О чем молчит история

«Айон создал Атрею прекрасной. И могло ли быть иным детище бога-творца, повелителя жизни?» — восторженно твердят нам старинные летописи, скромно умалчивая о том, что молодой демиург поленился начинать всё с пустого места. Мертвая планета, так вовремя попавшая ему под руку, преобразилась, получила звучное имя и стала домом для населивших ее рас. В те времена миром правили балауры. Разумные драконы, стремившиеся любой ценой обрести новые знания. Безумные эксперименты в лабораториях, ограбление шиго — лучших строителей воздушных судов, пожелавших сохранить в тайне собственные наработки... Самые грязные средства оправдывались Высшей Целью и, как закономерный итог, однажды балауры, движимые тщеславием и гордыней, разбудили некую сущность, дремлющую с изначальных времен среди древних камней этого мира. Темная богиня, чья сила была ослаблена слишком долгим пребыванием в состоянии не-жизни, превратила их неуемную жажду знаний в жажду власти. Драконы поработили кралов и оборотней, а потом восстали против самого Айона. Демиург, возмущенный неблагодарностью собственных созданий, посчитал, что лично расправляться с мятежниками ниже его достоинства. Не вникая в первопричину, он послал людям в качестве прощального подарка двенадцать Служителей Вечности и навсегда ушел в неведомые дали. Отгремела Тысячелетняя война, Катаклизм расколол Атрею на две части. Эфир, основа магии, да и самой жизни, стал рассеиваться в пространстве. Всё начало меняться, причем, в худшую сторону. Балауры превратились из расы ученых в расу воинов, растеряв большую часть так тщательно собираемых и лелеемых ими ранее знаний. Люди увлеченно занялись междоусобицей. Шиго, наученные горьким опытом, перенесли мастерские в Бездну. Впрочем, это не помешало им практически подмять мир под себя. Кинары так приятно звенят! Някающие хитрецы оказались единственными разумными, для которых не существовало границ и противоборствующих сторон. А про Темную богиню, едва не развоплотившуюся во время Катаклизма, все забыли.

