Тайна Залман

Рейвен Залман. Сегодня впервые за последние дни на улице ярко светило солнце, поэтому на обеденном перерыве многие вышли на улицу и заняли летние столики. Я не стала исключением, но только потому, что сегодня уборщик крутился рядом с дверью на крышу. Все столики уже были заняты, поэтому я села прямо на ограждение рядом с надписью «не садиться» и принялась вертеть в руках зажигалку, размышляя над тем, на кой чёрт сдалась мне эта школа. Я вытащила из кармашка рюкзака одну сигарету и закурила прямо на территории школы. В данный момент я не наблюдала ни одного учителя, они наверняка выбрали внутреннее помещение с кондиционером, а мне это было надо. А ещё, наверное, надо купить никотиновые пластыри, чтобы хотя бы попытаться курить не в таких размерах. Думаю, в конце концов меня убьёт курение. - Привет, - неуверенно поздоровался какой-то парень, и я нехотя посмотрела на него. Судя по всему, он был первогодкой в старшей школе и точно таким же, как и я, изгоем. – Ты знаешь, что… Я оглядела его: низкий, с какими-то невнятными очками на носу, с копной растрёпанных светло-русых волос. Он явно нуждается в помощи, чтобы выжить в этой школе. Но я не центр помощи. - Волшебные слова знаешь? – перебила его я, тут же потеряв к нему весь интерес. - Пошёл на хер? – предположил он, и я против воли усмехнулась. О вчерашней ситуации в столовой шумела вся школа. Только ленивый не обсуждал это. - Бинго, - не вынимая сигареты изо рта сказала я, когда заметила в толпе знакомые длинные рыжие волосы. Николь с подносом в руках пробиралась между столиками, кого-то высматривая. Она как раз проходила мимо столика с какими-то девушками, когда одна из них выставила ногу, об которую Николь споткнулась, опрокинув на себя поднос. Компашка мерзко рассмеялась, я услышала это через весь двор. Твою мать. Кажется, всё же центр помощи. - Подержи, - попросила я у парня, всовывая ему в руки свою сигарету, а ноги уже несли меня к нужному столику. - Ой, только не плачь, папочка купит тебе ещё одно такое же платье, - мерзко сказала та девчонка, которая поставила Николь подножку. Кассандра Коннор собственной персоной. Она оказалась довольно высокой шатенкой в простеньких чёрных джинсах и какой-то белоснежной рубашкой, заправленной за пояс. Обилие макияжа было видно даже с расстояния в несколько метров. Я бегло осмотрела нежно-розовое платье Николь, безнадежно испачканное кетчупом. Да, это вряд ли отстирается. - Эй, стервы, - крикнула я, когда была уже достаточно близко. - Что-о-о? – возмущённо протянула зачинщица, когда поняла, что я обращаюсь к ним. Я немного замедлилась рядом с Николь и протянула ей стянутую с талии тёмно-зелёную клетчатую рубашку. Благодаря Пейтон я теперь могла похвастаться довольно классным гардеробом: сегодня на меня была надета белая обтягивающая кофта с длинным рукавом (на её покупке настояла Пейтон, я хотела чёрную) , чёрные шорты и ставшие уже любимыми тяжелые ботинки. Но моей целью на сегодня была Кассандра Коннор. Я забрала из рук Николь поднос с остатками еды и кинула им на стол, тем самым вызвав от девушек за столом возмущенные визги. - Никто не говорил, что буллинг в школе нынче не в моде? – уточнила я, присаживаясь на стол рядом с Кассандрой и заправила за ухо прядь волос, чтобы лучше её видеть. – Ты знаешь, что зачастую агрессорами выступают люди, которые завидуют своей жертве или те, кто хотят самоутвердиться за чужой счёт? Что, твой папочка не в состоянии купить своей дочери новое платье и бесишься из-за этого? Хочешь открою секрет? Травля не сделает твоего отца богаче. Поэтому лучше захлопни рот, пока это не сделал кто-то за тебя. Старшая