Девочка из прошлого

      Зимина с Ткачевым ехали по проселочной дороге в сторону черт знает какого села.       –Ирин Сергевна, – привычно исковеркал имя Паша, – вы уверены, что это не какой-то прикол?       –Не знаю, Паш, ничего не знаю. Мне пришло сообщение, что меня ждут в Мижохино, вот я и поехала.       –Не, ну, может сказать надо было? В УСБ, СК, может, ФСБ, – предположил мужчина.       Зимина подняла бровь и он осекся. Ну да, что она скажет? Мы тут людей недавно убивали направо и налево, а щас меня зовут хрен пойми куда и хрен знает зачем, помогите, а!       Впереди показались дома, они проехали ещё чуть-чуть, руководствуясь смс сообщениями, приходящими на телефон Зиминой.       Паша вообще не понимал, почему именно он должен ехать с ней, почему она попросила его. Конечно, отношения между ними наладились, но напряжение всё ещё чувствуется. До сих пор, по ночам ему снится, как он заряжает пистолет и стреляет в рыжую голову. С криком просыпаясь, он пытается унять дрожь, пробивающую всё тело. Добравшись до конечного пункта, они вылезли из машины. Спустя пять минут, подъехала ещё одна. Офицеры оглядели старенькую, ржавую и грязную пятерку. Переглянулись и хмыкнули. Дверь машины открылась и оттуда вышел... Глухарев следственной персоной.       Зимина вновь подняла бровь и сматерилась.       –Ну и зачем ты позвал меня сюда? – спросила Ирина, а Паша встал чуть позади, пряча за спиной пистолет.       –Какая же ты сука, – сказал Сергей.       Ткачев поперхнулся и выжидательно посмотрел на Иру. Она покачала головой, давая понять, что вмешиваться не стоит.       –Думала, что убила её, да? Хуй там, она жива, – с дебильной лыбой на лице продолжал Глухарь.       Зимина подавила смешок, Паша тоже закашлялся, маскируя смех. Они посмотрели друг на друга и, словно сговорившись, пошли к машине, собираясь уезжать.       Глухарев окликнул их, прося посмотреть на своего спутника в дороге. Ира остановилась и обернулась, тоже самое проделал Паша. Земля ушла из-под ног Ткачева, грудь сдавило, а в голове появился неясный шум. Зимина не смогла произнести не слова, а что сказать, когда на тебя со змеиной улыбкой смотрит твоя жертва? Русакова пошла на встречу к ним, а Сергей вытащил пистолет и взял на прицел Зимину. «Ты за все ответишь!» – эти слова эхом проносились в голове Ирины. Дурнота, подступающая к горлу не отпускала и Паше пришлось придерживать начальницу, чтобы она не свалилась в обморок.       –Какого хуя происходит?! – Ткачев сорвался на крик.       –Тише, – прошептала Зимина, – но как, как так?!       –А ты думала, что грохнула меня? – с дикой насмешкой спросила Катя.       –Катя, Катенька, Катюша, – Паша начал бессвязно что-то бормотать.       Ира усмехнулась, ей на ум моментально пришли слова из песни «Аня, Анечка, Анюта». Она понимала, что её конец близок. Сейчас Русакова наплетет что-нибудь Паше и все трое похоронят её здесь же, в этом сраном лесу. Не было никакого страха, то оцепенение перед ожившим трупом прошло. Теперь она не чувствовала ничего, только благодарила Бога за то, что о Сашке и ее матери есть кому позаботиться. Паша пошёл навстречу к Кате, но был остановлен Глухаревым, нацелившим на него пистолет. Словно натолкнувшись на невидимую преграду он поморщился и взглянул на Катю.       –Это правда? – тихо осведомился он, – про заяву и СК. Это правда?!       –Да, – сухо ответила Катя и посмеялась.       У Иры кровь яростью ударила в голову. Дрянь. Только так она могла охарактеризовать Русакову и никак иначе. Внезапно Ткачев выхватил своей пистолет и направил на Глухарева, коротко бросив: «Ствол опусти, сука». Зимина широко распахнула глаза. По Паше было видно, что в нем борется. Верная, непоколебимая, постоянная преданность ей. Этакий синдром. И любовь к Русаковой. Что-то пересилило и он выстрелил в Сергея, не предупреждая.       Зимина хмыкнула, ну, теперь-то они квиты. Она Русакову, он Глухарева. Так и живут.       –Я не стану вам рассказывать, как я выжила, гораздо важнее то, что вам теперь плохо придётся. Ой плохо, – Катя улыбнулась.       Перешагнув через мертвого Глухарева, она отправилась к машине, села в неё и уехала.       Паша с Ирой долго смотрели ей в след, пока одновременно не очнулись. На немой вопрос Паши: «Как так, блин, случилось?», она лишь пожала плечами. Последний раз взглянула на Глухаря и села в машину. Паша присоединился к ней.       –Я давно должна была сказать.       Паша посмотрел на неё. С этих слов всегда начинались разговоры о Русаковой, впрочем сейчас и думать не о чем, кроме этого.       –Помнишь тех выблядков, которые Катю подставили, наркоши сраные? – начала она и, не дожидаясь ответа, продолжила, – она залетела тогда от одного из них. Аборт сделала, это был не твой ребёнок. А потом она с Терещенко связалась.       –Зачем вы мне это рассказываете? – он не стал переваривать информацию.       –Чтобы ты знал, Паша, она не любила тебя. Ты был надёжен, не более, – прошептала Ира и только сейчас поняла, что её руки дрожат, а в голове всё ещё голос Кати, – спасибо тебе.       Безусловно поняв, что она имеет ввиду то, что он не переметнулся к Русаковой, не убил Зимину, Ткачев пробормотал:       –Я сказал, что смирился, но это не так. Я простил вас, а сейчас, когда уверен, что она реально хотела нас всех сдать, короче, я бы поступил точно также.       Двое поехали обратно, не оглядываясь. Они оба понимали, что Катя была не той наивной и глупой дурой, а более хитрой, жестокой, но всё же тупой. Оставалось лишь догадываться: с какого бока здесь Глухарь? Такой же, как Паша и Олег? Наивный влюблённый дурачок? Что будет дальше? Она будет им мстить или просто забудет? На последнее вряд ли можно расчитывать...