Sella in mulierem.

Spiritali gladio trucidentur. Душа самурая — его меч. Сколько раз Зараки уже это слышал? Наверное столько же, сколько людей знает, что имени своего меча он так ещё и не услышал. Оммедзе в Японии идут несколькими путями. Страна сама по себе древняя и магических практик-традиций в ней множество. На протяжении всей истории множество приезжих привносили что-то своё, что тщательно изучалось и вливалось в культурный пласт. Так, например китайская письменность и некоторые верования, пришедшие с континента, сложили собственную базу под пласт магии. Но за века саморазвития, течения мысли и приспособления под местные условия, не просто разительно изменили казалось бы незыблемый валун: местные умельцы выточили из него прихотливую статую, или он, обветренный ветром истории стоит в чьем-то саду камней? А может, он, обвязанный веревкой, со множеством бумажных оберегов, стоит в каком-то далеком храме? Знает это лишь тот, кто входит в семью, что чтит традиции, корень которых и есть — тайна, в которую посвящены долгие поколения магов этой семьи. С ним было немного не так. Он сам по себе сирота, сделавший собственное имя благодаря своей силе. Но сила эта взята из куска металла, что долгое время он носил с собой. Ему повезло: в местности, где он бродяжничал-жил была школа магии. И там заметили его потенциал силы. Дали кров. И провели обряд познания сути его способностей. Долг той семье он выплатил, спасением влиятельного члена, но способность его лежала в другой плоскости и в клан ему дорога была закрыта. Слишком буйна была его способность, и из-за неё он мог стать тем камнем, что перебаламутит тихий пруд. Поэтому ему нашли место в додзё и отвели к клану кузнецов-оружейников. Клан Шихоуин. Представителем которого являлся легендарный Масамуне. В современной формулировке — сквиб. Клан за века пережил многое, но традиции передавал честь по чести. Когда он спросил у мастера, какой именно меч она ему собралась ковать, та в ответ рассмеялась. А потом, словно в пустоту, бросила: «Душа сама скажет», забрав тот кусок руды, что он носил на своей шее, прикреплёнными как подвеску на шнурке все три года своей жизни в додзё. Почти восьмилетним сопляком он получил слиток тамахаганэ, и в одиннадцать он получил меч. Первое то было — разочарование. Безликая железяка, на которую возлагалось столько надежд. Но так было до тех пор, пока его самого не позвали в кузницу. Где он должен был узнать имя своего клинка. Кузнецы сами оказались извечными мастерами клинка, призванными не только ковать, но и пробуждали клинок. Меч стал меняться под воздействием его силы. Он видел, как мастера куют клинки, похожий на его. Получая маленький слиток-амулет, кузнец не воздействовал на него ни чем, кроме огня в горне, молота и наковальни. Все священнодействие было призвано лишь создать ту самую безликую «базу». Множество операций, проводились за закрытыми дверями: кто он такой, что бы посвящать в такие тайны мастерства? Кузнецом, войдя в клан, он стать не сможет: сила не та, точнее, ее направленность. Но вот помочь проснуться клинку, понять в чем суть его сил, узнать ее имя… божественные кузнецы могут помочь ему попробовать. Дальше, зная куда двигаться, он сможет справиться с этим сам. Да, уже без малого полвека прошло, но меч, из безликого асаучи так не проронив ни слова, принял форму нодачи, подходящую к его росту. И вот теперь, Зараки отвёл своего пасынка к тому же кузнецу. Слиток он ему подарил ещё десяток лет назад, на судьбу. Настало время узнать: достоин ли такого оружия наследник британского Рода, что за сила подчинится ему. Регулус вышел, удивленно взирая на простые лаковые ножны и цугундер без украшений. Зараки весело улыбнулся, в предвкушении. — Ну, теперь мы с тобой хорошенько повеселимся! — увлечённый созерцанием необычного подарка, на создание которого понадобилось десяток лет, молодой мужчина вздёрнул и испуганно отшатнулся.