Короткий путь - не всегда самый быстрый

Махариэль нетерпеливо расхаживала по поляне, бурча под нос ругательства и раздраженно теребя кончик длинной косы, перекинутой через плечо. – Что-то долго его нет, – проворчала она, пнув шишку. Лежавшая у костра мабари лениво проводила взглядом улетевшую в кусты шишку и снова принялась грызть кость. – Сбежал, – зевнув и поежившись от утреннего холодка, предположил Алистер. – Куда? – Остановившись, Махариэль уперла руки в бока и сверкнула на него голубыми глазами. – Куда ему сбегать? Обратно к Воронам, что ли? – К долийцам, например, – пожал плечами Алистер. – Вы же принимаете беглых эльфов? Фыркнув, Махариэль заправила за ухо прядь светлых волос и открыла было рот для резкой отповеди, но из-за дерева рядом с ней выскользнул Зевран. – Жил я уже у долийцев, – пожал он плечами. – Скукотища. То ли дело ваши людские города! Вот где можно развлечься от души. – Ну что, достал? – нетерпеливо спросила Махариэль, пропустив мимо ушей обычно сердившую ее фразу про скучную жизнь долийцев. Зевран улыбнулся и жестом, которым дарят цветы, протянул ей короткую – в две ладони – веточку. Махариэль восторженно ахнула, будто ей преподнесли розу из королевского цветника, и осторожно взяла её. – А она точно от того говорящего дуба? – недоверчиво спросил Алистер и пояснил в ответ на возмущенный взгляд Махариэль: – Мало ли, вдруг он просто подобрал первый попавшийся прутик за ближайшим кустом? Я бы вот заметил, если бы у меня попытались вырвать волос! – Ну ты сравнил! – фыркнула Махариэль. – Живой волос у человека – и сухой прутик у огромного дерева, пусть даже и умеющего ходить и разговаривать стихами! К тому же сейчас рассвет и дуб еще спит! Если бы он проснулся и погнался за Зевраном, мы бы это уже услышали, верно? – Я бы ощутил кражу даже во сне и проснулся бы, – упрямо проворчал Алистер себе под нос, косясь на ехидно скалящегося Зеврана, и сказал, повысив голос: – Даже если эта ветка и от волшебного дуба, она всё равно может не сработать. – Мой недоверчивый друг, – сладко улыбнулся ему Зевран, – узнать, откроет ли эта ветка путь, можно только одним способом – попробовав это сделать. – Хватит уже спорить, давайте выдвигаться, – вмешалась Махариэль, торопливо надевая походный мешок. – Возьмем оборотней в их логове тепленькими, пока они ещё спят!

***

День, должно быть, уже давно перевалил за середину – из-за густой листвы солнца не было видно, но по голодному урчанию в животе Алистер решил, что прошло уже немало времени – а логова с оборотнями всё не было. Как не было и самих оборотней. Зато лес становился всё мрачней и тревожней, как перед грозой. Сначала умолкли птицы, потом стих и шелестевший листвой ветер. Неподвижный воздух стал душным и каким-то… вязким и липким, словно рыбий клей. Каждый шаг давался с трудом, ноги путались в траве, цеплялись за корни, и задыхающемуся Алистеру казалось, что он бредет по плечи в воде. Даже вечно бодрая мабари не бежала трусцой, а настороженно выступала у ног Махариэль. Идущий впереди Зевран что-то бормотал себе под нос. Алистер прислушался. В том лесу белесоватые стволы Выплывали неожиданно из мглы. Из земли за корнем корень выходил, Точно руки обитателей могил…* Алистер не считал себя особо впечатлительным, но, споткнувшись об очередной корень, невольно вздрогнул и отшатнулся. По спине побежали мурашки, точно за шиворот муравьев сыпанули. Стало не до оборотней – захотелось уже просто выбраться из этого странного леса. – Всё, привал, – пропыхтела Махариэль, садясь на бревно и утирая рукавом покрасневшее лицо, по которому градом тек пот. – Мой дорогой Страж, – сказал Зевран, садясь поодаль и развязывая мешок, – я, конечно, не долиец и вообще не знаток дикой природы, но тебе не кажется, что этот лес какой-то… не такой? В кои-то веки Алистер был с ним согласен. – Профто он офень двевний, – возразила Махариэль, яростно вгрызаясь в вяленое мясо. Расправившись со своей порцией, Алистер жадно приник к фляжке с водой. Напившись, омыл разгоряченное лицо и стряхнул с пальцев воду. Пальцы внезапно слиплись, и Алистер удивленно посмотрел на них. Толстая белая нить лежала поперёк ладони. Алистер попытался стряхнуть её, но она будто прилипла к руке. В конце концов он брезгливо провёл ладонью по толстому шершавому стволу дерева, и лишь тогда освободился от нити. – Похоже на паутину… – перестав жевать, Махариэль задумчиво прищурилась. Зевран присвистнул. – Какой же паук мог сплести такое? Не хотел бы я с ним повстречаться… Сверху донеслось шуршание, мабари оскалилась и зарычала. – Зато они, похоже, жаждут тесно с нами пообщаться… – выронив мясо и задрав вверх голову, севшим голосом пробормотала Махариэль. Алистер тоже запрокинул голову и ахнул – кроны высоченных деревьев были густо оплетены белесыми нитями, а из огромной паутины сейчас спускались несколько гигантских черных пауков. Вжикнули метательные ножи Зеврана, засвистели стрелы Махариэль. Один из пауков свалился недалеко от Алистера и забился в агонии. Вздрогнув, Алистер вышел из ступора и выхватил меч. Уклонившись от мельтешащих в воздухе суставчатых лап, он рубанул по голове чудовища. Меч с тошнотворным чавканьем вошел в волосатое тело, паук дернулся несколько раз и затих. Содрогаясь от омерзения, Алистер выдернул меч и огляделся. Отбросив в сторону лук, Махариэль отбивалась от раненого паука кинжалами. Мабари помогала ей, хватая чудовище за лапы. Зевран оборонялся разом от двоих – одного паука он успел оглушить бомбой, и тот вяло, но упрямо пёр на вёрткого эльфа, зато второй, самый большой и шустрый, нападал бодро и настырно. Алистер кинулся на помощь Зеврану и ударил сзади замедленного паука, распоров жирное брюхо, а когда тот обернулся к нему – одним метким ударом снес ему голову. К этому времени Махариэль тоже расправилась со своим пауком, и они втроём набросились на последнего противника. – Какая… мерзость, – скривилась Махариэль, брезгливо выдергивая кинжал из паучьего бока. Она тщательно отёрла почерневшее от паучьей крови лезвие о траву, но убирать оружие в ножны не спешила. – Теперь понятно, почему здесь нет оборотней, – утерев лоб, сказал Зевран. Махариэль согласно хмыкнула, но вдруг замерла, распахнув глаза и вскинув руку с кинжалом. – Алистер, сзади! Алистер отшатнулся, но поздно – какая-то тяжесть придавила его к земле. Прелая листва набилась в рот и ноздри, мешая дышать. «Какая нелепая смерть…» – мелькнула последняя мысль.