30.
6 декабря 2020 г. в 01:10
Серый и унылый вид заброшки навевает печальные мысли. Как-то немного не по себе от того, что когда-то здесь жили семьи, а потом что-то случилось, и они потеряли родные дома. Да, возможно, местные власти предоставили им другое жилье, но всё же тяжело терять родное место.
Паркую машину немного подальше от пятиэтажки, чтоб, если что, не засветиться. Иду по направлению к дому, если можно его так назвать. Вид, как после бомбёжки. Часть стены развалилась, вокруг дома валяются обломки кирпичей и бетона с арматурой. Под ногами хрустит битое стекло. Повсюду разросшаяся зелень, поблизости никаких жилых домов — такие же заброшки. Хорошее выбрали место Вупсень и Пупсень.
Под неприятный хруст стекла и камня я думал о том, что конец моим фирменным кроссовкам, но всегда нужно чем-то жертвовать. На секунду показалось, что попал в Чернобыль — одни развалины и мёртвая тишина.
Зашёл в обшарпанный подъезд, где встретил Пупсеня. Как я понял, что это именно он? Во-первых, всю мелкую работу выполняет младший брат, во-вторых, у него на левом ухе шрам от укуса бешенной собаки.
— Привет, Бетон, — поприветствовал я.
— Здарова, Стасыч. Ты вовремя, а то этот тип уже выбешивать начал. Мы тут собрались его слегка утихомирить.
— Погодите, сначала я, а потом делайте с ним, что хотите.
Я пошёл следом за Пупсенем, скептически осматривая состояние здания. Надеюсь, оно не рухнет… Не хотелось бы оказаться под грудой плит из-за одного ублюдка, а вот его не помешало бы прикопать под большим камушком.
Пройдя длинный коридор, повернули направо и зашли в какую-то квартиру. Вупсень сидел на дранном диване. Он лишь кивнул мне в знак приветствия, я ответил тем же. Посреди комнаты, связанный, прямо на полу сидел Макс. Глаза напуганные и наивные, как у брошенного хозяином щенка. Но стоило ему увидеть меня, как на лице появился звериный оскал.
Вперемешку со злостью во мне закипало отвращение. Двоякое чувство сбивало с толку: с одной стороны, хотелось вмазать ему хорошенько по роже, а с другой, уничтожить, даже не прикасаясь к нему пальцем.
— О, кто пришёл! — с издёвкой произнёс он, растягивая слова. — Честно признаюсь, не думал, что именно ты будешь заказчиком. Предполагал, что какой-нибудь брат очередной отвергнутой шлюхи будет, а тут всё оказалось гораздо интереснее. Что, твоя личная потаскуха подослала? Она тебе уже дала?
Я готов был разорвать его в клочья, как ненужную бумажку, но в то же время понимал, что он провоцирует меня на действия. Он своего добьётся, но чуть позже, сначала выясню причину его ненависти к Аде.
— А я смотрю, тебе не раз уже морду набивали. Надо бы почаще это делать. Я гляжу и думаю: ты, вроде, не бессмертный, а продолжаешь поливать грязью Аду. А ведь когда-то вы дружили. Что же случилось? Не смог пережить её отказ? — ехидно улыбнулся я.
Эмоции вырывались наружу. Ярость, жажда мести, сарказм — всё в одном флаконе. Меня распирало от желания отпинать его как следует, но сжав зубы терпел. Холодный рассудок необходим сейчас, как воздух. Без него я потеряю самоконтроль, и тогда случится непоправимое.
— А с чего вдруг я должен делиться с кем-то своей вещью? Думаешь, я просто так за ней столько таскался? Я, как увидел её, подумал: «Моя», а она всё заладила: «Друг да друг». Какой к чёрту друг? Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. В каждой такой дружбе кто-то один либо влюблен, любо хочет кого-то. Другого не дано. А она дура наивная. Всё верила, что ты изменишься. Да она мне все уши про тебя прожужжала! Не понимаю я её! Ты тот ещё козлина, поступил с ней, как последняя сволочь, а эта дура влюблённая простила всё и тебя ждала. Как же меня это бесило! Всегда о тебе думала, да даже по привычке в нашем универе тебя глазами искала, хотя и знала, что тебя тут быть не может. И всё равно ждала! Я не собачонка, которая просто так за хозяином таскается. Если уж не мне, то не достанется никому. Говоришь, она жива? Так это поправимо, — в конце рассмеялся он.
И тут мою башню окончательно снесло. Я занёс свой кулак и врезал ему прямо в челюсть. А потом у меня голове словно что-то щёлкнуло. Я бил его и бил, куда попадал. Из носа и губы текла кровь, но мне было мало. Его слова о том, что он снова попытается тронуть Аду, сняли с тормоза. Я больше никому не дам её в обиду, и сам буду беречь, как единственное сокровище в мире.
Костяшки сбиты, но мне плевать, я не могу успокоиться, мне хочется причинить ему ещё больше боли — за Аду, за себя, за всех других, кого ещё он обидел. В ход идут ноги. Пинаю, не жалея сил. Он лежит, не прикрываясь от ударов, почти не дышит, лишь иногда отхаркивается кровью. В какой-то момент понимаю, что он совсем не двигается. Наклоняюсь, прикладываю два пальца, чтобы нащупать пульс. Едва ощущается.
Макс уже не жилец — либо умрёт, либо инвалидом останется, но жалеть его не собираюсь. Вупсень и Пупсень находились в стороне и не вмешивались в наше милое общение с Максом. Ждали молча. В который раз убеждаюсь, какие они хорошие исполнители. Без слов понимают, что делать.
— Поднимите его на пятый этаж и скиньте с окна, — хладнокровно говорю им.
Не задавая лишних вопросов, они выполняют то, что я прошу. Мне плевать на его жизнь. Заслужил. В моих планах не было решения убивать его. Я лишь хотел слегка помять его и отпустить, чтобы дошло до его мозгов, что не надо подходить к Аде. Но теперь понимаю, что просто так он её не оставил бы, а попытался бы добраться до моей девочки. А между жизнями Макса и Ады, я выберу её.
Спустя несколько минут его тело с грохотом падает на строительный мусор. Пока братья спускались, я решил подойти и проверить. Мёртв. Вот и славно. Когда Вупсень и Пупсень подходят ко мне, я протягиваю им толстый конверт с деньгами.
— Обчистите его, это как бонус вам. Да и когда полиция обнаружит его, подумают, что местные алкаши и наркоманы грохнули ради денег, — говорю я и иду к своей машине.
По пути замечаю, что испачкал свою толстовку кровью. Хорошо хоть одежда чёрная, пятна в глаза не бросаются, но нужно будет выкинуть по дороге.
Не доезжая до дома ещё приличное расстояние, снимаю толстовку и выкидываю в мусорный бак. Поехал домой в футболке. Не знаю, как буду объяснять маме сбитые костяшки, нужно придумать какую-то легенду. Да и ещё какой-то важный разговор с отцом намечается. Говорю же: сегодня не мой день.
Зашёл домой. На кухне играет музыка, и мама тихо подпевает ей. Быстро и незаметно прошмыгнул в свою комнату. Срочно в душ. Хочу смыть всю грязь после этого урода.