***

Родители мои долгое время оставались бесплодными. Ни молитвы богам, ни щедрые подношения в храмах, ни лечение у самых известных целителей, ни сомнительные зелья знахарок — ничего не помогало. Шли годы. Чем меньше было надежды, тем стремительнее желание зачать и родить собственного малыша превращалось в навязчивую идею, став для двух простых людей чуть ли не смыслом жизни. И вот однажды к ним в дверь постучала сама Судьба в образе дряхлой старушки, попросившей пустить ее переночевать. Узнав о мечте родителей, странница тихо рассмеялась. — Не к тем вы ходили и не тем молились, — заявила она. — Есть способ помочь вашему горю, но всё имеет свою цену. В момент появления на свет, этот ребенок вместе с жизнью обязательно получит или дар, или проклятие, тут уже как повезет. Если вы согласны рискнуть его будущим, то я научу, что следует сделать. Надо ли говорить о той безграничной радости, которую испытали супруги, когда прозвучал первый крик новорожденного, и о волнении, с котором они следили за мной, пытаясь понять, что же досталось их сыну. Рос я, практически ничем не отличаясь от сверстников. Может, был чуть сильнее, чуть симпатичнее, чуть удачливее друзей. А когда обрел крылья, то родители вздохнули с облегчением, окончательно поверив — никакого проклятия и в помине нет. Что дар никак не проявился, ну и бог с ним! Не в непонятных дарах счастье. Гладиатор, гордость семьи, воплощение всех мыслимых и немыслимых добродетелей, сделавший головокружительную карьеру, славящийся своей прямотой и честностью. Таким меня видели люди, таким я и был до недавнего времени. Всё полетело балауру под хвост той ночью! Какого рожна меня дернуло раньше сослуживцев уйти из таверны, сам понять не мог, да еще и возвращаться домой понесло кружной дорогой. Словно чей-то голос шептал на ухо, звал за собой, советовал, как поступить. Мой вечный соперник не спеша прогуливался по пустой улице недалеко от Воздушного порта, где всякой швали, как блох на бродячем тойгу! — Всего один удар в спину и адъютантом станешь ты! Никто не узнает, давай же, не медли, пока никого нет рядом! С несвойственной ловкостью я подкрался вплотную к не подозревающему ничего плохого легионеру, короткий замах и вот уже его труп валится на мостовую, а в моей руке черной дымкой истаивает странный кинжал. Бессонная ночь, муки совести, боязнь разоблачения. И новое убийство спустя всего лишь пару дней после первого. Этот хам давно бесил меня своими тупыми шутками, панибратством, постоянной неряшливостью. На месте легата, я с позором изгнал бы подобное быдло из наших рядов. По городу поползли тревожные слухи. Служба безопасности Элизиума с ног сбилась, разыскивая таинственного убийцу. По мнению экспертов, асмодеанина, каким-то чудом оказавшегося здесь, в столице. Говорили про характерную манеру нападения, мастерство маскировки. А я чувствовал себя беспристрастным судьей, вынося приговоры тем, кто позорил расу! С улыбкой вспоминал свою первую реакцию на проснувшийся дар. Именно дар, позволивший наконец-то, без оглядки на глупые предрассудки, творить добро и причинять справедливость! Избранные всегда стояли выше любых законов! Моя богиня благословила меня на Великую Миссию, ведущую к полному и окончательному торжеству элийцев над низшими расами! Настоящая богиня, между прочим, а не эти жалкие марионетки Айона, называющие себя Служителями Вечности. Ничего, потом и с ними разберусь, дайте только время! Для полного обретения силы мне осталась сущая безделица — последнее испытание. В Бездне, на таинственном острове Нарзас, куда ведет Разлом Судьбы, принести в жертву про̀клятого неудачника. Двойника, зачатого в результате древнего обряда в одно время со мной, но рожденного на несколько минут позже. Убийцу, привыкшего вероломно нападать сзади, подло бить в спину, прячась в тенях! Благодаря дару моей богини, я вырвал жало у этой гадины! С той самой волшебной ночи асмодеанина тянет на честный бой. Ха-ха-ха! Лицом к лицу, когда глаза в глаза с врагом и в руке верный меч! Он и от меня ждет того же. Наивный глупец! Доставлю себе удовольствие — буду убивать его медленно! Чтобы стоял, не в силах пошевелиться, заклейменный, изрезанный отравленным клинком, осознавая роковую неизбежность окончательной гибели и собственную беспомощность! Да! Это будет легкая победа!

Вместо эпилога

Несколько пожелтевших от времени листков, обугленных по краям, исписаны ровным четким почерком на элийском. На последнем нарисована забавная смеющаяся рожица, и добавлено другой рукой по-асмодеански: «Гелион — дурак! Так ничего и не понял. Я, тринадцатый бог, специально поменялся с ним кое-какими навыками. Временно конечно. А то к нам, убийцам, предвзятое отношение. Пришлось постараться, чтобы разрушить сложившиеся стереотипы. Ну, и эпический подвиг, вроде спасения Асмодеи от порабощения белокрылыми, оказался к месту». Еще ниже приписка на балаурском:«С Бритрой больше праздники не отмечаю и на его провокации не ведусь! Мало того, что он меня, Фрегиона, споил, как зеленого дрейкина, так еще и в глупый спор втянул. Пришлось тратить время на полную ерунду. Зачем ему понадобилось придумывать Темную богиню и просить подчинить примитивный разум этих двух олухов? Избранный и тринадцатый бог, как вспомню, до сих пор стыдно. Говорят, Израфель ту каплю силы четвертого Лорда, которую он для достоверности в убийцу закачал, из асмодеанина вытянул и прикарманил. Вот же пройдоха!»

***

Поздним вечером, когда фиолетовые сумерки уже начали потихоньку сменяться бархатной тьмой, по улице небольшого города в далекой провинции медленно шла пожилая женщина. Вот она остановилась, повела носом, будто к чему-то принюхиваясь, кивнула собственным мыслям и, поднявшись на крыльцо, решительно постучала в дверь. — Мир вашему дому, — чуть растягивая слова, поздоровалась она с открывшим ей мужчиной. — Пустите странствующую чародейку переночевать? А уж я найду, чем отблагодарить! Течение эфира около Вас нестабильное, но это поправимо.