Болтливость

      — Чёрт!              — Прости, бро, — пьяно пробормотал Нино.              А после качнулся вправо, и если бы Адриан не удержал его за плечо, то Нино свалился бы на пол.              — Бро, ты лучший... — Нино издал звук, жутко напоминающий всхлип, а потом поднёс к губам уже пустой стакан. — Э... чё? Не понял, а где моя выри... выкив... выпик... бухло! Где моё бухло?              На моей рубашке, бро. Ха-ха.              Адриан прикрыл глаза, уговаривая себя не кипятиться, но против воли всё равно начал сжимать руку на плече Нино сильнее. Хотелось встряхнуть его, потащить в ванную, привести в себя и задать один-единственный вопрос.              Как. Можно было. Так. Напиться?              От всего этого удерживало лишь одно — пьяными были почти все, а не только Нино. И Адриану очень хотелось взвыть в голос, потому что... ну вот как? Как первая вечеринка у него дома превратилась из сплошного веселья в дурацкую пьянку? Даже Хлоя опьянела и назвала Адриана глупым занудой, когда тот отказался выпить.              Радовало лишь одно — отец был не дома и даже не в Париже.              Хорошо будет, если ребята придут в себя хотя бы утром, потому что Натали вряд ли будет довольна, если обнаружит толпу до конца не протрезвевших подростков.              — Чур-р-рдеса, — протянул Нино, заглядывая внутрь стакана. — Или кто-то спёр мою выри... выкив... выпик...              — Бухло, — со стоном подсказал Адриан, усаживая Нино на ближайший стул. — Тебе больше не стоит пить. Я серьёзно.              — Бро... бро, ну...              Остальное Адриан не разобрал. Обвёл взглядом пьяных друзей и направился к себе в комнату, чтобы сменить рубашку. Вот только на лестнице, которая вела на второй этаж, сидела Маринетт. Уткнувшись лбом в колени, что-то бормоча себе под нос и опасно качаясь из стороны в сторону.              Адриан с сожалением вздохнул. Он помнил тот момент, когда Алья впихивала в руки Маринетт пунш, но та упорно отказывалась. Наверное, не стоит сейчас удивляться тому, что Маринетт всё же сдалась. Адриан знал лишь одного человека, который был таким же упорным и упрямым, как Алья — ЛедиБаг.              — Маринетт.              — Адриан? — Маринетт приподняла голову и сощурилась. — Это ты?              — Угу, — мрачно буркнул он в ответ, подмечая её заплывший взгляд.              — А-А-Адриан, — пьяно протянула она и подпёрла кулаком подбородок.              Точнее, попыталась — кулак взлетел куда-то в воздух, Маринетт неловко качнулась вниз, рискуя свалиться с лестницы, и Адриан моментально взлетел по ступенькам к ней, готовый подхватить.              — И ты туда же, — устало выдохнул он, удерживая её за плечи. — Давай, вставай, не стоит тут сидеть.              Вот только стоило Маринетт очутиться на ногах, как она вдруг подалась вперёд, обняла Адриана за шею и повисла на нём. А он так растерялся, что чуть не свалился назад. Лишь в последнюю минуту ухватился за перила, а второй рукой придержал Маринетт за локоть.              — Адриан, ты такой милый, — пьяно хихикнула она. Адриан растерянно моргнул, когда она чмокнула его в щёку и весело протянула: — Ты мне та-а-ак нравишься!..              Он залип на широко распахнутых, невероятно голубых глазах, смотрящих на него с настоящим обожанием, и это так выбило из колеи, что он не сразу понял, что она сказала, будто он ей нра-а-а... Стоп.              Так. Эм... что? Просто... чёрт-возьми-что?!              Сердце почему-то бешено заколотилось. Кишки скрутило, дыхание перехватило, и Адриан заморгал, не отрывая взгляда от Маринетт. Которая улыбалась, которая смотрела на него я-тебя-обожаю взглядом, которая прямо сейчас скользнула рукой в волосы и пьяно хихикнула.              Пьяно.              Вот чёрт. Да она же ничерта не соображает сейчас! Чтобы адекватная Маринетт и сказала... такое? Не-е-е. И вообще! Они же друзья, а друзья должны нравиться друг другу в любом случае, верно?              Верно.              Адриан даже смог в это поверить. Только вот почему-то засасывающая пустота в желудке не исчезла, а стук сердца не замедлился. И пальцы, прямо сейчас перебирающие его волосы на затылке, как-то не особо помогали подавить внезапное волнение.              — Э... ты мне тоже нравишься, — пробормотал он, аккуратно убирая тонкие руки. — Так, а давай-ка мы с тобой спустимся вниз.              С лестницы они спустились без происшествий. Разве только Маринетт споткнулась на последней ступеньке, и Адриану снова пришлось подхватить её.              — Маринетт... ну как ты умудрилась так напиться, а?              — Неважно, — она поморщилась, но всего на секунду. В следующее мгновение губы уже растягивались в игривой улыбке.              А потом просто чёрт-возьми-вдруг.              Маринетт скользнула руками по плечам, встала на носочки, а после уткнулась носом куда-то в шею вмиг застывшего Адриана.              — Выходит, я тебе нравлюсь? Правда-правда нравлюсь?              Она слишком близко!              Наверное, ему следовало аккуратно отодвинуть Маринетт, вежливо попросить сходить и умыться, чтобы она пришла в себя. Наверное. Может быть. Адриан не был уверен сейчас ни в чём, кроме одного — он определённо не должен стоять столбом и сверлить наверняка немигающим взглядом коридор. Он определённо не должен бездействовать, когда его пьяная подруга водит носом по его шее и...              Маринетт шумно втянула воздух.              По коже побежали мурашки. Адриан шире распахнул глаза, с лёгкой паникой понимая, что не может выдавить ни единого слова. От непривычной и сковывающей растерянности, которая непонятным образом смогла уместиться в его теле.              И вдруг — пьяное хихиканье.              