Останься со мной

— Нет, это какая-то ошибка. Он же был со мной час назад… Вы уверены? — голос Соколовой срывается, ей кажется, что это всё не наяву. — Капитан Соколова, нам очень жаль, это майор Лисицын, но вы должны увидеть тело, чтобы закончить процедуру опознания. Приезжайте, пожалуйста, в морг, — безэмоциональный голос на том конце кладет трубку. — Нет, Костя, нет! — срывается женщина на дикий крик и… … открывает глаза. Пару секунд Юля пыталась восстановить дыхание. Кошмар был настолько реален, что её рука тут же потянулась к мобильнику в желании набрать заветный номер. Усилием воли Соколова заставила себя остановиться. «Юля, он подумает, что ты чокнутая! Звонишь ему в два часа ночи узнать, как его самочувствие! Это сон, просто дурной сон, он сейчас пройдет». Но Юля прекрасно знала, что это не сон. Это даже не плод её воображения или проявление её потенциальных страхов. Но она старательно отгоняла эти мысли, вместе с мыслями о майоре. — Юлька, а ты чего бледная такая? Не выспалась? — Лисицын внимательно заглянул в лицо напарницы, пытаясь прочесть её эмоции, но вместо раздражения, ставшего обычным в последнее время, не увидел ничего. — Найдем убийцу, тогда и буду спать. — Юля радовалась, что хотя бы это можно свалить на преступника. Но, кажется, Костя ей не поверил. — Валь, а ты не знаешь, что с Юлей творится? — Костя замучился смотреть на то злое, то расстроенное, то просто отсутствующее выражение лица Соколовой, а, увидев, что она о чем-то говорила с Антоновой и последняя её явно утешала, решил всё разузнать. — Ой, Кость. Устала она. За заложника переживает, — отмахнулась Валя. — Ладно, я лабораторию. «Врёт! Определенно, врёт!» Недаром Лисицын — майор, — у него нюх на такие вещи. Соколова, конечно, эмоциональная, даже очень, но только не по работе. Расклеиться из-за того, что они не могут найти заложника… да она скорее перечислила все пытки инквизиции, которые применит к похитителю, чем сдалась бы. А тут на её глазах были чуть ли не слёзы, и Валя ещё её успокаивала… Нечисто тут что-то. — Галь, а что с ней и в самом деле? — Валя ненадолго задержалась в кабине. — Думаешь, она из-за этого… — она выдержала многозначительную паузу. — Думаю, да, — сухо и отрывисто ответила Рогозина. — Странно, почему сейчас? — удивилась Валя, но тут же добавила, — хотя, у меня есть предположение. Мраморные холодные стены морга. Гнетущая тишина. Откидывается белая простыня. Юлия на секунду замирает, сердце отбивает бешеный ритм, и откуда-то, как сквозь толщу воды, доносится голос: — Это он? — Да. — Юля сама не узнает свой голос: он низкий и хриплый. — Это Лисицын. Простыня возвращается на место, скрывая такие знакомые черты. Юля пару секунд ещё смотрит на белую ткань, а затем земля уходит у нее из-под ног, белое сменяется тёмным, её окутывает чернота и… … раздается противный звон. «Будильник!» Юля подскочила в холодном поту, обрушив руку на звенящую гадость у неё под ухом. Сердце грозилось вот-вот выскочить из груди, она чувствовала, что пульс зашкаливал, а голова действительно кружилась. Дрожа всем телом, она добралась до термометра, но температуры не было. Здорова? Какое уже там! Из зеркала на неё смотрело бледное осунувшееся привидение, с фиолетовыми синяками под глазами. «Когда же это закончится», — мучительно подумала Соколова. — Юль, может тебе таблетку дать? — Валя осмотрела подругу, отметив, что её состояние ухудшается. — Хоть поспишь. Юля отрицательно мотнула головой. Она знала, почему кошмар её преследует, знала, но боялась признаться… Боялась вспомнить. — Костя… — негромко позвала его Юля. — Ммм, — отозвался Лисицын. Оба сидели в буфете после закрытия дела и ждали окончания рабочего дня. — Я не хочу домой. Костя взволнованно поднял на неё свои глаза. Антонова просила не лезть к Соколовой с расспросами, сказав, что она сама ему расскажет, если захочет. Он старался оградить Юлю от особо травмирующих сцен на выездах, не дать работать сверхурочно, всё ждал, когда она что-нибудь скажет. И вот дождался. — Почему? Тебе кто-то угрожает? Вместо ответа Юля снова уставилась в стол и замолчала. — Ну хочешь я с тобой поеду? — предложил он. — Со мной-то тебе не страшно? — Проходи. — Юля пригласила его в квартиру. Для него было так необычно быть у неё в гостях. Он не так представлял себе её квартиру. Думал, она такая же строгая, как и её владелица на работе, но тут оказалось очень мило. Красивые картины, целые композиции из цветов, декоративные фонтаны… Он на