Тебе не скрыться от меня... Даже на том свете...

Мир остановился. Кажется, я даже не дышала. Как эксгумацию? Чего-чего, а этого от него я не ожидала. Зачем он это сделал??? Какие у него возникли сомнения? Она же почти копия меня, к тому же труп в морге оттекает. — Чего ты испугалась? — ехидно улыбнулся он. Страх отразился на моём лице. Нужно контролировать свои эмоции. Вдох-выдох. Подняв на него глаза, увидела монстра. Влад безумен. Никогда не видела его таким. — Ты с ума сошёл? — прошептала я. Вот если у него и в самом деле кукуха поехала, тогда нам точно не жить, потому что Кира по-прежнему мертва. Никогда в жизни не признаюсь во лжи. Пусть он меня лучше убьёт, чем я буду сидеть в тюрьме и гнить до скончания веков. А после тюрьмы разве жизнь? Ни дома, ни работы, ничего. Внезапно Влад хлестнул меня по лицу. Больно. Щека горела и покалывала. Страх из прошлого вылез наружу. Перед глазами появились картинки, как папа избивает маму и меня. По телу пробегают мурашки. Дыхание учащается. Меня начинает трясти. Не хочу боли. Не хочу повторения прошлого. Отпустите меня домой и оставьте меня в покое. Лучше бы я умерла. Тогда бы точно мой покой никто не нарушил. Влад присел на корточки. Закурил. Ненавижу запах дыма. — Мне долго ждать? Я всего лишь хочу знать правду и местонахождение Киры. Чешир прожигал меня взглядом и мысленно желал мне смерти, я чувствовала это, но продолжала молчать. А что я ему скажу? Версия моей смерти ему не нравится, а новую сейчас не придумаю. Он встал и начал расхаживать по подвалу.  Его шаги гулко раздавались в тишине. Даже голова заболела. Миша смотрел на меня таким взглядом, словно говорил: «Давай расскажем ему. Плевать на всё. Лишь бы выбраться отсюда». Я мотнула головой, чтоб не смел говорить. — Хватит перекидываться знаками. Я всё вижу. Значит, не хотите ничего рассказывать? Думаете, что я такой дурачок, ничего не знающий, поэтому ваше молчание прокатит? Ошибочка. Неделю назад в одном баре встретил своего лучшего друга. Был рад, предложил посидеть, выпить. И так получилось, что я начал изливать свою душу. Говорил, что до сих пор не верю в её смерть, что люблю её безумно, что жить не могу и не хочу. А тут Миша случайно выдает, что она жива. Я подумал, что всё это пьяный бред. Но мысли не давали покоя. На следующий день стал вспоминать. И все события минувших дней показались странными. Миша исчезает, просит о помощи. Я срываюсь и оставляю Киру одну. Пока ищу друга, он как-то раньше меня возвращается в город и узнает о её смерти. Пока я возвращаюсь, он быстренько занимается похоронами. Долго я сомневался, но решился. Мы её откопали, взяли несколько волос. Знаете ли такую особенность: у человека после смерти продолжается рост волос и ногтей? И меня очень удивило, когда корни волос Киры стали тёмными. Сколько себя помню, она всегда была блондиночкой. У меня был локон волос Киры, я отдал их на экспертизу, и мне сообщили, что это разные люди. Я много чего накопал, но это вам знать ни к чему. Что теперь мне скажете? Любит меня? Лжёт? Хотя почему он не может любить меня как друга? Даже если допустить, что он любит меня так же, как я его… Нет, это ничего не меняет. И тут я вспомнила один случай из детства. Как-то мы рисовали в моей комнате. У Влада хорошо получалось, в отличие меня. Он раскрасил лисичку в оранжевый цвет и сказал, что я очень похожа на неё, такая же хитрая.  Мне так понравился этот рисунок, что я попросила подарить его мне. Тогда он сказал: «Этот рисунок дорог мне, он напоминает о тебе. Если я тебе его отдам, что ценное подаришь мне в ответ?» Я долго думала и осматривала комнату, но ничего важного для моего сердца в ней не было. И тогда я вспомнила, что очень любила свои длинные волосы. Решение пришло сразу. Я схватила ножницы и отрезала локон. Влад тогда был сильно поражён. А сколько мама ругалась… Только она так никогда и не узнала, что отрезала я их для него. И вот сейчас этот подарок детства сыграл свою роль. Не будь их, он никогда бы не узнал правды. Почему всё так сложно? Почему я не могу хотя бы частично наслаждаться жизнью? Я устала. — Ты мне всё расскажешь, — ухмыльнулся он и сел передо мной. Он махнул рукой, и шкафы подошли к Мише и стали бить его так, что тот стал просто захлёбываться кровью. Стало ещё страшнее. И тут меня осенило. Так же убили моего отца? С такой же жестокостью? Боже, как же невыносимо здесь находиться. Хочу на воздух. Слёзы текут ручьём, а я даже стереть их не могу, связана ведь. Сейчас я плакала не за себя, не за Мишу, а за отца, который подвергся такой муке. Но Влад неправильно меня понял. — Боишься? Или его жалко? Если продолжишь молчать, то же самое будет и с тобой. Подумай об этом. Внезапно, всё стихло. Слышно было, как гулко бьётся моё сердце. — В чём дело? Почему остановились? — рявкнул он, не оборачиваясь на них. — Он всё. Откинулся, — произнёс один из них. В глазах потемнело и я отключилась.