Резанувшее слух. Позволившее вспомнить — он дома, среди пьяных друзей, и прямо сейчас к нему липнет как-бы-всё-ещё друг. Как бы всё ещё друг прижимается своей как-бы-не-совсем-по-дружески мягкой грудью. И вызывает как-бы-не-совсем-дружеские-мысли.              Резко накатила досада на собственную реакцию, и Адриан едва сдержал раздражённый выдох. Вместо этого он сцепил челюсти и сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ним и Маринетт.              И да — он не был готов к тому, что она вцепится в его рубашку и не даст отойти слишком далеко. И если судить по радостному взгляду, её нисколько не задело поведение Адриана.              Так, тряпка, соберись.              — Да, Маринетт. Конечно, ты мне нравишься.              — Точно-точно? — она чуть нахмурилась, придвинувшись ближе и заглядывая в глаза.              И на долю секунды Адриан снова растерялся, вглядываясь в её глаза. Распахнутые, мутные, влажные и...              Васильковые.              Так, его совсем понесло.              — Эм... да, само собой, — растерянно выдавил Адриан. Мотнул головой и добавил: — Маринетт, давай мы с тобой пойдём в ванну, и ты умоешься.              Не дожидаясь ответа, Адриан ухватил Маринетт за локоть и потянул в сторону ванной комнаты, которая находилась на первом этаже.              — Не-е-ет, подожди, — Маринетт упрямо потянула назад. — Я тебе правда нравлюсь?              Адриан не сдержал усталый вздох.              Он, конечно, мог силком затащить Маринетт в ванну, но... нет. Во-первых, это грубо. Во-вторых, Адриану бы пришлось наступить себе на глотку, чтобы сделать подобное даже с Нино, который не сильно уступал Адриану в телосложении. Не то что маленькая и хрупкая Маринетт.              Не зря же Адриану она казалась принцессой.              — Если бы ты мне не нравилась, то я бы с тобой не дружил, не думаешь? — терпеливо протянул он, обернувшись.              — Дура-а-ашка, — Маринетт встала на носочки и (погодите, что?..) погладила Адриана по голове, как шкодливого щенка. Он в неверии застыл. Вот только даже не от наглого жеста. Нет. От слов, которые прозвучали в следующую секунду: — Ты мне нравишься не как друг.              Не как... друг.              Мгновение — Маринетт хлопает ресницами. Второе — она улыбается. Третье — пьяно щурится.              Отвернувшись, Адриан аккуратно потянул Маринетт за руку.              — Так, ты слишком много выпила. Пошли, давай умоемся, — а голос даже звучал спокойно, хотя сердце тарабанило о рёбра. Почему-то.              Да, почему-то. Точно без причины. Не из-за бреда, который несла Маринетт.              — Подожди. Ты мне не веришь? — растерянно выдохнула она, послушно шагая следом.              — Маринетт, — с нажимом протянул он.              Она ничего не ответила. У ванной они оказались быстро. Вот только дверь была приоткрыта, а на полу сидела... Хлоя? Стоп. Хлюпающая носом Хлоя и Лука, который сидел перед ней на корточках и почему-то слегка улыбался. Вокруг них были разбросаны салфетки.              — Это нечестно! — срывающимся голосом рявкнула Хлоя в лицо Луки. Кажется, она пыталась не разреветься.              — Конечно, нечестно, — ответил Лука. Спокойно. С лёгким снисхождением и едва уловимым весельем.              — Не улыбайся!              — Хорошо.              — Не соглашайся!              — Не буду.              — Прекрати быть таким милым, у меня не получается на тебя злиться! — уткнулась лицом в ладони и громко зарыдала. Лука сдавленно засмеялся, протягивая ей салфетки.              Адриан моргнул. Кажется, он всё же выпил больше одного стакана пунша. Или это правда происходит? Если да, то соваться в ванную не следовало, потому что... мало ли, правда? Кивнув самому себе, он обернулся.              И тут же врезался в Маринетт.              Она покачнулась, но схватила его за рубашку. Подняла на него лицо, и от старательно думающего выражения Адриану стало дико не по себе.              — Тут занято, — протянул он.              — Ты мне не веришь, — задумчиво протянула Маринетт. В голосе слышалась какая-то странная нотка.              Адриан насторожился. Не сразу понял, что именно Маринетт имела в виду.              Чёрт. Может, отвести её в свою комнату? Он заодно рубашку поменяет, и в тишине Маринетт быстрее придёт в себя. Ну, относительно в себя. Адриан ведь не мог позаботиться обо всех своих друзьях, так почему бы не уделить Маринетт чуть больше внимания.              И да. Дело не было в том, что её он ценил чуть больше, чем других. Прямо как Нино. Да.              Прямо как Нино, конечно же.              — Пошли в мою комнату.              — Значит... нет?              — Прости?              — Ты не веришь в то, что нравишься мне? — Маринетт прищурилась и надула губы.              — Послушай, Марин-н-н...              Адриан застыл, отказываясь верить в то, что Маринетт только что...              Поцеловала его в уголок губ.              Поцеловала его в... уголок губ. Поцеловала его...              Поцеловала его!              Маринетт. Только что. Поцеловала. Его.              Пошевелиться не получилось. Серьёзно. Уголок губ жгло так, словно к этому месту приложили раскалённое железо. И лишь это жжение напоминало о том, что Адриан в своём теле, а не где-то далеко, в чёрной пустоте, в которой эхом проносилось всего одно предложение — Маринетт-только-что-поцеловала-его.              Маринетт только что...              Примёрзшее к рёбрам сердце резко свалилось в пятки, когда Адриан почувствовал ещё один лёгкий поцелуй, но уже в челюсть.              — Ай, опять промахнулась.              И это вдруг отрезвило.              Резко сделав шаг назад, Адриан перехватил растерянный взгляд Маринетт.              — Что ты делаешь?! — голос дрожал от шока и...              Смущения. О да. Адриан чувствовал, как к лицу и шее приливает жар, а мысли так запутались, что не удавалось зацепиться хотя бы за одну.              