секунду подумал, что попал в музей какого-нибудь эстетического искусства, если такой есть; Костя вообще не очень разбирался в музеях. — Юль, что происходит? — он счел нужным это спросить, после того, как Соколова не отпустила его домой после ужина, попросив побыть ещё немного с ней. — Ничего, просто… — она было замялась, но потом поняла, что сама позвала его сюда и продолжила. — Кошмары снятся. — Кошмары? О чём? Расскажешь? Соколова неожиданно покраснела и отвернулась. — О разном, — буркнула она. — По работе. Решив больше не лезть в её душу, Костя предложил посмотреть телевизор. Спустя час он заметил, что Юля почти уснула, потому нежно, почти невесомо провел по её волосам. — Юлечка, ты ложись спать. А я, пожалуй, поеду. Невинная фраза произвела на Юлю неизгладимый эффект. Она вдруг вскочила, бросилась за Лисицыным, обняла его со спины, прижимая к себе, и, как безумная, зашептала: — Костя, пожалуйста, не уходи. Тебе не надо ехать. Пожалуйста, останься. Останься со мной. Не на шутку напуганный Лисицын обернулся к Юле, заключая её в объятия. Её била мелкая дрожь, она шептала неразборчивые слова, среди которых Костя улавливал свое имя, на глазах вот-вот грозились выступить слёзы. Он всё крепче прижимал её к себе, пытаясь защитить от всех бед, видимых и невидимых, бормотал ей успокаивающие слова на ушко и боялся разжать объятия, словно от этого сейчас зависела её жизнь. Видя, что Юля начинает успокаиваться, он слегка ослабил свой натиск, позволив одной руке коснуться её волос, и начал слегка поглаживать их. Юля окончательно расслабилась в его руках, обняв майора. — Всё, Юлечка, я здесь. Я с тобой, я никуда не уеду. Пойдем, ты ляжешь спать. Он повел почти безвольную Соколову в спальню. — Капитан Соколова, вы можете объяснить, как так получилось, что вы последняя, кто видел майора Лисицына живым? — У Юли внутри всё сжимается от страха под пристальным взглядом сотрудника собственной безопасности. Она всеми силами пытается не подать вида, что ей страшно. — Он был у меня, потом уехал, — ровным тоном говорит она. — На работе сказали, у вас бывали конфликты. Юлия, зачем вы убили Константина Лисицына? — Что? Я не… — Юля срывается. — Я не убивала! Не убивала, слышите! Я бы не… — Довольно, — презрительно кривится её «палач» и бросает кому-то в сторону: — Уведите подозреваемую. — Нет! Нет! Это не я! Костя! Костя! Это не я, — кричит и из последних сил сопротивляется Юля, но ее конвоир с силой бьет Соколову по лицу и… … удар повторяется, но с меньшей силой. — Юля, Юля, проснись! Костя несильно ударял Юлю по щекам, потряхивая за плечи, и увидел, как она постепенно открывала глаза, возвращаясь из сна в реальность. Она вдруг вскрикнула, обнаружив перед собой живого Лисицына, и непроизвольно бросилась в его объятия. Он прекрасно слышал, как она кричала его имя пару секунд назад, а потому поспешил обнять её, спрятав у себя на груди, и стал баюкать, как маленького ребенка. Сильная и сдержанная Юля сдалась, и он почувствовал, как его рубашка намокает от её слёз. Он ждал, пока её истерика закончится, не переставая шептать ей что-то на ухо и гладить по руками, волосам, спине. Наконец, Юля отстранилась и с опаской заглянула в его глаза. Решив, что на трезвую голову разговор не завяжется, Костя спросил: — У тебя выпить есть? — Юль, расскажи, пожалуйста, о чем твои сны? — снова попросил Костя. — Может, я смогу тебе помочь. Юля снова отпила свой напиток, глаза ее затуманились дымкой воспоминаний, и она начала рассказ. — Ты же знаешь, что я ушла из органов в детективное агентство, — дождавшись кивка Лисицына, она продолжила, — причину, по которой я ушла, знают только Галина Николаевна и Валя. Валя в то время оказалась там, ну ты поймешь сейчас где, а Рогозина, когда делала запрос на меня, тоже все узнала. К тому же мой бывший учитель — сослуживец Рогозиной — знал всю историю, и я допускаю, что тоже мог рассказать её Галине Николаевне. Итак, у нас был маленький отдел, всего четыре человека. Я пришла туда работать, но… — она перевела дыхание и продолжила. — Не знаю, как так вышло, но я влюбилась в Александра. Моего коллегу. Наш роман развивался так стремительно. Я была очень счастлива, Кость. Правда, очень счастлива. Но мы держались отчужденно на работе, и на протяжении многих месяцев никто не догадывался о нас. Кроме того, мы очень боялись слухов, а потому в будни всегда отправлялись по своим квартирам, на всякий случай, так сказать. Юля замолчала, рассматривая напиток