школа -полный отстой, поверь мне. Кассандра Коннор оценивающе осмотрела меня с ног до головы, а затем презрительно фыркнула. - А ты ещё кто такая? – насмешливо спросила она, поднимая взгляд на моё лицо. – И что за отвратительные линзы на тебе? Я усмехнулась. Она ещё не знала, что со мной шутки плохи. - О, я новенькая, ты меня не знаешь, - мягко начала я, натыкаясь взглядом на йогурт в стакане, стоящий рядом с ней. – Но совсем скоро вся школа будет меня знать, как долбанную стерву. Схватив йогурт, я вылила его на голову Кассандре под визги её подружек, спрыгнула со стола и, схватив Николь за локоть, пошла прочь, пока никто не успел опомниться. - Долбанная стерва! – заорала мне вслед Кассандра, в ответ на что я показала ей фак даже не обернувшись. - Спасибо, - поблагодарила незнакомого парня я, забирая из его рук сигарету. Я не знала, куда идти, но ноги принесли меня на школьный стадион. Здесь было тихо. Относительно тихо. На стадионе проходила какая-то тренировка, где парни бегали с палками наперевес и кидали друг другу мяч. Какие же странные мужчины. В стороне от них проходила тренировка черлидерш. Их я тоже не слишком любила. По крайней мере на трибунах никого не было. - Ты как? – тихо спросила я, усаживаясь на скамейку для болельщиков и делая очередную затяжку. Курение точно меня убьёт. Если кто-нибудь не убьёт меня за моё поведение раньше. - Спасибо, - наконец пробормотала Николь, поворачиваясь ко мне. – Я тут вспомнила, что мы так официально и не представились друг другу. Николь Салазар. Она протянула мне свою маленькую ручку с аккуратным светлым маникюром, и я несколько секунд разглядывала тонкое запястье и длинные пальцы, прежде чем ответить на этот жест. - Рейвен Залман, - представилась я, стараясь не особо шевелить губами, чтобы сигарета не выпала изо рта. - Прости, теперь у тебя будут из-за меня проблемы, - извинилась девушка, в ответ на что я просто отмахнулась. – Почему ты так безразлично к этому относишься? - Потому что надо вообще ко всему относиться намного проще, - пояснила свою позицию я, залезая в рюкзак и доставая оттуда пакет с ланчем, в котором лежало два сандвича и банан. Один из сандвичей я отдала Николь. – Нельзя прожить всю жизнь, беспокоясь о каждом человеке, иначе это просто сведёт тебя с ума. Я не хочу быть тем человеком, который потом будет жалеть о том, что предал себя из-за того, что не сказал то, о чём он думал, потому что побоялся обидеть чьи-то чувства. И пускай всё будут ненавидеть меня из-за этого, но я не буду вести себя как-то иначе, чтобы понравиться людям. Николь развернула целлофановую упаковку сандвича и откусила кусок. Она застыла на несколько секунд, а затем откусила огромный кусок, едва не выронила изо рта огурец и совершенно не как леди засунула его обратно в рот. От этого зрелища я заливисто, с небольшой хрипотцой из-за продолжительного курения, рассмеялась, прикрыв глаза и запрокинув голову назад. - Это чертовски вкусно, не смейся! – упрекнула меня Николь, и я взглянула на её сведённые к переносице брови. – Кто это приготовил? - Пейтон, - не задумываясь, ответила я, но только спустя несколько секунд до меня дошло, что дети никогда не называют родителей по именам. Я прочистила горло и затушила сигарету на середине, чтобы докурить позднее. – Это мой опекун. На какое-то мгновение повисла тишина, прежде чем Николь сделала попытку спросить: - Ты?.. - Да, я из детского дома, - не давай ей шанса закончить, тут же выложила я. Это никогда не было особым секретом, мне не чего скрывать. Раньше, в других школах, в более раннем возрасте я пыталась врать. Говорила, что мы с семьёй только переехали, что