Из-за Маринетт.              На которую не следовало смотреть, но на которую не смотреть не получалось. Из-за которой сердце билось в глотке. Из-за которой хотелось прямо сейчас очутиться в ледяной воде, потому что лицо горело так сильно, что кожа уже должна была расплавиться.              — Целую тебя, — невозмутимо ответила Маринетт.              — Зачем?!              — В сказках только поцелуй истинной любви расставляет всё по местам! — выпалила она, сдвинув брови. С таким видом, будто ей приходилось втолковывать какому-то идиоту, что дважды два — четыре.              Плагг едва заметно захихикал. Адриан даже почти обрадовался этому — можно было хотя бы на секунду отвлечься от Маринетт.              — Заткнись, паршивец, — тихо, сквозь зубы, на секунду кинув взгляд в карман пиджака и...              ...и лишь в последний момент заметив, что Маринетт двинулась навстречу. От поцелуя Адриан увернулся кое-как, Маринетт тут же растерянно захлопала ресницами.              Надо было срочно привести её в себя. Заставить умыться и...              Блин.              Блин, блин, блин.              Зарывшись рукой в волосы, Адриан окинул взглядом Маринетт.              Он старался — правда, старался — трезво мыслить, принять то, что Маринетт пьяная, и то, что она творит — это всё действие алкоголя. Настоящая Маринетт никогда бы такое не сделала. Никогда.              Настоящая Маринетт никогда бы тебя не поцеловала, Адриан-ты-офигел-Агрест. Так что вовсе необязательно сейчас так смущаться.              И Адриан понимал это.              Вот только присутствие Маринетт путало и выбивало из колеи.              Ладно. Спокойно. Надо срочно привести её в себя и желательно там, где никого не будет и где никто не увидит её выкрутасы. Да.              Не дав себе долго сомневаться, Адриан сделал резкий рывок к Маринетт, выдавил «прости, пожалуйста» и взвалил на плечо. И под её хохот понёс на второй этаж, в свою комнату, куда бы точно никто не вошёл. Маринетт на пол он отпустил уже там. И с губ даже не успели сорваться очередные извинения, как она вдруг резко развернулась к нему спиной и...              Залезла на его кровать, хохоча.              Адриану в этот момент больше всего на свете хотелось одного — забиться в угол и завыть от безысходности. Ещё, возможно, проклясть вселенную за то, что та подкидывает ему очередную неприятность, как будто Адриан был виноват во всех бедах человечества и это всё — его наказание.              Прошла, наверное, минута, прежде чем он со вздохом подошёл к кровати. Нахмурился. Скрестил руки на груди. Перехватил взгляд Маринетт и даже смог обрадоваться тому, что щёки уже не горели так сильно, как пару минут назад.              А теперь главное, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно:              — Маринетт.              Кажется, получилось. По голосу и не скажешь, что он не прочь утопиться в ванной.              — Что? — опустив взгляд на свои ноги и пытаясь скинуть туфли.              — Слезай.              — Неа.              — Маринетт.              — Я не хочу-у-у.              Неужели опять придётся её заставить? Да блин.              Заскрипев зубам от досады, Адриан упёрся коленом в матрас и попытался перехватить руку Маринетт. Не вышло. Она засмеялась и начала отползать назад. Досада ударила в голову, сердито зашипев, Адриан в последний момент ухватился за тонкую лодыжку и потянул Маринетт на себя, недовольно шикнув:              — Иди сюда.              И почему-то дверь открылась в эту самую секунду.              Адриан обернулся и увидел застывшего в дверях Натаниэля. Его глаза были широко распахнуты от шока и... до Адриана не сразу дошло, в чём именно дело.              Маринетт... лежала на кровати. Адриан потянул её к себе за ногу... и сказал «иди сюда». Сказал... сказал... сказал «иди сюда». А это очень — очень, чёрт возьми — смахивало на то, что...              — Оу, вы... — Натаниэль покраснел и сделал неловкий шаг назад, в коридор. — Эм, простите, я просто думал, что в твоей комнате точно никого нет, вот и... Ещё раз простите!              — Нет, Натаниэль, это не то, чем кажется! — крикнул Адриан, вскакивая с кровати.              Но дверь уже была закрыта.              У Адриана задёргался глаз.              Чёрт-чёрт-чёрт! Полный...              Так. Ладно. Без паники. Натаниэль умный парень, ему легко можно всё объяснить, он поверит. То, что он увидел Адриана в таком виде это не проблема. Самое страшное...              Маринетт.              Которая прямо сейчас зарылась носом в подушку. И вдруг. Весело выдала:              — Твоя подушка пахнет тобой.              Он, наверное, должен был злиться. Просто должен был задыхаться и трястись от злости, а не — блин, блин, блин! — краснеть от чертового смущения.              — Мне безумно нравится, как ты пахнешь, — продолжила Маринетт, перекатившись на спину и обняв подушку.              Смысл слов дошёл не сразу.              Адриан моргнул. Раз. Второй. Нервно дёрнул уголком губ, нисколько не сомневаясь в том, что мозг решил сыграть над ним злую шутку, потому что... потому что Адриан всё же перепил, да. И Маринетт сейчас не обнимает его подушку. Нет. Зажмурившись, Адриан посчитал до пяти, а открыл глаза он уже уверенный в том, что никакая Маринетт Дюпэн-Чэн не лежит на его кровати.              Вот только.              Какая-то Маринетт Дюпэн-Чэн на его кровати всё же лежала. Какая-то Маринетт Дюпэн-Чэн обнимала его подушку. Какая-то Маринетт Дюпэн-Чэн несколько минут назад призналась в том, что он ей нравится.              — Можно мне её взять себе?              Заторможено моргнув, Адриан сфокусировал расплывшийся взгляд на Маринетт. Смысл вопроса до конца не улёгся в голове, когда он на автомате спросил:              — Зачем?              — Я хочу с ней спать, — ласково протянула Маринетт, крепче обняв подушку и потеревшись об неё щекой.              Пару секунд Адриан ожидал услышать мурлыканье.              А потом он просто запустил руку в волосы и сжал их до боли. Закусил изнутри щеку. Сильнее. Ещё сильнее. До крови. Изо всех сил пытаясь сдержать хохот. Отчаянный, сумасшедший, способный убить, потому что если начать смеяться, то остановиться было бы нереально.              Совсем.              Этот день сведёт Адриана с ума. Этот день...              Спокойно. Спокойно, блин. Ладно?              Просто — вдохни и выдохни. Вспомни о том, что Маринетт влила в себя кучу алкоголя. И... да, может быть — может быть, ха-ха-ха — ты ей правда нравишься. Но она сейчас ведёт себя глупо и если завтра вспомнит обо всём, то ей будет очень, очень стыдно.              И пусть Маринетт могла вообще ни черта не вспомнить.              Пусть.              Адриан будет помнить. Не ей одной будет неловко, правда?              Когда желание безумно рассмеяться ослабло, Адриан вернул взгляд к Маринетт. Вспомнил про её вопрос. Внутренности скрутило, но он смог неловко выдавить:              — Э... да, можно. Забирай её себе. Мою подушку. Да, — замер. Мотнул головой и торопливо проговорил: — Только... только сначала давай ты умоешься, а то...              — Хотя Алья говорит, что мне сначала стоит затащить в постель тебя, а вот потом можно получить в доступ и подушку, и одежду, хотя...              — Эм... М-М-Маринетт...              — ...хотя если я затащу в постель тебя, то ни твоя подушка, ни одежда мне не нужны будут и... Стоп.               Маринетт нахмурилась. Отложила подушку. Села на кровати и метнула в Адриана серьёзный взгляд.              — Адриан?              — Д-да?              И... он правда смог это выдавить, да? То есть этот жалкий, трясущийся и тонкий голос принадлежит ему? И смущение не превратило Адриана в горстку пепла? И бешено колотящееся сердце не пробило грудину и не выскочило из груди? И Адриан вовсе не разлетелся осколками по комнате, когда Маринетт...              ...призналась, что думала о том, чтобы... затащить Адриана в постель.              Маринетт. Призналась. В том. Что. Не прочь. Затащить. Адриана. В постель.              Маринетт...              — Ты не мог бы сам затащиться в постель, потому что у меня кружиться голова, и я не смогу затащить тебя сама?              Кружится голова. Потому что она пьяная.              Пьяная и чертовски, блин, болтливая.              Затащиться в постель. Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт.              — Обещаешь потом умыться? — зажмурившись, уже спустя секунду пожалев о фразе.              О фразе, которую — Адриан мог поклясться — он не хотел говорить. Он бы не смог произнести вслух то, что подразумевало залезть в кровать... на которой сидит Маринетт. Он же не сделает этого! Он не...              — Обещаю!              ...шагнул к ней.              Второй раз. Третий. Пятый. Седьмой.              Сел на край кровати, почему-то искренне считая, что это происходит не с ним. А голос в голове просто так орал, что Адриан последний идиот, кретин, который не может нормально мыслить.              И да — ор моментально стих, стоило перехватить взгляд Маринетт. И заметить.              То, как она выглядела.              Растрёпанная. С горячим румянцем на щеках. Влажным и блестящим взглядом глаз, которые... даже не смотрели на Адриана. Нет. Скорее прошивали насквозь, оставляя после себя странное трепыхающееся чувство под рёбрами.              И ещё. Короткое платье с открытыми плечами, которое было на Маринетт, больше не казалось воздушным. Больше не делало её милой. Нет, тут нужно было другое слово.              Вот только его Адриан не мог произнести даже мысленно.              Вдруг Маринетт подалась навстречу, и сердце пропустило удар. Адриан замер, готовый... готовый, наверное, ко всему. «Ко всему», что следовало за сверкающим взглядом и приоткрытыми губами Маринетт.               К тому, что она с хохотом обнимет его и завалит на спину, Адриан готов не был.              — Маринетт! — ошарашенно воскликнул он.              Она практически лежала на нём всем телом. Близко. Тесно. Не совсем прилично.              По телу прошла волна мурашек, когда Маринетт сжала его плечи и, не привстав, подтянулась выше. Адриан против воли замер, когда они оказались нос к носу. Не смог ни вдохнуть, ни пошевелиться, чтобы скинуть её с себя.              — Адриан, — протянула Маринетт.              Почти зачарованно. Так, что что-то внутри скрутило, а мир начал сужаться до одной Маринетт.              Но.              Адриан почувствовал, как что-то бьётся в его кармане, и не сразу понял — Маринетт придавила своим телом Плагга. И Адриан не успел ничего сделать, как Плагг вылез, резко метнулся в сторону книжных стеллажей. С губ почти сорвался облегчённый выдох, как просто-чёрт-возьми-вдруг.              Маринетт рывком развернулась и поймала Плагга.              Сердце остановилось.              — Плагг?! — ошарашенно воскликнула Маринетт, широко распахнув глаза.              Кажется, ей было плевать на то, что она сидела на Адриане. Только вот один нюанс — Адриану тоже было наплевать. Куда важнее совершенно другое...              — Откуда ты его знаешь?! — ошарашенно выдохнул он, но Маринетт и бровью не повела. Просто продолжила вглядываться в Плагга с нескрываемой паникой во взгляде. Быстро дошло понимание того, что от Маринетт толку не будет, и Адриан развернулся к Плаггу. — Какого хрена ты вылез?!              — Вы меня едва не раздавили! — возмущенно прошипел тот в ответ, пытаясь выбраться из захвата Маринетт. — Откуда мне было знать, что она меня заметит!              — Что ты тут делаешь?! А где Нуар?! Как он сможет трансформироваться, если ты тут?!              