- Для того, чтобы стать сильным необходимо пережить не одну сотню боев, ты доказал, что силён со своей этой палкой. Посмотрим: что ты сможешь при помощи духовного меча. Batch de petrefactum. Люциус Малфой с некоей гордостью вспоминал прошедшее. Вот скажи ему, рафинированному аристократу, магу, восходящему предками к временам Вильгельма, что он будет пользоваться методами обычных людей. Политика магов, изощренная всеми способами воздействия, сдобренных различными противодействия и уловками, давно уже изучена, и чуть ли не справочники составлены. Зато новинки шпионажа, косвенных воздействий на события вплоть до воздействием общественным мнением, с несколькими точками приложения самыми обычными, а иногда и средствами медицины из простого мира, дали совершенно неожиданно новый эффект. Маги отвыкли от столь «бесполезных и простых» методов. Не просто банальный подкуп, а вложение средств в нужное производство, без обязательств и расписок. Спонсорская помощь. Содействие юным талантам. Но вот только он начал приспосабливаться к новому стилю, стало необходимо доставить один старый чёрный дневник. Эдакий троянский конь, с далеко идущими последствиями. Дневник Тома Реддла, чудом доставшийся ему в своё время. Он очень долго и мучительно думал, планировал, пока совсем не увяз в этом болоте. Потом, отвлекшись, задал вопрос своей супруге. Белла была мудрой женщиной, направив сразу к своему брату. Хоть и суть вопроса не знала. — Тетрадь Тома Риддла? И что ты намерен сделать с ней? — Регулус был как раз с визитом и не отказался пообщаться в кабинете, за чашкой кофе. — Знаешь, такую опасную дрянь и выкинуть боязно, а хочется не просто применить ее с пользой… — Знаешь, Люциус, будь ты приверженцем Темного, то в лучших традициях его школы, в наглую бы подкинул эту дрянь какому-нибудь светлому семейству, Уизли там, или Поттерам, и потом был долго не мог бы отмыться. Попробуй поступить как маггл. Совет был обескураживающе прост, но чувствовалась в нем какая-то заковырка. И скоро он понял, в чем был подвох. Люциус, хоть и вёл дела с обычным миром, но никогда не думал о том, что бы сделал простой человек в похожей ситуации. На следующей неделе, за обедом с одним своим партнёром, он как бы не взначай у того поинтересовался на тему различных опасностей и легального их решения. Тот практически не задумываясь ответил, что в первую очередь бы обратился к органам правопорядка или компетентному специалисту. Опасный предмет, имеется, однако вот со специалистом… не к Дамблдору же его нести? Тут Люциус даже замер от такой неожиданной мысли крутя ее так и эдак. Директор Хогвартса. Человек сделавший в своё время имя как «широкий специалист». Именно на это намекал Регулус? Он припомнил суд над молодым Блэком, более чем десять лет назад. Когда тот, едва закончив школу, и не находясь в Британии, был вынужден явиться на заседание Визенгамота: его, как члена суда, лорда, обязаны были вызвать для дачи объяснений. Люциус прекрасно помнит его дерзкие ответы, на «умные вопросы» судейской коллегии. В том числе, как остроумно отбивался маг от Веритссетума: мол, даже магглы самых отсталых стран имеют пусть номинальное, но право не свидетельствовать против себя. Пусть ему докажут участие, желательно не только голословно, а покажут и улики. А то, что ему предъявлено — только приём в их доме на Гриммо-Плейс, где даже Министр присутствовал. Так, получается, и Министр Магии — сообщник Неназываемого? Директор Дамблдор, так же там присутствовал, как и половина магического общества, составляющая разную степень родни Блэкам. Да что вы мелочитесь, возьмите сразу всю страну в Азкабан заприте. Означенный Директор, Министр, и прочие именитые персоны сразу как-то посмирнели и к последующим фигурантам уже относились более лояльно. Пробовали, конечно, «дать водички попить», но так, без огонька как-то. Значит, нужен повод, чтобы занести означенный предмет в кабинет Директора. И повод предоставился. Самайн ещё даже не завершился, когда последовал вызов сына по экстренному сквозному зеркалу. Увиденное было просто шоком: дети в панике, преподаватели в невообразимом виде, традиционный пир превратился в невесть что. Ждать смысла не было он мгновенно переместился в Минестерство и вызвал туда Амелию Боунс, вместе с Августой Лонгботтом. Показав творящееся в Большом Зале, а там все ещё царил бардак, Министр, впечатлений увиденным согласился, что пора начинать ограничивать одного длиннобородого интригана в возможностях причинения «Всеобщего Блага». Последовавший визит аттестационной