я перевелась из другой школы, но так или иначе правда всё равно выходила наружу. Поэтому теперь мне было намного проще сказать правду сразу, чем потом пытаться как-то выкрутиться из своей лжи. Ложь вообще довольно странная штука. Поначалу ты считаешь, что лжёшь во благо, но уже тогда она начинает плотно обвиваться вокруг тебя, пока в какой-то момент не начинает душить. Ты можешь забыть легенду, которую придумала или кто-то узнает правду, а потом об этом узнают и все остальные. Враньё никогда не было моей любимой частью разговоров, поэтому я старалась сразу выложить всё правду или не разговаривать вовсе. Утаивание правды не является ложью. И обычно я пользовалась именно этой лазейкой. Но у правды всегда была своя цена. Некоторые люди из-за неё начинали сторониться меня. Тем не менее, Николь меня удивила: - Наверное, было тяжело расти без родителей? Она не смотрела на меня, а взамен этого была занята разглядыванием ингредиентов в сандвиче. Я хмыкнула и неопределённо пожала плечами. Такой вопрос я слышала впервые. - Ну, - я обрела голос лишь спустя минуту, и то он звучал совершенно иначе. Я прочистила горло, прежде чем продолжить: - Если так посчитать, у меня было около восьмидесяти родителей. - Сколько? – удивлённо воскликнула Николь, наконец поднимая на меня взгляд. – Когда ты сказала вчера, что сменила более тридцати школ, я думала, ты пошутила. Я вновь пожала плечами и откусила сандвич, который всё это время держала в руке. И он действительно оказался ахринеть каким вкусным. - На самом деле их было около двадцати, про тридцать я преувеличила, - с лёгким смешком отозвалась я, оглядывая лицо Николь. Когда тебе приходится выживать, ты первым делом учишься распознавать эмоции и намерения людей. Николь сочувствовала меня и совершенно точно не испытывала ко мне отвращения. – Но ощущались они как тридцать. Больше всего ненавижу быть новенькой. Потому что в первые дни на тебя выплёскивается столько говна, пока «крутые ребята», - на этих словах я сделала воздушные кавычки одной рукой, - не поймут, что с тобой шутки плохи. - Ты во всех школах ведёшь себя так? – Николь неопределённо мотнула головой, но я поняла, что она указывает в сторону столовой, где произошёл инцидент. Я тихо рассмеялась и вновь заправила короткие пряди волос за уши. Они вечно лезли в глаза, порой мне хотелось отрастить волосы ниже лопаток, но понимала, что с длиной, ниже длины плеч, будет очень много мороки. К тому же, с моим образом жизни это было непозволительной роскошью. - Редко когда доходит прямо до такого, - честно призналась я, за пару укусов доедая сандвич. – А когда доходит, чаще всего меня исключают и вышвыривают из семьи. Но чёрт с ним, приятно осознавать, что я сделала что-то не для себя, а для другого человека. И это было чистой правдой. За всю свою жизнь я редко когда пыталась сделать что-то для другого человека, а не для себя. Николь слабо улыбнулась и провела рукой по ткани моей клетчатой рубашки, которая закрывала пятно от кетчупа на её платье. Когда-нибудь, может быть в другой жизни, я бы хотела хотя бы раз надеть что-то такое же красивое. Но не сейчас. Сейчас все мои вещи были удобными и практичными (за исключением парочки, которые Пейтон заставила купить), чтобы я могла быстро побросать их в рюкзак и сбежать. Хватит думать про то, чтобы сбежать. Мне здесь нравится. Я хочу остаться. - Привет болельщицам! – внезапно раздался смутно знакомый голос откуда-то со стороны поля, и я вскинула голову. По лестнице в нашем направлении бежал Алекс в спортивной форме, а за ним по пятам следовал мрачный Деймон, засунув руки в карманы чёрной джинсовой