в бокале. Ей было тяжело говорить, но Костя не стал ее поторапливать. Собравшись с мыслями, она продолжила. — Это была ночь. Обычная ночь. Мне позвонили из морга, сказали, Саша разбился. Он был у меня, понимаешь! Я была расстроена, и он, вопреки обычному, подвез меня до дома, успокоил, а потом поехал к себе. И не доехал. Он разбился по пути… Костя снова увидел, что Юля дрожит, сел ближе к ней, заключая в свои объятия. -Сначала меня вызвали на опознание, и в морге как раз была Антонова, так она обо всем и узнала. А потом меня обвинили в его смерти. Накануне мы шутливо поссорились на работе, в шутку, понимаешь? — она с отчаянием заглянула в глаза Кости. — Просто хотели коллег разыграть, но кто-то проходил мимо и увидел. Они сказали, что я последняя, кто видела Сашу, и что это я его… — Что было потом? — осторожно спросил Костя. — Ничего. Экспертиза показала, что он действительно заснул за рулем, что и привело к аварии. Никаких посторонних веществ в крови не было, мне нечего было предъявить. Отпустили. — Тебя уволили? — Нет. Но я сама ушла. Не смогла, понимаешь? Там все напоминало о нём, о нас. Мне было больно и страшно, я бросила все и сбежала. Ушла в детективное агентство и постаралась забыть. А сейчас… Она снова замолчала, устремив взгляд на свои руки. Костя поднял ее лицо за подбородок. — А что случилось сейчас? Почему кошмары вернулись? Второе признание за ночь давалось Юле даже труднее, чем предыдущее. Она закусила губу, уставилась на Костю, а потом еле слышно прошептала: — Потому что я влюбилась в тебя. Костя замер от её слов. — Я столько времени отталкивала тебя, потому что боялась. Кость, я безумно боюсь потерять тебя… Он не дал ей договорить, прервав на полуслове. — Шшш, не говори больше ничего. Юлечка, как же давно я ждал этих слов, но я не знал, почему ты себя так ведёшь и не позволяешь мне быть рядом. Тебе надо было давно мне всё рассказать. Она вдруг обняла его за шею, не пытаясь больше казаться сильной. — Юлечка, я обещаю, что меня ты не потеряешь, — жарко прошептал Лисицын, заглядывая в ее глаза и соединяя, наконец, их губы в поцелуе. Они перестали замечать всё на свете, даже надрывно кричащий мобильник сейчас не мог прервать их. Это были нежные поцелуи, но не зовущие постель, а наоборот — соединяющие души. Юля полностью растворилась в своих ощущения, чувствуя, как все её страхи улетучиваются рядом Костей. С трудом оторвавшись от губ возлюбленной Костя подхватил её на руки и отнес в спальню. — Сколько ты уже не спишь? — немного нахмурившись, спросил Костя. Сейчас, когда он смотрел на неё так близко, он увидел, как изможденной стала Юля, как загнанно и устало смотрели её глаза, хоть она и пыталась это скрыть. — Не знаю, — пожала плечами Соколова. — Может, неделю. Костя чуть не взвыл волком, представив, что каждую ночь его любимая Юля просыпалась от таких кошмаров. Он прижал её к себе, заворачивая в одеяло, и невесомо поцеловал в висок. У них еще будет время насладиться друг другом, а сейчас Юле надо выспаться. И спать она будет в объятиях любимого мужчины, чтобы никакие кошмары её больше не тревожили. Мужчина делает шаг, опускается перед женщиной на колени и говорит: — Юля, выходи за меня замуж. Она замирает, прижав руки к груди, тихо ахает, а затем присаживается рядом с ним на корточки, боясь сморгнуть набежавшие слёзы и… … — О чем задумалась, капитан Соколова? Улыбающийся Костя в обычной гражданской одежде протянул Юле красивый букет. Наконец-то нормальный выходной, которые влюбленные могут провести вместе, вдали от изучающих глаз коллег. Ярко светило солнце, на небе ни облачка — отличная погода для прогулки. Юля приняла букет из его рук, а затем бросилась на шею. Он поцеловал её так, что её сердце оборвалось, а душа расправила крылья, устремившись в полет. Они шли молча, рядом, боясь хоть на секунду расцепить руки. Им было так хорошо вместе, что и слов не требовалось. Они понимали друг друга даже в тишине. Юля улыбалась, а Костя крепче сжимал её руку. И тут Лисицын остановился, отпустил её и серьезно посмотрел в её глаза. — Помнишь, ты попросила меня остаться с тобой в ту ночь? — Юля взволнованно кивнула, не понимая, к чему он клонит. — Оставшись в тот раз, я понял, что всегда хочу быть рядом с тобой. Юлечка, ты согласишься стать моей женой? На глаза навернулись на этот раз такие сладкие слёзы, что Юле пришлось глубоко вдохнуть, чтобы успокоиться и сказать ему заветное «Да!» А что ещё она могла ответить любимому человеку?