комиссии принёс ему столько незабываемых моментов, что он будет дорожить ими очень долго. Даже внукам в наследство воспоминания оставит, чтобы знали как правильно зарвавшихся, считающихся себя истиной последней инстанции ставить в глупое положение. Надо просто разговаривать с ними, как с сумасшедшими, проявляя участие. Обязательно «веря» той версии, что они озвучивают. Задавать лишь уточняющиеся вопросы. Все остальное за тебя сделают две фурии, с изящной поступью, эти самки бегемотов, передвигающихся со скоростью снитча, сметут все на своём пути, увлечённые одной целью: спасением всех чад. И вот теперь, воспользовавшись оказией вручить, говоря чистейшую правду своего троянского коня. – Директор, я могу обратиться к вам, как к человеку, когда-то славному тем, что имел безупречные навыки в борьбе с Темными Силами? Один из моих слуг случайно обнаружил вот эту тетрадь.- по щелчку пальцев на столе директора появилась чёрная тетрадь, в изрядно потрёпанной обложке.- Моей квалификации хватило лишь на то, чтобы определить: на ней лежит некое проклятье, но что именно– узнать я не смог. Так же было установлено то, что она принадлежала некоему Т.М. Риддлу. О, я вижу, что вы знаете: кто это был такой. Касательно моих предположений, о том, как эта вещь попала ко мне в дом, то я провожу расследование. Предварительных версий две: в своё время мистер Риддл был принят в нашем доме. В то время у него не было его жуткой репутации, чем он и воспользовался, предав доверие моего отца. Вторая же банальна, но тем не менее отвергать ее я не могу: подбросили враги, дабы скомпрометировать. В своё время я боролся со слухами, и даже доказывал в суде то, что я не являюсь приверженцем Неназываемого, однако в последнее время министерство начало новый виток рейдов в непонятных поисках. И тут, (о чудо!) в моих владениях как раз находится такая вещь (как будто специально подброшенная). Я вот думаю, что стоит донести об этом в соответствующую службу, или же сразу обратиться в Визенгамот? – Что, вы, лорд Малфой, я соглашусь скорее с вашим первым предположением. В министерстве служат исключительной честности маги – кому как не вам знать это? – Правда? Вы меня успокоили. Только вот что меня беспокоит: непонятная вещь, принадлежащая всем известному деятелю, сдобренная проклятием, в школе ли ей место? – Вы можете полностью положиться на меня, лорд Малфой. Том Риддл был моим учеником, и я примерно знаю, чего можно от его ожидать. Если эта вещь и в правду его, то много неприятностей она не доставит. – В таком случае, я положусь в этом вопросе на вас, директор Дамблдор. Что же, пора начать разбираться: что же произошло в ночь на Самайн.- кивнув на прощание Люциус вышел из кабинета. В шахматах есть множество ходов, определений, позиций. Эта древняя игра учит многому. Думать, планировать, понимать и предугадывать противника. Хороший инструмент для ума. Великое искусство, обреченное на познание несовершенства. Начальная позиция, когда ни оним из противников не сделал своего хода идеальна: ровные ряды. Но начавшие противостояние всегда забывают о том, что для достижения своей цели необходима жертва. Дамблдора не зря называют гроссмейстером, кукловодом, он привычно манипулирует людьми, как фигурами. Но вот в чем беда: он – такая же безликая пешка, на краткий миг возомнившая себя игроком, но по факту ставшей ключевой фигурой данного момента. Директор этого не понял, но все вокруг него рушится, а он лишь надеятся свернуть все в ту точку, которую по его мнению идеальна. Но вот в чем беда: фигуры хоть и появляются на доске, но исходной позиции не вернуть, как к этому не стремись. Люди – не фигуры и не способны снова стать в ровный ряд, чтобы по чьей-то прихоти начать новую, окаменевшую партию. Mors per iudicium. Старая, потрепанная книжица-ежедневник, в чёрной кожаной обложке валялась в луже грязной воды. Туалет Плаксы Миртл снова был беспощадно затоплен ее полувековой обитательницей – вечно прыщавой девочкой-призраком. Дамблдор покачал головой, наблюдая это странное зрелище. Все шло совершенно кувырком. План летел в тартарары василиску под хвост. Что поразительно – жертв совершенно не было, жуткая надпись, как позднее показал анализ зельевара, сделанная