куртки. - Алекс, привет! – радостно поздоровалась Николь, вставая со своего места. Она обняла его за шею, а он слегка приподнял её в воздух, из-за чего Николь тихо взвизгнула. – Ты уже знаком с Рейвен? Она сделала один небольшой шаг в сторону, открывая Алексу вид на меня, но я смотрела на то, как глаза Деймона подозрительно сузились, когда он окинул сестру быстрым взглядом. - Мы знакомы, - сообщил Николь Алекс и улыбнулся. – Не думал, что ты из болельщиц. Я тихо хмыкнула и запихнула бумажный пакет с бананом обратно в рюкзак, а затем встала со своего места и закинула одну лямку на плечо. - Не думала, что ты до такой степени ходячий стереотип, - ответила я, подходя к их компании. Надо было срочно отсюда смотаться. – Сыночек мэра, да и ещё капитан команды по какому-то спорту с палками. Что ещё? Тайно помогаешь бездомным? Переводишь старушек через дорогу? - Аккуратнее на поворотах, Залман, - предостерёг меня Деймон, окидывая меня ледяным взглядом своих ярко-зелёных глаз. - Кидаешься защищать своего дружка? - наехала на него я, понимая, что делаю это совершенно зря. Деймон Салазар был определённо не тем человеком, которому стоило переходить дорогу. – Так и знала, что ты в моей команде. Что, не умеешь играть и приходишь только посмотреть на то, как это делает твой более друг? Ты жалок, Салазар. И точно не тебе предостерегать меня, потому что я тебя не боюсь. Он плотно сжал челюсти, из-за чего по его щекам заходили желваки, но ничего не сказал, потому что Алекс тихо позвал его по имени. И это дало мне ещё один повод для насмешки: - Ох, это так мило. Ты как собачка. Спасибо, хотя бы, что не тупая собачка, которая тоже состоит в футбольном, или как называется этот вид спорта, клубе, это дало бы мне ещё один повод, чтобы ненавидеть тебя чуточку сильнее. А теперь простите, мне пора на урок. Николь, ты идёшь? Она поражённо смотрела на меня, и я поняла, что она не сможет пойти против своей семьи. Да и в конечном итоге, с чего я взяла, что она пойдёт за девчонкой, которую знает меньше суток? Я развернулась и медленно пошла вниз по трибунам. Но не успела я спуститься на пять ступенек, когда Деймон подал голос: - Николь, не смей. Я обернулась, чтобы проследить за тем, как Николь, высоко задрав голову вверх, проходит мимо брата, сильно сжимая в руках свою сумочку. Она посмотрела на меня, словно спрашивая разрешения, но я лишь слабо пожала плечами, давая ей понять, что этот выбор полностью зависит от неё. - Это ты не смей, Деймон, - всё ещё глядя на меня, сказала Николь. Я успела увидеть, как брови Алекса удивлённо взлетели вверх. Судя по всему, они никогда не перечила брату. – Хватит. Я знаю, что ты любишь и заботишься обо мне. Но ты любишь меня не до такой степени, чтобы давать мне нормально жить. Я понятия не имею, как постоять за себя, потому что этим всё время занимался ты. И что теперь? Теперь ты отдалился от меня, а я не знаю, как жить. Деймон ошарашенно смотрел на сестру, широко распахнув глаза, а его губы слегка приоткрылись. - Поэтому даже не смей больше вмешиваться в мою жизнь, - закончила свою выволочку Николь, развернулась, из-за чего её длинные рыжие волосы описали полукруг и начала спускаться по лестнице. – Рейвен, ты идёшь? Парень перевёл на меня взгляд, и теперь я увидела там реальную угрозу. Но теперь на моей стороне была его младшая сестра, ради которой, как я поняла, он был готов на очень многое. Пока перевес сил был на моей стороне. Я отдала ему честь указательным пальцем от виска, просто кивнула головой Алексу и быстро пошла вслед за Николь, которая уже почти спустилась вниз. К удивлению, ни Деймон, ни Алекс, ничего не сказали мне вслед. - Поверить