Два человека

Все это казалось каким-то странным. Люси-из-будущего сама по себе казалась странной. Что-то выдумывает о Драконах, о гибели Фиора, о скорой потери Драгнила. До чертиков подозрительно, но почему-то именно этой девушке хотелось верить. Описанная ею жизнь была тем еще ужасом и адом. А у Стинга вообще, похоже, вся жизнь полнейшее дерьмо. На ее шее веревочка с кольцом и точно такое же на безымянном. «Обручальные» — усмехается про себя, а затем лишь вздыхает. Эта Хартфилия нашла свое счастье даже в мире полном летающих врагов, кучи крови и трупов. А он, Стинг, не сумел найти этого и здесь. От мыслей тошно. Люси-из-будущего не теряла веры в победу волшебников и каждый час то и делала, что молилась. А еще целовала серебряное колечко на подвеске и неслышно, совсем-совсем тихо твердила о том, что исполнит какое-то обещание. Эвклифу это не казалось каким-то стремным, даже наоборот, его прогнившее сердце теплело от понимания, что можно любить так. Заклинательница кидала на парня взгляды, сравнимые с какой-то горечью, но и вперемешку с теплой, неподдельной любовью. Белый Дракон от таких взглядов слегка смущался, потому что такое поведение было сомнительным. Она молчала на расспросы о мужчине, что заполучил ее сердце, уверяла всех, что это не очень важно, а потом уходила и плакала. Эвклиф дураком не являлся — ее молодой человек мертв.

До Затмения оставались жалкие секунды

— Знаешь, Стинг, там мы были вместе. Скоро, совсем скоро их победа. Неожиданный гость из будущего, который со слов Хартфилии до этого был на ее стороне — практически повержен двумя драконоборцами и нужно будет лишь сломать врата, с которых все и началось. Эвклиф не участвовал в битве, не потому что не хотел, а потому что его темное сердце интересовало кое-что действительно важное. Еще тогда, за день до начала Пира Короля Драконов, парень почувствовал запах, что напоминал его собственный от этой девушки. Еле заметный, даже, он бы сказал, мертвый. Люси была удивительной. Она сохранила трезвость ума и терпение, лишь бы исправить все то, что произошло с ее миром, с ее домом. Стинг за такое короткое время научился ценить родное. Хартфилия не была родной, но и ее он ценил. Это было чертовски странно, но так правильно — думать о ней. Думать о том, что в том далеком будущем он смог влюбиться, стал кому-то нужным и был счастлив. От Люси пахло наивностью и болью, от Стинга кровью и похотью. Сейчас, когда они стоят на каком-то отдаленном мосту и смотрят на горящий город, что был разрушен под гнетом драконов и их локти еле-еле соприкасаются, даже так Эвклиф чувствует тепло. Эта Хвостатая Фея и вправду сохранила в себе какую-то доброту, хотя, казалось бы, при всем что она пережила — невозможно. Заклинательница простила Роуга, простила того Стинга и даже простила саму себя за то, что не смогла уберечь их ребенка. — Я бы хотела, чтобы и в этом мире ты стал счастливым. — девушка берет его ладонь в свою и нежно проводит пальцем по его безымянному. — Я не успела сказать ему, что у нас мог бы быть ребенок, но я верю, что он был бы рад. — Как, — Саблезубый заглядывает ей в душу, желая узнать ответы на все. — как я умер? Люси слегка вздрагивает под напором синих глаз и крепче сжимает ладонь парня. Ей тяжело это вспоминать, ведь смерть любимого бьет в сердце и отдается болью в висках. Такое никто не хотел бы помнить. — Там умер не ты. Вы разные люди, два совершенно разных человека. Просто пойми… Я хочу лишь чтобы Люси из этого времени знала, что это такое, когда тебя любят. Я обещала тому тебе, что буду счастлива и невредима. Но без него я уже никогда... Никогда не смогу стать счастливой. — Я обещаю тебе, слышишь, обещаю, что позабочусь о ней..! — кричит парень, видя, как девушка совсем немного начинает осыпаться в районе ступней золотом и бережно прижимает к себе. Гостья из будущего отстраняется и снимает со своей шеи колечко, бережно передавая в руки Белого Дракона. На тыльной стороне отчетливо виднеется надпись «Люси». На другом кольце, что носила девушка на своем пальце было лишь одно, отливаеевшиеся ярким золотом «Стинг». — Это наша память… — женщина слегла улыбается, — Стинг создал их из своей плоти и крови. Я очень сильно его любила, как и он меня. Прошу лишь об одном, разреши мне… — девушка замялась, а потом в трепетном поцелуе прижалась к нему всем телом, рассыпаясь золотой пылью все больше. Казалось, она даже плачет. Люси была удивительной девушкой, в которую ему еще предстоит влюбиться. — И помни, Стинг, — блондинка нежно провела ладонью по его щеке, дотрагиваясь в последний раз. — Мы всего лишь два человека. Ветер уносит с собой золото, а Саблезубый как-то криво улыбается, сжимая в руках память о том себе и о той Люси. Ну а он уж точно блондиночке устроит веселую жизнь, пусть только попробует от него отвязаться. В белой пустоте она видит своих друзей, видит всех умерших и даже мать свою находит среди толпы близких людей. Плакать нет сил, ведь в этом нет смысла. Мертвые не должны плакать, в мире живых им больше нет места, а здесь они находят свое просветление. Рука в привычке касается безымянного, на котором должно быть обручальное кольцо. В голове отдаются события, а в груди трещит лед. Когда плеча невесомо касается чья-то рука, Люси чувствует родное тепло, которое она казалось уже и позабыла. Та самая блондинистая шевелюра, те самые глаза, те самые родные руки и та самая любовь. — Вот мы и снова вместе, Люси. Стингу нравится думать, что у тех всего лишь двух человек все хорошо.