Маринетт едва заметно запиналась, но была сейчас так взволнована, что даже не казалась пьяной.              Что-то внутри щёлкнуло.              Адриан прокрутил в голове её слова, задаваясь одним единственным вопросом — откуда? Откуда она знает Плагга? Да, она была один раз героиней, но откуда она знает имя Плагга? Откуда она знает, что именно он квами Нуара? Да, он чёрный котёнок, но как пьяная Маринетт так быстро смекнула, что к чему?              Внезапно за дверью послышались шаги. Раздались приглушённые голоса и сквозь шум музыки Адриан различил, что кто-то — Макс, кажется — произнёс что-то, до ужаса смахивающее на «комната Адриана».              Нет.              Сюда кто-то шёл. И среди этих людей был Макс, знающий, кто такие квами!              — Маринетт, отпусти Плагга! — шикнул Адриан, пытаясь перехватить её руку.              Голоса, голоса, голоса.              Она резко дёрнула её назад.              — Нет, он не ответил!              Голоса, голоса, голоса.              — Маринетт!              Голоса, голоса, голоса.              — Отпусти Плагга немед...              Послышался звук открываемой двери.              Адриан сработал на рефлексах — опрокинул Маринетт на кровать, навис сверху, и пока она от растерянности лишь хлопала ресницами, он перехватил её руку с Плаггом и силком запихнул под подушку.              — ...и я о том же. С уверенностью в восемьдесят семь процентов могу сказать, что вид в комнате Адриана будет луч...              — Чё?! — Ким.              Не говорите, что Адриан прямо сейчас нависает над Маринетт. А она лежит на кровати. На его кровати, в его комнате и под ним.              Адриан зажмурился. Медленно, просто чертовски медленно обернулся к молчащим ребятам. Едва сдержал стон досады, увидев, что они от шока даже не двигались — Макс держал в руках телефон, рот был приоткрыт, взгляд широко распахнут, а Ким стоял с рукой в волосах. Картину завершал робот Макса, почему-то тоже молчащий и не двигающийся.              Блин.              Блин-блин-блин.              — Это... — голос был похож на писк, и Адриан замолчал. С усилием снова заговорил, старательно придавая голосу спокойствие: — Это не то...              — Мы не хотели мешать, вероятность того, что вы с Маринетт могли заниматься петтингом перед сексом, была равна двум процентам, иначе... ну ты понял, — к концу ровный голос Макса сорвался, и он двинулся к дверям.              — Вы это, продолжайте, ладно? — неловко пробормотал Ким, прежде чем сорваться к выходу.              — Макс! Ким! Это не то, о чём вы... — Дверь захлопнулась. Адриан пару секунд неподвижно и беспомощно смотрел в её сторону. А потом заметил, как Плагг вылетел прямо из подушки, словно её вообще и не было. — Проклятье! Плагг, это всё из-за тебя!              — Из-за меня?! — Плагг застыл в воздухе, ошарашенно хлопая глазами. А потом скрестил лапки на груди и возмущенно прошипел: — Ты сам меня чуть не раздавил!              — Ты проходишь сквозь вещи!              — Но не через тела!              — Засранец!              — Паршивец!              — Мелкий гадёныш!              — Большой гадёныш!              — Идиот!              — Придурок!              — Пройдоха!              — Извращенец!              Адриан поперхнулся воздухом. Он не ослышался?!              — Что?!              — Адриан не извращенец! — вдруг раздался снизу возмущённый и сердитый голос.              Так. Постойте-ка. Снизу?              Адриан медленно опустил взгляд. И чёрт. Пусть он услышал её голос, пусть кожа ладоней уже начала жечь от контакта их рук. Пусть. Он не был готов к тому, что так близко увидит лицо Маринетт.              Он всё ещё её держал, да?              Бля.              Адриан резко разжал пальцы. Привстал. Понял, что пусть он и упирается коленями в матрас, но всё равно практически сидит на Маринетт. Отполз подальше.              И очень обрадовался тому, что она на него не смотрела, потому что тогда он не смог бы и пальцем пошевелить.              — Ты идеализируешь! — фыркнул Плагг. — У него много недостатков!              — Вовсе нет! — горячо воскликнула Маринетт, резко сев. Её взгляд мог бы порезать любого человека. Любого. Жаль, что Плагг был не человеком и что... — Адриан самый милый, добрый и прекрасный человек из всех, кого я видела!              — Но это не отменяет того, что он извращенец.              ...и жаль, что Плагг был Плаггом.              Так. Стоп. Они что, спорят о том, что...              — Он не извращенец! — возмущенно зашипела Маринетт. В голосе отчётливо слышались злые нотки, а сама она выглядела так, словно сейчас легко могла убить любого человека, который бы попался под руку.              Но вдруг.              Маринетт резко опустила голову, решительный и злой вид исчез. А в следующую секунду до него донеслось бормотание:              — Алья говорит, что у него цветочек не сорван.              Адриан завис. Моргнул. Недоверчиво уставился на Маринетт, отказываясь принимать то, что она сказала... она...              Алья. Алья говорит... говорит что?              Нет. Не так.              Маринетт...              ...с Альей...              ...обсуждают...              ...что?!              — Алья права! — вдруг.              Адриан метнул в хохочущего Плагга убийственный взгляд. Почувствовал, что щёки загорелись, и рявкнул:              — Заткнись, Плагг!              — Видишь, — Маринетт фыркнула и скрестила руки на груди. Адриан мгновенно притих, несмотря на то, что она говорила с Плаггом. — Ты сам подтвердил, что Адриан не извращенец. И вообще, как ты смеешь говорить про Адриана гадости! Ты с паршивцем Нуаром живёшь, вообще-то!              Пар... шив... цем?              — Кем? — выдохнул Адриан.              Чем он-Нуар так насолил Маринетт, что она назвала его паршивцем? Нет, серьёзно. Чем?              