не могу, что я действительно сказала это брату, - прикладывая руку к губам, пробормотала Николь. – Это было очень круто, но мне же ещё жить с ним под одной крышей. - Никто не заставляет тебя вести с ним войну, - спокойно сказала я, вновь ощущая острое желание сунуть в рот сигарету. Мне точно нужны никотиновые пластыри. – Сейчас ты просто показала ему, что больше не нуждаешься в его заботе. Ты больше не маленькая девочка, надо научиться жить не под чьей-то защитой. Поэтому я считаю, что это огромный шаг, ты молодец. Николь радостно улыбнулась мне. - Ты поможешь мне? – тихо спросила она, закутываясь в мою рубашку. - Чем смогу, - пообещала я, медленно кивая головой. Она взвизгнула и обняла меня, а я застыла. Что это за сраное чувство? Я обняла её в ответ и прикрыла глаза, погружаясь в этот момент. Это была радость. Мы распрощались с Николь в здании школы, и я направилась на урок математики, где заняла последнюю парту и села в ожидании своего смертного часа. Кучка ребят, стоящих через несколько парт от моей, то и дело поглядывали в мою сторону и о чём-то шептались. Когда в очередной раз одна из девушек бросила в мою сторону быстрый взгляд, я показала ей средний палец, из-за чего она охнула, и компашка зашепталась с новой силой. Никто со мной так и не заговорил, хотя я скорее была рада этому. От урока прошло не более двух минут, когда голос по радио объявил: - Рейвен Залман, пройдите в кабинет директора. - Наконец-то, - проворчала я, вставая со своего места и закидывая рюкзак на плечо. Я даже не вытащила тетрадей, потому что знала, что это обязательно произойдёт. Сквозь класс я прошла под перешептывания, на прощание кивнула головой учительнице, а уже в коридоре быстро зашагала в сторону кабинета директора. Я даже не постучалась, чтобы войти. Как и в нашу первую встречу, директор Милз сидел за столом, его руки покоились на столе со скрещенными в замок пальцами. - Вы бьёте все рекорды, мисс Залман, - заметил он, открывая руку от стола и указывая на стул напротив него. Я мотнула головой и осталась стоять. - Поверьте мне, это я ещё даже не старалась, - с лёгкой тенью полуулыбки ответила я. - Мисс Залман, это школа, приличное заведение, я не могу закрывать глаза на подобное поведение, - продолжил свою наверняка заранее подготовленную тираду директор Милз, пропустив мои слова мимо ушей. Вот только я молчать не собиралась. - Тогда почему вы закрываете глаза на буллинг в стенах вашей школы? – спокойно спросила я, делая несколько шагов в сторону его стола. Он непонимающе покачал головой. - Мне не поступало никаких обращений, - заверил меня он, и я поняла по глазам, что он действительно верит в то, что в его школе всё хорошо. Это заставило меня тихо рассмеяться, а ухмылка не исчезала с моего лица. - Вы сами говорили мне, что выскочек в школе не любят, - напомнила я, подходя к столу и упираясь в него руками, чтобы смотреть на директора Милза сверху вниз. – А знаете, кого не любят ещё больше, чем выскочек? Стукачей. Но если вы думаете, что сможете заткнуть мне рот, пригрозив пальцем, то вы сильно ошибаетесь. Я не потерплю буллинга ни по отношению к себе, ни по отношению к кому-либо ещё. Если ваши сраные правила не могут защитить учеников от унижений, то это должен сделать кто-то ещё. - Мисс Залман! – одернул меня директор и тоже встал из-за стола. – Я не потерплю сквернословия в моём кабинете, особенно в адрес моей школы. Вам повезло, что я не довёл этот инцидент до сведения ваших опекунов. - Если вы считаете, что это для меня звучит как угроза, то вы сильно ошибаетесь, - с усмешкой произнесла я, отталкиваясь от стола и скрещивая руки на