить не стала — за последнее время Орландо уже привык расписываться и на руках, и на ногах, и на груди, перестав придавать этому значение. Он замешкался лишь на мгновение, чтобы оценить, что девушка была миловидной, хотя и выглядела сейчас очень жалко — как побитый жизнью и выброшенный на улицу несчастный котенок, а затем отозвался:       — Танец — возможность быть живым. Увидеть самого себя настоящим. Танец — это диалог с собой.       У него масок столько, что иногда запутаться можно, каким он должен быть перед тем или иным человеком, а она кивнула только, будто бы понимала, о чем речь, в чем Орландо очень сомневался. Ей лет двадцать, двадцать два максимум, о каких масках может идти речь? Самое беззаботное время. Девушка кивнула каким-то своим мыслям, а затем, понимая, что иначе упустит ценного собеседника, спросила снова:       — А если бы тебе запретили заниматься танцами?       Орландо усмехнулся — его родители с самого начала были против. Офисное будущее для единственного сына казалось им наиболее правильным, самым безопасным, а главное относительно прибыльным вариантом. Они убеждали его, что так у него будет стабильный доход, нормальная работа, уверенность в завтрашнем дне, а танцы… «Сдались тебе твои глупые танцульки!», — рычал отец постоянно, а мать ему покорно кивала. Орландо жалел, что они не дожили до его триумфа. Хотелось бы посмотреть сейчас на их лица.       — А жизнь твоя? — поинтересовался Орландо коротко, чувствуя знакомые нотки в вопросе незнакомки. Так и он когда-то злился на родителей, бунтуя против того, что они ему предлагали. Родители часто этим грешат — желают хорошего, но считают свою точку зрения единственно правильной.       — Моя, — откликнулась девушка, явно не поняв, к чему он клонит. Орландо пускаться в долгие беседы по душам не хотелось, потому что, в конце концов, для этого есть специально обученные люди, которым за выслушивание таких душеизлияний еще и платят, да и он слишком устал за сегодня. В другое время, возможно, и выслушал бы.       — Уверен, что я ответил на твой вопрос, — произнес Орландо, усмехнувшись. В воздухе повисло напряжение — девушке явно хотелось спросить что-то еще, но она чувствовала, что точка в разговоре уже поставлена. Пользуясь ее замешательством, Орландо развернулся и собрался продолжить свой путь. Он успел пройти буквально несколько шагов, как вслед ему вдруг донеслось отчаянное, нервозно-звонкое и одновременно полное надежды:       — Джейд!       — Что? — остановившись, переспросил Орландо. Теперь они словно неожиданно поменялись ролями.       — Меня зовут Джейд. Спасибо тебе, — быстро пояснила девушка, а потом вдруг сорвалась с места и побежала, будто боялась, что иначе под ногами откроются ворота Ада. Орландо усмехнулся вновь, но быстро позабыл об этом странном диалоге. Завтра предстояли новые репетиции, новые победы, новые горизонты… новые поклонницы, новые вспышки ревности Изабель…       Только имя девушки не забыл, хотя оно и не было редким. Потом пригодилось.       Встреча эта оказалась не последней.