Запоздало до Адриана дошло, что она как бы его оскорбила, хотя секундой до этого злилась на Плагга из-за того, что тот говорил гадости. Об Адриане. Защитила и обосрала одновременно.              ...вау?              Блин, что вообще происходит?! Что?! Его как-бы-подруга призналась в том, что он ей нравится. И она прямо сейчас спорит с его квами, которого она вообще знать не должна. О, и вишенка на торте — она обсуждала с Альей, не девственник ли он.              Маринетт.              Маринетт, блин.              — Маринетт, детка, — Плагг вдруг сокрушенно вздохнул.              Адриан напрягся, услышав в голосе Плагга знакомые нотки. Такие весёлые, ехидные, слегка насмешливые. Но самое главное — никогда не предвещающие что-то хорошее. И именно поэтому Адриан метнул в Плагга предостерегающий взгляд, на что Плагг прищурился. Повернулся к Маринетт и весело протянул:              — Нуар раз в сто лучше Адриана.              — Вовсе нет! — рявкнула Маринетт.              Так громко и возмущенно, что Адриан едва не свалился с постели, когда резко отпрянул назад. От Маринетт исходили физически ощутимые волны злости, которые — вот чёрт — отчего-то были безумно знакомы. Адриан не мог не подобраться и не напрячься.              Вот только из-за этого до него не сразу дошло одно ма-а-аленькое такое понимание — Плагг с Маринетт спорят о том, кто лучше — Адриан или Нуар.              Адриан или Нуар.              Он или... он?              Да ну нафиг.              — Чем он лучше?! — Маринетт всплеснула руками. В злом голосе слышалось искреннее недопонимание.              Адриан не понял, как надо на это отреагировать. О’кей. Ладно. Маринетт считает, что он лучше супергероя Парижа, и это... круто, определённо. Но чёрт возьми! Ничего, что он и есть этот супергерой, а?!              — Да всем! — Плагг взлетел повыше. Так, чтобы... Адриан не смог его достать. Погодите-ка... — Взять хотя бы внешность! Нуара все считают горячим и сексуальным. Его чёрный костюм, уши, хвост. Колокольчик.              — Адриан в сотню раз более горячий!              Что?              — И сексуальный!              Что-о?              — И колокольчик у него лучше!              Что-о-о?!              Неужели Адриан правда это слышал? Маринетт только что назвала его горячим и сексуальным?              Плагг захихикал.              Адриан медленно оторвал взгляд от Маринетт и перевёл его на Плагга, который с нескрываемым ехидством следил за Адрианом. И лишь под взглядом зелёных глаз пришло понимание — лицо пылало. Просто адски горело. Тронь кожу — и растаешь за пару секунд.              Как же хорошо, что Маринетт даже и не думала смотреть на него. Интересно, она вообще помнит о том, что он всё ещё тут или как?              — Маринетт, детка, в каком месте Адриан сексуальный?              Плагг что, собрался...              — Везде! — выпалила Маринетт. — У Адриана потрясающее тело.              Что за тонна непоколебимой уверенности в голосе?              — Да ну? — спросил Плагг, до невозможности хитро растягивая слова.              — Да!              — Я всё ещё не понимаю, в каком месте Адриан горячий.              — Его плечи! Его можно любить только за плечи!              Плечи? П... плечи?              — И ты вообще видел его новую полуобнажённую фотосесию?!              — Ты про пресс? — Плагг фыркнул, скрестив лапки на груди. — Его у него нет, это всё фотошоп.              — Неправда! — Адриан с Маринетт выпалили это вместе.              И стоило их взглядам встретиться, как с головой накрыло сожаление. Маринетт вообще не помнила о его существовании. Она на него не смотрела, и Адриан ещё мог более-менее нормально реагировать, смотря на Плагга и Маринетт со стороны, словно видел всё по телевизору. А сейчас... а сейчас не получалось.              Маринетт смотрела — смущение душило. Маринетт смотрела — паника накрывала с головой. Маринетт смотрела — появилось желание провалиться сквозь землю. Маринетт смотрела — сердце бешено билось о рёбра.              Маринетт, блин, просто смотрела.              А Адриан очень сильно хотел умереть. Быстро. Немедленно. В эту самую секунду, а не потом, когда эмоции всё же разорвут и раскидают ошмётками по комнате.               «Ты потрясающе пахнешь».              «Не мог бы ты затащиться в постель сам?».              «Адриан горячий и сексуальный».              Как ему сейчас не краснеть?              — Адриан, — выдохнула Маринетт.              И желудок отчего-то скрутило в тугой узел.              — Адриан! — вдруг. Резким рывком завалила на спину. Нависла сверху, а Адриан позволил. Он вообще от растерянности не мог пошевелиться. — Мы должны доказать Плаггу, что он неправ.              — Что?              И этот жалкий писк принадлежит ему, да?              Так. Стоп. Что она сказала?!              Адриан до конца не осознал смысл слов Маринетт, как в следующую секунду тонкие пальцы начали расстегивать пуговицы на рубашке. Первую, вторую, третью. Сначала на груди. Потом чуть ниже. На уровне живота. Ещё чуть ниже. А потом подцепили ткань и распахнули рубашку.              Эм... что?              Растерянно моргнув, Адриан привстал на локтях. Уставился на свой голый живот. Перевёл взгляд на застывшую Маринетт, которая не смотрела куда-то вниз.              Так. Подождите. Что? Что вообще?.. Какого?..              Скрип.              Повернувшись на звук, Адриан застыл. Сердце свалилось в пятки, стоило встретить ошарашенный взгляд Айвена. И лишь в эту секунду дошло, что происходит — Маринетт его раздевает. И сидит на нём. И...              Что?!              — Простите, — выпалил Айвен, резко развернувшись. Адриан не успел и слова вставить, как он обернулся обратно. Вытащил телефон и щёлкнул камерой, неловко пояснив: — Я удалю, правда. Только сначала Милен покажу, она обрадуется.              — Милен? — выдохнул Адриан.              Дверь закрылась.              Секунда. Вторая. И вдруг на голову свалилось понимание — Макс, Ким, Натаниэль, Айвен. Каждый из них подумал, что Маринетт с Адрианом собрались заняться сексом. Каждый, блин. И Айвен скажет Милен. А Милен вполне вероятно растреплет обо всём девочкам. И Маринетт засыплют градом вопросов, на которые она не сможет ответить, потому что раз она творит такое, то выпила немало. И ни черта не вспомнит.              Вывод — виноват Адриан.              Откинувшись на спину, Адриан зажмурился. Спустя пару секунд Маринетт начала ёрзать на его коленях, послышалось хихиканье Плагга, но на всё это было совершенно наплевать. Чувства, что должны были возникнуть, просто отодвигались куда-то на сотый план. От понимания — Адриан наложал.              Маринетт пьяная, да. Но он — нет. Вообще.              Трепыхание под рёбрами всё время напоминало о словах Маринетт. Он ей нравится. Он, чёрт возьми, ей нравится. И она творит глупости только поэтому, верно? Верно. Но когда ребята заговорят обо всём, то ей всё равно будет стыдно и неловко рядом с Адрианом, хотя виноват в ситуации он и только он.              А если... а если ребятам даже не придётся ничего ей рассказывать? Если она всё вспомнит? И то, что делала, и то, что сказала.              Сказала.              Ты мне нравишься.              Самое странное — Адриан не понимал, что чувствует на этот счёт. Ему... не было не комфортно. Маринетт была чудесной девушкой, и нравиться такой — это удача. Абсолютная. Но блин, он же всегда считал её другом и у него ведь есть ЛедиБаг, о которой...              ...он даже не вспомнил до этого момента.              Даже не... не...              Блин. Блин-блин-блин.              Распирающую грудь вину тут же разбавило недопонимание. Адриан чувствовал, что дыхание перехватывает от эмоций, которые с каждой секундой раздувались сильнее и сильнее. Так, что вот-вот могли распороть Адриану грудь и вырваться наружу.              И да. Он был бы рад этому, потому что...              Прикосновение.              Выбившее остатки воздуха из лёгких и заставившее резко распахнуть глаза, чтобы совершенно внезапно натолкнуться взглядом на Маринетт. Затаившую дыхание. Выглядящую почти восторженной или... да. Определённо.              Заворожённой.              Приоткрытые губы. Румянец на щеках. Дрожащие длинные ресницы.              Адриан мог бы смотреть на неё вечно, наверное. Если бы только не одно жутко отвлекающее но — Маринетт кончиками пальцев гладила его ключицы. И с каждым едва ощутимым движением по телу проходила волна невыносимо-прекрасных мурашек.              Ей будет потом стыдно, давай, останови её, — тихо-тихо, в голове.              И правда.              Понадобилось несколько секунд, чтобы соскрести все остатки своей решительности. С губ не успело сорваться «прекрати, пожалуйста», как вдруг пальцы двинулись ниже, и Адриан замер. Поджал живот, когда рука Маринетт остановилась на нём.              Они оба ничего не делали пару секунд.              А потом.              Маринетт тихо выдохнула, оглаживая едва заметные кубики пресса.              — М-Маринетт... — тихо выдохнул Адриан.              Вот только голос не был предостерегающим или недовольным.              Она замерла. После медленно подняла на Адриана взгляд. И что-то внутри разорвалось на части, стоило взглянуть ей в глаза. Точнее, даже не глаза. Глаза не бывают такими, правда? Бездонными, затягивающими, практически обволакивающими тебя странно-притягательным чувством и...              Рука вдруг скользнула к ремню. Адриан сработал на рефлексах — перехватил тонкое запястье и резко сел, оказавшись нос к носу с Маринетт.              Она растерянно выдохнула ему в губы.              Пришлось насильно заставить себя произнести:              — Ты обещала умыться.              — Да, конечно, — кивнула. Потянула руку вверх, намекая, чтобы Адриан её отпустил. И он отпустил. Вот только совсем не ожидал того, что на плечи лягут две тонкие ладошки, а Маринетт тихо-тихо прошепчет: — Но... можно я сначала покажу?              — Что?              — Что я люблю тебя...              И мир раскололся на части, когда Маринетт прижалась губами к его. Скользнула рукой к шее и притянула его ближе,              Адриан не понял — совершенно, блин! — что заставило его шевельнуть губами в ответ и приоткрыть губы. Маринетт застыла на мгновение, но потом неуверенно скользнула языком между его губ.              Наверное, Адриан не должен был притягивать её ближе. Наверное, ему не следовало надавить большим пальцем на её подбородок и приоткрыть её рот. Наверное, ему не следовала целовать Маринетт в ответ. Наверное, слово «наверное» тут определённо лишнее.              Он понимал. Блин, он чертовски хорошо это понимал. И он пообещал себе немедленно отпрянуть и извиниться. Только ещё чуть-чуть.              Этих прикосновений.              Этой тесной близости.              Этого запаха.              Этой мягкости губ.              Чуть-чуть ещё Маринетт и всё, ему больше не...              Скрип.              Резанувший по ушам и заставивший оторваться от Маринетт. Адриан повернулся на звук прежде, чем вспомнил — с таким звуком открывается дверь в его комнату.              И он ожидал увидеть кого угодно.              Но не толпу одноклассников в дверях. Впереди стояла Алья, прижимающая к груди телефон.              — О боже... боже мой... — она сделала шаг назад, но натолкнулась спиной на ребят. — Так, уходим. Живо. Теперь я вам верю.              Адриан даже не попытался ничего сказать. Лишь когда он услышал «нельзя им больше мешать», он обернулся к Маринетт. Скользнул взглядом по покрасневшим щекам и влажным, чуть припухшим губам.              Всё...              Снова откинулся на спину.              ...запуталось.              Какого хрена...              — Ты её поцеловал. Серьёзно, Адриан?              Адриану очень захотелось показать Плаггу фак.       