груди. – Ладно, тогда зачем я здесь? К удивлению, он тоже усмехнулся. - Обычно такие ситуации регулирует школьный совет, - произнёс он, а я уже поняла, что мои дела намного плачевнее, чем я ожидала. - И кто в него входит? – уточнила я, напуская на себя уверенность и безразличие. - Я, - подал голос Алекс со стороны двери, и я прикрыла глаза. Мне не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, что это именно он, потому что я слышала его голос буквально двадцать минут назад. - Твою же мать, - прикрывая глаза, выругалась я, за что тут же получила упрёк от директора Милза: - Мисс Залман! - Ты точно сплошной ходячий стереотип, - игнорируя вскрик директора Милза просто заявила я Алексу, оборачиваясь и встречаясь с ним взглядами. - Ага, - согласился он, пожимая плечами. – Идём, совет уже в сборе. Алекс поманил меня пальцем, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Он шёл по коридору с широко расправленными плечами, словно был королём и сейчас прогуливался по своим владениям. Я не сомневалась, что это было именно так. Остановившись около какой-то двери, он обернулся. - Прежде чем мы войдём, расскажи мне о том, что случилось, - попросил он, но я фыркнула, отстранила его от двери и первая вошла внутрь. В небольшой комнате было ещё четверо ребят. Одну девушку я знала после моей вчерашней стычки с ней в столовой. Твою же мать. Остальных я не знала: какой-то светловолосый парень и ещё две девушки, одна крашенная блондинка (я точно видела её в компашке этой главной девчонки), а у второй были ярко-розовые волосы и азиатский разрез глаз. Не знаю, почему, но последняя девушка мне понравилась. Я оглядела их компанию и тихо фыркнула. - Мне надо будет как преступницу вставать с табличкой напротив стены? – спросила я, неопределённо указывая себе за спину. – В одной школе так делали и заводили личные дела. У меня было самое большое. - Так значит Рейвен Залман, - сказала главная, оценивающе оглядывая меня с ног до головы, словно я была куском мяса. - Собственной персоной, - буркнула я, подходя и садясь на единственный стул напротив длинного стола. – Может начнём? Я понимаю, никому не хочется идти на урок, но и проводить время в вашей компании мне не особо по душе. - Офелия, - предостерегающе сказал Алекс, хватая главную девушку за локоть. Значит Офелия. Красивое имя. Да и довольно подходящее для неё. Я бы наверняка взяла её на главную роль какой-нибудь греческой богини, если бы была постановщиком пьесы. Она посмотрела на Алекса и медленно кивнула головой. Все расселись по своим местам: Офелия посередине, слева от неё сидели две девушки, а справа Алекс и незнакомый мне парень. Я по очереди заглянула каждому в глаза, а потом вновь остановила свой взгляд на глазах Офелии. - Итак, ты знаешь, почему ты здесь? – спросила она будничным тоном, словно была судьёй. Хотя на деле она являлась палачом. Интересно, сколько ребят до меня побывали на этом стуле из-за того, что пытались кого-то защитить? Или защититься. - Потому что система этой школы разрешает буллинг, но не разрешает вступаться за жертв, - безразлично ответила я, пожимая плечами и закинула ногу на ногу. – А кого-нибудь из вас когда-нибудь травили? Я очень сомневаюсь в этом. Но ежегодно тысячи детей по всему миру умирают из-за буллинга. Из-за того, что они считают, что они одни в этом мире, что никто не выслушает их, никто не поддержит. Мы виним во всём систему, но на самом деле виноваты сами люди. Я готова понести наказание, но виноватой себя не считаю и считать не буду. Поэтому давайте пропустим лекцию о правилах хорошего тона и перейдём к сути. К удивлению, Алекс мне широко улыбнулся и переглянулся