кетчупом взятым с кухни, невнятно грозившая непонятно кому. Дьявольски злой Снейп, метавший проклятия в любого подвернувшегося не вовремя ему под руку, высказал ему много чего, видимо, не стоило отрывать его от котла. Все было похоже больше на нелепый фарс. Ученики уже обсуждали, «невероятную» после богатого на всякое Хэллоуина, новость. Туалет Плаксы был своеобразной школьной легендой. Как и множество других объектов многовекового студенческого наследия. Байки и анекдоты, слухи, домыслы и просто откровенная чушь - Хогвартс в своих стенах пережил много. Особенно «вселенские потопы» устраиваемые вредной хозяйкой помещения с эпизодической частотой, и капризностью женской логики. Но вот такого откровенно тупика - никто даже не знал, что хотел сказать неведомой несостоявшийся преступник. Это даже не тянуло на шалости в духе близнецов Уизли, не то что даже их соперников или мстителей. Директор даже сокрушенно покачал головой. Для проделокТома время как раз уже вызрело, но ожидалось, что тому будет интересен люк, охраняемых трехголовым цербером. Но уж Тайная Комната... Хотя, для ого, чтобы наконец выяснить что необходимо, эта возможность - самое то. Эдакая одновременно игра на нескольких досках... Только вот фигур, для которых нужно сделать важные ходы многовато. Но и это не такая уж проблема, каждому преденденту... кандидату в Избранные будет дано свое Испытание Смертью. Fugit ad animam meam. Восток совершенно иной, нежели Запад. Тут даже на человеческую жизнь совершенно иной взгляд. Даже на магов. То, что человек получил какую-то Силу не выделяет его, а наоборот, налагает особые ограничения. Ни ты сам, ни кто другой не может пустить даже крупицу Дара во вред Душе. Телу - сколько угодно. Оно является временным одеянием, но вот запятнать душу, разорвать её - не мыслимо. Даже такие очевидные вещи как жизнь и смерть различны в своём восприятии. На Западе есть жизнь и смерть, тело с душой. И все взаимосвязано: страдания тела открывают путь душе, и жизнь человека - крадкий миг перед Судом. Восток в этом отношении более прихотлив и разнообразен. Но общее у них одно: душа существует всегда. Этот мир без душ не возможен, но есть так же и мир потусторонний, Ямомото Геррюсай сидел на татами, протягивая отменно заваренный чай, вполуха прислушиваясь к гормону за пределами своего кабинета, пролистывая многочисленные отчёты от глав Отделов. Кто собрался в его Приёмной - можно было догадаться по голосам. Неугомонный Кенпачи, со своим пасынком-Блэком, рыжий и не сдержанный Куросаки, ледяные Бьякуя и Хитцугая. До полного комплекта, обеспечивающего ему головную боль уже который год не хватало лишь Главы Научного Отдела со своим замом - Урохары с Маюри , и их "лучших подруг" - Йеруичи и Сой Фонг. Громкий хлопок двери и скользящие едва слышные шаги подтвердили худшие опасения Главнокомандующего. Команда "головная боль на веки вечные" собралась в полном составе и ждёт только отмашки для абордажа его кабинета от его же секретаря. Кисараги не заставил себя долго ждать (видимо решил, что терпеть весь этот галдеж в кабинете у начальства легче: там их утихомирят намного быстрее, чем в Приёмной). - Генгюсай-сан, к вам посетители, - ритуально поклонившись, он поставил на стол очередную чашу с чаем, перед строгим начальством. - Я их уже выслушал, и проблема стоит вашего внимания. Ну, раз уж такой, как его годами проверенный, и позволяющий себе мало вмешиваться в дела своего учителя и начальника, Кисараги выступает за этих обормотов, то дело у них действительно - голову сломает, пока не разрешить. Странно, что к ним не присоединился гуляка-Кьераку... Но услышав хлопок двери и весёлый баритон ещё одного своего ученика, Глава японского сообщества магов, лишь, обречённо кивнул, давая знать чтобы всю компанию запускали. И, лишь завидев, что Шунсуй заявился со своим школьным приятелем, Яма-джи (хоть он и не позволял этим оболтусам такую фамилиарность) нахмурился. Уж если к этой развеселой компании присоединились эти двое, то это значит, что намечается нечто грандиозное... Догадка Главнокомандуещего подтвердилась, когда Урохара задал первый, самый простой, но важный вопрос. - Ямомото-сан, вы же на много лучше, чем я знаете, что такое: "сон Души"?