Пламя и тьма

Лина весь вечер была занята чрезвычайно важным делом. Она любовалась последним приобретением, добытым в короткой схватке с разбойниками. Принцип — «грабь награбленное» сегодня принес щедрые дары. Сундучок с драгоценными камнями стоял открытый, заманивая своим великолепием. С упоением Инверс перебирала россыпи рубинов, изумрудов и бриллиантов, раскладывая их в отдельные кучки. Она собиралась превратить эти предметы роскоши в твердую валюту в виде золотых монет или же разменять на что-нибудь особенное. Вдруг под руку ей попался небольшой ограненный аметист — фиолетовый кварц. Откуда вообще среди настоящих сокровищ могла оказать такая дешевка? В лучах угасающего солнца, кусочек кристалла заиграл новыми красками. Лина посмотрела сквозь него на свет. В чистом цвете затаилось темное пятно — вертикальная трещинка. Какая жалость — такой заметный дефект. Продать этот камень теперь можно было только слепому. Хотя стоило попробовать. Инверс уже хотела бросить камешек в траву к остальным, но что-то будто удержало ее руку. Лина вновь вгляделась в острые грани забракованной драгоценности. Странно... Где-то она уже видела этот насыщенный фиолетовый оттенок, резкие линии и эту вертикальную черту. Время прошло незаметно. Окончательно вступила в свои права ночь. Зажглись звёзды — молчаливые свидетели человеческих судеб. Ужин давно был съеден. Рядом тихо потрескивал костер. Гаури благополучно уснул, сжимая в объятьях меч, как плюшевую игрушку. Лина не могла заснуть. Она нервно прислушивалась к шорохам, стараясь уловить один единственный звук. Шелест шелковистой ткани. Инверс ждала. Чего? Не смотря на то, что Лина подключила всю свою внимательность, она все же упустила тот момент, когда из окружающей темноты отделилась тень и пристроилась поближе к огню. Пламя, до этого весело плясавшее на сухих ветках, благоговейно притихло перед Порождением тьмы. Человек и не человек сидели друг напротив друга. Между ними горел костер. — Здравствуйте, госпожа Лина. — Этот певучий голос с вежливым обращением мог принадлежать только Таинственному священнику. — Что-то ты зачастил в гости Кселосс?! Появляешься в одно и то же время, ведешь отвлечённые разговоры о погоде и природе. К чему эти светские беседы? Делать тебе больше нечего или опять тебя приставили за мной следить?! — девушка яростно взмахнула копной медных волос. — Только встретились, я ничего не успел сказать, а вы уже в не себя от гнева. За это вы мне и нравитесь. А вам самой не кажется, что вы задаете слишком много вопросов? — Тонкие губы мазоку растянулись в фирменной улыбке. — Выражусь поконкретнее. Зачем приперся? — В глазах волшебницы запылали искры, которых боится каждый, кто близко знаком с Инверс. — Фу, как не красиво пытаться напугать таким дешевым приемом, - Кселосс открыл глаза и начал рассматривать лицо Инверс, будто увидел первый раз в жизни. Лина хотела сказать что-нибудь язвительное и обидное, а под конец прочесть заклинание. Но слова будто застряли тугим комком в горле. Так вот что ей напомнил аметист, который она бережно спрятала в кармашек плаща, в отличие от других драгоценных камней, которые так и остались небрежно лежать на земле. Лина не могла отвести взгляда. Ей хотелось вечно смотреть, как огонь костра таинственными бликами отражается в фиолетовой радужке глаз мазоку. Вертикальные зрачки казались двумя безднами, затягивающими в себя души смертных. Эти нечеловеческие глаза, будто приближались, становились больше, заслоняя собой остальной мир. Ледяной взгляд завораживал, околдовывал, лишал воли. Кселосс напоминал грациозного хищника, сотканного из тьмы, приготовившегося к прыжку. В принципе так всё и было. Ведь его второе имя Жрец Зверя. Инверс вдруг ощутила безотчетный страх и … Восторг?! Противоречивые чувства переплелись между собой, составив одно целое. Как может такое быть?! Сердце рвалось на свободу, будто птица в клетке. По всему телу пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. Кровь прилила к щекам. Похолодели ладони. Лине казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Кселосс зажмурился. Его улыбка стала ещё шире. Лину тут же отпустило странное наваждение. Девушка жутко разозлилась. — Ты, скотина, что делаешь?! Это что еще такое было? Загипнотизировать значит решил? Ни фига у тебя не выйдет! Всё, достал! О тот, кто темнее сумерек, о тот, кто багрянее текущей крови... — Вы никак не можете разобраться в своих чувствах. Давайте я вам помогу, — миролюбиво заверил Кселосс. — Во имя тебя, погребенного в глубинах времени, — продолжала Инверс. Мгновение назад мазоку был в нескольких метрах от девушки, теперь же оказался настолько близко, что она слышала его дыхание. Он просто приобнял чародейку за плечи и поцеловал. В губы. От такой наглости Лина опешила, поэтому сразу не поняла, что происходит. Поцелуй был терпким, как красное вино, также опьянил и вскружил голову. Не встретив сопротивления, Кселосс своими губами приоткрыл ее губы. Лину как будто пронзило электрическим током и сожгло изнутри. Мелькнула мысль: "Как он посмел?!" Оттолкнув от себя Таинственного Священника, Лина напрочь забыла все свои заклятья. Гениальная волшебница замахнулась рукой, намереваясь «отблагодарить» мазоку хорошей пощечиной. Он же, конечно, перехватил её за запястье и поцеловал ладошку. Недолго думая, Инверс предприняла еще одну попытку ударить. Удачно. — Ты монстр! — Я этого и не отрицаю. Странные существа — люди. Но больше всего не понятны и не объяснимы женщины. Кто я для вас теперь, мисс Инверс? — Это секрет! — передразнила его Лина. — Уходи! Только… — Только что? — Пообещай мне, что вернешься! — Госпожа Лина, вы меня удивляете. Сами говорили, что верить на слово нельзя, особенно мне, — усмехнулся уже невидимый Кселосс. — Но я не говорю вам — прощайте, а лишь скажу — до свиданья. От любви до ненависти один шаг. Но Инверс балансировала где-то в промежутке этих понятий на опасной границе, не решаясь выбрать. Лина была свободной и страстной, как настоящий огонь. Постоянно в движении, подгоняемая ветром и страстью к переменам. Вездесущее, всепоглощающее пламя. Но однажды она всё же погаснет, а темнота останется. — Будешь ли меня помнить? Влюбить ты можешь, а влюбиться? Насколько простирается твое могущество? В шелесте листьев чудилось бесконечное:  — Это секрет! Это секрет, секрет...