***

      Маринетт и понятия не имела о том, сколько времени она уже пыталась проснуться. Глаза совершенно не хотели открываться, а голова словно приросла к подушке. А когда она кое-как заставила себя сесть, то голова буквально взорвалась от дикой боли. Зашипев, Маринетт подтянула колени к груди и зарылась рукой в волосы.              Чёрт.              Она... вообще ничего не помнила. Вроде как, они были на вечеринке у Адриана и...              — Ты проснулась?              Размытый мир внезапно обрёл чёткость.              Этот голос.              Маринетт широко распахнула глаза. Поняла, что находится в комнате Адриана. Резко развернулась на голос и столкнулась с ним взглядом, только в этот момент понимая, что находится на кровати. На его кровати.              — О боже... обожеянехотелаяпросто...              Бум.              С губ едва не сорвался мучительный стон — попытка выпутаться из одеяла закончилась падением с кровати.              — Маринетт! — испуганно позвал Адриан, и уже в следующую секунду он стоял над ней, протягивая руку. — Ты не ушиблась?              Боги. Он увидел, как она свалилась с кровати. Стыд-то какой.              — Нет, — пробормотала Маринетт, ухватившись за его руку. Он подтянул её наверх и помог встать. — Я просто... я такая неловкая и...              — Ничего, — Адриан улыбнулся. Вот только Маринетт не могла не услышать напряжённые нотки в его голосе. А улыбка была слегка... натянутой? Что? — Ты только что проснулась, да и... выпила вчера немало.              — Оу. Правда? А что я делала тут? — и стоило этому вопросу сорваться с губ, как Маринетт сразу захотелось побиться головой о ближайшую поверхность.              И если бы Адриан в этот момент не стоял перед ней, то она бы обязательно это сделала.              Блин, ну вот как она не подумала о том, что не следует спрашивать о том, что она делала на его кровати? Она. На его. Кровати.              Боже.              Я... на твоей кровати... эм...              — Об этом... — голос Адриана дрогнул.              Он опустил взгляд и потёр шею, кажется подбирая слова. Вся напряжённость в его движениях исчезла, уступив подавленности и обречённости, что Маринетт не могла не заметить.              Желудок скрутило. Плохое предчувствие прошило насквозь, коленки ослабли, и перед глазами встала картина: Адриан — её милый, вежливый и воспитанный Адриан — смущённо рассказывает ей о том, как она творила пьяной глупости, как... как залезла с ногами в его кровать, как по пьяни... попьяне перепутала Адриана с Нуаром и наговорила ему гадости. И теперь он понял, какая Маринетт глупая, нелепая. И самое главное — ему теперь нельзя с ней не то что дружить, но и общаться, потому что... мало ли?              Хлоя ведь всегда говорила, что от Маринетт можно заразиться невежеством, правда?              О господи.              — Слушай, я должен тебе кое-что рассказать.              Видит бог, Маринетт не планировала шарахаться назад и перехватывать растерянный взгляд Адриана. Ледяной и всепоглощающий страх на секунду сковал конечности. Но всего на секунду — в следующее мгновение он оттаскивал Маринетт к двери.              — Нет! Давай ты потом расскажешь!              — Что?.. — Адриан растерянно моргнул, застыв на месте.              — Мне пора! — пискнула Маринетт, развернувшись и сорвавшись на бег.              — Погоди! — судя по голосу, Адриан выскочил за ней в коридор. — Может, ты хотя бы умоешься, ты только проснулась?              — Нет, спасибо, — крикнула Маринетт, сворачивая за угол.              — Маринетт, подожди!              До неё послышался топот. Кажется, Адриан бежал за ней.              — Спасибо, на вечеринке было весело, мне пора! — протараторила Маринетт, уже спускаясь с лестницы.              — Да подожди ты! — и грохот.              Адриан... споткнулся? Стало мучительно стыдно. Маринетт зажмурилась и тихо произнесла:              — Пока, Адриан.              Спустившись с лестницы, Маринетт трусцой ринулась в сторону входной двери, но краем глаза заметила, что все собрались в гостиной. Она просто не смогла не остановиться, когда поняла, что образовав плотный круг, они все что-то разглядывали.              В голову тут же залезла мысль о том, что случилось что-то плохое. Бросив опасливый взгляд на лестницу, Маринетт всё же решилась шагнуть в гостиную.              — Что-то случилось?              Все шарахнулись в стороны. Резко обернулись к ней.              И чёрт.              Что-то было в их глазах такое, что сердце медленно сползло к пяткам. Блин, даже Хлоя смотрела на неё растерянно и пришибленно!              — Ты что от меня скрывала, а? — хрипловатым голосом спросила Алья, перехватив взгляд Маринетт.              — Ничего, — растерянно пролепетала она в ответ. — Что такое?              — Я бы подумала, что мы все перепили, — Алья кашлянула, переглядываясь с ребятами. — Если бы не одно...              Все зашевелились. Алья, Макс и Айвен протянули ей телефоны, что - то показывая.              А потом.              Вдруг.              Совершенно, блин, неожиданно.              Маринетт увидела сразу на трёх экранах очень странные... фотографии? Фото... графии?              Она и Адриан.              Она и Адриан.              Она и Адриан, которые как-бы-в-общем-целовались, да. Как бы она и как бы полуголый Адриан. Как бы на его постели. Как бы вчера ночью. Как бы...              Как бы что?!              — Об этом... я и хотел поговорить, — раздался хриплый и дрожащий голос сзади.              Совсем рядом с Маринетт.              Адриан.              Можно ей умереть в эту самую секунду?