с розововолосой девушкой с другой стороны стола. Её точно такие же розовые брови удивлённо взлетели вверх, когда она вновь перевела на меня взгляд. - И правда, хорошая, чётко поставленная речь, - впервые подала голос она, и я удивилась тому, насколько он мягок. Словно растекающийся мёд. Я думала, что у неё будет точно такой же низкий, прокуренный голос, как и у меня, но всё оказалось иначе. Я непонимающе перевела взгляд с неё на Алекса и обратно, встречаясь взглядами с её небесно-голубыми глазами. Теперь буду называть её не иначе, как мать Тереза, пока не узнаю имени. - Тренеру нашей команды давно был нужен помощник, - издалека начал Алекс, стараясь заглянуть в лицо Офелии. - И её взгляд на некоторые вещи может оказать нам хорошую службу в совете, - тоже вступился за меня незнакомый парень и бросил в мою сторону лукавый взгляд, но в ответ я сморщилась и недовольно взглянула на него. Парня это ни капли не смутило. - Почему мы должны внезапно начать считаться с мнением этой новенькой? – встряла в разговор подпевала Офелии, и мне пришлось про себя считать от десяти до нуля, чтобы не съязвить. – Да кто она вообще такая. - Ну вот, буллинг собственной персоной, - кивая подбородком в сторону блондинки, сказала я, глядя только в глаза Офелии. – И знаешь, что? Я готова поспорить, что заводилой является не она. Офелия стукнула рукой по столу, из-за чего Алекс, сидящий рядом с ней, вздрогнул. - Не смей меня в чём-то обвинять, пока у тебя нет доказательств, - прошипела она, а её тёмно-карие глаза опасно загорелись, когда она их сузила. - Поверь, я ещё не начинала переходить к обвинениям, - с ухмылкой высказалась я, пожимая плечами. – Ты узнаешь, когда они начнутся. - Рейвен, - одернул меня Алекс, и я кратко наградила его злобным взглядом. Он обернулся к Офелии. – Лия, просто давай попробуем. Я же не говорю, что надо делать всё это официально. Назначим ей исправительные работы, посмотрим, как будут обстоять дела. Я знала, что значат эти «исправительные работы», прекрасно понимала, что будет, если Офелия согласится с Алексом. И я была против них. Исправительные работы обозначали, что я буду как собака на коротком поводке, особенно если меня оставят, чтобы помогать совету. Я не хотела влезать во всё это. Мне просто хотелось спокойно отучиться здесь ещё два месяца, а потом больше никогда в жизни не вспоминать этот город и эту школу. - У меня есть другой вариант, - внезапно предложила я и, дождавшись, когда все обратят на меня внимание, громко и чётко произнесла: - Исключение! Алекс тихо рассмеялся, понял, что это неправильно, когда Офелия злобно посмотрела на него, и попытался скрыть смех за кашлем. Кажется, в какой-то момент он действительно подавился воздухом и начал кашлять натурально, поэтому парень, сидящий слева от него, похлопал его по спине. Кажется, моим предложением я сама вырыла себе могилу. Поняв моё нежелание к данному наказанию, Офелия явно сочла это за зелёный свет, потому что на её лице заискрилась торжествующая улыбка. - Ну что же, Рейвен Залман, - имитируя судью (моего персонального палача), начала она. – Учитывая то, что ты только недавно в школе, и у тебя до сих пор идёт период адаптации, а также то, что ты каким-то образом произвела хорошее впечатление на практически всех членов совета, с чьими голосами я не могу не посчитаться, я пришла к решению: твоим наказанием будет месяц исправительных работ у тренера команды по лакроссу, а также ты будешь присутствовать на всех обязательных собраниях совета, но не будешь иметь права голоса. - Пиздец, - пробормотала я, возводя глаза к потолку. Этот месяц станет самым ужасным в моей жизни.